Онлайн чтение книги Смертельный яд
ГЛАВА 16

Мистер Крофтс осуждающе сказал: «Я же говорил вам», что было вполне объяснимо, и сэр Импи Биггз учтиво добавил: «Да, не повезло».

Описывать жизнь лорда Питера Уимзи в последующую неделю было бы жестоко и непоучительно. Вынужденное бездействие приводит к вспышкам раздражительности даже самых достойных людей. Бездумное счастье старшего инспектора Паркера и мисс Мэри Уимзи тоже не способствовало утешению, тем более что оно сопровождалось утомительными потоками нежности, изливавшимися на самого Уимзи. Как герой Макса Бирбома, Уимзи стремился лишь к одному, чтобы его не трогали. Слегка взбодрило его лишь сообщение трудолюбивого Фредди о том, что мистер Норман Эркхарт действительно был связан с крушением фонда «Мегатериум».

С другой стороны, жизнь мисс Китти Климпсон, по ее собственным словам, «била ключом». Письмо, написанное ею на следующий день после приезда в Уиндл, дает нам возможность судить о подробностях.

«Хиллсайд Вью, Уиндл, Уэстморленд

1 января 1930 года

Дорогой лорд Питер, не сомневаюсь, что вы с нетерпением ждете моего письма, и хотя я пробыла здесь всего один день, думаю, дела обстоят не так уж плохо, учитывая все обстоятельства.

Я приехала в понедельник поздно вечером после отвратительного путешествия и весьма неприятной задержки поезда в Престоне, хотя благодаря вашей доброте я ехала первым классом и поэтому совсем не устала. Трудно даже вообразить себе, как все меняется при добавлении небольших удобств, особенно когда стареешь и привыкаешь к неудобствам, от которых я так страдала во времена своей бедности. Мне казалось, что я еду прямо-таки в порочной роскоши! Вагон хорошо отапливался, так что было даже слишком жарко, и я бы опустила окно, но толстый джентльмен, сидевший напротив, был до самых бровей закутан в шарфы и категорически возражал против свежего воздуха! Современные мужчины такие теплолюбивые растения, совсем не то что мой милый папочка, который не разрешал топить в доме до 1 ноября и после 31 марта, даже если термометр показывал ниже нуля!

Несмотря на поздний час, я без труда получила удобный номер в привокзальной гостинице. В прежние времена появление в полночь незамужней дамы с чемоданом вряд ли бы сочли приличным, но теперь все изменилось! Я очень благодарна за то, что дожила до этих перемен, — что бы ни говорили старики о скромности и манерах женщин во времена королевы Виктории, те, кто помнит эти времена, знают, насколько трудны и унизительны были тогда условия жизни!

Вчера утром в соответствии с вашими указаниями я первым делом отправилась искать подходящий пансион, и со второй попытки мне повезло. Это изысканный, хороший дом, где постоянно проживают три пожилые дамы, хорошо осведомленные, о чем говорят в городе, — а что может быть для нас выгоднее!

Обустроившись в своей комнате, я отправилась на разведку. По дороге мне попался очень учтивый полицейский, и я спросила его, как добраться до дома мисс Рейберн. Он его хорошо знал и посоветовал мне сесть на автобус, доехать за пенни до паба «Герб рыбака», а оттуда пройти пять минут пешком. Я последовала его совету, и автобус довез меня прямо до перекрестка, где стоит «Герб рыбака». Кондуктор был также очень любезен и показал мне дорогу, так что я без труда нашла дом.

Это прекрасный старый особняк, довольно большой, построенный в XVIII веке, с итальянской верандой и чудным садом с цветочными клумбами и кедрами. Летом он, наверное, действительно выглядит как райский сад. Некоторое время я любовалась им, стоя на дороге — не думаю, что такое поведение могло бы показаться кому-нибудь подозрительным, потому что это место привлекло бы внимание любого человека. Большая часть окон была зашторена, словно в доме никто не обитает, и мне не удалось никого увидеть. Однако из одной трубы поднимался дым, то есть какие-то признаки жизни присутствовали.

Я немного прошлась по дороге, потом повернула назад и снова прошла мимо особняка. На этот раз я заметила служанку, огибавшую угол дома, но заговорить с ней мне не удалось, так как она была слишком далеко. Поэтому я снова села на автобус и к ленчу вернулась в пансион «Хиллсайд Вью», чтобы познакомиться с его обитательницами.

