Онлайн чтение книги Собрание сочинений в шести томах. Том 2
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Вниз опустить глаза изволь-ка.

На землю ты должна взирать —

Туда, куда должна ступать.

А почему ж на землю только?

Ну-ну, болтушка, что за споры!

Как мне не удивляться, мама?

Бог нам ходить назначил прямо,

Чтоб вверх мы устремляли взоры,

Чтоб видели мы бесконечный

Простор небес, где нам рукой

Всевышнего творца покой

С рожденья уготован вечный.

Ведь в землю смотрят звери, гады —

Им суждено в земле истлеть,

Но мне-то вниз к чему смотреть,

Не поднимая к небу взгляды?

Когда ума ты наберешься,

Тогда смотри, пожалуй, ввысь.

Ну, а пока земли держись,

А то, неровен час, споткнешься.

Запомни: скромность в поведенье

Для девушек дороже клада.

При скромности их ждет награда,

Без скромности — лишь огорченье.

А небеса обозревать

Из комнаты твоей уместно,

Оттуда можешь ты чудесно

Просторы неба созерцать:

Его величье в тишине

Предстанет пред тобой так ясно!

Я не монашка, и напрасно,

Сеньора, вы решили мне

Читать все эти наставленья.

Ужель мне в храм идти велели

Вы для того лишь, что хотели

Сегодня мне одни мученья

Своей опекою доставить?

Чем так глаза мои блюсти,

Не лучше ль было бы оставить

Меня вам дома взаперти

Под двадцатью пятью замками?

Договорилась ты до вздора.

Могу ли не страдать, сеньора,

От ваших слов, судите сами?

Нашли глаза мои дурными

И грешными… В чем их вина?

В церковный праздник я должна

Особенно следить за ними.

Сердиться нечего тут, право.

Почти все девушки на свете —

Как дети, как грудные дети:

Их сглазить — сущая забава.

Бывает так, что плут иной

В глаза девчонке поглядит —

И как огнем испепелит.

А что же станется со мной?

Тебе дыханием огня

Сожжет он сердце неизбежно.

Не столь чувствительно и нежно

Оно, поверьте, у меня.

Когда девица не хранит

Благочестивости во взоре,

Тогда на улице ей горе,—

Тут на ловца и зверь бежит.

Польстят — конец, уж не воспрянет;

Вздохнут — и дух ее покинет;

Ведь сколько глаз ее окинет,

Так ровно столько стрел и ранит.

А как же замуж выйти той,

Которую никто не видит?

Увидит, а потом обидит?

Нет, путь к венцу совсем другой.

Какой же?

Общая молва

О добродетели, породе.

Где нет молвы и о доходе,

Все это лишь одни слова.

Чтоб стать желанной, добродетель

Должна иметь…

Что?

Состоянье.

Итак, я чудное созданье?

Прелестное!

Да? Бог свидетель,

Ты изъясняешься премило!

Лусиндо здесь!

Я? Как обычно!

И чувствуешь себя отлично?

Ты что, шутить со мной решила?

Увы! Зачем в надежде тщетной

Мне о взаимности мечтать?

Что за безумство воспылать

Любовью без любви ответной!

Я болтунов не выношу,

И, слышишь, ложь твоя напрасна!

Смеяться надо мной опасно,—

Запомнить это я прошу!

«Созданье»! «Чудное»! А сам

В глаза всем женщинам глядишь?

Херарда! Ты меня смешишь.

Ну что ж, гляди по сторонам!

В больших мешках моей досады

Ты не добудешь, нет, злодей,

И горсточки любви моей!

Любовь моя, прошу пощады…

К чему так возмущаться громко?

За то лишь, что без мысли тайной

Я давеча совсем случайно

Переглянулся с незнакомкой?

Сокровище! Ты ангел мой!

Ты лучше в Перу поезжай

И там индейцев соблазняй

Такой дешевой мишурой.

Вся эта детская отрада —

Кусочки жести и стекла —

Лишь дуру бы привлечь могла,

А я и серебру не рада!

Как можно предлагать свинец

Мне вместо золота любви?!

Что делать мне? О, вдохнови

Меня в моей любви, творец!

Иначе это все химера —

Тайком любить и ждать ответа.

Я здесь, вот здесь, их видел где-то.

Он кто по виду?

Кавальеро.

Постой, они?

Они и есть.

Того идальго видишь, нет?

Ну что ж из этого, мой свет?

Ему — любовь моя и честь,

Тебя ж… Нет, вас я не любила;

Я посмеялась, так и знайте;

Я ухожу к нему. Прощайте.

Что делать?

Наповал убила!

Схватить ее и увести?

Того пронзить одним ударом?

Вы влюблены?

Объят пожаром.

Водички, может, принести,

Чтоб не сгореть вам без остатка?

Я очень рада видеть вас.

Мне было только что сейчас,

Признаться вам, совсем не сладко.

Сдержать свой гнев едва я мог

При виде вас с тем кавальеро,

Но вы моя теперь Венера,

Я счастлив. Я у ваших ног.

Как дым рассеялась досада.

Я предлагаю, господа,

Пройтись немного.

Но куда?

