Онлайн чтение книги Семь лет в Тибете Seven Years in Tibet
Через перевал Чакхьюн-Ла к озеру Пелгу-Цо

Мы в последний раз поставили палатки в лесу – больше в течение многих лет делать нам этого не приходилось. Нашли хорошее укрытие, уютно расположились там и спокойно провели «первый день» побега.

Уже следующей ночью мы отправились вверх по долине и скоро оказались много выше границы лесов. Мы хорошо изучили лесные тропы во время своих вылазок, но наша самодельная тусклая лампа оказалась весьма полезной. Все же пару раз мы сбились с пути, а однажды Ауфшнайтер поскользнулся на льду, – к счастью, все обошлось, и он не покалечился. С особой осторожностью приходилось преодолевать узкие деревянные мостки через реку. Лед покрывал их, будто стекло, и мы балансировали, словно канатоходцы. Но в общем мы быстро двигались вперед, хотя каждый нес за плечами по сорок килограммов. Утром мы находили хорошие уединенные места, но все же стоять лагерем было очень холодно. Долина была настолько узкая, что в нее практически не проникли теплые солнечные лучи, поэтому мы с нетерпением ждали наступления ночи, чтобы размять заледеневшие конечности.

В один прекрасный день мы оказались перед отвесной скалой, которая будто насмехалась над всякой попыткой взобраться на нее. Страшно крутая тропка поднималась немного вверх, но тут же терялась среди камней. Что было делать? Карабкаться с тяжелым грузом на плечах высоко над рекой? Это казалось невозможным. Мы решили вернуться назад и попробовать перейти реку вброд в том месте, где она разделялась на множество рукавов. К сожалению, время для такого мероприятия было не самое подходящее: по утрам температура была около 15 градусов мороза, было так холодно, что кусочки земли и камешки тут же примерзали к нашим ступням, когда мы снимали ботинки и носки для перехода реки. Отдирать все это от ног, перед тем как снова надеть обувь, было очень больно. А впереди были все новые рукава! Попытка перейти в этом месте стала представляться нам безнадежной. Мы оказались перед загадкой: как тропа может внезапно обрываться? Мы решили провести ночь в укрытии, а днем понаблюдать, как это сложное место преодолевают караваны. И действительно, вскоре после восхода солнца показался караван. Он остановился перед скалой и – мы не могли поверить глазам! Носильщики один за другим с тяжелой ношей за плечами, как серны, стали карабкаться вверх по крутой тропинке, которая испугала нас, опытных альпинистов! А яки, защищенные толстым мехом, спокойно переходили ледяные ручьи вброд, перенося погонщиков на спинах. Все прошло как нельзя лучше.

Теперь нам не терпелось последовать примеру отважных носильщиков. День тянулся ужасно долго, а пронизывающий ветер не добавлял приятности нашему времяпрепровождению. Наконец наступила ночь. К счастью, вышла луна и осветила тропу лучше, чем могла бы справиться с этой задачей наша тусклая лампа. Но все же это был очень трудный отрезок пути! Если бы мы собственными глазами не видели, как носильщики забираются здесь на скалу, то снова бросили бы эту затею.

Дальше дорога была несложная, мы только на всякий случай подальше обходили отдыхающие караваны и тасамы . Иногда нас кто-нибудь окликал. Тогда мы спешили дальше, ничего не отвечая. Однажды мы увидели двоих тибетцев, они шли нам навстречу, громко молясь. Но, видимо, они испугались еще больше нашего, потому что с ужасом на лицах поспешили побыстрее скрыться.

После двух ночных переходов мы добрались до деревни Дзонка, а затем оказались в незнакомой местности. Следующей нашей целью была река Брахмапутра – здесь ее называют Цанпо. Она же представляла собой серьезное препятствие: как нам переправиться через нее? Мы очень надеялись, что река уже замерзла. Путь до этой водной артерии мы представляли себе довольно смутно и рассчитывали лишь на то, что не встретим больше серьезных преград. Но главное – продвигаться как можно быстрее и держаться подальше от мест, где можно столкнуться с властями.

Действуя по этому плану, неподалеку от Дзонка мы остановились в пещере в стороне от тропы, где обнаружили тысячи маленьких глиняных статуэток богов. Видно, мы разбили лагерь в бывшем отшельническом ските.

В следующую ночь дорога снова шла круто вверх, ведя нас к перевалу. Но мы переоценили свои силы: нам пришлось остановиться и разбить лагерь в страшном холоде, не добравшись до высшей точки. Неудивительно, что мы так выбились из сил: помимо прочих тягот, виной этому был разреженный воздух – мы находились на высоте около пяти тысяч метров и снова приближались к водоразделу Гималаев.

На перевале нас встретили обычные горы камней и молитвенные флаги, знаки тибетской набожности. А кроме того, там мы впервые увидели ступу – могильный памятник ламы, почитаемого как святого. Мрачным напоминанием о смерти возвышалась она среди монотонного снежного ландшафта.

