Онлайн чтение книги Собрание сочинений в шести томах. Том 3
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Что, Лусьо, ты сказал?

Я говорю,

Что город вам пора покинуть, ибо

На площади я видел альгуасила,

Который справки наводил о вас.

Мой друг! Не сомневайся, что Эстасьо,

Противник твой, иль при смерти, иль мертв,

Раз правосудье гонится за нами.

Коль мы сейчас уедем из Толедо,

Придется плохо нам.

Но почему?

На улице темно: уж десять било.

Легко мы ускользнем под кровом ночи.

Нет, власти начеку. Нас перехватят.

Спешить теперь опаснее, чем медлить.

Хозяина нам, Лусьо, позови.

Всего удобней спрятаться надежно

Сейчас, когда все постояльцы выйдут

Во двор дышать вечернею прохладой

И меж собой затеют разговор.

Пришел хозяин.

Удались на время.

Хозяин! Мы надеемся, что с вами,

Как с человеком, жизнью умудренным,

Нам можно откровенно говорить.

К услугам вашим!

Буду очень краток.

Соперник мною был в Гранаде ранен

И, — как теперь мне кажется, — смертельно.

Есть слух, что власти ищут нас в Толедо.

Бежать отсюда поздно нам уже.

Не спрячете ли на ночь нас?

Охотно.

Я помещу вас в комнате, чьи окна

На церковь Непорочного зачатья

И кармелитский монастырь выходят.

Оттуда при нужде на дом соседний

Вы прыгнете и через скотный двор

По пустырю в обитель проберетесь.

Все ясно мне. Благодарю.

Хозяин!

А прыгать не опасно?

Что вы! Нет.

Признаюсь честно: я не слишком легок

И, так как не от ангелов рожден,

То и летать, как ангелы, не склонен.

Хозяин! Отоприте номер нам.

Инес!

Ну что ко мне вы привязались,

Как будто в доме нет других служанок?

О господи! Далась же вам Инес!

Иль думаете вы, я не устала,

Весь вечер ужин разнося гостям?

Открой им номер.

Для чего?

Копунья!

Где ключ? Дай мне всю связку!

Он потерян.

Что?

Нет его.

Да вот же он! Живей!

Зачем им этот номер? Есть другие.

Молчи, девчонка! Так угодно мне.

Входите же! Постели там найдутся.

А если постучатся альгуасилы,

Выпрыгивайте разом из окна.

Безмерно вам признателен, хозяин.

Ох как прыжки мне эти не по вкусу!

Схожу проверю, не видали ль нас.

А мне-то прыгать для чего?

Входи же!

Мой друг! Уж раз нам прыгать с высоты,

Надеюсь я, что первым прыгнешь ты.

Кто предвидеть мог возможность

Столь внезапной неудачи

В миг, когда в успехе близком

Я уже не сомневалась?

Только заперла я на ночь,—

Чтоб никто не помешал мне,—

Ту, присутствие которой

Мне казалось столь опасным,

Как Флоренсио хозяин

Прячет в номер тот же самый!

Впрочем, я за это злиться

На хозяина не вправе:

Разве угадать он мог,

Что мадридок скрою там я,

Благо все ключи от комнат

Мне доверил он при найме?

Нет сомненья, поместил

В этот номер он гранадцев,

Чтобы слуги правосудья

Не могли до них добраться,

И с мадридками — о горе! —

Свел их, сам того не зная,

Так что четверо влюбленных

Ныне вместе оказались.

Страсть и ревность! Убивайте

Меня, чье недомыслье виновато

В том, что сошлись Флоренсио с Херардой!

Боже! Как еще живу я,

Эту казнь претерпевая,

Как не падаю под грузом

Столь неслыханных несчастий!

Мой Флоренсио с другой

Женщиною вместе заперт!

Он ее в уста целует,

Обнимает и ласкает!

Я же это знаю, вижу

И терплю, храня молчанье,

Хоть должна была бы небо

Потрясти стенаньем страшным,

Разломать с безумной силой

Эту дверь, будь даже стали

Дерево ее прочнее,

И убить обоих разом!

Страсть и ревность! Убивайте

Меня, чье недомыслье виновато

В том, что сошлись Флоренсио с Херардой!

Ты, Флоренсио, меня

Бросил для нее коварно.

Для чего же лгать, что ревность

Поводом к разрыву стала?

Первая моя любовь!

Ты последней будешь также.

Ибо я тебя, жестокий,

Позабыть уже не властна.

Боже правый! Я дрожу!..

Неужель они узнают

В темной комнате друг друга

И восторгам предадутся?

Ведь Херарде неизвестно,

Кто вошел туда во мраке,

А Флоренсио подавно

Встретить там ее не чает.

Тщетная надежда, прочь!

