Онлайн чтение книги Смертельный дубль
Глава 13

Мейпл-Хилл стоял на холме немного севернее Тэрритауна. Ни дом, ни окружающий его участок земли ничем особенным не отличались, кроме роскоши; в них не было ни сумеречного очарования античности, ни дерзновенной красоты творческого гения, преобразующего природу, ни причуд нахального модерниста, по-новому играющего ракурсами, формами и плоскостями. Но Мейпл-Хилл был просторным и богатым имением, и там было все, что положено: подъездные аллеи, обсаженные двадцати футовыми рододендронами, величественные вязы и огромные клены, куртины ирисов и роз, теннисные корты, бассейны, подстриженные вечнозеленые растения, буйные заросли кустарника, лужайки с мягкой травой и дом на сорок комнат.

У въезда в имение Фокс остановил машину. Хотя массивные железные ворота и стояли открытыми, тяжелая цепь преграждала путь, и охранник в форме, неприветливо хмурясь, неторопливо направился к нему. Фокс опять удостоверил свою личность, но этого оказалось недостаточно, хоть его и ждали; охранник вошел в каменный домик, чтобы позвонить на холм и доложить, что гостя сопровождает человек по имени Генри Джордан. Только получив разрешение, он снял цепь и отвел ее в сторону. У самой вершины холма Фокс заметил еще одного охранника, стоящего у зарослей орешника; этот был в рубашке с короткими рукавами и с оружием в кобуре на поясе.

— Заперли дверь, когда лошадь уже украли, — тихо сказал Фокс Джордану.

— То была не лошадь, — пробормотал тот, — а всего; лишь осел.

Подъездная аллея вела к самому дому. Фокс остановил машину в ответ на взмах руки толстого лысого человека в ливрее дворецкого, который сообщил, что мистер Торп в данное время занят, но вскоре встретится с гостем. Фокс проехал дальше, добрался до большой, посыпанной гравием площадки и, развернувшись, поставил машину в тени клена. На площадке разместилось пять или шесть других автомобилей, среди них он заметил и «понтиак», за рулем которого в понедельник сидел Джеффри Торп. Фокс вылез из автомобиля и предложил Джордану тоже выбраться и поискать место попрохладнее. Однако тот сказал:

— Я лучше подожду здесь.

— Вы старый друг Торпа, понимаете? — настаивал Фокс. — Он проводил с вами уик-энд на лодке. Будет гораздо лучше, если вы присоединитесь к обществу. Видите вон ту полицейскую машину?

— Вы должны понять, мистер Фокс, что я чувствую себя не в своей тарелке.

Фокс признал, что это так, но раз уж согласился играть роль, придется выходить на сцену, и Джордан, не выражая никакой радости и дружелюбия, выбрался из машины и двинулся вслед за ним.

Свернув с аллеи на тропинку и пройдя по ней за угол дома, они вышли к террасе, и здесь Фокса ждала еще одна, пятая за этот день неожиданность. У края террасы, вытянувшись, словно часовой во время караульной службы, стоял спиной к дому Джеффри Торп, а позади него, в пяти шагах, на одном из плетеных стульев сидела Нэнси Грант. Лицо ее пылало, подбородок был упрямо вздернут.

Джеффри повернул голову, чтобы посмотреть, кто идет.

— Привет, — сказал он сердито. — Здравствуйте, мистер Джордан.

— Доброе утро. — Фокс обратился к Нэнси: — Заглянули по пути в Уэстпорт, мисс Грант?

— Вовсе не по пути, и вы это знаете, — ответила Нэнси. — Позвонил секретарь мистера Торпа и сказал, что тот хочет встретиться с дядей Энди. Вот мы сюда и заехали сначала.

— Откуда он узнал, что Энди живет у меня?

— Я ему сказал, — сообщил Джеффри, по-прежнему стоя ко всем спиной. — Я говорил Бону, что был у вас вчера вечером. И еще я попросил его передать отцу, что я люблю мисс Грант и собираюсь жениться на ней, если получится. Первый раз в жизни мне есть чего добиваться, и я этого добьюсь. Пусть даже на это уйдет двадцать лет…

— Объясните ему, пожалуйста, — попросила Нэнси, — насколько он смешон.

