Онлайн чтение книги Собрание сочинений в шести томах. Том 2
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Так и сказали?

Верный я

Придумал ход и распрощался.

А он без свадьбы там остался

И, полагаю, вне себя.

И запросили, в самом деле,

Четыре тысячи еще?

Куда же слово-то свое

Ненарушимое вы дели?

Отдать им ту? Нет, невозможно!

А ваша честь?

Злорадный смех,

Да, смех в лицо страшнее всех

Упреков совести тревожной.

В успехе у меня сомненье.

Что так?

Подписан договор,

И это выйдет преступленье,

А для идальго и позор.

Когда вы слово, только слово

Нарушите, скажу вам я:

Вы унижаете себя,

Вы жальче нищего любого.

А тут и подпись: все на месте.

Так было прежде. А сейчас

Где верность ты нашел у нас,

И прямоту, и слово чести?

И подписи и уверенья —

Как пена или облака,

В словах и перьях дуновенье

Повеявшего ветерка.

Все то, о чем вы говорите, —

Слова на ветер, напоказ,

Не то, что связывает вас.

Да вот вы сами рассудите.

Когда приятель обещает

Быть верным в счастье и в беде,

Ну, словом, всюду и везде,

И обещанье забывает, —

Черт с ним, не велика беда.

Когда король или вельможа

Сулит вам милости и тоже

Обманет, это плохо, да.

Но уж таков обычай, видно.

Судья, который вам сулит

Защиту ото всех обид

И покидает вас бесстыдно, —

Что честь ему? Из-за гроша

Готов он засудить любого.

И дива нет тут никакого:

Он плут, чернильная душа.

Что женщине о страсти врет

Любовник письменно и устно,

И так же пылко и искусно

Она истории плетет, —

Так повелось, их не осудят.

Что врут портной и чеботарь —

Естественно. Так было встарь

И, вероятно, так и будет.

Но если подпись кто поставил,

То тут нарушить договор —

Стыд настоящий и позор,

Вас это просто обесславит.

Да ведь и суд недалеко,

И вас принудить можно силой.

Нечестность с женщиной, мой милый, —

На это смотрят так легко!

Пока мужчина слова «да»

Перед священником не скажет,

Никто его ни с кем не свяжет,

И не боится он стыда.

Ты знаешь, как легко бросают

Невест и не идут к венцу?

Не очень это вам к лицу.

Пусть ветреным меня считают

Или корыстным. Мой ответ:

Они меня хотели силой

Женить на их невесте милой,

Да просчитались.

Вовсе нет.

Хоть вас он у себя нашел

Незваного, он благородно

Позволил вам решать свободно.

Фисберто, ты с ума сошел!

Лакей не смеет с господином

Так разговаривать. Ты глуп!

Идут сюда.

Стань за уступ,

Закрой лицо.

А не пойти нам

К Лауренсии и подождать?

Час слишком поздний для визита.

Так дальше надо отойти-то!

Зачем терпенье искушать

Октавио? Мир обратится

В войну.

А что ему?

Исход

Он гневу своему найдет

И за Элису оскорбится.

Смотрите, кто-то здесь стоит!

Пойди взгляни, что там такое…

Ну, что, Эстеван?

Там их двое.

А вид какой?

Блестящий вид.

Уж не жених ли?

Все возможно.

Согнать с дороги этих двух?

Ну, покажи свой пылкий дух!

Закрой лицо. И осторожно!

Чтоб не был ты в движеньях спутан

И действовать рукою мог:

Удар наносят быстро в бок

При встрече с тем, кто в плащ закутан.

Ну, вот, готов ко всем ударам!

Я жду, а ты иди вперед.

Один из них сюда идет,

Лицо скрывает он недаром.

Как угрожающе подходит!

Тут или хитрость, или он

На ловлю посланный шпион

И стражу за собою водит.

Кто вы?

А кто такой вы сами,

Скажите? Спрашивать легко.

Не видите?

Вы далеко…

Ну?

Кавальеро перед вами.

А для чего вам это надо,

Как я зовусь и кто такой?

Меня послал начальник мой.

Ох, плохо сыграно!

Засада!

За ним ночной дозор. Идем!

Где ищут ссоры безрассудной,

Сдержать себя бывает трудно.

Безумцем станешь с наглецом.

Да, увильнуть от них разумно.

Я чту их, но с жезлом глупец

Страшней, чем с палкою слепец

Или со шпагой полоумный.

Ну, как вам нравится?

В чем дело?

Я подошел, как паладин.

Когда ты против двух один,

То главное — держаться смело.

Я так сказал им: «Господа!

(И тут, чтоб показаться им

Отчаянней, щитком своим

О шпагу звякнул.) Вот беда!

Я должен стать на место ваше

Или убить обоих вас».

«Так становитесь, в добрый час! —

Ответил тот, что с виду краше, —

И дайте нам уйти без шума».

«Идите, — я сказал, — домой

И спать ложитесь».

Ты герой!

Вот сила позы и костюма!