Сердце, зря не обольщайся!

Кто-нибудь да шелохнется,

Кто-нибудь да слово скажет.

Чуть к Флоренсио дойдет

Шорох или шепот слабый,

Как воскликнет он: «Кто здесь?»

И рванет из ножен шпагу,

А Херарда, услыхав,

Кто к ней в темноте взывает,

Милому ответ на возглас

Даст объятьем — не словами.

Нет, не в силах примириться

Я с такою пыткой адской!

Я не дам спокойно им

Этой встречей наслаждаться.

Пусть сорвутся с петель двери,

Пусть весь дом охватит пламя,

Пусть я, как Самсон, погибну

Вместе с капищем разврата! [65] Пусть я, как Самсон, погибну Вместе с капищем разврата! — Самсон — библейский герой, якобы обладавший необычайной силой. Преданный женой, он попал в плен к филистимлянам и был ими ослеплен, но во время суда над ним он расшатал колонны храма, в котором шло судилище и вместе со своими врагами погиб под обломками здания.

Стены! Рушьтесь, убивайте

Меня, чье недомыслье виновато

В том, что сошлись Флоренсио с Херардой!

Вот ты где, Инес!

О небо!

Мне его лишь не хватало!

Я, с тех пор как ночь настала

И чело затмилось Феба, [66] И чело затмилось Феба . — Феб (Аполлон)  — бог солнца и света. В переносном значении — солнце. (Ант. миф.)

Жду тебя, но безуспешно,

Хоть стемнело уж давно.

Как мне быть? Не все ль равно

Той, в чьем сердце ад кромешный!

Впрочем, нет. Коль мы поладим

С капитаном, то… Смелей!

Пусть для ревности моей

Станет он противоядьем.

С вами, капитан, пробуду

Вон в том номере я ночь,

Коль вы склонны мне помочь

Вытурить гостей оттуда.

Штурмом брать готов с тобою

Я хоть стены Маастрихта! [67] Штурмом брать готов с тобою Я хоть стены Маастрихта!  — Маастрихт — город в Нидерландах, считавшийся в те времена одним из самых укрепленных; в 1579 г. испанские войска взяли этот город после четырехмесячной осады.

Полно! Уж врагов таких-то

Мы прогоним и без боя,

Коль под видом альгуасила

Явитесь вы к ним туда.

Мне переодеться?

Да,

Это бы не повредило.

Слушаюсь. Однако помни:

Высажу ногой я двери,

Только молви слово.

Верю.

Но скажите: для чего мне

Друг с поломанной ногой?

Что ж, есть в этом свой резон.

Боже! Ну и фанфарон!

Ну и штучка, бог ты мой!

Хоть моя любовь — маяк,

Свет струящий даже ночью,

Мне увидеть вас воочью

Не дает, сеньора, мрак.

Как сюда найти сумели

Доступ вы, мой друг сердечный?

Вам пришлось Инес, конечно,

Подкупить для этой цели.

Я так рада нашей встрече!

Эй, Флоренсио! Ты где?

Не шуми иль быть беде!

Тс-с, Бельтран!

Я слышу речи,

Но не вижу ничего.

Здесь мы, здесь!

Что тут такое?

Почему, хоть вас лишь двое,

Встретил я в углу…

Кого?

Третью тень, что молчаливо

Кралась, за стену держась.

Тут я враз к постели шасть

И нырнул за полог живо.

Странно лишь, что мне, с рожденья

Столь несхожему с собакой,

Предъявила тень, однако,

В этом сходстве обвиненье,

Ибо в миг, когда попала

Мне она мизинцем в рот

И пустил я… [68]В оригинале недостает полустишия. Подразумевается «…зубы в ход»

вас обругала? [69]В оригинале недостает полустишия. Подразумевается: «Псом она…»

Ах, Бельтран! Неужто вам

Трудно в шутках быть пристойней?

Тише! Будьте поспокойней!

Где же наши?

А вон там.

Ну и тьма!

Мой ненаглядный!

Как попали вы сюда?

Хоть гнала меня беда,

Я обрел приют отрадный.

Упоенья сладкий миг

Принесли мне страх и горе.

Так порою в шторм на море

Феб сквозь тучи кажет лик.

Я пришел сюда, дабы

Спрятаться от цепких рук

Правосудия…

Мой друг,

В этом виден перст судьбы,

Что влюбленного и даму

Сводит столь же неизменно,

Как встречает Тахо пенный

На пути своем Хараму.

Время ль спорить втихомолку,

Что, да как, да отчего?

Случай свел нас, и его

Упускать грешно без толку.

Наш приезд в Толедо — это

Беспримерный дар Фортуны.

Ночь! Стократ твой мрак безлунный

Мне милей дневного света.