Конечно же, я не хотела сразу показаться излишне любопытной, поэтому сначала я ничего не упоминала о доме миссис Рейберн, а просто делилась впечатлениями об Уиндле. Мне было немного сложно отвечать на вопросы добрых дам, которые недоумевали, зачем чужому человеку понадобилось приезжать в Уиндл в такое время года, но, кажется, мне удалось произвести на них впечатление женщины, неожиданно получившей наследство и подыскивающей подходящее место на лето в знаменитом своими красотами Озерном крае! Я завела разговор о рисовании — когда мы были маленькими, нас всех учили немного рисовать, и кажется, мне удалось проявить достаточные познания в области акварельной техники.

Это дало мне возможность спросить о доме миссис Рейберн! «Такое красивое место, там кто-нибудь живет?» — спросила я. (Естественно, я это сделала не сразу, а после того, как они рассказали о многих других достопримечательностях, которые могут заинтересовать художника.) Миссис Пеглер, очень полная пожилая дама с длинным языком, смогла рассказать мне все. Дорогой лорд Питер, чего мне только теперь не известно о пороках молодости миссис Рейберн — лучше вам этого не знать! Важнее другое, что она назвала мне имя ее компаньонки, являющейся также сестрой милосердия. Ее зовут мисс Бут, ей шестьдесят лет, и она живет одна с миссис Рейберн, если не считать прислугу и экономку. Услышав, что миссис Рейберн так стара и больна, я спросила, не опасно ли оставлять с ней одну мисс Бут. Но миссис Пеглер сказала, что экономка очень благонадежная женщина, много лет проработавшая у миссис Рейберн, и что она в состоянии присмотреть за хозяйкой, когда мисс Бут отсутствует. Таким образом выяснилось, что мисс Бут иногда выезжает в город! Похоже, лично с ней никто здесь не знаком, но мне сказали, что ее часто видят в городе в одежде сестры милосердия. Мне удалось получить ее довольно подробное описание, так что, если я с ней встречусь, я ее узнаю.

Вот и все, что мне удалось выяснить за один день. Надеюсь, вы будете не слишком разочарованы, но мне пришлось выслушать целые тома местных историй, так как я не могла намеренно сводить разговор к миссис Рейберн, чтобы не вызвать подозрений.

Как только я узнаю что-нибудь новое, тут же дам вам знать.

Искренне ваша

Кэтрин Александра Климпсон».

Мисс Климпсон закончила письмо в своей спальне и засунула его в объемистую сумку, прежде чем спуститься вниз. Большой опыт жизни в пансионах научил ее тому, что конверт, адресованный даже младшему сыну титулованной особы, именуемому лордом только из вежливости, подкрепленной традицией, неизбежно вызовет совершенно ненужное любопытство. К тому же это повысило бы ее статус, а в данный момент мисс Климпсон совершенно не нуждалась в свете софитов. Она тихо прокралась по коридору и, выйдя на улицу, направилась к центру города.

Накануне она обратила внимание, что в городке есть главная чайная, две конкурирующие с ней, одна приходящая в упадок — «Лион» и еще четыре подозрительных заведения, где, кроме чая, продаются и сласти, и спиртные напитки. Часы показывали половину одиннадцатого. В последующие полтора часа она без всяких усилий со своей стороны могла познакомиться с той частью населения Уиндла, которая пила по утрам кофе.

Она опустила письмо и задумалась, откуда бы начать. Вообще-то она думала оставить «Лион» на следующий день. Это была обычная чайная без каких-либо оркестров и фонтанчиков с содовой, и мисс Климпсон предположила, что в основном ее посещают клерки и домохозяйки. Из оставшихся четырех более всего она склонялась в пользу «Центральной», довольно большого, ярко освещенного заведения, из дверей которого доносились звуки музыки. Обычно сестер милосердия привлекали именно такие кафе. Впрочем, у «Центральной» имелся один недостаток. Любой человек, двигающийся со стороны дома миссис Рейберн, сначала должен был миновать все предшествующие чайные. Это делало ее непригодной для наблюдательного поста. С этой точки зрения преимущество следовало отдать «Уютному уголку», из окон которого просматривалась автобусная остановка; и мисс Климпсон решила начать свою военную кампанию именно оттуда. Она выбрала столик у окна, заказала чашку кофе, немного диетического печенья — и приступила к своим наблюдениям.