А что нам делать предстоит?

Ведь ты назначил в этот час

Свиданье Пауле?

Могут вас

Узнать.

Нет, изменил я вид,

Надеюсь я на темноту,

Лицо старательно укрою.

Итак, я сделаюсь тобою

И объяснюсь начистоту.

А то, что вы сказать хотите,

Я не могу сказать?

Не можешь.

В слова всю душу ты не вложишь.

Окно открылось?

Да. Молчите!

Стань в стороне. Как будто это

Я, а не ты. Прижмись к стене.

Лицо закройте, бойтесь света

И подражать старайтесь мне.

Сказал Эстеван, что придет,

Когда стемнеет? Значит, скоро?

Да, так он мне сказал, сеньора.

Мы говорили утром.

Вот!

Пришли! Оттуда не узнать им.

Себя я выдам за тебя.

А не могла бы разве я

Все, что хотите, передать им?

Нет. Отойди. Он видит нас.

Эстеван! Ты?

А ты, случайно,

Не Паула?

Как необычайно!

Любовь все видит и без глаз.

Я этот голос угадаю

Везде!

Она сама стоит!

Меняет голос и хитрит,

Но я ее всегда узнаю.

Эстеван, отчего не тут он,

Безжалостный хозяин твой?

А, впрочем, нет! Вопрос пустой.

Я знаю, где нашел приют он.

Он у Лауренсии сидит,

Пока со мною ты болтаешь.

О, как легко ты сохраняешь

Спокойный и невинный вид!

Пойми, что Карлос не любил

И никогда не собирался

Любить ее.

Откуда взялся

Такой и гнев в тебе и пыл,

Когда все это явно было,

Когда измена так ясна?

Но если свадьбы ждет она,

А ты Фисберто полюбила,

Откуда ревность появилась,

При холоде таком в крови?

Ни в ней к другому нет любви,

Ни я в Фисберто не влюбилась.

А вот что Карлос твой влюблен

В Лауренсию, Элиса знает.

Влюблен? Да Карлос убегает

От всех, сегодня едет он!

Какое! Знай, что никуда

Он не уедет.

Он бежал

Уже!

Кто? Карлос?

Ускакал.

Совсем уехал?

Навсегда.

Зачем же он тебя оставил?

Чтоб уложился — и за ним.

Довольно! Я хитрила с ним,

И так же он со мной лукавил.

Да, это будет ей наукой.

Пусть думает, что нет меня.

Он думает, что верю я,

Что я поражена разлукой.

Ты — здесь, и ты меня морочишь!

Ну, ладно. Что ему сказать?

Мне завтра утром уезжать.

О, говори ему, что хочешь!

Я знаю, что моей сеньоре

Теперь, когда он полюбил

Лауренсию, большого горя

Его отъезд не причинил.

Она женой счастливой стала.

Небесный гром ее убей!

Какая спешка! Показала

Она, что сердца нету в ней.

Так пусть же звезд зловещих знаки

Венчанье это озарят!

Пусть об Элисе говорят:

Красавица в несчастном браке.

А мужа, что вознесся так,

Изводит пусть враждою скрытой

Трус, жалкий трус, но родовитый,

И подлый, но могучий враг;

И родовитый пусть найдет

Против него друзей продажных,

А низкий враг, с поддержкой важных,

Его в беду пусть вовлечет.

Пусть небо…

Тише! Смел ты больно!

Забылся ты, сеньор лакей!

Я Карлос! Гнев я, ад! В моей

Душе безумие… Довольно!

А, Карлос! Так не уезжал он?

Ее ли это торжество?

В глазах Элисы нет его,

Хотя бы рядом с ней стоял он.

Отсутствию равно забвенье, —

Исчез я, если я забыт.

А ты, кто там вверху стоит,

Скажи ей, что она — мученье,

Она моя погибель, рок,

Скажи: она зверей жесточе,

Она гнев божий, ужас ночи,

Скажи, что облако, цветок,

Листок — не так они летучи,

Скажи…

Довольно! Это я.

Я угадал давно, моя

Луна, бегущая сквозь тучи!

Я до сегодняшнего дня

Дом покидать не собирался,

Мужчина я, и я не сдался,

И есть упорство у меня.

Но рвешь последнюю ты нить —

Я не могу здесь оставаться,

Но раньше нужно расквитаться!

Послушай…

Можешь говорить.

Вот твои письма. Я их вынул.

Твои портреты, локон твой.

Я не могу их брать с собой,

Не повезу их на чужбину.

Сеньор! Сеньор!

Не смей мешать!

Вы каяться потом начнете.

Ведь вы там дня не проживете

Без них! Чего уж тут скрывать!

А, впрочем, ничего умнее

Не выдумать, чем их порвать.

А то в них станут нос совать

Завистники и лиходеи

И, молодость свою забыв,

Начнут вопить о безрассудстве.

Мы ближнего виним в беспутстве,

Легко свои грехи простив.