Здесь, в Толедо, ты затмила

Ночи Аттики красою,

Ибо блещет предо мною

В темноте твоей светило,

Что самой Дианы чище. [70] Беспримерный дар Фортуны. — Фортуна — богиня случая, судьбы, удачи. (Ант. миф.). …ты затмила Ночи Аттики красою. — Аттика — область Древней Греции с центром в Афинах. …светило, что самой Дианы чище. — Диана — древнеримская богиня-девственница, богиня охоты и луны.

Тише! Возгласов столь громких

Издавать нельзя в потемках,

Коль вокруг погоня рыщет.

Так как вы любовных слов

Мне, Бельтран, не говорите,

Вы, я полагаю, мните,

Что они — удел глупцов.

Нет, Лукресия, сомненья,

Что сеньоре столь пригожей

Насказал бы я их тоже,

Будь хоть капля в них значенья.

Но они, заверить смею,

И бессмысленны и ложны.

Разве солнцем звать вас можно,

Если льда вы холоднее?

Было б вам самой досадно

Фениксом именоваться:

Носа вашего раз в двадцать

Больше клюв его громадный.

Утверждать, что вы — алмаз,

Тоже комплимент неловкий,

Ибо, если так, шлифовке

Следует подвергнуть вас.

Вас с сокровищем сравнить

Я отнюдь не помышляю,

Ибо золото желаю

Расточать, а не хранить,

Твердо зная, что от вора

Клад свой не уберегу.

Словом, лестью не могу

Осыпать я вас, сеньора.

Эй!

Беда! Стучатся к нам.

Кто и чем? Жезлом судейский

Или вор рукой злодейской?

Подойди, Бельтран, к дверям.

Отоприте! Это власти!

Пробил наш последний час!

Наш хозяин выдал нас.

Власти? Боже! Вот несчастье!

Прыгай!

Всюду мрак безлунный.

Прыгать я боюсь до света.

Наш приезд в Толедо — это

Злая каверза Фортуны.

Над горячностью моей

Вновь ты, зубоскал, трунишь?

Прыгай!

Нет, дружок! Шалишь!

Тут невысоко. Смелей!

Я — не кот, и не суметь

Мне пройти по кровле.

Тише!

Полно! Все равно на крыше

Мне пришлось бы нашуметь:

Ведь ее и без прыжков

Продавил бы вес мой голый.

Экий человек тяжелый!

Прыгай же — и будь таков!

Да, тяжел я, друг любезный,

А не то бы по канату

Пред толпой ходил за плату,

Что для кошелька полезно.

Прыгай, трус!

Твой гнев напрасен.

Что я — пес ученый?

Нет.

Тот храбрей.

Тебе вослед

Прыгнуть я вторым согласен,

Хоть сейчас мы к небу ближе,

Чем, увы, к земле.

Вломиться

Могут к нам. Спеши.

В темнице

Мы и то сидели б ниже.

Чем ломать хребет о кровлю,

Лучше я в тюрьму пойду.

Прыгай!

Нет, я обожду

И сперва пославословлю

Ночь в Толедо, что затмила

Ночи Аттики красою.

Схватят нас сейчас с тобою.

Значит, так судьба судила.

Что же делать! При моем

Весе прыгать слишком трудно.

До свиданья!

Безрассудный,

Стой! Мы выпрыгнем вдвоем.

Другу верный до могилы,

Жизнью я готов рискнуть

За него.

А, будь что будь! Прыгаю!

Счастливо, милый!

Отопри!

Постойте, дамы!

Дайте спрыгнуть.

У, медлитель!

Ну зачем, о вседержитель,

Лезем черту на рога мы?

Успокойтесь! Он убрался.

Кто?

Какой-то альгуасил,

Что мошенника ловил.

Боже, как он в дверь стучался!

Где Флоренсио?

Сбежал.

Спрыгнул из окна во тьму.

А Бельтран?

Вослед ему

Выскочил, хоть и дрожал.

Кстати, кто свел их и нас?

Я, чтоб вас развеселить.

Альгуасила удалить

Мне же удалось сейчас.

Наше счастье!

Нам придется

Им вдогон Инес послать,

Чтоб они пришли опять.

Пусть сначала шум уймется.

После этого друзья

Сами возвратятся к вам.

Комнату свою отдам

До утра Херарде я,

А Лукресию в другую,

Что напротив, помещу.

Как без друга я грущу!

Вашу грусть понять могу я.

Ах, Инес! Устрой нам эту

Встречу!

Следуйте за мною.

Путеводною звездою

Будешь мне сиять во тьме ты.

Сил не пощажу я, чтобы

Все уладились дела…

И чтоб памятна была

Ночь в Толедо вам до гроба.

Ты цел?

Все кости мне переломало.

Где это мы?

А я откуда знаю?