Через полчаса никаких женщин в сестринской одежде так и не появилось, и она попросила еще одну чашку кофе и пирожное. В чайную постоянно заходили посетители, в основном женщины, но ни одна из них не походила на мисс Бут. В половине двенадцатого мисс Климпсон почувствовала, что сидеть дольше подозрительно, она заплатила по счету и отбыла.

В «Центральной» народу было больше, чем в «Уютном уголке», к тому же вместо скамеек из мореного дуба здесь стояли удобные плетеные стулья, а вместо мрачных плодов мезальянса в хлопчатобумажных платьях посетителей обслуживали проворные официантки. Мисс Климпсон заказала еще одну чашку кофе и булочку с маслом. У окна свободных мест не было, и она села за столик рядом с оркестром, откуда ей был виден весь зал. Мелькнувший у дверей темно-синий сестринский головной убор заставил было забиться ее сердце, но ее обладательницей оказалась цветущая особа с двумя детьми и коляской, и надежда угасла. К двенадцати мисс Климпсон призналась себе, что потерпела фиаско.

Свой последний визит она нанесла в «Восточную» — исключительно непригодное для слежки заведение. Оно состояло из трех небольших помещений неправильной формы, которые освещались лампочками по сорок свечей, завешенными к тому же японскими абажурами. Мисс Климпсон со свойственным ей любопытством заглянула во все углы и ниши, потревожив несколько любезничавших пар, а затем вернулась к столику у дверей и села Поглощать четвертую чашку кофе. Стрелка часов показывала уже половину первого, а мисс Бут так и не появлялась. «Теперь она уже не придет, — подумала мисс Климпсон, — иначе ей не успеть вернуться, чтобы покормить свою подопечную».

Она вернулась в «Хиллсайд Вью» и не испытала особого аппетита даже при виде жареной баранины.

В половине четвертого она вновь отправилась в город, на этот раз чтобы предаться чайным излишествам. Теперь она начала с «Лиона», расположенного в дальнем конце городка, и постепенно продвигалась все ближе к автобусной остановке. Когда она пила уже пятую чашку чая у окна «Уютного уголка», ее взгляд остановился на торопливо идущей по тротуару женщине. Наступал уже зимний вечер, и улица была не слишком хорошо освещена, но мисс Климпсон отчетливо разглядела полную пожилую сестру с черной вуалью и в сером пальто. Выгнув шею, она увидела, как та перешла на бег, вскочила в автобус на углу и исчезла в направлении «Герба рыбака».

— Как обидно! — промолвила мисс Климпсон, глядя вслед автобусу. — Вероятно, я ее как-то пропустила. А может, она была у кого-нибудь в гостях. Боюсь, день потерян. А желудок у меня уже полон чая.

К счастью, мисс Климпсон обладала прекрасным пищеварением, ибо на следующий день ей пришлось повторить все то же самое. Возможно, конечно, мисс Бут выезжала всего несколько раз в неделю или только после ленча, но мисс Климпсон не могла рисковать. По крайней мере, она утвердилась в мысли, что наблюдать надо именно за автобусной остановкой. На этот раз она заняла свой пост в «Уютном уголке» в одиннадцать утра и прождала до двенадцати, после чего отправилась домой.

Днем она пришла туда в три. К этому времени официантка уже запомнила ее и проявила легкий интерес к ее приходам и уходам. Мисс Климпсон объяснила, что любит наблюдать за прохожими, а также похвалила кафе И обслуживание. К тому же она сказала, что ей нравится вид старой таверны на противоположной стороне улицы и она подумывает о том, чтобы нарисовать ее.

— О да! — воскликнула девушка. — Сюда приезжает много художников.

Это подало мисс Климпсон прекрасную мысль, и на следующий день она явилась с карандашом и альбомом.

По странному стечению обстоятельств не успела она заказать кофе, открыть альбом и начать набросок, как к остановке подъехал автобус, из которого вышла полная сестра в соответствующем одеянии. Она не стала заходить в «Уютный уголок», но решительным шагом двинулась по противоположной стороне улицы. Ее головной убор развевался, как флаг.

