Онлайн чтение книги Шопоголик спешит на помощь Shopaholic to the Rescue
Три

По дороге мы сталкиваемся с мамой и Дженис – те как раз выходят из женского туалета. У Дженис на лбу белые очки, и Минни при их виде восхищенно вздыхает.

– Красивые. – Она тычет в них пальцем. – Можно?

– Ох, милая, тебе нравится? – восклицает Дженис. Она снимает их и протягивает Минни, а я ужасаюсь:

– Дженис! Не надо!

– Все хорошо, – посмеивается та. – У меня этих очков сотни.

Надо признать, большие очки Минни идут. И все же мы не можем их взять.

– Минни, – строго говорю я, – ты даже не сказала спасибо. И нельзя выпрашивать чужие вещи. Что теперь будет делать бедная Дженис?

Очки сползают Минни на нос, и она, придерживая их одной рукой, надолго задумывается.

– Спасибо, – говорит она в конце концов. – Спасибо, Венис.

(«Дженис» она пока не выговаривает.) А потом вытаскивает из волос розовую заколку-бантик и сует в руки Дженис.

– Вот.

Я невольно хихикаю:

– Минни, взрослые не носят такие заколки.

– Ничего подобного! – возражает Дженис. – Очень красивая, спасибо, Минни.

Она прикалывает бант к седым волосам, где он, конечно же, совсем не смотрится, а я вдруг понимаю, как сильно ее люблю. Я знаю Дженис всю жизнь, она всегда была немножко странной – но только посмотрите на нее! В таком возрасте сорвалась с места и прилетела на другой конец света лишь затем, чтобы утешить маму. А еще она постоянно развлекает нас историями со своих курсов флористики и вообще следит, чтобы мы не заскучали (история с наркотиками, естественно, не в счет).

– Спасибо, что приехала, Дженис!

Я порываюсь обнять ее, хоть это и непросто, потому что у нее под рубашкой сильно выдается вперед, как беременный живот, поясная сумка. Мама тоже такую носит – это, мол, безопаснее, хотя как по мне, подобные штуки только привлекают интерес грабителей: «Внимание, вся наличка здесь!» Впрочем, эти мысли я держу при себе, потому что мама и без того переживает.

– Мама… – Ее я тоже обнимаю. – Не волнуйся. Уверена, с папой все хорошо.

– Конечно, Бекки, – натянуто отвечает она. – Просто все эти тайны и секреты… в моем возрасте уже не до них.

– Понимаю, – мягко отвечаю я.

– Папа не хотел называть тебя Ребеккой. Это я выбрала имя.

– Я помню.

Мы говорили на эту тему уже раз двадцать. Собственно, первое, что я спросила у нее при встрече, – почему меня назвали Ребеккой?

– Просто тогда я прочитала ту книгу, – продолжает мама. – Дафны дю Морье.

– Да, знаю, – терпеливо киваю я.

– А папа не хотел. Ему нравилось имя Генриетта.

Мама страдальчески морщится.

– Генриетта! – фыркаю я. Ну какая из меня Генриетта?

– Но почему он не хотел называть тебя Ребеккой?!

Голос мамы становится громче, чуть ли не срываясь на визг.

Наступает тишина, только щелкают жемчужины в мамином колье, которое она нервно теребит руками. Мне больно видеть, как дрожат ее пальцы. Колье ей подарил папа, оно старинное, тысяча восемьсот девяносто пятого года (я сама помогала его выбирать). Мама в тот день была такой счастливой… Папа каждый год получает ББ – так мы называем Большой Бонус, – и устраивает нам всякие приятные сюрпризы.

В общем, папа у меня удивительный. Ему по-прежнему выплачивают крупные гонорары, хотя он уже несколько лет не занимается страхованием. Люк говорит, что папа, судя по всему, редкий специалист в узкой сфере, раз его услуги так щедро оплачивают. Папа же обычно скромничает, никогда не хвастается и все деньги тратит на нас. Вот такой он человек. Добрый. Заботливый. И сбежать без предупреждения – это очень на него непохоже.

Я осторожно выпутываю жемчуг из маминых пальцев.

– Не надо, порвешь. Мама, пожалуйста, успокойся.

Дженис берет ее за руку.

– Пойдем, Джейн. Сядем за столик, закажем что-нибудь перекусить. Представляешь, кофе здесь у них без ограничений, чашку можно наполнять снова и снова – сколько захочется! Бесплатно! Это ж так здорово. Лучше, чем всякие там латте и грандачино…

Они уходят, а мы с Минни наконец попадаем во двор. Снаружи мне сразу становится легче, несмотря на палящее солнце. Все сейчас напряженные и злые. Мне надо бы сесть и серьезно поговорить со Сьюз, но ничего не выйдет, пока рядом крутится Алисия…

О-о-о, вот это да!