Куда? Хотя бы в парк, на Прадо [40] …Хотя бы в парк, на Прадо. — Прадо де Реколетос составлял часть Старого Прадо в Мадриде; этот широкий бульвар с прилегавшими к нему садами служил излюбленным местом прогулок, встреч и уличного флирта..

Ушли.

Ну вот, сеньор, видали?

Коль прямо в глаз сказать, не в бровь:

У них взаимная любовь.

Зачем вам быть в такой печали?

Не знаешь, кто там?

Как не знать!

Одна из них, вон та, Фениса,

А с ней степенная Белиса,

Ее почтеннейшая мать.

Никто, наверно, не влюблялся,

Как я — наперекор рассудку!

Я с нею в жизни не встречался.

А я волнуюсь не на шутку.

Что мне придумать, боже, что,

Чтобы с ним встретиться глазами?

Амур везде и всюду с нами…

Нет, бесполезно… Нет, не то…

Вам на нее взглянуть бы только,

И не осталось бы тогда

От вашей страсти и следа.

Как хороша! Ума в ней сколько!

Но я забыл, что ваш отец

Намерен…

Что отец намерен?

Хотя я в этом не уверен,

И на Белисе, наконец,

Жениться было бы умней…

Отцу жениться в эту пору?

Вы посмотрите на сеньору,

Поговорите только с ней.

Меня Херарда беспокоит.

Я ревностью пылаю весь.

На что смотреть я должен здесь?

Взглянуть вам на Фенису стоит.

У ревности плохое зренье —

Ей всюду видится изъян.

Придумала! Прекрасный план

Мне подсказало провиденье:

Я оброню платок случайно,

Лусиндо мне его вручит

И душу в тот же миг узрит,

Ему отдавшуюся тайно.

Пусть в очи взор мне только бросит —

Как в зеркале, в них душу видно!

Те глазки пропустить обидно —

Любовь любви в них так и просит.

Пойдем. Уж поздно, дорогая.

Нам надобно спешить домой.

Она проходит мимо… Ой!

Глядите, прелесть-то какая!

Она — небесный ангелочек.

Платочек обронила свой!

Я, я подам его, постой!

Сеньора! Слушайте! Платочек!

Вы мне, сеньор? Что вам угодно?

Вы обронили свой платок.

Вы не ошиблись?

Как я мог?

Сейчас проверю.

Превосходна!

Здесь нет.

Фениса! В чем же дело?

Платок!

Чей? Твой?

Не знаю… Ах,

Сейчас посмотрим в рукавах…

И в этом нет, и в том смотрела…

Пока не удалось найти.

От нежности ее очей,

Сеньор, сознайтесь, ей-же-ей,

Не трудно ведь с ума сойти.

В карманах посмотрю — там нет ли.

Скорей! Идем!

Иду, сеньора.

Здесь тоже нет.

Фениса! Скоро?

И также нет в другом.

Не медли.

Сеньор! На нем каемка?

Да.

Она ажурная?

Так точно.

Взгляните сами.

Ты нарочно

Так разболталась без стыда?

Я взять могу лишь то, что мне,

Сеньор, принадлежит бесспорно.

Платочек — ваш, прошу покорно.

Я вам признательна вполне.

У моего был уголок

Надорван чуть.

Надорван, верно.

Сеньор…

Ты чересчур усердна!

Возьмите, это ваш платок.

Позвольте нам, сеньор, идти.

Ну что же ты? Идем скорее.

Нельзя же так!

О, поострее

Стрелу в него, Амур, пусти!

И вас она не восхитила?

Я слеп от ревности бесплодной.

Сеньор! Сеньор!

Что вам угодно?

Ах, я чуть-чуть не позабыла!

Я не уверена пока,

Что я могу себя считать

Хозяйкой этого платка.

И, может быть, сеньор, — как знать?—

Вы обнаружите, что он,—

Хочу сказать: платок, — не мной,

А девушкой совсем другой

Был тут случайно обронен.

Тогда, надеюсь, вы дадите

Ей адрес мой, а он таков:

Наш дом на улице Садов,

А рядом…

Что вы говорите!

А рядом с нами капитан

Живет. Запомнили?

Сеньора!

Я сын его!

Ужели скоро

Я завлеку его в капкан?

Фениса! Что с тобою стало?

Идальго, выяснилось, мама,

Сосед наш.

Ах, как ты упряма!

Идем!

Теперь-то я пропала!

Н-ну?

Обаятельна, не скрою.

Мила, учтива. Восхищен.

Но я Херардой увлечен,

Горю и мучаюсь душою.

Волненья ревности в крови —

Отменно скользкая стезя,

Где устоять, мой друг, нельзя

И самым опытным в любви.

Когда капризница с другим

Смеется, а с тобой молчит,

Тогда вся кровь в тебе кипит,

И чувством ты живешь одним.

Я не любил ее почти,

Но после этакой измены

Во мне такие перемены,

Что я готов с ума сойти!

К таким особам, всем известно,

Мужчина льнет, как муха к меду,

Хоть эту женскую породу

И называют все бесчестной.

На добродетельных девиц

Мужчины смотрят без вниманья.

Скучны им робкие признанья,

Глаза, опущенные ниц.

Мы знаем, что они навеки

Прикованы к своим домам.

И все ж, сеньор, скажу я вам:

Проснется разум в человеке!