Мисс Климпсон резко вскрикнула, обратив на себя внимание официантки.

— Как глупо! — пояснила она. — Я оставила резинку. Придется сбегать купить новую.

Она положила альбом на стол и двинулась к выходу.

— Я накрою ваш кофе, мисс, — пришла на помощь девушка. — Самые лучшие канцелярские товары у мистера Балтила.

— Спасибо, спасибо, — пробормотала мисс Климпсон и выскочила на улицу.

Сестринский головной убор по-прежнему мелькал в отдалении. Мисс Климпсон, затаив дыхание, бросилась за ним по другой стороне улицы. Головной убор нырнул в аптеку. Мисс Климпсон перешла дорогу и остановилась перед витриной с детской одеждой. Затем тот вышел, потрепетал нерешительно на тротуаре, продефилировал мимо мисс Климпсон и снова исчез в обувном магазине.

«Если она за шнурками, это не займет много времени, — подумала мисс Климпсон, — а если она начнет примерять обувь, это может растянуться на все утро». И она медленно прошла мимо двери. К счастью, в этот момент из магазина выходил покупатель, и, кинув взгляд поверх го плеча, мисс Климпсон заметила, как черная вуаль скрывается в глубине зала. Тогда она хладнокровно вошла магазин. У входа располагался прилавок со всякой веяной, а в глубине, на двери, за которой исчезла сестра, значилось: «Отдел женской обуви».

Мисс Климпсон купила шелковые коричневые шнурки и задумалась, не последовать ли ей за сестрой и не воспользоваться ли возможностью завязать разговор. Примерка обуви — очень длительное занятие. Покупатели подолгу прикованы к креслам, в то время как продавцы карабкаются по лестницам и собирают горы картонных коробок. К тому же вступить в разговор в такой ситуации довольно просто. Но у такого решения был и недостаток. Для того чтобы оправдать свое появление в отделе, надо самой примерять обувь. А если продавец схватит ее правый ботинок и исчезнет? А преследуемая жертва в это время расплатится и уйдет? Следовать за ней, подпрыгивая на одной ноге? Или поспешно натянуть свой ботинок и вылететь на улицу с развязанными шнурками, бормоча неубедительные оправдания и ссылаясь на свою забывчивость? А если еще того хуже, ты сидишь в одном своем ботинке, а в другом новом? Какое, интересно, создастся впечатление, если ты бросишься вдогонку в разной обуви? Не превратишься ли ты из преследователя в преследуемого?

Взвесив все это в уме, мисс Климпсон заплатила за шнурки и вышла из магазина. Она уже один раз смошенничала в чайной, а два проступка за одно утро — это было слишком для нее.

Сыщикам мужчинам вести слежку гораздо удобнее, особенно когда они переодеты в рабочих, посыльных или почтальонов. Они могут слоняться, не привлекая к себе внимания. С другой стороны, она могла до бесконечности рассматривать витрины. Мисс Климпсон выбрала магазин шляп. Она тщательно изучила шляпы в обеих витринах и снова вернулась к первой, уставившись на очень элегантную модель с вуалью и двумя наростами, напоминавшими заячьи уши. Но как раз в то момент, когда любой наблюдатель счел бы, что она наконец приняла решение и сейчас зайдет, чтобы справиться о цене, из обувного магазина вышла компаньонка. Мисс Климпсон с жалостью покачала головой. Она перешла к другой витрине, бросила на нее колеблющийся взгляд и двинулась прочь.

Сестра с бодростью лошади, завидевшей родную конюшню, шла впереди на расстоянии тридцати ярдов. Она перешла улицу, ненадолго остановилась перед витриной с цветными нитками, подумала и вошла в кафе «Восточное».

Мисс Климпсон ощущала себя человеком, который наконец после долгого преследования поймал сачком мотылька. Теперь можно было передохнуть и подумать, как его изъять из-под сачка, не повредив крылья.

Можно, конечно, войти в кафе и сесть рядом, если там окажется свободное место. Но кто знает. Если другие столики пусты, желание сесть рядом может показаться подозрительным. Лучше, конечно, воспользоваться каким-нибудь предлогом — оброненным носовым платком или открытой сумочкой. А если их нет, надо иметь свои наготове.