Не существует в мире карты крыш

Иль лоции, которая учила б

Курс по конькам прокладывать меж труб,

И Птолемея нет по части кровель. [71] И Птолемея нет по части кровель. — Клавдий Птолемей — древнегреческий астроном II в. до нашей эры, чей астрономический труд и «География» были широко известны в средние века.

Схож этот дом, как я могу судить,

С гостиницею.

Он и служит ею.

Их тут стоит вдоль улицы немало

От самой церкви до монастыря.

Вон тот сарай, по-моему, курятник.

Сдается мне, что где-то здесь под крышей

Есть улей.

Нет, не улей, а гнездо

Прожорливых шмелей иль хищных ос,—

Их жала мне вконец изрешетили

Лицо и руки.

Мне же, видит небо,

Одна из этих тварей в нос впилась

Так глубоко, что стал он словно хобот.

Быть может, нам в курятнике укрыться?

Ну, нет! Едва туда я заглянул,

Сеньор петух мне преградил дорогу

И, мня, что кур я воровать явился,

Украсил синяком мой правый глаз.

Я очень грязен?

Да, ты весь в навозе.

Куда ж это сперва мы угодили?

В свинарник, где насело на меня

Так много блох, что я чуть-чуть не помер.

А я к тому ж от пса лишь чудом спасся.

Тебе всегда везет!

А ты искусан?

Да, облегчил мне левую икру

Он ровным счетом на полфунта мяса.

Как это свояка он не узнал?

С ним не в свойстве я, ибо он — дворняга,

А я пусть и собака, но идальго.

Ох, что за ночь!

Будь я чуть-чуть умнее,

Давно бы уж зарекся я влюбляться.

Влюбляться? Да при чем же здесь любовь?

При том, что хорошо любить в Толедо,

Да только днем, а не во тьме ночной:

Тут слишком много крыш крутых и скользких,

Ос, петухов, курятников и блох,

Свинарников, собак и альгуасилов.

Здесь воры! Воры!

Не было несчастья!

Увы, перебудили мы весь дом!

Подай мне аркебуз! Спусти собаку!

Ты слышишь, друг? Речь обо мне идет.

Узнали нас.

Зайдем-ка мы в конюшню

И до зари от страха подрожим,

А коль и там найдут нас, убежим.

О маска дня, о ночь, чьей красотой

Пленяются поэты так охотно!

Весь мир во мраке скрой бесповоротно,

Как скрыла лик планеты золотой!

Меня с Инес окутай темнотой,

И белый, как фламандские полотна,

Покров из ткани дорогой и плотной

Я возложу на твой алтарь святой.

Мгла! Помоги мне в этот тихий час

Взять верх над Аталантою моею,

Что ускользала от меня не раз.

Как встарь для Купидона и Психеи,

Стань простынею брачною для нас, [72] Как встарь для Купидона и Психеи Стань простынею брачною для нас. — В античных преданиях рассказывается, что Купидон, бог любви, полюбив Психею, посещал ее под покровом темноты, по ночам, чтобы она не могла увидать его лица. Легенда о Купидоне (Амуре) и Психее обработана в книге Апулея «Золотой осел» и ряде других произведений.

Чтоб мой ревнивый пыл уснул под нею.

Пора, когда все спит, и лишь ручей

Звенит, не умолкая до денницы,

И в тишине слипаются ресницы

Всевидящих, как Аргус, матерей; [73] Всевидящих, как Аргус, матерей . — Аргус — в древнегреческих преданиях многоглазый великан, которому богиня Геро поручила стеречь превращенную ею в корову Ио, возлюбленную Зевса.

Ночь, синий плащ, сокрывший от очей

Вселенную без края и границы;

Ночь, книга вечных тайн, на чьи страницы

Наносит знаки бог рукой своей!

Пусть мне, в чье сердце яд любви проник,

Твои благоприятствуют светила,

Чтоб от меня моя звезда свой лик

Из зависти к Инес не отвратила

И я вкусил блаженства сладкий миг,

Пока о дне заря не возвестила.

Видимо, с Инес прекрасной

Не один я жду свиданья.

Ухожу: ведь мне вниманье

Привлекать к себе опасно.

Был здесь кто-то из гостей,

И, ручаюсь головою,

Ждал того же он, чего я

У Инес просил моей.

Я исполнен гнева, но

Должен им кипеть в молчанку:

Ведь трактирную служанку

Ревновать к гостям смешно.

Час преступлений и нечистых снов,

Ночь черная, предательская, злая!

Завидуешь ты солнцу, расстилая

Над миром тьму, как гробовой покров.

Союзница распутниц и воров,

Бесстыдная, трусливая, гнилая!

Убийство поощряешь ты, вселяя

Испуг в овец и бешенство в волков.