Ведь вы заплачете со злости

От милой дамочки своей,

Когда увидите, что к ней

Толпой захаживают гости.

Прелестниц ветреных, мой друг,

Мы страстно любим, но не вечно

Мы любим долго и сердечно

Лишь добродетельных подруг.

Дуэль и ревности волненья

Всегда губили молодежь.

Когда-нибудь вы без сомненья

От правды отличите ложь,

И правда станет вам дороже.

Ах, мне сейчас не до того!

Все эти дамочки похожи,

Сказать, сеньор, вам на кого?

Они похожи на мартышек,

Что изощряются подчас

В искусстве тысячи гримас

Перед толпою ребятишек.

И ну визжать, скакать, ломаться!

Но как завидят вдалеке

Мужчину с палкою в руке —

Они перестают кривляться

И начинают блох ловить,

Да так прилежно и смиренно,

Что не узнать их совершенно,—

Куда девается их прыть!

И точно так у этих дам:

Они бесстрашно корчат рожи

Одной зеленой молодежи,

Но никогда, сеньор, мужам.

Вы у Херарды на крючке:

Вас вытянуть ей трудно было,

Она взяла и отпустила

Лесу, чтоб вас предать тоске.

Что делать, что?

Рекомендую,

Сеньор, клин клином вышибать.

Как это нужно понимать?

Вам надо полюбить другую.

Об этом помолчим пока.

Она в вас ревность разбудила

И этим вас в себя влюбила,—

Как бы сказать, — исподтишка.

Но ревность ведь один шутник

Удилищем назвал по праву,

Что с леской ловит честь и славу.

А что удилище? Тростник!

Подумайте: тростник несчастный,

Который ветра дуновенье

Колышет каждое мгновенье,

Теперь, сеньор, ваш враг опасный!

Вот этой удочкой презренной

Хотят поймать ваш кошелек.

Ай-ай, попался на крючок

Опять наш юноша степенный

И ждет печального конца!..

Напомню вам про изреченье

Известнейшего мудреца:

«Любовь, любовное влеченье,—

Сказал он, — это паутина:

Для мошек гибельна она,

Большому зверю не страшна».

Какая странная картина!

Слуга читает вам наказ…

Не совестно ли вам, не стыдно?

Ах, помолчи-ка лучше! Видно,

Я по уши в любви увяз.

Как раз я мошка в паутинке

Любви к Херарде.

Вот так мошка!

Как раз-то я и есть рыбешка

С крючком во рту на той тростинке.

Но где теперь Херарда, где?

Искать ее не перестану,

Пока в душе зияет рана.

Пойдем скорее!

Быть беде.

Найти ее! Вперед! За ней!

К чему вся эта беготня?

Жжет перец ревности меня,—

Так пусть он жжет еще сильней!

Куда свою мантилью дела?

Куда? Повесила туда.

Давай-ка мне ее сюда.

Вы сердитесь? Но в чем же дело?

О боже! В чем я виновата?

Чем, чем обидеть вас могла я?

Воображаешь, я слепая?

Но есть хорошая отплата:

Запру и ни на шаг отсюда!

Так все же меньше огорченья

Ты мне доставишь, без сомненья.

От вас терплю я столько худа,

Что рада сесть я под замок

Сейчас же.

Замолчи!

О боже!

Бранить-то вам меня за что же?

Какой нашли во мне порок?

Хочу, чтоб ты блюла себя,

Чтоб ты вела себя примерно.

А что, веду себя я скверно?

Мне не в чем упрекнуть тебя.

Но что ж является причиной

Всех ваших бранных слов тогда?

Вы заставали иногда

Меня с каким-нибудь мужчиной?

Не сводит кто-то глаз, быть может,

Сеньора, с этого окна,

Когда бываю я одна,

И это сильно вас тревожит?

Мне кто-то в храме подал знак?

За мною кто-то ходит следом?

Иной вам случай, может, ведом?

Мне шлют записки на дом? Так?

Листок бумаги для ответа

Нашли вы на столе моем?

Нашли чернильницу с пером?

Другая есть у вас примета?

На мне заметили чепец,

Которого не покупали?

Другие туфельки? Едва ли!

Наколку? Бантик, наконец?

Не замечала ничего.

Избавил бог меня от срама.

Чего же вы хотите, мама?

Хочу я только одного:

Чтоб от всего, что ты сказала,

Ты берегла себя всегда,

И будет заперта тогда

От злоречений эта зала.

Попробуй устеречь меня!

Что?

Будет все, как вы хотите.

Но как мучительны, простите,

Весь ваш надзор и воркотня!

Святой ли в молодости сами

Вы были?

Скромницей была

И дома честь свою блюла,

На улице и в божьем храме.

И, несмотря на добродетель,

Вам удалось к венцу прийти?

Супруга мне помог найти

Господь, всевышний благодетель.

Мне тетя говорила — как:

Молились ночью вы и днем

И все просили об одном…

Чтоб замуж выйти?

Точно так,

И пятниц с тысячу постились

В пещере старца одного.

Все это признаки того,

Что выйти замуж вы стремились.

Какая ложь, Фениса! Что ты!

Совсем не в этом было дело:

Я ведь монашкой стать хотела

И замуж вышла без охоты.