Я замираю как вкопанная, однако гляжу не на захудалый загон с животными, где под видом «контактного зоопарка» стоят три жалкие козочки, а на табличку «Ярмарка народных промыслов». Наверное, стоит сходить, взбодриться немного, купить пару сувениров… А заодно поддержать местную экономику. Да. Точно.

Впереди штук шесть открытых киосков с одеждой и поделками. Возле одного стоит тощая девица в замшевых сапожках на высоком каблуке. Она складывает в корзинку бусы, то и дело восклицая: «Ух ты, какие классные! Отличный подарок на Рождество, куплю несколько штук!»

Я подхожу ближе, как вдруг из-за одного прилавка появляется седая старая леди, и я невольно вздрагиваю. Она и сама похожа на куклу ручной работы – вся смуглая и морщинистая, точно дубовая коряга. На ней кожаная шляпа, перехваченная шнуром под подбородком, и длинная клетчатая юбка, которой лет сто, не меньше. Во рту заметно не хватает зубов.

– У вас отпуск? Отдыхаете? – интересуется дама, когда я принимаюсь перебирать кожаные сумки.

– Ну… Не совсем, – честно отвечаю я. – Путешествую. Ищу кое-кого.

– А, охотитесь, – понятливо кивает она. – Мой дед был охотником за головами.

Охотником за головами? Клево! До чего же интересная профессия. Я невольно представляю визитку с ковбойской шляпой в уголке: « Ребекка Брендон. Охотница за головами».

– Ну, я тоже вроде как этим занимаюсь, – слышу свой собственный беспечный голос.

Так ведь оно и есть. Я же ищу людей, правда? Фактически охочусь за ними…

– Может, поделитесь опытом, дадите совет? – прошу я.

– Запросто, – сипло соглашается старая леди. – Мой дедушка часто говаривал: «Не догоняй, а загоняй».

– «Не догоняй, а загоняй»? – эхом повторяю я. – Что бы это значило?

– Это значит – будь умнее. Не ищи беглеца – ищи его друзей. Семью.

Она вдруг выкладывает на прилавок темно-коричневую сумку странной формы.

– Вот прекрасная кобура для вас, мэм. Ручная работа.

Кобура?

Это которая для… для револьвера?

– О! Точно! Кобура. Здорово. Дело в том, что… – Я смущенно кашляю. – У меня нет оружия.

– Как это нет оружия?!

Теперь я чувствую себя размазней. В жизни не держала в руке пистолет, не говоря уж о том, чтобы купить свой собственный. А ведь стоило бы об этом задуматься. Мы же на Диком Западе, так? Значит, нужны сапоги, шляпа и револьвер. Наверняка здесь все девушки первым делом оценивают твое оружие, а вовсе не сумочку.

– Я хотела сказать, с собой, – тут же уточняю. – А когда возьму, то обязательно вернусь и подберу кобуру.

Отходя от прилавка, я думаю, где бы побыстрее взять уроки стрельбы, получить лицензию на огнестрельное оружие и купить «глюк». То есть «глок». Или лучше «смит-вессон»? Я ведь в них совершенно не разбираюсь! И почему только не выпускают оружейный «Вог»?..

Я подхожу к следующему столу, где та тощая девчонка набивает уже вторую корзинку.

– Привет, – весело говорит она. – Представляете, эти платки идут со скидкой пятьдесят процентов!

– На некоторые даже семьдесят пять, – вмешивается владелица (в ее седую косу вплетены цветные ленточки – выглядит супер!) – У нас распродажа-ликвидация.

– Ничего себе!

Я поднимаю один платок. Он и впрямь из очень мягкой шерсти с красивой вышивкой. Шикарная вещь за такую-то цену.

– Я беру два – себе и маме, – продолжает откровенничать девица. – А вам стоит взглянуть на ремни. – Она указывает на соседний прилавок. – Их много не бывает, согласитесь?

– Верно. Ремни – основа любого гардероба.

– Точно, – с энтузиазмом кивает девица и спрашивает продавца: – А можно еще корзинку? Вы «Американ Экспресс» принимаете?

Пока они возятся с терминалом для оплаты, я перебираю платки. Странно. То ли у меня не лежит к ним душа, то ли еще что, но я, несмотря на все великолепие шерсти, вовсе не хочу их покупать. Словно без аппетита гляжу на тележку десертов.