Пошлите к черту вы портрет,

Чтоб идиоты не решили,

Что вы портрет обожествили,

И, смотришь, дурака навет

Еще вас как-нибудь погубит.

Клочок бумаги есть? Проворно!

Я все это порву притворно.

Умно!

Находчив тот, кто любит.

А если что-нибудь другое,

Но в этом роде? Угожу?

Давай.

Сейчас вам покажу

Карты. Штук десять.

Что такое?

Какие карты?

Чтоб сыграть,

Забыться от тоски душевной.

Посмотрим.

Вид у них плачевный.

Вот эти можешь ты забрать…

Элиса, я с тобой в расчете,

Я рву…

И очень может быть,

Чтоб ей плохой женой не быть,

Валета вы и даму рвете.

Я рву портрет твой, так ему

И надо! Рву изображенье

Бездушия, рву воплощенье

Души, холодной ко всему.

Записки с ложью столь искусной

Я рву, — ты видишь в темноте? —

Чтоб разорвать признанья те,

Где лжешь ты письменно и устно.

Я рву слова любви и ласки,

И бред, и вкрадчивую речь, —

И кто б у сердца стал беречь

Жестокосердие без маски?

Я не хочу томиться вновь,

Я не хочу с тобой встречаться,

Хочу уехать и расстаться.

Послушай, о моя любовь!

Вернись и дай сказать хоть слово!

Слова!.. Ты слова не сдержала.

Постой, Эстеван, слушай!

Мало

Морочила! Ищи другого!

Мы при своих. Я отыгрался.

Исчезли.

Если б я сейчас

Не помнила, что он уж раз

И уезжал и оставался,

Сошла б с ума я. Тише, кровь!

Он не уедет. Что бояться?

И убегать и возвращаться —

Так путешествует любовь.

Она как небо в облаках —

Все плачет и не перестанет.

Меня увидеть, Паула, тянет,

Чтó разорвал он там впотьмах.

Маркину разбудить попробуй

И со свечой туда сбеги.

Найдутся письма там — сожги:

Ты знаешь ведь людскую злобу.

Еще до брата моего

И до отца дойдет… Я стыну!

Я живо! Разбужу Маркину.

Жду.

Только нет там ничего!

Любовь умеет, как певцы поют нам,

Идти и в то же время замереть,

О бегстве думать и его хотеть

И, сделав шаг, застыть в томленье смутном.

Когда обидят нас, когда солгут нам.

Мы рвемся вдаль, но в этом как успеть?

Любовь плетет и из обиды сеть,

И не уйти мятежникам минутным.

Она — кипенье крови, вихрей зев,

Она не знает страха, смотрит властно,

Любовь — огонь, и молния, и гнев

Бороться с ней и спорить с ней опасно.

Огонь в глазах у юношей и дев,

А кто горит, тому бежать напрасно.

Ты и одеться не даешь?

Такое дело тут, Маркина,

Что незачем. И так хорош.

Вот жизнь! И вьючную скотину

Не будят в этакую рань.

Если сама сеньора встала,

Так в чем обида вам?

Отстань!

Искать еще не начинала?

А это кто?

Сеньора там.

Чуднó! В какую передрягу

Попали вы?

Ищи бумагу.

Да вот, нагнись к своим ногам.

Ведь перед тем, как он ушел,

Он рвал тут письма бессердечно?

Да, рвал.

Я карту здесь нашел.

Что?

Карту.

Карту?

Ну, конечно!

Постой! Там, может быть, портрет —

На этой карте?

Тут трефовый

Валет, и все. Портрета нет.

Был, видно, проигрыш здоровый.

А на изнанке посмотри?

Нет ничего.

И надо ж было

Придумать так! Нет, это мило!

Теперь вот это разбери,

Тут не найдется ли письмишка.

Ну, вот еще одна… Сейчас!..

Туз пик.

Туз пик? Ах, как он нас

Морочил, дерзкий он мальчишка!

А мы-то слезы проливали!

А что белеет там? Листок?

Ну, взял. Держу.

Письмо?

Клочок.

Чего?

Червонной дамы.

Взяли!

Ходи еще… Какая тьма!

Ну, что же? Ну, червей тут двойка!

И нет письма?

Суди сама.

Вот выдумщик! Как лгал он бойко!

Ну, что там, Паула?

Как жесток он!

Колоду карт порвал он тут,

Поклонник, стынущий у окон.

Амура картами зовут

Записки нежные.

Не стрелы

Амура тут могли стоять,

А королевская печать.

Хитро! Но, значит, письма целы…

Иди домой, и ляжем спать.

Какой там спать! Совсем светает.

Так день уже?

День наступает.

Еще немножко полежать!..

К вам поручений больше нет.

Ну, что ж, я сочинять пойду.

О чем сегодня?

Я найду

Всегда какой-нибудь сюжет.

Сейчас пишу про непоседу,

Который свой забросил дом,

Но беспокоится о том,

Что происходит у соседа.

А не влетит вам?

Не достанешь!

Я в стороне, меня тут нет,

Не я кусаюсь, а куплет, —

Куплет к ответу не притянешь.