Ведь муж вам богом послан был,—

Зачем его вы ревновали?

Затем, что твой отец вначале

Почти весь дом наш растащил.

Посуду, платье и белье

Возлюбленным дарил без счету.

Я проявляла тут заботу

Лишь о тебе, дитя мое.

Сеньора! Кажется, стучатся.

Поди взгляни, кто это там.

Кто?

Капитан Бернардо сам.

Зачем — нетрудно догадаться.

Как так, сеньора, почему?

Да очень просто: потому,

Что я ему не безразлична.

Все это поняла отлично,

Фениса, я уже давно.

Сейчас он будет, несомненно,

Просить моей руки смиренно,

И я могу сказать одно:

Он занимает положенье.

По правде молвить если, что ж,—

Он был бы для меня хорош.

За смех молю вас о прощенье.

Над чем смеешься ты?

Над вами.

Представила себе сейчас,

Какой был строгий вид у вас

На улице и в божьем храме,

Когда вы были помоложе.

Вам капитан уже и мил,

Он вам и голову вскружил!

На скромность это не похоже.

Он, глупая, богат! Потом,

Ведь в доме глаза нет мужского —

Он будет за отца родного,

Твоим, пойми, вторым отцом!

За мной следить он будет? Да?

Одна лишь цель в уме моем:

Ввести мужчину в этот дом,

Чтоб охранял тебя всегда.

Меня бы выдали сначала!

Пусть последит за мною лучше

Мой муж.

Представился бы случай,

Я медлить с этим бы не стала.

Я этого дождусь не скоро.

Он будет честь твою стеречь.

Ее сумеет уберечь

Мой собственный супруг, сеньора.

У капитана сын, — кто знает:

Быть может, тут судьба твоя.

О мой Лусиндо! Жизнь моя!

От счастья сердце замирает.

Меня встречать вы не спешили,

И я вхожу без позволенья,

Ибо вы это, вне сомненья,

Мне б, как соседу, извинили.

Я, наконец, с трудом решился,

Хотели б вы иль не хотели,

Поговорить о важном деле.

Все ясно: он в меня влюбился,

Про то мне сердце говорит.

Сеньор! Мы б очень обижались,

Когда б вы к нам прийти стеснялись,—

Наш дом всегда для вас открыт.

Фениса! Кресло капитану.

Теперь ступайте оба.

Ох!

Ведь он застиг меня врасплох…

Что отвечать ему я стану?

Ох!.. Платье как сидит?

Отменно.

Так хорошо, как никогда.

Лицо приветливо?

О да!

Ну, а улыбка?

Вдохновенна.

Молиться в храм зовет, сеньора.

Будь проклята, аминь! Ни дня

Ты не любила, дочь, меня!

Вот вам ханжа! Что за умора!

Она уже почти беззуба —

Ей молочко бы попивать,

Молиться да побольше спать,

Но нет! Ей грызть орешки любо!

Ах, мне не нравится мой вид!

Скорей румяна… Где помада?

Уже не надо.

Как не надо?

Поклонник ваш давно храпит.

Но где же все-таки румяна?

Куда девались? Не пойму…

Сейчас они вам ни к чему.

Да, да, признанье капитана,

Поверьте, лучше всех румян

Подкрасит вас в одно мгновенье

Пунцовым заревом смущенья.

Я вся вниманье, капитан.

Соседство позволяет мне, сеньора,

Достоинства соседки угадать,

И вот я к вам пришел для разговора.

Когда соседка выйдет погулять,

Приятно мне следить за ней бывает,

И как она умеет чаровать

Своей осанкой — я тому свидетель.

Да, да, Белиса, кто же отрицает,

Что красота, а равно добродетель,

Волнуют чувства даже стариков,

Хоть сон для них и лучший благодетель?

Короче и не тратя лишних слов:

Хочу, сеньора, сделать предложенье.

На вид я стар, душой я не таков,

По внешности — обманчиво сужденье.

Тяжелые военные кампаньи,

В походах беспрестанное движенье,

Во Фландрию поездки из Испаньи —

Вот где иссякла жизненная сила.

Но что об этом говорить заране,

И разве порасскажешь все, что было!

Мое лицо увяло от морщин,

Но их отнюдь не время наложило.

Нет, нет, мне только шестьдесят один

Исполнилось на днях, на той неделе.

Вернулся я в Мадрид, как блудный сын,

Которому скитанья надоели

По странам чужедальним и морям,—

Все годы на чужбине пролетели,

И как еще я жив остался там!

Чем старше человек, тем он мудрее,

Поэтому в семье, скажу я вам,

У старика сундук и дом целее.

А возраст мой пускай вас не страшит —

Иных юнцов я, может, здоровее.

И самочувствие, и аппетит,

И сон пока прекрасный у меня,

Каким бы ни казался я на вид.

Да что! Я вам взнуздаю и коня

И сяду на него без колебаний.

Болел ли я? Не помню что-то дня.

Я кровь терял, но лишь на поле брани

Да на дуэли раз. Мой сын умен,

Воспитан и учтив. Нет оснований

Вам думать, что помехой будет он.

К тому же ведь, как командир отряда,

Он город часто будет покидать.

Ах, повидаться с ним была б я рада!

