Онлайн чтение книги Так дорог моему сердцу So Dear to my Heart
Глава пятнадцатая

В течение нескольких последующих недель Вирджиния понимала все яснее, что если когда-нибудь у нее был шанс завоевать дружбу доктора Хансона — а даже дружба стоила того, чтобы к ней стремиться, — этот шанс был упущен навсегда.

Лиза вернулась в Англию, так как внезапно мадам д’Овернь решила провести несколько недель в Париже со старой подругой. Две единственные нити, связывавшие ее с доктором, были разорваны и она практически его не видела.

Мэри Ван Лун, которая посещала почти все те дома в которых бывал доктор, говорила, что он теперь редко появляется там. Казалось все больше дел занимало его в клинике, и те немногие часы свободного времени, что у него оставались, он посвящал Карле Спенглер. А Карла обдумывала вторую поездку в Америку и пыталась уговорить его сопровождать ее!

— Может быть, это будет их медовый месяц? — думала Вирджиния.

Но прежде чем уехала Лиза и мадам д’Овернь улетела в Париж, в который была влюблена, Вирджиния встретилась с ним во время чая в доме тетушки Элоизы.

Он вошел, когда они приступили к аккуратным бутербродам и маленьким пирожным, которыми тетушка Элоиза снабдила их ради такого случая, и согласился на чашку чая, которого, однако не выпил. Он был особенно мил с Лизой и сидел рядом с нею на одном из полосатых диванов, надавал ей множество полезных советов о разнообразных вещах, которые ей следовало или не следовало делать в ближайшем будущем. Он убеждал ее упорно продолжать упражнения и советовал ей быть терпеливой и немного подождать, прежде чем приниматься за серьезные репетиции на пианино, предупреждая ее с улыбкой в глазах, что он будет ждать от нее приглашения на первый сольный концерт, и добавив, что если это будет в человеческих силах, он обязательно будет присутствовать среди ее слушателей.

Лиза была переполнена благодарностью. Она была такой счастливой, веселой и уверенной в своем будущем.

Только Клайв Мэддисон, стоявший у окна и угрюмо смотревший в сад, казалось, не разделял ее уверенности.

Вирджиния, к которой доктор Хансон едва обратился с одним словом, через какое-то время тоже подошла к окну, и Клайв толкнув стеклянные двери пригласил ее выйти вместе с ним. Они сошли вниз по лестнице к лужайке.

Клайв затянулся сигаретой и вдруг швырнул ее, не докурив, в цветочную клумбу. Потом он, нахмурившись, достал свой портсигар и протянул его Вирджинии, но она покачала головой.

— Нет, спасибо, — сказала она. Потом она укоризненно обратилась к нему: — Вы слишком много курите, Клайв! Особенно в последнее время, как я заметила, даже кончики пальцев у вас уже начинают желтеть. И, кроме того, это дорого.

— Да, — согласился он, — это чертовски дорого. Все дорого, когда вы едва зарабатываете себе на жизнь, как же тут еще содержать… жену!

Он выглядел хмурым.

— Мне очень жаль, — пробормотала Вирджиния, тронутая какой-то безнадежностью в его голосе, которой там никогда раньше не было. — Вы с Лизой расстаетесь просто добрыми друзьями или надеетесь на какое-то будущее?

— Мы определенно не расстаемся друзьями, — сказал он, — и собираемся встретиться так быстро, как только это можно будет организовать! — он вдруг замер и посмотрел на нее, глубоко засунув руки в карманы. — Вирджиния, вы единственный человек, который может нам помочь, и у меня есть ваше обещание сделать все, что в ваших возможностях!

— Так что? — она подняла глаза на него. — Каким образом я могу помочь вам?

Он взял ее под руку, оглянувшись назад через плечо, чтобы убедиться, что за ними никто не идет, и привел ее в зеленую беседку, выглядывавшую на озеро, где их едва ли кто-нибудь мог побеспокоить.

