Онлайн чтение книги Слишком много сыщиков
5

Комната была довольно просторной и не выглядела переполненной, когда в ней собрались семь человек — даже восемь, если считать Вулфа за двоих. Я позвонил портье и попросил принести еще четыре стула, чтобы никому из наших гостей не пришлось устраиваться на кровати. Дол Боннер и Салли, как и прежде, держась вместе, уселись рядышком у стены. По соседству с ними Стив Амсел развернул свой стул так, чтобы положить скрещенные руки на спинку, и оперся подбородком на запястья. Амсел выглядел так же безукоризненно, а его черные глазки по-прежнему шныряли по сторонам. Харланд Айд казался утомленным, но держался с тем же достоинством крупного банкира. Последним явился плешивый толстячок Джей Керр. Натренированным глазом я сразу подметил, что лицо его раскраснелось и дышит Керр тяжело. Это наводило на размышления.

— Ну надо же! — воскликнул он, увидев всех собравшихся. — Да здесь никак вечеринка? Что же вы мне не сказали, Арчи? Вот не ожидал!

— Садитесь и не мешайте, — велел ему Амсел. — Ждем только вас. Послушаем, что нам Вулф споет.

— Я весь внимание, — учтиво ответил Керр и сел.

Вулф обвел всех взглядом и сказал:

— Для начала, мне кажется, лучше всего я зачитаю вам мой отчет госсекретарю. — Он достал из кармана сложенную бумагу и развернул ее. — Отчет довольно длинный, но я хочу, чтобы вы в точности знали, что я в нем изложил, Если позволите.

— Конечно, — отозвался Керр — Валяйте.

Вулф начал читать. Это заняло целых десять минут, но никто не отвлекался. Должен признаться, я ему сочувствовал. Вулф так надеялся выбросить из головы всю эту историю и никогда не вспоминать ее, а его мало того что заставили изложить все в официальном отчете да еще потом пересказать Хайетту, так теперь принуждали еще саморазоблачаться перед коллегами. Пожалуй, такой пилюли Вулфу глотать еще не приходилось, но он это сделал. Дочитав до конца, он сложил отчет и передал его мне.

Вулф положил локти на ручки кресла и соединил кончики пальцев. — Вот почему сегодня утром я не мог вам назвать имя убитого. Я уже говорил, что все это просто позор для меня, но сейчас не хочу на этом останавливаться. Есть какие-нибудь вопросы или неясности в том, что я вам изложил?

Похоже, вопросов ни у кого не возникло. Вулф добавил:

— Мистер Гудвин предупредил вас по телефону, что я хочу посоветоваться с вами. Дело вот в чем. Случилось так, что все мы оказались втянутыми в расследование убийства и потому нас задержали здесь. Мистера Гудвина и меня даже арестовали, как особо важных свидетелей, и выпустили под залог. Не знаю, арестовали ли также кого-либо из вас, но уверен, что передвижения каждого существенно ограничили. Я думаю, что для нашего общего блага мы должны сложить воедино все сведения, которыми каждый из нас располагает, обсудить положение и решить, что мы можем сделать. Ведь все мы квалифицированные и опытные профессионалы.

Амсел начал было что-то говорить, но Вулф поднял руку:

— Если позволите. Прежде чем вы начнете обсуждать мое предложение, я бы хотел заметить, что ни мистер Гудвин, ни я не только не имеем отношения к убийству, но и ничего не знаем о том, как умер тот человек. Возможно, любой из вас может повторить о себе то же самое. Если это так, для всех вас должны быть очевидны все преимущества моего предложения; мы были бы последними простофилями, если бы не объединили усилия и не поделились имеющимися сведениями. Если же это не так и кто-то из вас убийца или как-то замешан в убийстве, то он, конечно, не признается, и, скорее всего, откажется поделиться тем, что ему известно. Но все равно для остальных нас было бы лучше всего объединить и наши знания, и наши возможности. Вы не согласны?

Сыщики переглянулись, а Джей Керр сказал:

— Ясно как день. Просто замечательно! Последний — водит.

— Ловко! — объявил Амсел. — Значит, если я не играю в вашу игру, — я убийца.

— У меня вопрос, — проговорил Харланд Айд. — Почему вас с Гудвином арестовали, а потом отпустили под залог?

— Потому, — ответил Вулф, — что этот человек, Донахью, — я думаю, вам уже известно его имя, — сегодня утром изложил мистеру Хайетту свою версию случившегося, которая противоречила тому, что я написал в своем отчете. Например, он заявил, что якобы представился мне как Донахью, и добавил, будто я знал, что прослушивание было незаконным.