О, хаоса излюбленная дочь!

Тебя я заклинаю: будь готова

Мой грешный пыл мне утолить помочь!

Пусть воспоют тебя за это совы

И пусть вовек день не прогонит прочь

Мрак, что затмил лик солнца золотого.

Кто-то из гостей тут бродит,

На окно Инес взирая.

Кто это, со мной играя,

С козырей моих же ходит

И, как я, во тьме ночной

Ждет Инес?

Неужто здесь

Капитан? Да, так и есть.

Э, да тут поручик мой!

Возвращаюсь я в надежде,

Что убрался тот, кого я

Видел… Ба! Теперь здесь двое,

Хоть всего один был прежде.

Первый на меня глядит,

А второй ко мне все ближе.

Ими та же страсть, я вижу,

Что и мной руководит.

Вновь я удалюсь сейчас,

Чтоб себя не дать узнать.

Видимо, Инес сыграть

Хочет много партий враз,

Что не трудно, ибо нами

Вертит эта штучка смело,

Словно шахматист умелый

Пешками или конями.

Раз, как мне известно, ею

И поручик мой пленился,

Значит, в плен я ухитрился

Сдаться вместе с ротой всею.

Вон два рекрута бесславно

Тащатся во вражий стан.

Коль не стоек капитан,

То солдаты — и подавно.

Ночь, благостная кроткая богиня…

Ночь, гнусная носительница зла…

Раскинь над миром ясные крыла!

Яви вселенной лик свой трупно-синий!

Пусть в окна к милой месяц глянет ныне.

Пусть умыслам моим поможет мгла.

Херарда нежность в сердце мне влила.

Лукресии я алчу, как Тарквиний. [74] Лукресии я алчу как Тарквиний. — Секст Тарквиний , сын царя Тарквиния Гордого, влюбившись в жену римского консула Луция Тарквиния Коллатина, Лукрецию, силой овладел ею; обесчещенная Лукреция покончила жизнь самоубийством.

Ночь! Ты и упоенье — неразрывны.

Ночь! Без тебя смешон любовный пыл.

Ночь! Исцели недуг мой неизбывный!..

Ночь! Сделай так, чтоб страсть я утолил!..

И возложу я на алтарь твой дивный…

Сапожный вар…

Агат…

Бутыль чернил.

Узнаешь вон тех двоих?

То Бельтран и друг его!

Ба, два новых! Итого,

Здесь я вижу четверых.

Коль и в третий раз на грех

Я уйду, — пиши пропало,

Ибо места будет мало

В комнате Инес для всех.

Что за мужество таится,

Как остер быть должен разум

В той, что с пятерыми разом

Поединка не боится!

Я не робкого десятка

И померяюсь с троими,

Но сражаться с четверыми

Было б даже мне не сладко.

С пятерыми же схватиться,

Да еще в столь поздний час,

Может только тот из нас,

Кто и черта не боится.

Нет, Инес перестаралась:

Кто-нибудь да сладит с нею.

Верить я глазам не смею!

Сколько здесь глупцов собралось!

Видно, в сырости полночной,

Как грибы, они растут.

Эй, Инес!

Инес, я тут!

Нет, дивиться, что столь точно

Все явились, не должна я:

У мужчины — ум гусыни.

Что же я скажу им ныне?

О Инес!

Инес, родная!..

Что за вздор несу я?

Ах,

За свое они опять!

Но придется поискать

Им любви в других местах;

Я сообразила, к счастью,

Как от них освободиться.

Что стряслось? Кто здесь толпится?

Мы горим! Пылаем!..

Страстью!

Где горит?

Сеньор! Огнем

В кухне озарилась дверь.

Черт! Не до любви теперь.

Ухожу. Вернусь потом.

Возвратимся чуть попозже.

Спятила девчонка эта!

В кухне я не вижу света.

Тс-с, сеньор! Горим, о боже!

Ну, бежим!

Бежать? К чему?

А к тому, чтоб не догнали.

Ну и ночь была!

Была ли?

Разве день рассеял тьму?

Это верно. До зари

Долго ждать еще придется.

Время — час, как мне сдается.

Где там час! Давно уж три.

Нет, будь дело к утру близко,

Как ты мнишь, мой друг сердечный,

Семь сестер Плеяд, конечно,

Не стояли бы так низко. [75] Семь сестер Плеяд… не стояли бы так низко. — Семь плеяд — дочери Атланта, превращенные в семизвездие. (Ант. миф.)

Боже мой! Нет горше пытки,

Чем в конюшне проваляться

Три часа и блох набраться!

Блох? О нет! Они так прытки,

Что весьма с чертями схожи.

Нет, скорее с палачами:

Жертву рвут они клещами.

Ну и ночка!

Ну и ложе!