Канцелярский магазин находился всего в нескольких шагах. Мисс Климпсон зашла внутрь и купила резинку, три открытки, карандаш и календарь, а потом попросила, чтобы все это аккуратно завернули. После этого она перешла улицу и вошла в кафе.

В одной из ниш первого зала сидели две женщины с маленьким мальчиком, в другой нише — пожилой джентльмен пил молоко, и в третьей две девушки лакомились кофе с кексами.

— Простите, — обратилась мисс Климпсон к женщинам, — это не ваш сверток? Я нашла его прямо у двери.

Старшая женщина, которая, видимо, только что закончила обход магазинов, поспешно принялась перебирать целую гору пакетов, поочередно ощупывая их и восстанавливая таким образом в памяти, что именно в них находилось.

— Не думаю, но наверняка не знаю. Дайте-ка посмотреть. Это яйца, это бекон, а это что, Герти? Мышеловка? Нет, постойте, это микстура от кашля. Это стельки для тети Эдит, это копченая селедка — о господи, кажется, я потеряла мышеловку, это на меня совсем не похоже.

— Да нет, мама, — перебила ее молодая, — ты забыла, они пришлют мышеловку вместе с ванной.

— Ах да, конечно! Ну, тогда все на месте. Мышеловку и две сковородки доставят с ванной, а мыло ты взяла, Герти. Нет, спасибо, это не наш сверток, его уронил кто-то другой.

Пожилой джентльмен решительно, но вежливо отказался от него, а девушки лишь похихикали. Мисс Климпсон двинулась дальше. Две дамы с молодым человеком во втором зале поблагодарили ее, но сказали, что сверток не их.

Мисс Климпсон перешла в третий зал. В одном углу здесь сидела шумная компания, а в глубине, в самом темном углу, виднелась сестра, которая читала книгу.

Компания ничего не могла сказать по поводу свертка, и мисс Климпсон с замирающим сердцем двинулась к сестре.

— Простите, — учтиво улыбнувшись, промолвила она, — наверное, это ваш сверток. Я нашла его у двери и уже опросила всех посетителей.

Сестра подняла голову. Это была седая женщина с большими голубыми глазами и тем пристальным взглядом, который обычно приводит в замешательство собеседника и свидетельствует об эмоциональной неуравновешенности его обладателя. Она улыбнулась мисс Климпсон и ответила:

— Нет, это не мой. Как мило с вашей стороны! Но все мои свертки здесь.

И она указала рукой на сиденье, шедшее вдоль ниши. Мисс Климпсон, приняв этот жест за приглашение, поспешно села.

— Странно, — промолвила она, — я уверена, его кто-то выронил. Что же мне теперь с ним делать? — она осторожно ткнула его пальцем. — Не думаю, чтобы там было что-то ценное, но кто знает. Наверное, надо отнести в полицейский участок.

— Вы можете оставить его кассиру, — предложила компаньонка, — на случай, если владелец вернется за ним.

— Конечно, я так и сделаю, — воскликнула мисс Климпсон. — Как вы догадались! Конечно, это лучше всего. Мне это даже не пришло в голову. Боюсь, я не слишком практичный человек, но я восхищаюсь практичными людьми. Я бы никогда не смогла заниматься вашей профессией. Любая неожиданность полностью ставит меня в тупик.

Сестра снова улыбнулась.

— В основном это дело опыта, — ответила она. — И работы над собой, конечно. Все эти маленькие слабости можно преодолеть, если подчинить сознание Высшей силе — вы верите в это?

И она гипнотически уставилась на мисс Климпсон.

— Наверное, да.

— Ошибочно думать, что в духовной сфере существует что-то незначительное, — продолжила сестра, закрывая книгу и кладя ее перед собой на стол. — Нашими мельчайшими мыслями и поступками управляют высшие центры духовной силы.

К ним подошла официантка, чтобы взять заказ у мисс Климпсон.

— О господи, я так бессовестно села за ваш столик!

— Оставайтесь, оставайтесь! — воскликнула сестра. I — Вы уверены? Я совершенно не хочу вам мешать…

— Вы мне нисколько не мешаете. Я веду такую затворническую жизнь, что всегда рада, когда могу с кем-нибудь поговорить.