Поэтому я направляюсь к следующему прилавку взглянуть на ремни.

Они и правда шикарные. С тяжелыми красивыми пряжками, разных цветов… И все же с ними что-то не так. Потому что мне совершенно не хочется их покупать. Более того, от одной этой мысли начинает тошнить. Ничего не понимаю.

Девица тем временем выставляет на прилавок пять битком набитых корзинок и роется в сумочке «Майкл Корс».

– Я уверена, что с той кредиткой все в порядке, – раздраженно фыркает она. – Ладно, давайте попробуем другую… О, черт!

Она роняет сумку и наклоняется, чтобы собрать вещи. Я хочу помочь ей – но меня окликают по имени. Из дверей закусочной выглядывает Сьюз.

– Бекс! Твой заказ принесли… – Она осекается и окидывает взглядом пять полных корзинок на прилавке. – О, все как всегда. Ты ходишь по магазинам. Как будто у нас дел больше нет.

От ее осуждающего тона лицо заливается краской. Однако я молчу. Нет смысла оправдываться. Сьюз все равно найдет, в чем меня обвинить. Она исчезает, и я облегченно вздыхаю.

– Пойдем, Минни! – говорю как можно беззаботнее. – Позавтракаем. Вдруг тебе достанется молочный коктейль?

– Коктейль! – радуется Минни. – От коровы? Шоколадной коровы?

– Нет. Сегодня – от клубничной, – отвечаю я, щекоча ей подбородок.

Да-да, я знаю, когда-нибудь придется рассказать Минни правду, но пока я не могу. Это так мило. Она искренне верит, что коровы бывают шоколадными, ванильными и клубничными.

– От самой вкусной клубничной коровы, – слышится голос Люка. Обернувшись, я вижу его в дверях закусочной. – Кушать подано, – подмигивает он.

– Спасибо. Уже идем.

– Покачаете? – спрашивает Минни, с надеждой морща нос, и Люк хохочет.

– Иди сюда, глупышка.

Мы становимся рядом, берем Минни за руки, и она счастливо болтает ногами.

– Как ты? – спрашивает Люк. – Что-то в трейлере ты совсем притихла.

– О, – смущаюсь я. Надо же, заметил. – Ну, я просто думала…

Это не совсем так. Я молчала, потому что мне не с кем было говорить. С одной стороны шушукались Сьюз и Алисия, с другой – мама и Дженис, а мне в компанию досталась Минни, которая весь день смотрела на планшете «Зачарованных».

Не то чтобы я сразу сдалась… Как только мы выехали из Лос-Анджелеса, я села рядом со Сьюз и попыталась ее обнять, но она меня оттолкнула. Я почувствовала себя полной дурой и вернулась на свое место, делая вид, что разглядываю пейзаж за окном.

Впрочем, Люку я ничего рассказывать не стану. Он и так взвалил на себя ответственность за всех нас. Ему только моих глупых проблем не хватает. Лучше я буду вести себя спокойно и сдержанно, как и подобает замужней даме.

– Спасибо, что поехал с нами. Я ведь знаю, как ты занят.

– Ни за что в жизни не пустил бы вас в пустыню одних, – усмехается он.

Это Сьюз решила ехать в Лас-Вегас. Они с Алисией были уверены, что по пути обязательно догонят Брайса. Однако пока мы никого не догнали и ехали неизвестно куда, не забронировав гостиницу, не имея плана действий, не…

Не поймите меня превратно, я знаю, что нам надо спешить. Однако даже я вижу, какой сумасшедшей получается поездка. Правда, говорить этого нельзя, иначе Сьюз откусит мне голову. Опять накатывает отчаяние, и я уже не могу держать его в себе. Ладно, побуду спокойной и сдержанной супругой в другой раз.

– Люк, боюсь, мы расходимся! Она не смотрит на меня, не разговаривает…

– Кто, Сьюз? Да, я заметил.

– Я не могу потерять Сьюз. – Голос у меня дрожит. – Не могу. Она ведь моя заполночная подруга.

– Какая? – не понимает Люк.

– Заполночная. Это значит, ей можно позвонить в любое время, хоть за полночь, и она сразу же примчится на помощь. Как Дженис для мамы, Гэри для тебя…

– Ясно. Я понял.

Гэри – самый надежный друг на свете. Он обожает Люка и всегда готов прикрыть ему спину. Я думала, что у меня и Сьюз то же самое…

– А теперь, если у меня вдруг случится беда, я не смогу ей позвонить, – жалобно всхлипываю. – Скорее всего она велит мне проваливать.