Я вас прошу, сеньора, мне отдать

Под мой надзор Фенису, ваше чадо,—

Мы вместе с нею будем управлять

Всем тем, что шпагой добыл я когда-то.

И если только на лета мои

Она не взглянет чересчур предвзято,

Она поймет, какой пожар любви

Пылает в сердце старого солдата.

Сеньор! Иметь своей женой

Вы что же, дочь мою хотите?

О, если вы благословите,

Я счастлив буду всей душой!

Престранный казус получился…

Увы, какой самообман!

Я думала, что капитан,

И правда, в мать мою влюбился,

Что скоро вступит с нею в брак

И что тогда уже, конечно,

Лусиндо будет мой навечно,

Но это все теперь не так…

Сеньор! Я думала сначала,

Что на меня ваш выбор пал…

Нет, нет, сеньора.

Вот скандал!

Я точно с облаков упала.

Слова сеньора капитана

Ты, дочка, слышала. Ну, как?

…Но это все теперь не так!

Я возмечтала слишком рано,

Я слишком верила мечтам…

Мечты обманчивы и лживы,

Мечты предательски фальшивы,

Мечты подобны глупым снам.

Он вас, я думала, сеньора,

Хотел назвать своей женой.

Он был далек от мысли той,

И я краснею от позора.

Мечты развеялись, как дым…

Ну, что же, так тебе и надо!

Хоть и берет меня досада,

Что женихом его своим

Я по неведенью считала,

Но все ж должна тебе сказать,

Уже как любящая мать,

Что ты бы здесь не прогадала.

Тебе подумать есть расчет

О предложенье капитана.

Но быть женою старикана

Для девушки плохой почет.

Корысть, расчет — так в этом ваша

Благочестивая мораль?

Вам юной дочери не жаль?

Вполне достойная мамаша!..

Ну, что ж, вас бог благословит.

Я подчиняюсь вам без спора:

Ведь вас ослушаться, сеньора,

Мне добродетель не велит.

Я выйти за него готова

Не раньше, но и не поздней,

Чем ровно через тридцать дней,—

Сейчас я не совсем здорова.

Я позабочусь обо всем.

Я принимаю предложенье,

Но это только ухищренье.

Мне хочется любым путем

Осуществить свои мечтанья:

С Лусиндо встретиться скорей

И преуспеть в любви своей.

Ведь я так жажду с ним свиданья!

Коль будет приходить отец,

Придет и сын его к нам тоже.

С трудом мне верится. О боже!

Ужель я счастлив наконец?

Отсрочка? Что ж! Я принимаю.

На месяц я не посмотрю,

Но с ней я сам поговорю.

Занятный шаг предпринимаю.

О, как извилист к счастью путь!

Я рад, я просто в восхищенье!

Мне ваше мудрое решенье

Восторгом наполняет грудь.

Как благородны вы! Как смело

Согласье дали мне! Хотя

И юны вы, мое дитя,

Но мыслите вы очень зрело.

Какая сладостная весть!

Я буду, верная подруга,

На страже вашего досуга,

Хранить я буду вашу честь!

Лишь дал бы мне господь здоровья,—

Вот этой белой бородой

Стеречь я буду ваш покой

От злых наветов и злословья.

И если этот снег пушистый

Не скрасит ветви молодые,

Не скрасит нити золотые

Моих волос узор сребристый,

И если в старческих устах

Найти не сможете отрады —

Подарки, пышные наряды

Восполнят разницу в летах.

Но ваши доблести, сеньор,

Вас молодят и украшают

И возраст наш почти равняют.

Ты мой властитель с этих пор,—

Здесь больше скромность не нужна.

«Ты мой властитель»?.. Неужели

Вы так сказали?

В самом деле.

Ведь вас на «ты» я звать должна.

Другая милость! Боже мой!

Будь я во Фландрии, не здесь,

Так дней своих остаток весь

Я превратил бы в пир сплошной!

Турнир устроил бы я там!

Я напишу сейчас прошенье —

Коли дадут мне разрешенье,

Я здесь турнир устрою вам!

Отбросьте эти мысли сразу.

Нет, нет! Зачем же мне турнир?

Повелевай, о мой кумир!

Любому твоему приказу

Я подчинюсь. Раз нет, так нет.

Вам кое-что сказать должна я.

А я — так много, дорогая!

Храни вас небо сотни лет.

В ваш дом, сеньор, — я наблюдаю часто

Один идальго ходит молодой.

Представьте, я недавно лишь узнала,

Что это сам Лусиндо, ваш сынок.

Мне мать моя об этом сообщила.

Но вы же мой законный муж теперь,

За что я приношу благодаренье

Всевышнему, а между тем ваш сын…

О, что за сладостные слышу речи!

О, пусть же солнце с этих губ гвоздичных

Весь этот снег моих седин растопит!

Ваш сын посмел ухаживать за мной.

Сеньор! Пресечь его безумства надо.

Мой сын? За вами?

Был бы он учтив,

Как полагается всем кавальеро,

Не стала бы я сетовать жеманно…

Я не страдаю лицемерьем, нет.

А как же он?

Он дерзкие записки

Мне посылает чуть не каждый день

Через своих, сеньор, знакомых женщин,

А в них, в записках, нету и намека

На брак со мной, хотя бы издалека.