— Вы уж сами ему объясните. — Фокс опустился в кресло и жестом предложил Джордану занять другое. — Вы опять перестали с ним разговаривать? В конце концов, это становится скучно.

Джеффри наконец повернулся к ним.

— Ее бесполезно убеждать, — заявил он. — Она упряма, как ослица. Но это не страшно, я знал, что она с норовом, — еще тогда понял, когда она в тот раз в опере вся вспыхнула, и я увидел, какая она красивая. Я понимаю, почему она так делает: она будет мучить меня до тех пор, пока не решит, что уже достаточно отомстила за тот случай. Я перестал с ней разговаривать перед самым вашим приходом. Я стоял так, спиной к ней, потому что она сказала, что, если я скажу хоть слово или посмотрю на нее, она закричит истошным голосом и позовет на помощь… Что такое, Беллоуз?

Из дома появился дворецкий.

— Сэр, могу ли я предложить что-нибудь освежающее?

— О, конечно, я тут обо всем забыл. Что вы будете пить, мисс Грант?

Нарушая этикет, Нэнси посмотрела прямо на дворецкого и сказала ему, что предпочла бы апельсиновый сок.

Джордан попросил стакан воды, а Фокс и Джеффри — по хайболу. Когда Джеффри, опасливо поглядывая на Нэнси, двинулся к стулу примерно в двух ярдах от нее, Фокс спросил его:

— Грант сейчас в доме с Кестером?

Джеффри кивнул.

— Думаю, Вон провел его в библиотеку, к отцу. А может, и нет, не знаю. Здесь целая компания сшивается.

Пять или шесть директоров, вице-президентов и прочих типов. Они все где-то там. И петух этот, как там его зовут, расхаживает взад-вперед по террасе и бормочет что-то про себя…

— Дервин?

— Нет. Полковник Брисс, или что-то в этом роде.

— А, полковник Бриссенден.

— Да, он. Ждет уже почти час и потому зол как черт.

Прошу прощения. Мисс Грант, по вашему лицу я заметил, что это выражение вам неприятно, и покорнейше извиняюсь. Покорнейше извиняюсь. — Минуту он смотрел ей в лицо, потом с негодованием выпалил: — Говорю вам, это же совершенно бесчеловечно — не разрешать мне смотреть на вас, когда вы так выглядите! Разве я виноват в том, что не могу относиться к вам иначе? Предупреждаю: у моей сестры есть счет в «Хартлспун», и, когда она пойдет туда выбирать одежду, я пойду с ней, а вы будете демонстрировать модели, и, честное слово, я стану просиживать там целые часы и смотреть на вас — ну, что вы тогда сделаете? Так вот, черт возьми, пожалуйста… пожалуйста, не надо! Я возьму себя в руки! Вам же еще не принесли апельсиновый сок! Я буду говорить с Фоксом. — Он отвернулся от нее. — У меня все равно есть к нему просьба. Насчет той фотографии, которую вы, мистер Фокс, вчера унесли с собой. Вам ведь она больше не нужна? Мне бы, конечно, очень хотелось, чтобы она сама мне подарила, но когда еще это будет…

Фокс высказал свои возражения, но Джеффри настаивал. Видимо, ему действительно очень хотелось заполучить фото. Все разобрали принесенные напитки. Джеффри отхлебнул виски и стал приводить аргументы, по которым было ясно, что он просто старается вступить в разговор с Нэнси. Она же тянула сок с видом полнейшего равнодушия, не вполне естественно для девушки, которая слушает, как привлекательный и вполне подходящий в качестве жениха молодой человек признается, что ее фотография — самый красивый и самый для него желанный предмет из всех существующих на свете. Она прекрасно справлялась со своей задачей, пока наконец ее усилиям не положил конец голос с порога, произнесший имя Фокса.

В дверях стоял Вон Кестер.

— Пожалуйте сюда, мистер Фокс.