— Как это мило с вашей стороны! Мне, пожалуйста, булочку с маслом и чай. Какое милое кафе, не правда ли? Такое тихое и спокойное. Если бы только эти люди так не шумели со своей собакой. Я не очень люблю больших животных, мне они кажутся опасными.

Мисс Климпсон не расслышала ответ, так как внезапно ее внимание привлекло название книги, лежащей на столе; дьявол или ангел-хранитель (она точно не могла сказать, кто именно) преподнес ей на белом блюдечке настоящее искушение. Книга была опубликована издательством спиритов и называлась «Говорят ли мертвые?».

Мисс Климпсон внезапно озарило, и она увидела предстоящее в мельчайших подробностях. Конечно, эта авантюра включала в себя долю лжи, от которой ее совесть мучительно содрогалась, зато она гарантировала безошибочный успех. И мисс Климпсон вступила в схватку с бесом. Можно ли оправдать ложь ради правого дела?

Она мысленно обратилась к Богу с просьбой о наставлении, но ей удалось расслышать в ответ только слова: «Прекрасная работа, мисс Климпсон!», и голос, их произнесший, принадлежал Питеру Уимзи.

— Прошу прощения, я вижу, вы увлекаетесь спиритизмом, — заметила она. — Как это интересно!

Если мисс Климпсон и обладала в какой-то области исчерпывающими познаниями, так это в области спиритизма. Атмосфера пансионов способствует пышному цветению этого цветка. Время от времени ей приходилось выслушивать сведения об астральных телах и эктоплазме, аурах, сеансах и эманациях, а порой ее протестующий рассудок был вынужден терпеть акты материализации. Она прекрасно знала, что церковь запрещает такие вещи, однако ей так часто приходилось общаться с пожилыми дамами, что ее неоднократно вовлекали в подобные занятия.

К тому же ей как-то довелось познакомиться со странным типом из Общества спиритических исследований, который две недели жил с ней в одной гостинице. Он был специалистом по привидениям и полтергейстам. Мисс Климпсон ему понравилась, и она провела несколько интересных вечеров, слушая истории о трюках, к которым прибегают медиумы. Под его руководством она научилась заниматься столовращением и незаметно издавать громкие звуки. Она узнала, как вставлять клинья между двумя склеенными грифельными досками, чтобы кусочек мела, движущийся по длинной проволоке, оставлял послания духов. Познакомилась она и с резиновыми перчатками, которые, если их надуть воздухом и опустить в ведро с воском, могли показаться руками привидения. Теоретически она знала, как в темноте освободить связанные за спиной руки, чтобы внезапно забить в барабан, хотя никогда этого и не пробовала. Короче, именно тогда мисс Климпсон осознала всю низость и глупость человечества.

Сестра продолжала что-то говорить, а мисс Климпсон — механически ей отвечать.

«Она начинающая, — отметила про себя мисс Климпсон. — Читает руководство… принимает все без критики… Таких, как она, нельзя выпускать из дома одних, они сами напрашиваются, чтобы их обманули… Я не знаю, кто такая миссис Крэйг, о которой она говорит, но могу поспорить, что та хитра, как змея. Да, с этой Крэйг лучше не встречаться… Если бедняжка заглотила это, она заглотит и все остальное».

— Да, это поразительно, — произнесла мисс Климпсон вслух. — Но разве занятие спиритизмом не опасно? Мне говорили, что я обладаю какими-то способностями, но я никогда не осмеливалась применить их. Можно ли подвергать свою душу столь сверхъестественным воздействиям?

— Это совершенно не опасно, если вы знаете, как что делать, — ответила сестра. — Надо защитить душу чистыми помыслами, и тогда ничто дурное не сможет на нее воздействовать. У меня уже случались удивительные беседы с усопшими…

Мисс Климпсон долила себе чаю и попросила официантку принести сахарное печенье.

— …К несчастью, сама я не обладаю пока свойствами медиума, так что одной мне ничего не удается. Мисс Крэйг говорит, что это придет с опытом, когда я научусь концентрироваться. Вчера я попыталась воспользоваться планшеткой для спиритических сеансов, но она выписывала только спирали, и ничего прочесть было нельзя.

— Наверное, ваше сознание слишком активно, — предположила мисс Климпсон.