Безумец он! Но вы его простите.

Клянусь, не прогневит он больше вас!

Теперь он мне приходится ведь сыном,

Поэтому, сеньор, я вас прошу

Ему о жалобе моей сказать

Как можно деликатней, осторожней.

Я здесь на вашу мудрость полагаюсь.

Доверьте это мне. Храни вас небо!

Белиса! Я сказал моей Фенисе,

Что жизнь ее украшу и что только

Для этого и жить хочу. Ну, с богом!

Достаточно промолвить вам лишь слово,

Чтоб я, Фениса, к вам явился снова.

Храни вас небо!

Ах, какое счастье

Ниспослано, Фениса, нам всевышним!

Довольны вы?

Еще бы!

Полагаю,

Что все же вы таите сожаленье.

О чем?

Хотели б сами выйти замуж.

Ехидная! Идем.

Ну вот, Лусиндо:

Коль не поймешь меня в уловке этой —

Не хитроумен ты и не мадридец.

Но коль поймешь и встретиться захочешь —

Мадридца чести ты не опорочишь!

Он там с Херардою вдвоем!

Когда же выйдет он из дома?

Ему не к спеху. Подождем.

Мы с вами словно ждем приема

Перед каким-нибудь дворцом…

Вся эта чертовщина длится

Недели две, по крайней мере.

Чем так с Херардою возиться,

Я предпочел бы на галере

Веслом и день и ночь трудиться!

Я б и тогда болел душой,

Я бы от зависти взбесился,

Когда бы тот, соперник мой,

В ее галере находился

С прикованной к веслу рукой.

Я обольщен, Эрнандо, ловкой,

Коварной, дерзкой и любезной,

Очаровательной плутовкой,

Причем с душой, увы, железной.

Любовь способна, без сомненья,

Родить ответный жар в крови,

Но охлажденье и презренье

В ответ на ваше поклоненье,—

Сознайтесь, странный плод любви.

Ну, гости, кажется, выходят.

Смотри, Херарда у окна?

Ого! Да здесь Лусиндо бродит!

Сеньор! Она ведь влюблена.

Меня с ума все это сводит!

Она мне нравится, признаться.

И мне. Я просто восхищен.

И ею стоит восхищаться.

Там не Лусиндо?

Это он.

Не хочет ли он с вами драться?

Пускай. Тем хуже для него.

Его давно здесь презирают.

Ревнует. Злится. Ничего!

Сейчас я подразню его.

От ревности не умирают.

Сеньор!

О, верить ли ушам?

Ко мне ты обратилась? Да?

Ах, нет!

Вы мне, сеньора?

Вам.

Прошу вас подойти сюда.

Слыхал, Эрнандо?

Стыд и срам!

Нужна уловка нам такая,

Чтобы Херарда поняла,

Как будто бы меня другая

Сюда причина привела…

Но только, черт возьми, какая?

Мне с вами хочется на Прадо

Сегодня вечер провести.

Но это для меня награда!

За вами должен я зайти?

О да! Была бы очень рада.

Опять на Прадо собрались!

Сеньор! Идемте прочь отсюда.

От ревности вы извелись,

А толку нет еще покуда.

Сеньор! Идемте!

Отвяжись!

Сеньора! Будут ли, скажите,

Еще какие приказанья?

Пожалуй, нет, сеньор. Идите.

Тогда прощайте.

До свиданья.

Так не забудьте, приходите!

Ах, так, изменница? Постой,

Ты у меня сейчас пригубишь

Отраву ревности слепой

И, забывая холод свой,

Из ревности меня полюбишь!

Вы что имеете в виду?

Сегодня вечером приду

На Прадо с кем-нибудь из дам

И разговор любовный там

С ней при Херарде заведу.

Но с кем?

Понятья не имею.

Найти такую даму трудно.

Ты сам, Эрнандо, будешь ею.

И стану доньей Ведьмой? Чудно!

Я не согласен.

Сожалею.

Сеньор!

Но что же здесь дурного?

А если встречу я кого-то,

Кто любит шпагу больше слова?

Я подскочу к тебе в два счета.

Эрнандо, тише! Все готово!

Поди задай-ка ей вопрос:

Мол, дама тут не проходила?

А вы придумали умно-с!

Коль ваше чувство ей постыло,

Мы доведем ее до слез,

Пусть поревнует не на шутку.

Сеньора!

Ты, Эрнандо?

Я.

Мне некогда.

Одну минутку!

Ну что? Я слушаю тебя.

Да я ищу одну малютку…

Скажите, где тут проживает…

Э… донья Стефания? Где-то

Ведь здесь, я знаю, обитает.

Ищу — не нахожу ответа,

А мой сеньор меня ругает.

Как он велел, я шел за ней,

Взглянул на вас — она пропала.

Придумать мог бы поумней!

Я выдумки почище знала,

И обмануть меня, ей-ей,

Так просто не удастся вам!

О бедный рыцарь мой в изгнанье,

Поговоримте по душам,

Друг другу сделаем признанье —

Пора же объясниться нам.

Вы сам не свой от жалкой дрожи,

Но вы играете в геройство.

А ну-ка пульс ваш! Боже, боже!

Ай-ай! Сердечное расстройство!

Все это так на вас похоже!