— Я скажу вам, — произнес он, подвигая к ней стул и садясь на другой около нее. — Я хочу, чтобы завтра вечером вы поужинали со мной в «Милано». Лиза улетает утром и я рад этому, потому что сейчас она не готова встретиться с тем, что может оказаться неприятным.

— Я вполне с вами согласна, — сказала Вирджиния.

— Но разве есть какая-то неприятность, с которой она может встретиться?

— Ну, это не совсем вероятно, но… — он почти с печалью улыбнулся Вирджинии. — Мне не хотелось бы все рассказывать вас сейчас, — признался он, — но завтра я ожидаю одного гостя, который остановится в «Милано» — гостя из Англии. Если бы Лиза была готова на сто процентов, я был бы в восторге, если бы она смогла встретиться с ним, и я не могу представить себе ни одного мужчину — и меньше всего того, кто когда-то был очень впечатлительным, если не сказать большего, если верно все то, что я о нем слышал! — которого Лиза не свела бы с ума своими огромными темными глазами. Когда мы встретились в первый раз, они напомнили мне глаза испуганной нимфы. Она так полна странного, не от мира сего очарования и прелести…

— Да-да, — сказала Вирджиния, прерывая его не потому, что ей не хотелось слушать перечисление разнообразных качеств ее сестры, но потому, что у нее было такое чувство, будто их отсутствие будет замечено и неправильно истолковано. — Но к чему вы ведете? Не говорите мне, что я должна сыграть роль Лизы?

— Конечно, нет, — сразу уверил ее Клайв. — Но как сестра Лизы — настоящий представитель ее семьи… — но тут он замолчал и покачал головой. — Мне нужно, чтобы доверяли мне, и я обещаю, что мой план абсолютно прост, и ни в коей мере не обернется против вас. А вы можете оказать мне неоценимую услугу и, что должно быть для вас еще важнее, Лизе…

— И все, что от меня требуется, это поужинать завтра вечером с вами в «Милано»?

— Да, поужинать со мной и… моим приятелем!

Вирджиния быстро соображала. Она легко могла бы получить выходной вечер, и ее в некотором роде заинтриговало это странное приглашение, а для Лизы она сделала бы все, что в ее силах. Но «Милано»! «Милано» был фешенебельным отелем, а теперь был самый разгар сезона, так что же ей надеть?

Она подумала о своем черном платье, но оно могло оказаться слишком шикарным для простого ужина.

— Вам бы хотелось, чтобы ради такого случая я постаралась бы выглядеть как можно лучше? — осведомилась она. Но мой гардероб весьма ограничен, и у меня только одно хорошее платье, которое может оказаться или не оказаться подходящим…

— Если это то самое, что вы должны были надеть на вечер у мадам д’Овернь, о котором я слышал от Лизы, тогда наденьте его, — ответил он, улыбаясь. — Я понимаю, что вы действительно готовились к этому случаю, и мы все очень жалели, что вас не было. Но я был совершенно готов взять на себя ваши обязанности ночной сиделки, только этот малый — Хансон — не дал мне такой возможности. — Да, это очень любезно с вашей стороны, — поспешно сказала Вирджиния с благодарностью. — Доктор Хансон говорил мне.

— О, говорил, неужели? — он бросил на нее несколько необычный взгляд. — Иногда он ведет себя странно, этот Хансон. С ним невозможно спорить, если он на что-то решился, а в тот вечер он твердо решил, что это именно он должен поехать к вам, хотя я не думаю, что его подруга, мисс Спенглер, полностью одобрила ту заботу, которую он выказал по отношению к вам. Во всяком случае, у нее несколько испортилось настроение после этого.

Вирджиния ничего не сказала, хотя любое упоминание о докторе Хансоне заставляло ее сердце учащенно биться; и потом она подумала, что услышала шаги, которые приближались к ним по тропинке. Она быстро подняла глаза.