Фокс извинился и прошел в дом. Его провели боковым коридором через комнату, в которой, кроме других вещей, стоял рояль огромных размеров с открытой крышкой, потом еще по коридору в комнату побольше первой, но менее официальную. Две ее стены были полностью уставлены книгами, вдоль третьей располагались французские окна,[4]Двустворчатые окна, доходящие до пола. открытые настежь и словно предлагающие выйти на затененную лужайку, казавшуюся уединенной из-за окружавшей ее стены кустарника. Четвертую стену занимал громадный камин, к которому справа и слева примыкали все те же полки с книгами. Создающий ощущение прохлады летний ковер лежал на полу, кресла тоже казались прохладными в своих чехлах из полотна; громкое и отрывистое тиканье издавали часы, стоявшие на краю большого письменного стола. Ридли Торп, чисто выбритый, посвежевший, холеный, хмуро смотрел на часы и постукивал пальцами по столу, вторя их ритму. Фокс пожелал ему доброго утра.

— Доброе утро, — ответил Торп, прерывая свое стаккато. — Сожалею, что вам пришлось зря съездить в город. Вы уже уехали, когда вам домой звонил Кестер. Могу я взять у вас письмо от того сумасшедшего?

Фокс достал конверт из кармана и протянул ему.

— Сомневаюсь, чтобы его писал сумасшедший, мистер Торп. Я подумал, что, может быть, стиль или содержание подсказали вам, кто его автор.

— Да ничего определенного, — проворчал Торп. — Мы поговорим об этом позднее. У меня… кстати, я обещал заплатить вам, когда работа будет успешно завершена. Ты подготовил чек, Вон?

Достав чек из ящика стола, Кестер протянул его хозяину вместе с ручкой. Торп взглянул на него, вздохнул, подписал и отдал Фоксу. Фокс тоже посмотрел на чек, поблагодарил и сунул в карман.

— Вы не заработали этого, — заявил Торп. — Мне следовало предложить вам пять тысяч, их было бы вполне достаточно, но я был на грани отчаяния, голова моя плохо работала. Не то чтобы вы не выполнили того, что требовалось, нет, вы это сделали. И справились прекрасно. Если бы вы сами доставили меня в Уайт-Плейнс и сказали, что нашли лодку Джордана и меня в ней, это могло бы вызвать какие-то лишние расспросы и подозрения. Так, как сделали вы, оставив меня с Джорданом и позволив полиции обнаружить на своей лодке Люка и Кестера, было здорово. Я просто восхищен. И хотел бы предложить вам разыскать того, кто убил Арнольда. Не стану больше делать глупости и швырять деньги на ветер, но заплачу столько, сколько это будет стоить. Если преступника не найти и не остановить, он может убить и меня. Я сомневаюсь в том, что полиция…

— Не уверен, что смогу взяться за эту работу, — перебил Фокс. — Насколько я повял, вы вызвали сюда Эндрю Гранта. Я работаю на Гранта и не могу предпринимать…

— Но наши интересы не сталкиваются, если, конечно, Грант не убивал Арнольда, а я не думаю, чтобы он это сделал.

— Для чего вы за ним посылали?

— Меня попросила об этом моя дочь. А также потому, что он был там, в бунгало, и я хотел сам расспросить его.

— Ладно, — согласился Фокс. — По крайней мере, я обдумаю ваше предложение. У меня появились кое-какие соображения насчет письма, которое вы получили…

Это подождет, — коротко сказал Торп и бросил взгляд на часы. — Боже правый, уже одиннадцать часов.

Я позвал вас сейчас только для того, чтобы забрать письмо. Здесь полковник Бриссенден из полиции штата. Он хотел его видеть. Я постараюсь избавиться от полковника как можно скорее, но потом мне нужно будет поговорить кое с кем из моих деловых партнеров. Они прибыли сюда из Нью-Йорка. Вам придется подождать, пока я с ними закончу. Если вы проголодались, разыщите мою дочь и скажите, чтобы она вас накормила.

— Отсюда всего полчаса езды до моего дома. Я отправлюсь туда, а вы позвоните по телефону…

— Я предпочел бы, чтобы вы остались здесь. Я могу освободиться раньше, чем ожидаю. Искупайтесь пока в бассейне или займитесь еще чем-нибудь. Вон, пригласи полковника Бриссендена.

Фокс вышел из дома тем же путем, которым вошел.