Нет, утешенья можешь ты оставить.

Не верю, чтобы с разумом твоим

Ты средства не нашел беду исправить.

Как справиться с несчастием таким!

Потребовал он десять тысяч вместо

Шести, когда венчаться надо им!

Что скажешь? Честно это? Не невеста

Ему нужна, а только денег звон.

В таком союзе счастью нету места.

Я думаю, отец, что он влюблен

В Лауренсию и передумал. То-то

К уловке этой и прибегнул он.

Оставь их. Унизительное что-то

Есть в шепоте соседей, блеске глаз.

Да, птица невысокого полета.

Пришло мне в голову в недобрый час

В Элисе усомниться. Вот и сбился

С пути и должен каяться сейчас.

Уж лучше б Карлос тот на ней женился.

Он беден, но видна порода в нем,

И на Элису просто он молился.

И потому в отчаянье таком

Во Фландрию уехал?

Обрученье

Элисы тут виной. Но позовем

Ее и объясним ей положенье.

Она уж встала?

Паула от нее

Одетая прошла.

Как отраженье

Беды, войду я в комнату ее.

Скажи, что все порвал он самовольно.

Как тяжко положение мое!

Таить от сына должен я, что больно

Мне душу оскорбленье будет жечь,

О мести думать и молчать безвольно,

Чтоб мне в беду и сына не вовлечь!

Как? Что ты?

Видя свадьбы близость,

Он договору изменил

И десять тысяч запросил

Вместо шести.

Какая низость!

Тебе, я верю, не изменит,

Элиса, мужественный дух.

Не стоит слез такой супруг,

Который деньги больше ценит,

Чем девушку.

Где же твоя,

Элиса, гордость, где терпенье?

В слезах выходишь ты, а я

Сам шел к тебе за утешеньем.

Когда такое у меня

Несчастье, — гибель угрожает! —

То неужели удивляет

Тебя, что смею плакать я?

Ты думаешь, других не будет

Искателей руки твоей?

Я шепот слышу, — это судят

О добродетели моей.

Что скажут все? Что он бросает

Меня, и, видно, есть за что.

Из тех, кто нас с тобою знает,

Так не подумает никто.

Но дело было решено,

Исполниться уже готово,

И вдруг разладилось оно.

Ах, от злословия людского

Никто не защищен! И столько

Я видел в жизни неудачных

Переговоров этих брачных…

Да, если это были только

Переговоры двух сторон,

Для жалоб нету основанья.

Но если был союз решен,

Обдуман, получил признанье,

И всю родню, чтоб боль удвоить.

Оповестили наконец, —

Как ты не чувствуешь, отец,

Что он мне жизни будет стоить?

И ты отлично понимаешь,

Что в горе я и слезы лью

Не потому, что я люблю.

Я вижу, дочь, как ты страдаешь,

И тем труднее мне. Но что же

Могу я сделать, раз ему

Твое приданое дороже,

Как это видно по всему,

Чем ты сама?

Что в сожаленьях!

Отец, найди для нас исход!

Дай часть потребованных денег,

Дай половину.

Не возьмет.

Дай все.

Да вспомни наконец,

Что разорился я.

Поместье

Еще твое?

Мое.

Отец,

Оно не стоит нашей чести!

Какую ж ты теряешь честь?

Какую? Скажут: он бросает

Ее, — должно быть, что-то знает.

Но деньги! Где их взять, бог весть!

Не дом же мне продать, в котором

Мы все живем!

В беде такой

Считай и дом и землю вздором, —

На первом месте честь.

Постой,

А доля сына? Смею ль я

Увлечь его в свое крушенье?

Мужчина он. Ради меня

Останется и без именья.

Пускай идет ради тебя

В продажу все, чем я владею!

Я на войне найти сумею

Жизнь или смерть.

Брат, я твоя!

Ставь здесь, на лбу, клеймо рабыни [62] Ставь здесь, на лбу, клеймо рабыни . — На лицах рабов ставилось клеймо, которое изображало гвоздь, пронзающий букву S. Клеймо это представляло собой своеобразный ребус и читалось эс + клаво (название буквы S и исп. clavo — гвоздь), т. е. esclavo (исп.) — раб..

Чтоб наслаждался счастьем он,

Бездомный странник я отныне.

А может быть, я тем спасен:

Он женится и уж тогда-то

Лауренсию оставит мне.

С тем, что Октавио в солдаты

Уйдет, согласен я вполне.

Разумно. Но, нуждой терзаем,

Где я окончу жизнь свою?

Отец, мы честь мою спасаем

И славу добрую мою,

И это нам всего важнее.

Ты у меня приют найдешь.

И ты покорно отдаешь

Себя тому, кто, не краснея,

Так вел себя? Нет, я скорблю

Не оттого, что бедность близко!

Но красоту отдать твою

Тому, кто мог забыть так низко

О женской чести и судьбе,

Тому, кто даже не скрывает,

Что он в душе любовь питает

К деньгам, а вовсе не к тебе!