Надо ж было нам влюбиться

В этом городе чужом!

Ночь зато прекрасна в нем!

Перестань, дружище, злиться!

Не могу.

Да что с тобою?

Погибаю я от блох.

Что за ночь, помилуй бог!

Не затей в Гранаде боя

Я с Эстасьо, мы теперь

Страху бы не натерпелись.

Мы б в конюшне отсиделись,

Не открой хозяин дверь

Так, что я от боли взвыл.

Взвыл? С чего б? Не постигаю.

Он, засов отодвигая,

Мне его в бедро вдавил,

Этою железной палкой

Так продрав мои штаны,

Что они сейчас должны

Выглядеть довольно жалко.

Я и сам не слишком цел,

Ибо так какой-то мул

По пути меня лягнул,

Что к дверям я отлетел,

Стукнулся во тьме кромешной

О косяк виском с размаху

И, не чуя ног от страху,

Выбежал во двор поспешно.

У меня вся голова

От удара посинела,

И брожу я одурело,

На ногах держась едва.

Ночь в Толедо и любовь!

Чтобы черт побрал вас!

Тихо!

Глянь: народ!

Хлебнем мы лиха!

Нам уже не скрыться вновь.

Как нам быть?

Стоять на месте.

Кто здесь?

Мы.

Кто — мы? Точней!

Люди чести, дуралей!

Спят давно все люди чести.

Значит, вы — не из таких.

Стойте! Вами суд займется.

В чем же нас винят?

Найдется

Обвинение у них.

Исхитрись себя назвать

Именем чужим.

Ты тоже.

Вы бежать хотите все же?

Нет, но я устал стоять.

Ладно, принести им стул!

Из каких вы оба, кстати?

Из приезжих.

Род занятий?

Кавальеро.

Эк махнул!

Вы куда держали путь?

Мы? В гостиницу.

Откуда?

Врут они, и вам не худо Было б плутов припугнуть.

Развести их не преминь:

Врозь нам допросить их надо.

Дай господь, чтоб про Гранаду

Не пронюхал он! Аминь!

Для того ли в суматохе

Мы по крышам убегали,

Для того ли нас лягали

Мулы и кусали блохи,

Чтоб так глупо и так скоро

Дать себя схватить властям?

Эх, и не везет же нам!

Поучтивее, сеньоры!

Мы — дворяне.

Ваше имя?

Дон Фернандо.

Кто был с вами?

Кавальеро. Вы ушами

Это слышали своими.

Как его зовут?

Марсалом.

Местожительство?

Хихон.

Так. Теперь, узнав, кто он,

……………………………. [76]В оригинале недостает одного стиха. Очевидно, должно быть: «Со вторым займемся малым».

Кто вы?

Как понять вопрос?

Как зовут вас, я спросил?

В детстве я Томико был;

Стал Томе, когда подрос.

Что у вас за отношенья

С этим кавальеро?

С ним

Дружбу свято мы храним

Чуть не с самого рожденья.

Как его зовут?

Дон Блас.

Родом он?..

Из Талаверы.

Взять воров!

Что за манеры!

Он манерам учит нас!

Подлый лжец, мошенник гнусный!

Уж не тех ли мы словили,

Кто орудовал в Севилье?

Нет, те более искусны:

Трудно врать властям глупей,

Чем два эти дурня врут.

Пусть в тюрьму их отведут.

Но, сеньоры…

Марш, злодей!

На галеры из темницы

Угодят пройдохи эти.

Не отведать бы нам плети!

Все, конечно, разъяснится,

Но как хочется мне, чтобы

Поскорей заря взошла!

Только бы не довела

Ночь в Толедо нас до гроба!

Зачем ты вас одела в эти платья?

Входите вон в ту дверь, и своего

Флоренсио вы примете в объятья.

Как! Он вернулся? Что за колдовство!

Прокрались, — в том могу вам слово дать я,—

Сюда по крышам он и друг его.

Ничто столь ловким людям не препона:

Вдвоем они осилят и Самсона.

Неужто он вернулся?

Здесь ваш друг.

Но говорите тише — слишком много

Вздыхателей моих снует вокруг.

Коль вас окликнут, отвечайте строго,

Что вы — Инес и что вам недосуг

Стоять и пустословить у порога.

Идите же к тому, кто красотой

В Гранаде всех затмил.

О страх пустой!

Бессмыслен ты! Ведь друг меня женою

Назвать поклялся!

Клятву сдержит он.

Инес! А где Бельтран, что стал звездою,

Чей свет мой озаряет небосклон?

Он, к вам стремясь и сердцем и душою,

Затем что в вас без памяти влюблен,

Ждет в комнате напротив встречи с вами.

Как спесь с него посбило!

Чем?

Прыжками.