— Ого, — протянул Керр — Не мудрено, что вам так хочется расколоть нас.

— Мистер Керр, я сам уже раскололся. И готов ответить на любые вопросы. Кстати, заверяю вас, что мною движет отнюдь не страх перед возможными неприятностями, и то же самое могу сказать о мистере Гудвине. Просто мне хочется домой, вот и все.

В разговор вступила Дол Боннер:

— Как я понимаю, для нас вопрос в одном: а зачем нам это? В любом случае хуже себе мы не сделаем. Полицейским мы уже рассказали все, что знали — во всяком случае, мисс Колт и я — и завтра они снова явятся нас терзать. — Золотистые глаза уставились на Вулфа. — А вот что мы выигрываем?

Вулф исподлобья покосился на нее. Вообще-то иногда он честно старался, разговаривая с женщинами, не хмуриться, но удавалось ему это весьма редко.

— Возможно, мадам, что ничего, однако, считается, что все мы обладаем находчивостью и смекалкой — возможно, это так и есть. А раз так, то мы могли бы и воспользоваться этими качествами, тем более что в противном случае нам остается только предаваться печальным раздумьям в надежде, что мистеру Груму достанет и без нас собственных мозгов — или просто повезет. Вы хотя бы сравнивали свои показания?

В ответ трое сказали «Нет», а еще двое покачали головой.

— Тогда самое время это сделать. Вы ведь даже не знаете, можно ли с уверенностью сказать хоть об одном из вас: «Да, он не убийца». Предположим, что убийца один из нас — вы знаете, какими временными рамками мы ограничены?.. Не знаете. Видимо, вы еще не удостоились чести, как я, выслушать мистера Хайетта. Убийство произошло между девятью тридцатью, когда мистер Хайетт оставил Донахью одного в комнате, и десятью часами, когда приехали мистер Гудвин и я. Предположим, что убийца один из нас — что поделаешь, приходится делать такие допущения, пока не найден истинный виновник. Значит, если кто-то из нас сможет доказать, что он или она вошел в сорок вторую комнату раньше девяти тридцати и не выходил из нее, то такого можно исключить из подозреваемых. Есть среди нас такие?

— Наверное, нет, — ответила Дол Боннер. — Мисс Колт и я пришли первыми, когда было без двадцати десять. Минут через пять в комнату вошел мистер Айд, и еще через четыре-пять минут — мистер Амсел. Следующим появился мистер Керр, а вы с мистером Гудвином пришли последними, почти ровно в десять. Я еще возмущалась, когда вас вызвали на собеседование, ведь мы пришли первыми и вызвать нас следовало, как я считала, тоже первыми.

— Значит, никого из нас исключить из числа подозреваемых нельзя. Разумеется, когда я очертил временные рамки, с 9.30 до 10.00 — я не принимал во внимание такую возможность, чтобы мистер Гудвин или мисс Колт, или оба вместе, отправившись за кофе, свернули в тридцать восьмую комнату и убили того человека. Или, может, кто-нибудь желает разобраться и в этом эпизоде?

Салли Колт хихикнула. Это ее не красило, но я не стал слишком уж придираться — как-никак она, вероятно, в первый раз вплотную столкнулась с убийством и, похоже, здорово нервничала. Я пришел ей на помощь:

— Да бросьте. Ни я, ни мисс Колт, ни мы вместе никуда не сворачивали и никого не убивали.

— Мисс Колт?

— Да хватит говорить глупости! — голос ее прозвенел громче, чем требовалось, и Салли добавила, уже потише: — Нет, мы не убивали. Мистер Гудвин сказал правду.

— Хорошо. Мистер Гудвин часто говорит правду, — Вулф уселся поудобнее. Его копчику сегодня досталось — это с шести-то утра! — Наверно, версия полиции такова: кто-то из нас по приезду, проходя по коридору, заметил выглянувшего из комнаты Донахью и решил с ним покончить. Тогда перед нами непростая загадка. Чтобы поговорить с Донахью более или менее обстоятельно, времени явно не хватало, если только убийца не вошел в здание значительно раньше, чем появился в комнате сорок два, а до этого полиция и без нас докопается. Важно то, что по всей вероятности убийце достаточно было просто увидеть Донахью, чтобы тут же решить его убить. Подходит ли кто-нибудь из вас на подобную роль? Я уже рассказал вам целиком и полностью, что меня связывало с убитым. Кому-нибудь из вас прежде приходилось иметь с ним дело?

— Да. Мне приходилось, — отозвалась Дол Боннер.

— Вам, мисс Боннер? Вы не поясните, каким образом?