Ну, что же, я готов, бездомный,

Остаток жизни провести

В нужде и, господи прости,

В какой-нибудь каморке темной.

Если уж тот, кто в жизнь вступает,

Так эту участь принимает

Легко и бодро, — не к лицу

И мне, чья жизнь идет к концу,

Роптать. Я жалобы оставлю.

Иди, Октавио, к нему,

Скажи, что, вопреки всему,

То, что просил он, я прибавлю

И десять тысяч дам ему.

Иду.

Пусть бог тебе пошлет

За то, что спас меня и был ты

Моя защита и оплот,

Так долго жить, чтобы дожил ты

До свадьбы внуков!

Нет, зачем!

Если, тая обиды жгучесть

И нелюбимая совсем,

Ты мне сулишь такую участь,

Уж лучше ты проси его,

Чтоб он мне жизни поубавил.

Увидишь скоро торжество

Любви над тем, кто с ней лукавил.

Как духу у тебя хватило

Войти ко мне?

Сказать могу,

Что я противиться не в силах

Такому грозному врагу.

И я опять к тебе явился,

Я должен был придти назад.

Как это так? Ведь ты женился?

Ради тебя я не женат.

Ради меня!.. Ты шутишь зло!

Ты в этом шутку видишь злую,

Что ты найдешь любовь былую,

А наваждение прошло?

Былую? А она была ли?

И не найти любви сильней!

Чтобы яснее представляли

Вы положение вещей,

Я вот что вам сказать бы мог:

Расстроено их обрученье.

Тот, кто нанес вам оскорбленье,

Вернулся — и у ваших ног.

Ничто вас не должно тревожить.

С той кончено. Чего ж еще?

И удалось все уничтожить:

Бумагу, клятву, подпись — все?

По соглашению сторон

Разорван договор.

Так что же:

И Карлос добиваться может

Того, о чем мечтает он?

Уехал Карлос. И, ей-богу,

Его Элисе не видать.

Как? Что?

Довольно! Ревновать

Я буду. В дальнюю дорогу

Пустился он. Уехал.

Да?

И не пришел ко мне проститься?

Уверить хочешь, что влюбиться

В него успела?

Ох, беда!

Уж если женщине, дается

Час мести, — знай, что не простит,

Особенно, когда вернется

Виновный и у ног лежит.

Лауренсия, не огорчайте

Вы так сеньора моего!

Он любит вас, и вы его

Не мучьте. И не уверяйте,

Что мил вам Карлос. С тайной раной

Уехал он. А с этим вот

Поговорите. Здесь он. Ждет —

У ваших ног.

Какой ты странный!

Пусть он идет к Элисе. Я

Не перейду за ним порога.

Ревнуй меня, казни меня,

Убей, замучь меня, но богом

Клянусь: мне Карлосом другим

Придется стать и, все бросая,

Бежать.

Поговорите с ним!

И не проси!

Ведь вот какая

Вы злая! Видите? Готов

Он плакать.

Не заплачет. Что ты!

Оставь, не трать напрасных слов,

Фисберто! Кончены расчеты.

Ну, что ж, пусть празднует победу…

В поход готовиться пойдем.

Она упьется торжеством,

А я обманутый уеду.

Не говорил ли я всегда,

Что все в ней ложь? С улыбкой злою

Они играют правдой.

Да?

А стоишь ты, чтоб я иною

Была с тобой?

Иду. Прости.

Ты верно едешь?

О, еще бы!

Во Фландрию?

О да! Пусти!

Фисберто тоже?

Тоже.

Оба?

Да, если ты бросаешь нас.

Но там такой ведь холодина?

Зато мы привезем, Сабина,

Мехов из Фландрии запас.

Нет, запасись там ветчиной!

Я женщина! Что лицемерить?

В чем?

В том, что верю.

Ангел мой,

Если ты мне не будешь верить,

Тогда кому же?

Да? Ты мой?

Ты для меня ее бросаешь?

Там я морочил. Понимаешь?

Клянусь, что буду я с тобой,

Пока я жив, пока дышу.

Скажи о ней плохое.

Боже!

О женщине?

Ну, я прошу!

И ты полюбишь?

Очень!

Что же?..

Она глупа. Она урод.

Молчи! Довольно! Я твоя.

Что ж, отправляться мне в поход?

Он ждет любви!

Дышу и я

Любовью!

Ты? Любовью дышишь?

Ты видишь, я ночей не сплю.

Вот обругай мне Паулу, слышишь?

И ты полюбишь?

Полюблю.

Хлам Паула! Выбросить в окошко!

Ну, я теперь твоя!

Постой!

Шаги в той комнате пустой.

Потише надо нам немножко.

Твой паж, который ждет тебя у входа,

Сказал мне, что ты здесь, Фелисиано,

И, если мне Лауренсия позволит,

Хотел бы я сказать тебе два слова.

Раз это будет сказано при мне,

Я позволяю.

Это ничего,

Что объясненье наше ты услышишь.