Входите же! А если кто-нибудь

Вас перехватит возле двери самой,

Вы, как Херарда, сможете прилгнуть,

Что вы — Инес, и тем избегнуть срама.

Ну что ж, не грех и обмануть чуть-чуть

Поклонников твоих, что так упрямы.

Друзьям же вашим сказано, что им

Звать надлежит вас именем моим.

И, значит, ни одна душа живая

Не будет знать, кто мы такие?

Нет.

Иду.

О солнце, я к тебе взываю!

Ночному мраку не спеши вослед

Иль, сеть моих уловок разрывая,

В мой саван превратит ее рассвет,

Хотя должна — я твердо верю в это —

Победа мне достаться до рассвета.

Я верх возьму над милым мне врагом,

Сумев ту даму, что его пленила,

Вернуть ее поклоннику, о ком

Она так легкомысленно забыла

И чьею снова станет с первым днем.

О хитрость! Ты — бессильных женщин сила,

И за одну лишь ночь ход жизни всей

Мы изменяем с помощью твоей.

Я, честь храня, чтоб имя предков честных

Не запятнал их правнучки позор,

Себя от домогательств неуместных

Успешно ограждала до сих пор.

Когда же глянет Феб с высот небесных

И синей мглы раздернется шатер,

Надежд лишу я, как это ни грустно,

Всех, в ком подогревала их искусно.

Чу, стук в ворота! Чей это визит?

Ужели он сулит мне огорченья?

Откройте!

Кто там?

Живо!

То кричит

Флоренсио. Вот редкое везенье!

Иду!

Сеньоры! Что у вас за вид!

Я в жизни не переживал мгновенья

Ужасней этой ночи.

Почему?

Чуть было не попали мы в тюрьму

И столько прочих бедствий претерпели,

Что до утра не описать их нам.

Живого места нет у нас на теле.

Сюда, не будь со мной Бельтрана, сам

Я не дошел бы.

Поплутав без цели

По крышам, по дворам и пустырям,

На улицу мы выскочили все же,

В пыли и в том, что называть негоже.

Но тут двух альгуасилов черт принес,

И помню я дальнейшее неясно:

Когда нас пробирает страх всерьез,

Мы над собой становимся не властны.

Нам учинили тотчас же допрос,

Мы долго объяснялись, но напрасно:

В тюрьму ночной дозор нас поволок.

Чего нам только не готовит рок!

Когда нас к перекрестку подводили,

За шпагу удалось схватиться мне

И… Но, Бельтран, ужель освободили

Себя мы наяву, а не во сне?

Какой там сон! Двум стражам угодили

Плашмя две наши шпаги по спине,

И в тот же миг, гонимые испугом,

К алькáсару мы побежали с другом,

Но в ров упали, так что мимо нас

Погоня проскочила, вероятно,

И не лишились мы на этот раз

Свободы, человеку столь приятной,

А выбрались наверх и сей же час

Направились в гостиницу обратно.

Что с дамами?

Они вас обе тут

В двух помещеньях возле кухни ждут.

Прощай! Иду к Херарде, коей вечно

Служить почту за счастье и за честь.

Идите, раз вы так бесчеловечны,

Что мне ее решили предпочесть.

Инес! Ты нас проводишь?

Да, конечно.

Конец тебе, о ночь в Толедо, здесь!

Ну нет! Победу праздновать вам рано:

Верх я возьму при помощи обмана.

Нет, я не ошибся: здесь

Скрипнули ворота вдруг.

Да, и я расслышал стук.

Значит, основанье есть

В дом войти.

Откройте!

Живо!

Все молчит.

Инес!

Беспечно

Спит хозяин.

Ну конечно,

Все мы вовремя сонливы.

Он здесь ни при чем, и дать я

Слово не колеблюсь в том,

Ибо это честный дом,

Где встречают всех по платью,

Так что не нашел бы вор

У хозяина приюта.

Значит, оба наши плута

Сами забрались во двор.

Эй, Инес! Открой ворота!

Встали вы, хозяин?

Встал.

Ну и слуг мне бог послал!

Дрыхнуть — вот вся их забота.

Кто там?

Власти!

Очень рад,

Хоть мы ночью вас не ждали.

Номера кому вы сдали?

У меня сейчас стоят

Два гранадца, три мадридца

И военных двое.

Вам

Их созвать придется к нам.

Удалось гранадцам скрыться —

В том ручаюсь головой.

Все вставайте!

Что сеньорам

Нужно?

Ищем мы с дозором

Двух злодеев.

Страх какой!

Сбили нас они с пути,

Но следы сюда ведут.

Скоро там?

Жильцы идут.

Дайте нам во двор войти.

Разве преступленье ночью

Ждать свиданья с той, кого

Незадолго до сего

Здесь же видел я воочью?