Ола! Подать ревнивцу спешно

Воды фруктовой два глотка!

Ну-ну!

Да, сказочка потешна!

Хотите ревностью слегка

Меня помучить? Безуспешно!

Эх, надо бы сейчас поэта,

Сатиру бы преподнести

Чертовке этой для ответа,

Иль разрешите провести

Мне ночь сегодня до рассвета

Здесь, у Херарды под окном,

Не одному, а со свиньею

И препротивнейшим котом.

Уж я такой концерт устрою,

Что взбудоражится весь дом!

Ей-богу, а?

Молчи, глупец!

Сокровище мое! О сладость!

Нет, не поможет!

Прочь, наглец!

Куда же ты? Останься, радость!

Ведь я измучился вконец!

За что, за что меня терзать?

Где Стефанию нам искать?

Ты замолчишь, скотина?

Нет.

Вот здесь ее потерян след.

О, будь же ласковой опять!

Отец ваш!

Господи помилуй!

Весь день ищу тебя, мой милый.

К упрекам вашим я готов.

Мой вид, тревожный и унылый,

Вам это скажет лучше слов.

Отец! Примите во вниманье,

Что полюбить в мои года

Такую женщину, когда

В ней все — одно очарованье,

Вполне естественно! Да, да!

Конечно, скромности в ней мало…

Как? Мало — ты посмел сказать?

О скорпионово ты жало!

Достоин ли ты пыль лобзать,

Что к туфелькам ее пристала?!

Но у нее с недавних пор

Поклонник новый появился.

Я в муках ревности, сеньор.

Поклонник? Ты совсем забылся!

Так называть меня? Позор!

Отца отцом ты и зови!

Кого же ей еще любить?

Как? Вы предмет ее любви?

Я разве не могу им быть?

Нет, но…

Душою не криви!

Я этим огорчен. Еще бы!

Подобных вам десятка два

У этой ветреной особы.

Такие дерзкие слова —

От ревности твоей и злобы!

Клевещешь на нее из мести!

Клянусь, не будь моей женитьбы,

Убил бы здесь тебя на месте.

Уж лучше вам меня убить бы.

Отец! Учтите все и взвесьте…

Что взвесить? Что еще учесть?

Ее нескромность в поведенье…

Для подозрений пища есть…

Он хочет ложью, без сомненья,

Моей любви удар нанесть.

Как тот хитрец, что ослепляет

Прохожих солнечным лучом,

Вращая зеркальце тайком,

Так он меня смутить желает

Своим зловредным языком.

Я от себя не утаю:

Сомненья в душу мне запали

И распалили кровь мою.

Сеньор! Ну что бы вы сказали?

Довольно! Я ее убью!

Эй! Эй! Херарда!

Не кричите.

Сюда, бесстыдная девица!

Полегче! Что вы так стучите?

В мой дом посмели вы ломиться?

Довольно надо мной глумиться!

Что медлю я с моим клинком?

Кинжал в руке? Не ожидала!

Притворщица! С моим отцом

Ты обвенчаться возмечтала.

Ага! Опять хитрить начнем?

Про Стефанию ваш рассказ

Уже я слышала, мой милый,—

Что скажете на этот раз?

О, почему во мне нет силы,

Чтобы тебя убить сейчас,

Убить во что бы то ни стало?

Мне только что сказал отец,

Что ты, ни много и ни мало,

Пойти с ним хочешь под венец.

Да я и в жизни не видала

Отца-то вашего, сеньор!

Вы лучше не нашли предлога

Со мной затеять разговор?

Не притворяйтесь, ради бога!

Вот вы всегда наперекор!

Свой голос ты умерь немного.

Зачем? Мой голос вам претит?

Но шепчет кривда, шепчет ложь,

А правда громко говорит.

Лакей! Ты что за чушь несешь?

Он чушь несет? Да где твой стыд?

Когда ж отца ты повстречала?

Где сговорился он с тобой?

Вот глупости! Не ожидала.

Ужели ты своей красой

Его седины развенчала?

Нет, нет, все женщины — чертовки!

Зато уж ангелы — мужчины!

Зачем придумывать уловки?

Они не скроют ведь причины

Терзаний ваших и кручины.

Я с вами холодна как лед,

Для вас же — это пуще смерти.

Все ваши хитрости, поверьте,

Я разгадаю наперед.

Хитрить, сеньор, вам не идет,

Вы лучше бросьте эти штуки!

Не лги! Я все прекрасно знаю.

Коль предала меня ты в руки

Тоски смертельной — пожелаю

Тебе в замужестве лишь муки.

Пусть будет бесконечно жить

Назло тебе старик несчастный,

Которого отравой страстной

Сумела ты приворожить,

Меня повергнув в мрак ужасный!

О боже! Мог ли ожидать я,

Что будешь ты сидеть вдвоем…

С кем? С седовласым стариком

И заключать его в объятья!

Прощай же, мачеха! Проклятья

Мне трудно для тебя сыскать.

Когда тебе начнем лобзать —

Я ручку лишь, а он уста,

Себя ты станешь проклинать.

Да разве он тебе чета?

Эрнандо! Это правда или

Вы шутки шутите со мной?

Дай бог, чтоб это шутки были.

Ах, вот что! Замысел простой!