Проходя через гостиную, он увидел двух беседующих мужчин: одного высокого, толстого и краснолицего, другого костлявого и нескладного, со впалыми щеками и таким носом, что переносица занимала все пространство между глазами. Вид у них был встревоженный, настроение скверное, и они замолчали, как только появился Фокс. Он продолжил путь к боковой террасе и обнаружил там Генри Джордана, по-прежнему сидящего в кресле. Взяв свой стакан там, где он его оставил, Фокс допил содержимое и только потом спросил:

— Они ушли и бросили вас?

Джордан кивнул.

— Девушка вскочила и куда-то убежала, а молодой Торп бросился за ней.

— В какую сторону они направились?

— Туда, по тропинке.

Видимая часть тропинки до поворота была пуста, а дальше ее скрывал увитый розами трельяж. Фокс пожал плечами и сообщил Джордану:

— Сожалею, но нам придется здесь задержаться. Торпу надо поговорить с полицейским, а потом закончить деловые переговоры. На это уйдет часа два, а может, и больше. Кстати, вы сегодня завтракали?

Джордан выглядел угрюмым.

— Не беспокойтесь обо мне. Дочь напоила меня чаем с бисквитами. А в этом доме я ничего не стану есть. И я бы предпочел не видеть Торпа. Его может занести сюда каким-нибудь ветром?

— Нет, не думаю. Он в библиотеке с другой стороны дома. Всецело поглощен своими делами. Мне он тоже не очень-то нравится. Хотите немного прогуляться?

Джордан ответил, что ему и здесь хорошо, и Фокс, оставив его, вышел на лужайку. Его внимание привлекла какая-то неровность на ветке кизила, он остановился и с хмурым видом осмотрел ее. «Какой стыд, — подумал он, — миллионер не может очистить свой сад от тли!»

Отправившись дальше, он обнаружил, что идет вдоль решеток, увитых розами. Добравшись почти до самого конца этой изгороди, он задержал шаг, будто на миг засомневавшись, не свернуть ли ему в проем между решетками, но потом продолжил свой путь. Перед ним открылась еще одна лужайка, на которой кое-где росли отдельные деревья и кусты. На некотором расстоянии одна от другой по лужайке перемещались две фигуры.

Нэнси Грант шагала вдоль зарослей можжевельника, а в пятидесяти шагах позади нее, то крадучись пробираясь бесшумно вперед, то останавливаясь, словно для того чтобы набраться смелости, держался Джеффри Торп.

Фокс постоял, наблюдая за ними, потом вдруг захохотал, повернулся и пошел по центральной дорожке между решетками. Удалившись ярдов на десять, он резко остановился и громко сказал:

— Привет, ты как сюда попал? — И его снова разобрал смех.

Из густого колючего кустарника поднялся торс широкоплечего человека, и прозвучал обиженный бас Дэна Пейви:

— Очень смешно.

— Да.

— Вы увидели меня, когда проходили мимо?

— Да. И удивился, чего это ты выглядываешь из кустов. Я прошел дальше и увидел их. Мне это показалось смешным. Потом мне стало смешно, когда я увидел, как ты покраснел. Никогда прежде не видел, чтобы ты краснел. Так вот почему ты навязывал вчера свой совет мисс Грант! Ты тщательно все скрывал, и я тогда не понял ничего.

Недовольно хмурясь, Дэн издал какой-то звук, похожий то ли на рычание, то ли на ворчание.

— Что значит «скрывал»? — угрожающе спросил он. — Что скрывал?

— Ничего. — Фокс махнул рукой. — Прошу прощения. Это не мое дело. Давно ты здесь?

— Я приехал сюда в десять сорок семь, — с упрямым видом проговорил Дэн. — Джордана возле лодки не было. Никого там не было. Я позвонил Торпу в офис, мне передали ваше распоряжение ехать сюда, и я поехал. Здесь мне сказали, что вы у Торпа. Первым я увидел Джордана сидящего на террасе. Я не знал, известно ли вам, что он здесь…

— Ты собираешься уверить меня, что следил именно за ним?

— Да.

— Не нужно. А то я опять начну смеяться. Мне придется тут поболтаться немножко в ожидании разговора с Торпом. А ты мог бы отправляться домой.