— Да, вы правы. Но миссис Крэйг говорит, что я поразительно внушаема. Когда мы садимся вместе, мы добиваемся поразительных результатов. К несчастью, она сейчас уехала за границу.

Сердце у мисс Климпсон так заколотилось, что она чуть не пролила чай.

— Так, значит, вы — медиум? — спросила сестра.

— Мне так говорили, — осторожно ответила мисс Климпсон.

— Интересно, если мы попробуем вместе… — предложила ее собеседница, с мольбой уставившись на мисс Климпсон.

— Ну я не знаю…

— О, давайте! Вы симпатичный человек. Я уверена, мы добьемся хороших результатов. А духи так изголодались по общению. Я ведь не могу этим заниматься с незнакомыми людьми. Вокруг столько обманщиков… — («Слава богу, ты хоть об этом догадываешься!» — подумала мисс Климпсон) — но на такого человека, как вы, можно положиться. Вы увидите, как изменится вся ваша жизнь. Раньше я так страдала из-за несовершенства этого мира — нам так часто приходится с ним сталкиваться, — а потом я убедилась в существовании загробной жизни и в том, что все горести посылаются нам лишь для того, чтобы подготовить нас к существованию на более высоком уровне.

— Ну что ж, — медленно проговорила мисс Климпсон, — я бы попробовала. Правда, я не могу сказать, что действительно верю во все это.

— Вы поверите, поверите.

— Конечно, я видела несколько странных вещей, которые не могли быть трюками, потому что я была знакома с присутствовавшими…

— Приходите ко мне сегодня вечером, пожалуйста! — взмолилась сестра. — Мы проведем всего один сеанс и проверим, медиум вы или нет. Я не сомневаюсь в том, что вы медиум.

— Хорошо, — согласилась мисс Климпсон. — Кстати, как вас зовут?

— Каролина Бут, мисс Каролина Бут. Я ухаживаю за старой парализованной дамой.

«Ну, слава Тебе, Господи», — подумала мисс Климпсон, а вслух заметила:

— А моя фамилия Климпсон; где-то у меня должна быть визитная карточка. Нет, я ее оставила. Я живу в пансионе «Хиллсайд Вью». Как мне до вас добраться?

Мисс Бут сообщила адрес и время отправления автобуса, присовокупив к этому приглашение на ужин, которое было принято. Мисс Климпсон отправилась домой, где поспешно написала записку:

«Дорогой лорд Питер, вы, наверняка, уже волнуетесь, гадая, что со мной случилось. Наконец у меня есть новости! Я взяла цитадель штурмом! И сегодня отправляюсь в дом, надеясь на великие свершения!

В спешке, искренне ваша

Кэтрин А. Климпсон».

После ленча мисс Климпсон снова отправилась в город. Прежде всего, будучи честной женщиной, она забрала из «Уютного уголка» свой альбом и расплатилась по счету, объяснив, что случайно встретилась с подругой. Затем она посетила ряд магазинов и остановила наконец свой выбор на металлической мыльнице, соответствовавшей ее требованиям. Бока у нее были слегка выпуклыми, и если ее нажать, она издавала прекрасный треск. С помощью пластыря и при некоторой сноровке мисс Климпсон прикрепила ее к резинке для чулка, так что, когда она сжимала свои костлявые коленки, мыльница издавала серию убедительных щелчков. Сев перед зеркалом, она потренировалась около часа, стараясь извлекать звук, почти не двигаясь.

Кроме этого она приобрела кусок жесткой проволоки в черной обмотке, которую вставляют в поля шляп. Согнутая вдвойне и прикрепленная к кисти, она вполне могла быть использована, чтобы вращать легкий столик. Мисс Климпсон опасалась, что для тяжелого стола она не подойдет, но делать заказы у кузнеца у нее не было времени, так что оставалось надеяться на лучшее. Она достала черное бархатное платье с широкими длинными рукавами и убедилась в том, что проволока хорошо спрятана.

В шесть часов вечера она надела платье, пристегнула к ноге мыльницу, развернув ее к внешней стороне колена, чтобы случайно не испугать пассажиров автобуса, набросила тяжелый плащ, надела шляпу, взяла зонтик и отправилась выкрадывать завещание миссис Рейберн.