Клайв спросил:

— Так вы согласны поужинать со мною завтра…?

— Да, если вам действительно это нужно.

— Отлично! Тогда я заеду за вами без четверти восемь…

— Ах, так вот вы где! — воскликнул беспечный голос Лизы, когда она появилась из-за кустарника.

Она улыбнулась Клайву. Ей никогда не пришло бы в голову подозревать, хотя он и ее сестра беседовали наедине.

Но ее спутник, доктор Хансон, который шел немного позади, так посмотрел на них, что сердце у Вирджинии упало.

Она подумала, не мелькнул ли оттенок презрения в его глазах или это было только ее воображение?

— Ваша сестра улетает рано утром, так что я посоветовал ей провести спокойный вечер и пораньше лечь в кровать, — заметил доктор Вирджинии довольно язвительным тоном. — Вам, вероятно, хотелось бы побыть наедине, так что если я могу подвезти вас до отеля, Мэддисон…? — сказал он с холодным, недружелюбным выражением высокому англичанину.

— Большое спасибо, — невозмутимо ответил Клайв, — но я вернусь попозже. Я не спешу.

Четко очерченные губы Леона Хансона, казалось, немного сжались, и выражение его глаз был совершенно непроницаемым, когда он взглянул на Вирджинию.

— Тогда я попрощаюсь с вами, мисс Хольт, — но он не сделал попытки дотронуться до ее руки, хотя она ощущала почти боль в своих холодных пальцах, до того они ждали хотя бы даже такого мимолетного прикосновения.

— Счастливого возвращения к вашей семье, Лиза! — сказал он, пожимая ее руку.

Нижняя губа Лизы заметно задрожала, внезапные слезы навернулись ей на глаза и скатились по щекам, которые были все еще немного бледны.

— Это все благодаря вам! — прошептала она.

— Я уверен, что у вас все будет хорошо, — ответил он, и его теплая, успокоительная улыбка предназначалась только ей одной.

Когда он оставил их, быстрым шагом удаляясь в сторону своей машины, все трое стояли в молчании, прислушиваясь к приглушенному рокоту мотора, когда он завел машину, потом Лиза порывисто повернулась к своей сестре.

— Хотелось бы мне знать, почему он изменился, — сказала она. Она пристально посмотрела в лицо Вирджинии. — Раньше он не так обращался с тобой, Джинни!

— Разве? — Вирджинию, как будто, изумило это замечание. — Тебе не кажется, что ты даешь слишком большую волю своему воображению, а, Лиз, дорогая? Доктор Хансон чрезвычайно занятой человек, а я просто случайно оказалась твоей сестрой! Он проделал над твоей рукой потрясающую работу и больше нет никаких оснований, чтобы он продолжал терять время на меня.

— Но одно время я думала… — Лиза закусила губу и слегка вздохнула. Она была совершенно сбита с толку совершенно естественной улыбкой Вирджинии, которая как бы давала понять, что Лиза ее позабавила. — Ну, ладно, раз уж ты не возражаешь… и я должна заявить, что это очаровательное создание Карла Спенглер действительно нечто! Если он женится на ней, они будут очень привлекательной парой, потому что он тоже привлекателен, и, может быть, она сделает его счастливым. Но в последнее время он что-то не выглядит очень уж счастливым.

Она посмотрела на Клайва, и Вирджиния поняла, о чем она думала. Их последний вечер! А им, должно быть, так много надо сказать друг другу!..

— Я пойду поболтать с мадам д’Овернь, — торопливо сказала она. — У меня давно не было такой возможности, а она скоро уезжает. Но ты должна помнить, что тебе сказал доктор Хансон, Лиз — ты должна пораньше лечь спать.

— Я позабочусь об этом, — ответил за нее Клайв, очень быстро. И потом он почти грубо взял ее за руку. — Но сначала она пойдет со мной взглянуть на озеро!