– Чепуха, – отмахивается Люк. – Сьюз любит тебя, как и прежде.

– Уже нет… И я ее не осуждаю, ведь это я во всем виновата.

– Что за глупости? – удивленно фыркает Люк. – При чем здесь ты?

Я в замешательстве хлопаю глазами.

– Если бы я не тянула с поездкой к Бренту, нас здесь сейчас не было бы…

– Бекки, ты ни в чем не виновата, – твердо заявляет Люк. – Откуда ты знаешь, что случилось бы тогда? Твой отец и Тарки, между прочим, взрослые люди. Не вздумай ни в чем себя винить. Хорошо?

Вроде бы он рассуждает логично, но все равно Люк неправ. Он не понимает.

– Ладно, – вздыхаю я. – Так или иначе, Сьюз теперь общается только с Алисией.

– Ты ведь понимаешь, что Алисия пытается вывести тебя из равновесия?

– Правда?

– Это же очевидно! Она несет всякий бред. «Рутинер»… Что это еще за слово – она сама придумала?

– Точно? – От сердца заметно отлегает. – А я думала, просто я такая глупая…

– Глупая? Что ты! – Люк отпускает Минни и притягивает меня ближе, чтобы заглянуть прямо в глаза. – Паркуешься ты, конечно, ужасно, но все равно далеко не дура. Бекки, не позволяй этой ведьме себя достать.

– По-моему, она что-то замышляет, – говорю я тише, хотя рядом никого нет. – Я про Алисию.

– Что?

– Пока не знаю. Но обязательно выясню.

Люк выгибает бровь.

– Скажу только одно: будь осторожнее. Сьюз сейчас очень нелегко.

Люк крепко меня обнимает, а я позволяю себе расслабиться. Надо же, как я, оказывается, устала…

– Пойдем к остальным, – предлагает он в конце концов. – И кстати, Дженис поспешила с теми таблетками. Я посмотрел их состав: обычный аспирин, только на латыни.

– Неужели? – Я еле сдерживаю смех, вспоминая, как Дженис судорожно высыпает таблетки под кактус. – Главное, ей не говори.

Стол уже накрыли, но не ест никто, кроме Дженис, которая вовсю уплетает яичницу. Мама яростно размешивает кофе. Сьюз грызет ноготь на большом пальце (она всегда так делает, если расстроена), а Алисия сыпет в чашку зеленый порошок – очередную жутко полезную гадость.

– Всем привет! – восклицаю я, усаживаясь на стул. – Как тут кормят?

– Мы пытаемся думать! – рычит Сьюз. – Правда, в такой обстановке это невозможно.

Алисия что-то шепчет ей на ухо, Сьюз кивает, и обе зыркают в мою сторону. Такое впечатление, будто я опять вернулась в школу, и злые девчонки смеются над моим старым ранцем. (Мама заставляла носить его, даже когда он вышел из моды, потому что новый стоил баснословных денег. Не то чтобы я держала на нее обиду… но это старье высмеивали каждый божий день!)

Ладно, не буду расстраиваться. Я ведь взрослая состоятельная женщина.

Беру вафлю, подтягиваю к себе папину карту и задумчиво гляжу на красную загогулину. В голове бьются слова той мудрой старухи: «Ищи его друзей. Семью».

В чем бы ни заключалась папина тайна, в деле были замешаны все четверо. Вернемся к началу. Кори, папин друг, живет в Лас-Вегасе. Он – наша главная зацепка. Надо его найти. «Будь умнее». Умнее… но как?

Наверняка я знаю больше, чем думаю; надо сосредоточиться и вспомнить. Я закрываю глаза и мыслями возвращаюсь в прошлое. Рождество. Я сижу у камина в нашем доме в Оксшотте. Сладко пахнет шоколадом и апельсинами. Папа расстелил на журнальном столике карту и рассказывает о поездке в Америку. В памяти всплывают обрывки его слов.

…а потом костер как полыхнет! Вот что я вам скажу: больше никаких пикников…

…есть такое выражение «упрямый как мул» – так я теперь знаю, откуда оно пошло.

…то несчастное создание в жизни не спустилось бы само в каньон…

…мы пробовали местное пиво и засиделись до поздней ночи…

…Брент и Кори – умные ребята, получили степень…

…делились идеями, обсуждали свои научные теории…

…у Кори были деньги, он вроде из богатой семьи…

…нет ничего лучше, чем ночевать под открытым небом и любоваться рассветом…

…мы чуть в ущелье не сорвались, потому что Реймонд свернул не туда…

…Кори сделал пару набросков. Он прекрасно рисует. Впрочем, и во всем остальном тоже хорош…

Постойте-ка!