— Вы хотите сказать — прямо сейчас?

— Да. Здесь и так достаточно осложнений. Поезжай домой и посмотри на себя в зеркало. Если ты мне понадобишься, я дам знать.

Упрямо сжав челюсти, не протестуя и вообще не сказав ни слова, даже не сделав попытки предложить что-нибудь получше, Дэн затопал по дорожке между решетками. Проводив взглядом широкую спину и дождавшись, пока она исчезнет в зарослях роз, Фокс пробормотал про себя:

— Мне не следовало смеяться — это было неправильно.

Двинувшись в противоположную сторону, он пересек лужайку, вновь прошел мимо зараженного тлей кизила по направлению к террасе с восточной стороны дома.

Джордан все так же сидел там, угрюмо опустив подбородок на грудь, и Фокс повернул налево. Он услышал голоса и, не сбавляя шага, завернул за угол дома. Там он обнаружил еще более просторную и красивую террасу и двух беседующих на ней людей. Он подошел ближе.

— Доброе утро, миссис Пембертон. Привет, Энди.

Они ответили на его приветствия. Миранда казалась стройнее, сдержанней и проще в белой блузке и желтых брюках.

— Вы не видели где-нибудь поблизости мою племянницу? — спросил Грант.

Фокс махнул рукой.

— Она вон там, за ней по пятам следует молодой мистер Торп. Миссис Пембертон, возможно, мне придется попросить вас заменить приглашение на ужин приглашением на обед. Я жду разговора с вашим отцом, и ожидание может затянуться надолго.

— Я буду рада вас накормить, — проговорила Миранда, — но ужин из-за этого не отменяется. Я пытаюсь убедить мистера Гранта тоже остаться обедать.

— А я помешал. Прошу прощения. Можно мне тут немного погулять, осмотреть ваши владения?

Она ответила утвердительно, но не предложила себя в качестве провожатой, поэтому Фокс отправился один.

Еще раз повернув за угол, он немного поболтал с человеком, который обрывал неприглядные отцветшие головки восточного мака, и узнал среди прочего, что здесь не пользуются смешанной масляной смесью для зимнего опрыскивания кизила. Останавливаясь, чтобы рассмотреть различные попадающиеся на пути предметы — например, ловушку для моли, какой он никогда не видел, или дождевальную установку новой конструкции, — Фокс вышел на дорожку, которая вела к надворным постройкам, и двинулся по ней. Перед просторным гаражом, в котором поместилось бы по меньшей мере шесть машин, какой-то человек поднимал домкратом колесо лимузина. Фокс спросил у него, который час, и зашагал дальше. На краю густо поросшей травой делянки стояла большая теплица, осмотру которой он посвятил минут тридцать, а то и больше. Его всегда очаровывали теплицы, но в общем-то в жизни было совсем немного вещей, которые не вызывали его восхищения.

Казалось, вокруг нет ни души, но, пройдя в дальний конец, он услышал голос и, обогнув грядку со спаржей, увидел обладательницу голоса. На ступеньках веранды небольшого каменного коттеджа сидела девочка и разговаривала с некоей воображаемой миссис Симмонс.

Она манерно размахивала руками и столь же неестественно жеманным тоном говорила:

— Понимаете, миссис Симмонс, это же просто ужасно! Поверите ли, они ходят в кино каждый день! О, миссис Симмонс, я не знаю, что делать! Мой муж и дети говорят мне: если они ходят в кино каждый день, то почему нам нельзя? У меня нервы совершенно расстроены… Ой! Кто вы?

— Простите, — сказал Фокс, с улыбкой глядя на девочку сверху. — Прошу прощения. — Он вежливо поклонился пустому месту слева: — Здравствуйте, миссис Симмонс. По-видимому, я вас тоже испугал. Извините. — Он повернулся опять к другой леди. — Я просто пришел навестить мистера Торпа, а он предложил мне погулять.

Меня зовут Фокс. Вы живете здесь?

— Да. Вы меня испугали.

— Прости. Я же извинился. Наверное, ты знаешь, кто такой мистер Торп.