Вы, верно, помешать решили

Моей прогулке в парк, на Прадо?

Сеньор! Напрасна ваша прыть!

Чуть не забыла! Мне же надо

Ведь музыкантов пригласить!

А Стефанию, может быть,

Вы и найдете. Поищите…

Да я убью тебя сейчас!

Сеньор! Мне страшно, пощадите!

Она ушла уже, глядите!

Ты что, злодейка, заперлась?

Сокровище! Открой же дверь,

Не заставляй меня томиться…

Ну что же делать нам теперь?

Дразнить вас — ох, и мастерица!

И убивать притом, поверь.

Она смутила старика

Для вашей же, сеньор, острастки.

Он не в своем уме слегка.

Кого угодно эти глазки

С ума сведут наверняка!

Ты здесь еще? Ты здесь, Лусиндо?

Вас это удивляет? Да?

Вы женитесь, сеньор, на той,

Кого давно я обожаю,

И вы хотите запретить

Проститься мне с окном и дверью,

Что завтра будут в вашей власти,

А были до сих пор в моей.

Вот что, дружок, тебе скажу я:

Ты спятил, видимо, с ума!

Иначе как бы ты посмел

Так мерзко очернить Фенису,

Почтеннейшей Белисы дочь?

Сказал бы ты еще два слова —

И ты бы головы лишился!

Нет, не от шпаги — от стыда

С твоих бы плеч она скатилась!

Моя Фениса, милый мой,

Знатнее матери твоей!

О ком, сеньор, вы говорите?

О ком? Не слышишь ты, о ком?

Вы говорите о Фенисе,

А я имел в виду Херарду,

И вот как раз ее окно.

Какая существует связь

Между Херардой и Фенисой?

Но я же находился здесь,

На этой улице как будто,

Когда вы стали упрекать

Меня в моей любви к Херарде?

Придумал новую уловку

Совместно с этим хитрецом?

С Эрнандо? Баста! Не обманешь!

Уловку? Я? При чем тут я?

Попробуй-ка сказать, Лусиндо,

Что ты в Фенису не влюблен!

Влюблен в Фенису я, сеньор?

И что ее не утруждают

Твои посыльные и письма!

Она мне рассказала все!

И как через ее решетку,

Что против твоего окна,

Ты с ней вчера еще, вчера,

Лусиндо, говорить пытался!

Я посылал ей письма? Я?

Я говорить пытался с нею?

Эрнандо! Ты же мой свидетель!

Хорош свидетель, я гляжу!

Ложь на устах и ложь на сердце!

Отменно лживые глаза

И лживый, черт возьми, язык!

Лусиндо! Я предупреждаю:

Посмеешь если ты хоть раз

Переступить порог Фенисы,

Тогда и сквозь решетку даже

Не взглянешь на ее лицо!

Всю жизнь тогда, запомни это,

Ты в доме просидишь моем!

Отец! Послушайте! Сеньор!

Мне слушать нечего. Все ясно.

Еще два слова только.

Ну?

Прошу вас передать Фенисе

Мою почтительную просьбу:

До той поры, пока она

За вас еще не вышла замуж

И мачехой не стала мне,—

Пусть мне не причиняет зла.

Довольно, лицемер, довольно!

Сеньор! Скажите это ей,

Я вас прошу и умоляю.

Ну, берегись теперь, Лусиндо,

Пенять ты будешь на себя!

Что это значит? Что такое?

Я и лица ее почти

Еще не видел, а она

Меня уже оклеветала!

Но кто она? Не та ль, сеньор,

Которой вы платок вручили?

Она.

Так пусть меня повесят,

Коль в вас она не влюблена.

А это все — ее уловка!

Что ты городишь?

То, что есть.

Я прочитал в ее глазах

Четыре строчки, и какие!

Беря от вас платочек свой,

Она, сеньор, их начертала

На вашем сердце. Уж поверьте,

Платочек выпал неспроста.

А что отцу наговорила

Про письма эти и про все,

То это знак, чтоб вы ответ

Ей поскорее написали

И сами вечерком пришли

К ее окну для объяснений.

Все это очень, очень странно.

Что вы теряете, сеньор?

Терять мне нечего, Эрнандо.

О, если б только удалось

Фенисе обликом своим

И силой страсти несказанной

Мои страданья облегчить!

Я б этим отомстил Херарде

И был бы, друг мой, очень счастлив.

Да, да, к Фенисе мы пойдем

И обязательно сегодня!

И если правда, что она

Желает видеться со мной,

То это случай самый дивный

Из всех, что знает белый свет.

В нее вам нужно так влюбиться,

Чтобы обманщицу Херарду

Тогда и побоку совсем.

Сеньор! Ведь если ваш папаша

Еще раз женится, беда!

Мы с вами оба пропадем!

А если уж пришла охота

Жениться вашему отцу,

Нельзя ему посватать разве

Достопочтенную Белису?

Ну, если правда я любим,

Дарю тебе чулки и куртку.

Давайте их скорей сюда,—

Фениса любит вас, сеньор.

Как ловко провести сумела

Фениса этих стариков!

Как хитроумно и искусно

Она поведала все мысли

И чувства все свои тому,

Кто раз всего ее и видел!

За это назовем ее

Изобретательной влюбленной .