«Сестра моя — жизнь» — книга лирических стихотворений Б. Л. Пастернака, написанных, в большинстве, весной-летом 1917 г. в Москве. Отдельные стихотворения из будущей книги печатались в России в 1918—1920 гг., целиком — в 1922 г.
Сам Пастернак так передавал историю возникновения книги : «Когда я заканчивал „Поверх барьеров“, девушка, в которую я был влюблен, попросила меня подарить ей эту книгу. Я чувствовал, что это нельзя — я увлекался в то время кубизмом, а она была сырая, неиспорченная, — и я тогда поверх этой книги стал писать для нее другую — так родилась „Сестра моя — жизнь“, она так и не узнала об этой подмене».
Девушка, о которой идет речь, это Елена Александровна Виноград, в замужестве Дороднова (1899—1987), а слова «поверх этой книги» означали буквальное заклеивание листов в издании «Поверх барьеров» и замену их новыми, рукописными. В обложке «Поверх барьеров» рукопись большинства стихотворений, составивших впоследствии книгу, была подарена Елене Виноград в июне 1917 г., перед её отъездом из Москвы в Саратовскую губернию.
Дважды в течение лета-осени 1917 г. Пастернак приезжал к Елене Виноград в Балашов и Романовку, что не только отразилось на любовной теме книги, но и раскрыло перед Пастернаком то положение, в котором пребывала страна на четвертый год войны. Настоятельное требование перемен того революционного лета было воспринято Пастернаком как естественный голос природы, когда «казалось, вместе с людьми митинговали и ораторствали дороги, деревья и звезды». Наделение неживой природы качествами собеседника и соучастника своих переживаний стало с тех пор не только отличительной особенностью творчества Пастернака, но и явилось одной из причин разлада его отношений с Еленой Виноград, которая видела мир по-другому.
С другой стороны, её образ как человека, пытающегося не идти на компромисс ни с совестью, ни с собственной судьбой, ассоциировался у Пастернака с революцией, в которой он видел стремление покончить с унижением и несправедливостью и естественное желание человека говорить собственным голосом. Образ оскорбленной женщины, таким образом, становится для Пастернака поэтическим символом революции.
Отдельная тема книги — лермонтовская, отразившаяся в её посвящении Лермонтову и в стихотворении, открывающем её первый цикл, — «Памяти Демона». Кроме очевидного сходства с «возрастом Лермонтова» (в 1917 г. Пастернаку исполнилось 27), обращает на себя внимание то, что именно Лермонтов был для Пастернака в то время «олицетворением творческой смелости и открытий, основанием повседневного свободного поэтического утверждения жизни».