На следующий вечер, когда Клайв заехал за ней в назначенное время, Вирджиния заметила, что ее внешний вид застал его врасплох, несмотря на то обстоятельство, что он выглядел, да и очевидно чувствовал себя угнетенно, потому что Лизы больше не было в Швейцарии.

— Вот это да! — он положил руки ей на плечи и повернул ее, и она увидела искреннее восхищение в его глазах. — Не удивительно, что женщины так много времени тратят на одежду! Раньше вы были очень привлекательной англичанкой — типичной англичанкой! А теперь вы слишком захватывающи, чтобы быть англичанкой!

Мэри Ван Лун, которая была в восторге от внешнего вида Вирджинии, вышла вперед чтобы поздороваться с ним в прихожей, и в ее глазах было дразнящее выражение, когда она предостерегающе подняла палец.

— Я надеюсь, вы не забудете, что Лиза едва успела приземлиться в лондонском аэропорту! И пожалуйста, не станьте вопиющим примером для пословицы: «С глаз долой, из сердца вон.»

Клайв ухмыльнулся.

— Ничего подобного, — заверил он ее. — Нам с Вирджинией нужно обсудить кое-какие дела, это все!

Мэри приподняла насмешливую бровь.

— Что же, это превосходное платье, чтобы в нем обсуждать дела, — она похлопала по облачной темной накидке, которая одна защищала белые плечи девушки от теплого вечернего воздуха. — Оно придаст вам уверенности, если ничего больше.

Вирджиния чувствовала, что ей необходима уверенность, когда она в очередной раз поднималась по ступеням «Милано» и входила в ярко освещенный вестибюль. В последний раз, когда она спускалась по этим ступеням, рядом с ней шел Леон Хансон, высоко подняв свою надменную голову, он подвел ее к своей машине, а она была новичком в Швейцарии и все казалось ей несколько волшебным.

Но теперь здесь больше не было волшебства, хотя отель был все таким же роскошным, каким она запомнила его, и заполненным людьми до предела. На огромной застекленной веранде, с которой открывался вид на что-то вроде центрального двора с фонтаном, который разбрасывал алмазные струи в розовый воздух — так как солнце, алое как кровь как раз готовилось к тому, чтобы опуститься за озеро. Масса экзотических растений цвели в узорных кадках и каменных вазах, люди пили коктейли, смеялись, показывали загар, который они приобрели во время золотых часов дневного света. И все женщины без исключения были потрясающе одеты, а мужчины великолепно ухожены и привлекательны.

Клайв, с такой же безупречной наружностью, как и любой из них, и даже более миловидной, чем у большинства, с этим загадочным видом, который никогда его не покидал и выделял среди безоговорочных англичан, подвел ее к столу, к которому тут же поспешил официант, чтобы получить заказ.

— Я закажу вам херес, пока мы ждем, — сказал Клайв. Когда его принесли, он поднял свой бокал. — Давайте выпьем за успех этого вечера!

Вирджиния послушно подняла бокал.

Глаза Клайва блеснули.

— Мне кажется, нам следует выпить и за вас в этом платье — и за восхитительное будущее, которое вас непременно ожидает!

— Ну-ка, ну-ка! — сказал грубоватый голос за ее спиной, и Вирджиния увидела пронизывающие умные глаза — это были очень голубые глаза, как у Клайва. Перед ней стоял необыкновенно высокого роста джентльмен пожилого возраста, с седыми волосами и густыми седыми усами. Он уставился на нее через монокль у правого глаза. — Ну-ка, ну-ка! — повторил он и отрывисто сказал: — Представьменя это молодой леди, Клайв!

Клайв с живостью подчинился.

— Мисс Вирджиния Хольт, сэр! — он с извинением посмотрел на Вирджинию. — Мисс Хольт — Вирджиния — позвольте мне представить вам моего отца, генерала Мэддисона.