К сожалению, мы тщетно предвкушали чудесный вид с высоты. Перевал лежал между более высоких гор, которые загораживали обзор. Можно было бы порадоваться тому, что мы первые европейцы, преодолевшие этот перевал, – тибетцы называют его Чакхьюн-Ла. Но от холода мы были неспособны чувствовать ни радость, ни гордость.

По этой заснеженной пустыне, куда люди забредают крайне редко, мы отважились идти при свете дня. Мы проделали большое расстояние, но ночью не смогли как следует отдохнуть, потому что страшно мучились от холода. Впрочем, утром наши страдания были вознаграждены восхитительным видом: перед нами лежало огромное темно-синее озеро Пелгу-Цо, а за ним вздымались красные скалы отдельно стоящих гор в снежном обрамлении. Все плато окружало сверкающее ожерелье глетчеров. Мы с гордостью поняли, что по названиям знаем два из этих пиков: перед нами высились Госайнтан высотой 8013 метров и чуть более низкий Лапчи-Кан. Оба они еще ждали смельчаков, которые покорят их, как и многие другие гималайские великаны. И хотя пальцы у нас не сгибались от холода, мы вытащили блокноты, чтобы несколькими штрихами запечатлеть формы этих красавцев. Ауфшнайтер с помощью нашего дряхлого компаса прикинул координаты наиболее важных пиков и записал все цифры, – возможно, они нам еще понадобятся!

Затем мы долго двигались сквозь чудесный зимний пейзаж по берегу озера, прошли мимо заброшенного дома, видимо когда-то служившего для отдыха погонщиков караванов, и провели еще одну ночь в снегу.

Честно говоря, мы сами удивлялись тому, насколько быстро адаптировались к условиям высокогорья и как быстро двигались, несмотря на тяжелые рюкзаки. Но на нашего пса было жалко смотреть. Он мужественно бежал за нами, стараясь не отставать, хотя страшно исхудал. Он ведь питался одними нашими экскрементами! Ночью верный пес ложился нам на ноги, стараясь их согреть. Это немного помогало и ему, и нам, и было совсем не лишне, потому что здесь, на плато, мой термометр показывал 22 градуса мороза.

На следующий день мы с огромной радостью увидели первые признаки приближения к населенным местам. Нам навстречу медленно двигалась отара овец, за которой шли закутанные в толстые шубы пастухи. Они указали нам, в каком направлении находится ближайшее селение, и тем же вечером мы добрались до деревни Тракчен, которая стояла немного в стороне от караванного пути. Это было как нельзя кстати, потому что провизия у нас закончилась. В тот момент нас даже не пугала возможность ареста…

Это маленькое поселение по крайней мере заслуживало название деревни. Как обычно, с подветренной стороны холма теснилось около сорока домов, а над ними возвышался монастырь. Селение выглядело значительнее Гартока и наверняка располагалось несколькими сотнями метров выше. Так что мы посетили действительно самое высокогорное постоянно обитаемое место в Азии, а может, и во всем мире.

Жители приняли нас за индийцев и без колебаний продали провизию. Нас даже гостеприимно пригласили переночевать в одном из домов, и после стольких дней пути по снегу и холоду ночевка в тепле показалась нам райским наслаждением. В Тракчене мы провели еще сутки, отдохнули, досыта поели и накормили собаку. Встречи с местными властями мы счастливо избежали, потому что пёнпо запер свой «дворец» и не стал реагировать на наше появление. Видимо, не желал брать на себя лишнюю ответственность.

Волей-неволей нам пришлось купить овечьи шубы, потому что наша одежда не соответствовала тибетской зиме. А вдоволь поторговавшись с нашими гостеприимными хозяевами, нам удалось приобрести еще и яка. Это был уже четвертый наш Армин, и от своих предшественников он отличался только еще более строптивым нравом.

Дальше мы снова двинулись по пустынным местностям, выйдя из бассейна Пелгу-Цо и преодолев перевал Ягу-Ла. Никто нам не пытался помешать, и мы были очень довольны, что продолжаем путь без всяких затруднений. Через три дня мы вышли к полям. Они принадлежали большой деревне Менкхап-Ме. Там мы снова представились индийцами, потому что это до сих пор давало лучшие результаты, и купили соломы для яка и цампы для себя. Крестьянам здесь приходилось очень тяжко. Поля, где они выращивали ячмень и горох, были усеяны камнями, требовали огромных усилий при возделывании и давали скудный урожай. Несмотря на это, люди тут были открытые и веселые, вечером мы сидели вместе с ними и пили чан , тибетское пиво. На склонах вокруг деревни располагались небольшие монастыри, которые набожные поселяне самоотверженно обеспечивали всем необходимым, хотя и сами жили более чем скромно. Повсюду нам попадались развалины потрясающих размеров, свидетельствующие о том, что когда-то эти места знали лучшие времена. Но что послужило причиной упадка – изменение климата или война, – выяснить нам не удалось.