— Разумеется, поясню. Я же рассказала обо всем полицейским, так отчего бы мне не повторить это вам? — В голосе Дол Боннер сквозило презрение, уж не знаю — по отношению к Вулфу или вообще ко всем присутствующим. — Прежде всего, кое о чем я умолчала, хотя, конечно, не нарочно. Когда мы с мисс Колт поднялись на четвертый этаж, я сначала зашла в дамскую комнату, а она направилась сразу в комнату номер сорок два. Я присоединилась к ней, когда было без двадцати десять. Полиции, конечно, это тоже известно. Кроме того, я слышала, как полицейский детектив говорил кому-то — как будто районному прокурору — что каждый из нас опознал тело.

— Вот как. — Вулф снова нахмурился. — Каждый?

— Так он сказал. — Дол посмотрела на Айда, затем на Амсела, на Керра и снова перевела взгляд на Вулфа. — Что до того, какие дела с убитым были у меня, то все повторилось как у вас. В апреле он явился ко мне в контору, представился Аланом Сэмюэлсом и сказал, что хочет нанять меня для прослушивания своего домашнего телефона в Бронксе. Условия нашего договора были в точности как у вас. Правда, у меня нет своего Арчи Гудвина, который бы подтолкнул меня на эту затею, но я сама рассудила, что не помешает попрактиковаться в организации прослушивания, которое ведется вполне легально и законно. Итак, я согласилась взяться за дело при условии, что Сэмюэлс предъявит документы, подтверждающие его личность. Он показал водительское удостоверение и кое-какие письма, но я сказала, что этого недостаточно.

Дол умолкла и сглотнула. Видно, это повествование доставляло ей ничуть не больше удовольствия, чем Вулфу.

— Тогда он заявил, что в банке за углом открыт его счет — а моя контора как раз находится на углу Пятидесятой улицы и Мэдисон-авеню — и предложил пойти туда вместе с ним. У меня была уже назначена встреча в моей конторе, и я попросила пойти мисс Колт. — Она повернулась к своей помощнице: — Салли, теперь твоя очередь.

Салли, казалось, не очень обрадовалась.

— Вы хотите, чтобы дальше рассказала я?

Дол Боннер сказала «да», и Салли перевела взгляд на Вулфа. С того места, где сидел я, свет падал так, что в глазах Салли не осталось и следа от синевы — они казались такими же черными, как у Амсела.

— Мисс Боннер объяснила, что от меня требовалось, — начала Салли, — и я отправилась вместе с этим человеком на угол Мэдисон-авеню, где располагается филиал «Континентал Траст Компани». Он провел меня через ворота в помещение, где за рабочими столами сидели четыре человека, и приблизился к одному из столов. На небольшой табличке, стоявшей на столе, было написано: Фредерик Поггетт. Мой спутник, назвав сидящего мистером Поггеттом, обменялся с ним рукопожатием и сказал, что ему необходимо удостоверить свою личность для одной сделки, и не будет ли мистер Поггетт любезен помочь ему в этом. Мистер Поггетт сказал — «Конечно», и, повернувшись ко мне, заявил: «Этот джентльмен — мистер Сэмюэлс, постоянный клиент нашего банка». Я спросила: «Алан Сэмюэлс?» Он подтвердил и добавил, обращаясь к Сэмюэлсу, что если суть сделки в получении кредита, то он будет счастлив удостоверить также и его текущий счет. Сэмюэлс сказал, что в этом нет необходимости, и мы ушли. Вернувшись в контору, я обо всем доложила мисс Боннер.

Салли остановилась, взглянула на Дол Боннер, и та снова вступила в разговор:

— Нанимая меня, мистер Вулф, этот человек якобы подозревал не своего секретаря, а своего брата, который жил у него в доме, но это уже мелочи. Сэмюэлс заплатил мне тысячу долларов наличными, а я выяснила, как организовать прослушивание, и приступила к делу. Клиент должен был приходить за ежедневным отчетом в контору к пяти часам. Наутро того дня, когда он получил пятый кряду отчет, он позвонил мне и сказал, что надобность в прослушивании отпала, и спросил, должен ли он мне еще за работу. Я ответила, что да, пятьсот долларов, и он пришел через час и принес деньги.

Дол развела руками.