Эту даму сей же час

Нам представьте!

Вот я.

Вы?

Вы, Каррильо?..

Да, увы!

Ловко ж обманули нас!

Здесь Инес меня просила

Дожидаться с ней свиданья.

Точно то же приказанье

Отдано мне ею было.

Вот я и молчал, боясь,

Что меня тут обнаружат.

Сколько лет Инес вам служит?

День всего, как нанялась.

Кто вон эти два сеньора?

Капитан один из них.

С ним поручик.

А других

Мне покажут?

Вот умора!

Стало быть, пришлось нам тут

Не Инес — друг друга ждать?

Да.

Что власти жаждут знать?

Ваше имя и маршрут.

Дама, бывшая со мной,—

Мне супруга.

Вот те на!

Это с коих пор?

Она

Стала мне сейчас женой.

Где же вы, Херарда, скрылись?

Я — Лукресия, Бельтран.

Я — Лусиндо.

Вы в обман

Оба даться ухитрились.

Но ведь мне Бельтран сказал,

Чтобы я его ждала!

Мне ж — Херарда.

Ну дела,

Чтобы черт вас с ними взял!

Что, хозяин, тут случилось?

Комнаты откройте нам.

Ничего попять и сам

Не могу я, ваша милость:

Здесь виной Инес — не я.

Ах чертовка!..

Отоприте!

Зря не тратьте вашей прыти:

Там лишь милая моя.

Ну и ну!

О царь небес!

Не сносить мне головы!

Вот как ни при чем тут вы!

Кто же с вами был?

Инес.

Разве преступленье, коли

Проведет часок влюбленный

С судомойкой благосклонной?

Это судомойка, что ли?

Где Флоренсио, кому

Отдана я навсегда?

Вы — Херарда? Вы?

Ну да!

Ничего я не пойму!

Как? Финео?

Я.

Грешна

Перед вами я безмерно.

Рад, что стали вы неверны.

Рада, что не я одна.

Я Инес обманут.

Вам,

Как и мне, она лгала.

В ней, как видно, корень зла.

К нам ее!

Эй! Где вы там?

Нет, с какой вам было стати

Заключать меня в объятья?

Только с той, что избежать я

Ваших не успел объятий.

Я с Лукресией обняться

Жаждал.

Встречи с ней я ждал.

Кто же вас сюда прислал?

Кто вам здесь велел скрываться?

Мне? Инес.

Меня? Она же.

Ну и девка! Смех и грех!

Провела она нас всех!

Как! И капитана даже?

Неужели до утра

Нам девчонку эту ждать?

Попрошу ее позвать.

Нанял я ее вчера,

Ибо знал, что на неделе

К нам гостей наедет сила,

А Инес тут всех взмутила!

Для чего шуметь без цели,

Если с точки зренья света

Я теперь Херарде муж?

Что вы мелете за чушь?

Нет, не чушь, а правда это.

Но Херарда — я, друг мой!

Значит, в эту ночь глухую

Принял я за вас другую.

То же вышло и со мной,

И Финео отдана я.

Я Инес был сбит с пути.

Как и я.

Где нам найти

Эту девку, я не знаю.

Нет, держать служанок в холе —

Грех: от этого все беды.

Здесь я — и сюда в Толедо

Прибыла своею волей.

Не Инес я, а Лисена,

Дама знатная, и в том,

Будь вы в городе моем,

Вы б уверились мгновенно.

За Флоренсио коварным

Я отправилась вдогонку

И в гостинице вот этой

Сделалась служанкой скромной.

Был мой друг неблагодарный

Встречен здесь случайно мною,

И, узнав, что той вон дамой

Он увлекся, я обоих

Женской хитростью своей

Победила.

Это новость!

В доме нет гостей других?

Нет. Все постояльцы в сборе.

Кто ж из них те два злодея?

Тут на них похожи двое,

Но поскольку все твердят

Нам, что это два достойных

Кавальеро из Гранады,

Лишь один задам вопрос я:

Равны ли по положенью

Эти дамы вам, сеньоры?

Все молчат.

Прошу ответить.

Да, с Херардою я ровня.

И с Лукресиею я.

И с Лисеной я.

Довольно!

Иль друг другу руки вы

Подадите полюбовно,

Иль тюрьма всех ждет.

Херарде

Я свою подам охотно.

Я — Лукресии.

Лисена

Пусть свою подаст мне тоже.

Мне — поручик.

Мне — Рисело.

Вы уж обнимитесь снова.

Соблаговолите с нами

Здесь отужинать сегодня

И от нас пятьсот эскудо

Получить за беспокойство.

Жить вам до ста лет!

Сказал бы

И не то я за пять сотен!

Здесь, почтенное собранье,

Ночь в Толедо мы и кончим.