Кори прекрасно рисует. Вроде бы отец что-то говорил про его картины… Как я могла забыть? Вспоминай, Бекки, вспоминай!..

Надо признать, я отлично лажу со своей памятью. Начисто, как по команде, забываю о долгах по кредитке и всяких глупых недоразумениях. Весьма полезный навык, между прочим. Теперь же я приказывала себе вспомнить. Заглянуть во все пыльные уголки памяти, куда я ни разу не удосуживалась сунуть нос и как следует прибраться. Я ведь знаю, было там что-то очень важное, надо только понять, что именно…

Есть!

…на каждой своей картине он вместо подписи рисовал маленькую фигурку орла…

Я распахиваю глаза. Орел! Пусть это мелочь, но теперь у нас есть хоть какая-то зацепка!

Я вытаскиваю телефон, набираю «Кори художник орел Лас-Вегас» и жду результатов. Сигнала нет, и я нетерпеливо тыкаю в клавиатуру, мысленно перебирая, что еще знаю об этом типе. Художник. Из богатой семьи. Есть ученая степень. Может, еще какие подсказки?

– Мне только что написал последний знакомый Брайса, – говорит Алисия, поднимая глаза от телефона. – Прости, Сьюз, ничего… Наверное, нам лучше вернуться в Лос-Анджелес и составить новый план.

– Предлагаешь сдаться?

У Сьюз страдальчески вытягивается лицо. Мне за нее страшно. В дорогу нас погнали адреналин и азарт. Если сейчас повернем обратно, Сьюз не выдержит и закатит истерику.

– Рано сдаваться, – как можно тверже говорю я. – Уверена, если хорошенько подумать…

– Что тогда, Бекс? Это все красивые слова, но чем ты в самом деле можешь помочь? Да ничем! Вот что, например, ты сейчас делаешь? – Сьюз сердито указывает на мой телефон. – В интернет-магазине сидишь, да?

– Неправда! – обиженно выпаливаю я. – Провожу собственное расследование!

– Какое еще расследование?

Дурацкий телефон завис. Я в который раз нетерпеливо тыкаю кнопку «обновить».

– Люк, у тебя же есть связи! – перебивает мама. – Ты знаком с премьер-министром. Вдруг он чем-нибудь поможет?

– С каким еще премьер-министром? – поражается тот.

На экране внезапно один за другим всплывают результаты поиска. Я пролистываю страницу и мысленно ликую. Вот он! Тот самый Кори, папин приятель!

…Местный художник Кори Эндрюс… орел вместо подписи… выставлялся в Лас-Вегасе…

Это ведь точно он, да?

Набрав «Кори Эндрюс», я задерживаю дыхание. Пару секунд спустя страница обновляется. Ссылка на «Википедию», бизнес-отчеты, недвижимость, какая-то компания «Фейрлайт инноватикс». И везде – один и тот же парень. Кори Эндрюс, Лас-Вегас. Я нашла его!

– Ну, или тот твой знакомый из Банка Англии, – упорствует мама.

– Вы о главе Банка Англии? – после некоторой заминки выдает Люк.

– Да, о нем! Позвони ему!

Люк очень смешно меняется в лице. Видимо, мама и впрямь рассчитывает, что зять соберет Кабинет министров в полном составе и снарядит их на поиски папы.

– Вряд ли он сумеет помочь, – вежливо отвечает Люк и поворачивается к Алисии. – У тебя больше никаких идей?

– Нет, – вздыхает та. – Боюсь, мы в тупике.

– Кажется, кое-что нашла… – нервно начинаю я, и все дружно поворачиваются в мою сторону.

– Ты? – с сомнением уточняет Сьюз.

– Я нашла того Кори, папиного приятеля. Кори Эндрюс, так его зовут. Мама, правильно?

– Кори Эндрюс… – хмурится мама. – Да, его вполне могли так звать. – Лоб у нее вдруг разглаживается. – Да, Бекки, я уверена! Кори Эндрюс! Тот богач, о котором рассказывал папа. Он ведь художник, верно?

– Все верно! И он живет в Лас-Вегасе. Я нашла адрес.

– Отлично, Бекки, ты молодец, – говорит Дженис, и у меня невольно вспыхивают щеки.

– Как тебе удалось? – выпаливает донельзя оскорбленная Алисия.

– Я… ну… просто у меня нестандартное мышление. Вот адрес, – протягиваю я телефон Люку.