Октавио, я слушаю тебя.

После того как были скреплены

Условия твоей, Фелисиано,

Женитьбы на сестре моей Элисе,

И соглашенье сам ты подписал,

Потребовал внезапно ты у нас

Прибавить к шести тысячам дукатов

Еще четыре тысячи. Отец

Был возмущен, и вы на том расстались.

Но, взвесив то, чего лишится он,

Порвав с тобой, и что приобретет

В твоем лице, он вновь оценку сделал

Тому, чем он владеет, и нашел,

Что может дать тебе все, что ты просишь.

Немного тут и я пришел на помощь.

Тебе он предлагает десять тысяч

И вечером сегодня приглашает

На свадьбу всех друзей и всю родню.

Иди же, руку поцелуй ему.

Невеста одевается к венцу,

И весь наш дом пришел уже в движенье.

Что скажешь ты на это?

Я? При чем же

Тут я?

Лауренсия, послушай!

Тут дело чести. Тут такое дело,

Что если «нет» сказать, то наши семьи

Непоправимый понесут ущерб.

О, никогда я…

Стой! Молчи! Довольно!

Сказать ты хочешь, что за десять тысяч

Вернешься к ней?

Не думаешь же ты,

Что дело тут в деньгах?

Но это ясно!

Лауренсия! Вы, женщины, вы, кто

Не понимает, что такое слово, —

Вы никогда не держите его, —

И как легко из ножен вынуть шпагу,

Вы судите…

Я понимаю все.

Я знаю то, что слово у мужчин —

Закон. Я знаю то, что шпагой

Они умеют защищать себя.

Ступай же с богом и женись!

Но слушай…

Что слушать? В добрый час! Иди, ступай!

Тебя невеста ждет… Еще разлюбит!

Когда б я не был связан, видит бог,

Я был бы твой… Октавио, идем!

Моя ты будешь, хоть сейчас горюешь.

Сабина, понимаешь ли, мы, слуги,

Танцуем, как танцуют господа.

Он возвращается теперь к Элисе,

А я, выходит, к Пауле возвращусь.

Бог видит, как я огорчен.

Я верю!

И поделом мне, глупой, что решаюсь

Любить таких разбойников, прохвостов!

Да, да, конечно. Но клянусь душой,

Что вы у нас в долгу не остаетесь,

Когда приводит к этому игра.

В каких же дурах мы остались!

Я, кажется, с ума сойду!

Не мщу я, а покорно жду,

Чтоб надо мною посмеялись.

Как глупо я себя вела!

Предчувствуй только я позор мой,

Я кончила бы разговор мой

Так холодно, как начала.

Ах, женщины! Даже у тех,

Что скрытными у нас считаются,

Душа обнажена для всех,

Сердца на ключ не запираются…

Всего обидней, что в дороге

Безумный Карлос уж давно.

Его присутствие одно

Все карты спутало б в итоге.

Ни в чем удачи и успеха!

Что делать! Счастье как вернуть?

Так Карлос все-таки уехал?

В такой пустился дальний путь?

Ну, значит, маленькие счеты

И мне с Фисберто не сводить.

О Карлос, Карлос! Для чего ты

Мне не помог им отомстить!

Лауренсия нам подтвердит,

Что порвано их соглашенье.

Не Карлос ли?

Он, нет сомненья.

Эстеван с ним?

Вот он стоит.

Привет тебе!

О Карлос мой!

Ты не уехал?

Притворился

Уехавшим. Я все дивился,

Как переменчив жребий мой.

Но что же мне теперь сказать?

Тебе принес я поздравленья.

Расторгнуто их соглашенье.

С Фелисиано ты опять,

А я с Элисой. Ты поздравишь

Меня?

Итак, несчастна я

Из-за того, что ты лукавишь?

Сейчас вот вышел от меня

Октавио с прекрасным зятем,

О близкой свадьбе говоря.

Сегодня вечером стоять им…

Молчи, молчи!..

У алтаря.

Что он просил, ему дают?

Тут дело не в деньгах. Пустое!

Убиты все надежды тут,

Если надеялся еще я!

Пока ты вещь не потерял,

Так упустить ее боишься,

А потеряешь — удивишься:

Боль легче, чем ты ожидал.

Нет, ты не жди, как мне ни больно,

Тирад любовников безумных,

Бессвязных слов, неистовств шумных, —

Я гордость сохраню. Довольно!

Она утешилась, как видно,

И я утешусь. Что страдать?

А я теперь учусь молчать.

Урок был горький. Вспомнить стыдно.

Если не в горе, не в тоске ты

О прошлом, то и я смирюсь.

Пускаю пó ветру обеты

Ее пустые — и смеюсь!

И письма рву без сожаленья,

И клятвам забываю счет.

Любовь? Нет, это наважденье!

В ней смешаны огонь и лед.

То вот она, то нет ее,

То вновь мелькнула, поманила…

Полюбишь ты, когда б мое

Тебе я сердце подарила?

Я сам хотел просить о том.