— Я и не думала его в чем-то подозревать и сейчас повторяю — для подозрений не было никаких причин. Но когда все, связанное с прослушиванием телефонов, выплыло наружу и нам велели под присягой рассказать обо всех случаях прослушивания, которыми мы занимались, мы с мисс Колт отправились в банк побеседовать с мистером Поггеттом. Он, конечно, вспомнил тот случай. Просмотрев прежние записи, он сообщил, что Алан Сэмюэлс открыл счет в банке 18 февраля, указав адрес своей конторы на Лексингтон-авеню. Вел счет он, Поггетт. Он не стал уточнять размеры счета и не сказал, чьи рекомендации представил ему Сэмюэлс, но признался, что Сэмюэлс снял весь остаток и закрыл счет двадцатого апреля, то есть на следующий день после того, как Сэмюэлс отменил прослушивание. Я взяла у мистера Поггетта адрес на Лексингтон-авеню. Разумеется, тогда я уже заподозрила, что Сэмюэлс водил меня за нос, и я… Рассказывать дальше? О том, как я пыталась его выследить?

— Нет, если только вам не удалось это сделать. Вы выследили его?

— Нет, Я так и не напала на его след. Я увидела его только сегодня — в той комнате, мертвого.

— Живым сегодня вы его не видели?

— Нет.

— Каким образом вы проверили свои подозрения насчет Сэмюэлса?

Дол, казалось, была застигнута врасплох.

— О, — протянула она. — У меня вылетело из головы. Конечно. Я сама ходила по адресу указанному им в Бронксе. Там и в самом деле проживал человек по имени Алан Сэмюэлс, но это был вовсе не мой клиент.

— Вы рассказали ему о вашем — м-м, невольном вторжении в его личную жизнь?

— Нет. Хотя, вероятно, следовало это сделать. Но мне и без того было уже тошно от всей этой истории.

— А о нем вы что-нибудь разузнали — чем он занимается, например, каково его положение, интересы?

— Нет. Что бы это дало?

— Какой адрес он вам дал?

— Я не… — Она поколебалась. — Это важно?

Вулф снова хмуро воззрился на нее.

— Послушайте, мисс Боннер, мне ничего не стоит самому заглянуть в телефонный справочник Бронкса.

Дол порозовела.

— Просто, мне кажется, это несущественно. Хорошо, дом номер две тысячи сто семьдесят, Боркард-авеню, Бронкс.

Вулф повернулся ко мне.

— Арчи, свяжись с мистером Коэном. Продиктуй ему имя и адрес и скажи, что нас интересуют любые сведения, которые он может предоставить. И, если можно, в течение часа.

Я поднялся и подошел к телефону. Номер редакции «Газетт» был одним из тех, за которыми мне не надо было лезть в записную книжку. Я сказал сыщикам, что они могут не прерывать беседу, поскольку я привык звонить в сложных условиях, но все вежливо замолчали. В Нью-Йорк я дозвонился всего за двадцать секунд и изложил Лону свою просьбу. Правда, чтобы потом отделаться от него, мне понадобилось не меньше двух минут. Он хотел тиснуть статейку о том, как нас с Вулфом арестовали и какого рода узел я затянул на шее Донахью. Я в двух словах объяснил грубияну, что о нем думаю, и повесил трубку. Когда я занял свое место, Вулф обратился к собравшимся:

— Ни у кого нет вопросов к мисс Боннер?

Вопросов не нашлось.

— Я думаю, — продолжал Вулф, — что лучший способ показать, насколько мы оцепили откровенность мисс Боннер, состоит в том, чтобы ответить ей тем же. Мистер Айд? Мистер Амсел? Мистер Керр?

Айд сидел, пощипывая себя за шею над кадыком. Амсел, по-прежнему опираясь локтями о спинку стула, не сводил глаз с Вулфа. Только Джей Керр издал какой-то звук, но это оказалась всего лишь подавленная отрыжка.

— Я понимаю, — сказал Вулф, — что род занятий и накопленный опыт заставляют вас проявлять осторожность. Надеюсь, однако, что вы не возводите осторожность в культ. Мисс Боннер сказала, что все опознали убитого. Значит, вы не только были с ним знакомы, но встречались в таких обстоятельствах, которые заставляют вас считать знакомство с ним опасным или по меньшей мере постыдным, и потому делаете вид, что ничего не знаете. Как опять же заметила мисс Боннер, вы все можете повторить то, что говорили полицейским, если только вы не боитесь…

— Какого черта! — выпалил Джей Керр. — Конечно, я знал этого ублюдка.

— Здесь дамы, — одернул его Амсел.

— Здесь нет дам, а есть только коллеги по профессии. А чем он не ублюдок? Только послушайте, как он подставил Вулфа и Дол Боннер, профессионалов высшего класса. Сукин сын. Я с радостью выложу все, что знаю о нем, только сначала выпью что-нибудь.

— Прошу прощения, — извинился Вулф. — Когда я не дома, я сам не свой. Арчи, позаботься, пожалуйста…