— Конечно, знаю, — высокомерно проговорила девочка. — Он купил моего отца. С потрохами. Так говорит моя мама. Я слышала. А вас он тоже купил?

— Нет, меня он не купил. Просто взял напрокат.

— Ой, ну вы даете! — насмешливо взвизгнула она. — Человека не берут напрокат!

— Его и не покупают тоже или, во всяком случае, не должны. Твой отец садовник?

— Нет, не садовник. Он главный садовник. А меня зовут Хелен Густава Фландерс.

— Очень рад познакомиться. Я буду звать тебя Хелен.

А ты можешь называть меня мистер Фокс. Какие у тебя красивые перчатки; правда, они тебе, кажется, великоваты.

Хелен самодовольно оглядела желтые перчатки, надетые на маленькие ручки, с торчащими пустыми пальцами.

— Они классные, — заявила она.

— Несомненно, — согласился Фокс. — Они очень красивые, но все же великоваты. К тому же они непарные.

Обе на левую руку. Ты же видишь, большой палец не на месте. Ты можешь сказать мне, откуда они у тебя?

— Конечно, мистер Фокс, — хихикнула Хелен. — Я купила их в магазине. — Заплатила шесть долларов.

— Нет, Хелен. Я имею в виду, по-настоящему. Без обмана.

— А-а… — Она подняла на него глаза. — Если без обмана, то их дала мне мисс Кнудсен.

— Когда она их тебе дала?

— О, примерно год назад.

Фокс пропустил эту подробность мимо ушей.

— Ты говоришь о кухарке мисс Кнудсен?

— Она не кухарка. — Девочка опять заговорила высокомерно и насмешливо. — Мисс Кнудсен — горничная миссис Пембертон. А миссис Пембертон — это мисс Миранда. Она купается голой. Я видела.

— Мисс Кнудсен дала тебе перчатки вчера? Или в понедельник?

— Да, — твердо ответила Хелен.

— Ну что же, — сказал Фокс, — думаю, она хорошо поступила, что отдала их тебе. Но вот что я тебе скажу: они обе на левую руку. Дай их мне, а я принесу тебе другие…

— Нет, — так же твердо ответила Хелен.

— Я принесу тебе две пары, одну желтую, а другую красную…

— Нет.

Потребовались время, терпение и немало хитрости — так много времени, что часы Фокса показывали двенадцать тридцать пять, когда он обогнул теплицу и, зайдя за куст, принялся в одиночестве внимательно разглядывать свою добычу. Осмотр его удовлетворил, все детали совпадали: перчатки были желтые, хорошего качества, несколько запачканные, но видно, что мало ношенные.

И они были совершенно одинаковые, обе на левую руку и с этикеткой «Хартлспун». Он положил их в карман, вышел из-за куста и направился к гаражу, собираясь дойти до дома по той же дорожке, по которой шел сюда.

Перед гаражом по-прежнему стоял лимузин, но человека возле него не было. Нахмурившись, Фокс двинулся по дороге, не обращая теперь никакого внимания на предметы, которые были объектом его острого любопытства всего лишь час назад. Вдруг он замер, словно громом пораженный. Подбородок его дернулся вверх и застыл.

Где-то впереди него словно раздался громкий хлопок.

Или кто-то выстрелил из ружья?

Покрышка лопнула?

Нет, по звуку больше похоже на выстрел.

Он двинулся с места, прибавив шагу, потом перешел на бег, бросившись по прямой к дому, уже видневшемуся сквозь деревья. Теперь он услышал возбужденные голоса, крики и пустился со всех ног. Справа Фокс увидел бегущего человека, тоже направлявшегося к дому, — это был один из охранников с револьвером в руке. Он бежал к главному входу, а Фокс, установив по раздававшимся голосам направление, свернул влево, пересек лужайку, продрался сквозь кусты, увидел открытое французское окно и бросился внутрь прямо через него.

Он оказался в библиотеке.

Здесь собралось человек десять, включая распростертого на полу лицом вниз Ридли Торпа и на коленях возле него полковника Бриссендена, крикнувшего при появлении Фокса:

— Он мертв!

Перчатки Хелены Густавы Фландерс стали шестым сюрпризом дня. Это был седьмой.