И вот еще: закутав лица,

Давай на свадьбу их пойдем.

Иду я местью насладиться!..

Но нужно мне переменить

Костюм.

Я к ним войду с тобой.

Что ж, будет он меня любить?

Ведь это просто домовой!

То вцепится в тебя — не так ли? —

А то прогонит через день.

То у него кулак — кремень,

А то как будто бы из пакли.

Нет, я хотел просить тебя,

Чтоб лучше ты меня любила!

О, вот когда я отомстила

Изменнику!..

Твоя.

Моя?

Лауренсия, мне надоели

Враги, друзья ли — не пойму! —

Что льнули к сердцу моему,

Что за моим столом сидели.

У них все зависть или ложь:

Кто руку жал твою — лукавил,

Кто стал сильнее — вынет нож.

Блажен, кто рано их оставил.

Я выбираю быть с тобой.

А я твоей быть выбираю,

Мое сокровище!

Я твой!

И руку я тебе вручаю.

Идем!

Рука с рукой отныне!

Мне надоело, друг ты мой,

Быть рассудительным слугой

При этом самом блудном сыне,

И я задумал с ним проститься.

Дай руку мне!

Она твоя!

А до того, как пожениться,

Пойдем посмотрим, ты и я,

Как Паула там и что Элиса.

А с кем бы ты сравнил меня?

Ты — Ориана! [63] Ориана — верная возлюбленная Амадиса Гальского, героя знаменитого одноименного рыцарского романа, изданного в Испании в 1508 г. Амадис выступает в нем как воплощение всех рыцарских добродетелей и достоинств. Ну, а я?

А ты похож на Амадиса.

Придвиньте кресла.

Милая Элиса,

Сядь на подушку эту.

Ты совсем

Невеста! Вся волненье и стыдливость.

Стыдливость — знак нетронутой души.

В ком нет стыда, хорошего в том мало.

Пока их нету, спойте что-нибудь.

Один из музыкантов

Есть на слова Маркины.

Что же?

Вот только…

О, она к лицу

И величайшему певцу!

Размер стиха?

Стостопник.

Боже!

Увольте! Целой ночи вам

Не хватит, чтоб ее допеть.

Ведь будут факелы гореть!

Жених пришел.

А где он там?

Один он?

С ним его родня.

Проси! Мы ждем их. Мы готовы.

Сеньор, к ногам склоняюсь…

Что вы!

Не лучше ли обнять меня?

Теперь в мои объятья!

Брат!

С невестою поговорите.

На этот раз вы мне простите

Волненье, речи невпопад.

Нам, женихам, дается право

В свой лучший день сойти с ума.

А, добиваетесь вы славы

Двойной: и блеска и ума!

Я всех прошу присесть. Сейчас

Мой брат Лисардо к нам прибудет.

Я этот стул берег для вас,

Вам тут всего удобней будет.

Сто раз целую ваши руки.

Как добрый брат, себя вели вы.

Сеньора, что вы молчаливы?

Язык бездействует, как руки.

Давая руку, я скажу,

Что нужно. Речь идет за нею.

Закутай же лицо плотнее!

О, как я вовремя вхожу!

Невеста в этом одеянье

Прекрасна.

Больно мне! Забыл?

Молчи!

Где в целом мирозданье

Та, с кем бы я тебя сравнил?

Как Паула-то оделась знатно!

Что дразнишь ты?

Чего там ждут?

Не понимаю.

Вероятно,

Благословлять сейчас начнут.

Эстеван!

Что?

Ее я вижу,

И это смерть моя, поверь!

Держитесь крепче.

Я провижу,

В какой им рай открылась дверь.

Какой там рай и кто открыл?

Дня через два он станет адом.

Нет, я бы в вечный рай вступил

С такою женщиною рядом!

В какой же это? В чем он?

В браке.

Не тот ли, где кипит в огне

Смола?

Огонь — он тут, во мне,

Он тут мне выжигает знаки.

Жена — ведь это пахнет адом!

Ты лег — с тобой лежит жена,

Ты встал — с тобой встает она,

За стол — она с тобою рядом.

Другая ночь — она на ложе,

Ты ногу протянул — толкнул,

Ты одеяло потянул

Она куда-то тянет тоже.

Рукой пошевелил — жена;

Взглянул — она, вот наказанье!

Ты чувствуешь ее дыханье,

Твой кашель чувствует она!

Прибавьте крик, и суету,

И кучу всяких недостатков,

И неожиданных припадков

И, верьте мне, Диану ту,

К чьему заветному окошку

Сегодня ходите вздыхать,

На первую же босоножку

Вы захотите променять.

Аурелио, мой милый брат,

Желаю радоваться вам,

На молодую пару глядя,

Тысячу лет. И пусть они

Подарят вам красивых внуков,

Чтоб радовались вы на них.

Ах, мой Лисардо! А пришел

С тобой священник?

Мне сказали,

Что он идет за мною следом.

Вы можете уже вставать —

Он не замедлит появиться.

Пусть сотню лет продлится миг,

Когда я прикоснусь, Элиса,

К твоей руке!

Какая мука!

Придумай что-нибудь, Эстеван, —

Такую выходку, чтоб свадьба

Не состоялась.

Что ж придумать?

Солгать, представить что-нибудь.

А если, например, на шпагах

Подраться? Подойдет?

Прекрасно!

А с кем же драться буду я?

Со мной.

Ну, не безумный вы?

Они не тронут сами нас,

Но налетят на нас вороны —

Те, что любую потасовку

Зовут дуэлью, нас накроют

На месте, отведут в тюрьму,

Судебное начнется дело,

А в это время молодые

Отправятся в опочивальню

И лягут на шести перинах,

А мы-то ляжем на полу.

Тогда пойди к ней и скажи:

«Сеньора, Карлос здесь».

Ну, что же,

Попробую я к ней подкрасться,

А вы тут стойте и смотрите.

Когда меха раздую — куйте,

Пока железо не остыло.

Ну, что же, время им дать руки

Друг другу. И тогда свершится

То, чего все мы так желаем,

И сделаемся мы родней.

Да, да, Аурелио.

Элиса!

Вы слышите? Элиса!

Боже!

Спокойно!

Кто это?

Глядите!

Кто ты?

Эстеван.

А, собака!

Как ты посмел войти сюда?

Тот принц в изгнании, — смотрите, —

Тот, в перьях, с цепью золотою,

Он — Карлос.

Кто? Что ты сказал?

Да право!

Карлос? Что? Какой?

Какой? Ну, скажем, Карлос Пятый.

А вы хотели бы шестого?

Скажи, чтоб он ушел отсюда,

Скажи, чтоб уходил сейчас же!

Она решилась!

Ну, Эстеван?

Что? Как?

Все кончено. Уйдем!

Как удержаться, чтоб тебе

Не дать затрещины!

Полегче!

Чтоб не напомнили мы с вами

Дерущихся комедиантов!

Подумают, что вы Ганасса [64] Подумают, что вы Ганасса. — Альберто Назели Ганасса — знаменитый итальянский актер и глава одной из итальянских трупп. Выступал с труппой в Испании между 1574–1584 гг. С наибольшим успехом исполнял роли Арлекина и считался создателем этой сценической маски..

Но что ж она тебе сказала?

Чтоб вы отсюда убирались

И не показывались ближе,

Чем за пять миль от этой залы.

Тебе бы самому такое

Несчастье!

Вечно мне такая

От вас награда. Эх, сеньор!

Ну, дети, прежде, чем мы женим

Вас, я хочу от вас услышать,

Чтоб вы сказали ваше «да»

При всех, чтоб все могли увидеть,

Что действуете вы свободно

И сами сделали свой выбор.

Хотите ли, Фелисиано,

Вы в жены взять Элису?

Да,

Сеньор.

И это правда?

Правда.

А ты, Элиса, хочешь ты

Фелисиано?

Нет, сеньор!

Что говоришь ты?

То, что слышишь.

Но почему при всех, открыто

Ты отвечаешь «нет»?

Затем, что

Могу сказать. Ведь ты спросил,

Хочу ли я его? Ну, вот

Я и ответила тебе:

Нет, не хочу. Тот, кто глядит

На деньги только, кто себя

Продал сейчас, как на базаре,

И цену сам назвал свою,

Напоминает больше он

Животное, чем человека.

А что я доброго найду

В животном? Мне его не надо.

На шести тысячах дукатов

Условились при сватовстве.

Он попросил еще четыре.

И если я отцу сказала,

Чтоб он их обещал, так это

Затем, чтоб все потом открылось,

Вот так, при всех, чтоб все кругом

Увидели, чего сама я

Заслуживаю и какая

Цена вот этому идальго.

Сеньора…

Дерзкий, замолчи!

Ты помнишь, дочь, что ты теряешь?

Отец мой, если я теряю

Идальго этого, то ты

Выигрываешь десять тысяч.

Как так?

Есть у меня жених,

Который и без денег любит.

А где он?

Я его здесь вижу.

Не тот ли, что закрыл лицо?

Откиньте плащ свой, кавальеро.

Я — Карлос.

Любишь ты меня?

Да.

Руку!

Жизнь мою и душу!

Для этого меня ты, Карлос,

Привел?

Я исполняю долг.

Лауренсия?

Да, это я.

Как кстати ты пришла! Удачней

Нельзя придумать. Дай мне руку!

Есть у меня супруг.

Какой

Супруг?

Октавио, ты любишь

Меня?

Еще бы не любить!

А вы ни с чем!

А я ни с чем!

Так я Эстевану достанусь?

Нет, ты уж лучше доставайся

Фисберто. Паула где? Я твой!

Вот смелость!

Сделано на славу!

Ну, хорошо! Я посаженным

Отцом на этой свадьбе буду,

Раз уж невесту упустил.

Уехавший остался дома .

Он женится. И потому

Простите промахи, ошибки

И сцены ревности ему!