Онлайн чтение книги Сочиняйте сами
7

В тот же день, в двадцать минут пятого, Эми Винн сообщила мне (лично, а не по телефона), что согласна внести свою долю в десять тысяч долларов.

Дела закрутились около трех часов дня после телефонного звонка Рубена Имхофа. Вулф и я после совместного обеда, который прошел в несколько улучшенной атмосфере, находились в кабинете. Он сидел за своим столом, диктуя письма, я за своим записывал его слова, когда раздался телефонный звонок и я поднял трубку.

— У телефона Арчи Гудвин.

— Это Рубен Имхоф. Я, конечно, знаю, что Вулф никогда не выходит из дома по делам…

— Совершенно верно. Никогда.

— Что ж, тогда приезжайте поскорее вы. Ко мне, в издательство.

— Я сейчас занят. Скажем, через час?

— Нет. Немедленно. Я ничего не могу объяснить вам по телефону. Поспешите.

— Ладно. Еду. Наберитесь терпения. — Я положил трубку и обернулся к Вулфу: — Имхоф. Что-то его кусает, не говорит что, просит приехать немедленно. Наша обязанность?

— Будь они прокляты, эти помехи, — буркнул Вулф. Мы как раз писали письмо Льюису Хьюитту, рассказывая о результатах скрещивания орхидеи Гаскеллианы Альбы с Моссиае Вашенери. — Что ж, отправляйся.

Так я и сделал. В это время дня движение транспорта на Восьмой авеню меньше, чем на Десятой, так что я направил свои шаги на восток, где и взял такси. Наконец мы доехали до перекрестка Пятьдесят второй улицы и Шестой авеню, и, когда повернули направо, я увидел, что весь квартал забит машинами. Я рассчитался с таксистом и дальше отправился пешком. Издательство «Виктори пресс» из Мэдисон-авеню в районе Пятидесятых улиц располагалось в новомодной коробке из стекла и бетона с четырьмя лифтами и вестибюлем, выложенным зеленым мрамором. В приемной на тридцать втором этаже я ожидал увидеть суматоху, судя по взволнованному тону, которым со мной разговаривал по телефону Имхоф, но все тут было тихо и безмятежно. На стульях терпеливо ждали приема два человека, один из которых держал на коленях толстенный портфель. Ясноглазая секретарша едва подняла голову при моем появлении. Однако, когда я назвал себя, она тут же оживилась, сказала, что мистер Имхоф ожидает меня, куда-то позвонила, и в тот же миг в приемную вошла привлекательная молодая особа и пригласила меня следовать за собой. Пожалуйста. Будучи, как я уже говорил, человеком наблюдательным, я, естественно, заметил, что бедра у нее ни на секунду не оставались в покое.

Кабинет Рубена Имхофа являлся идеальным местом для ведения переговоров с членами НАПИД по поводу условий договора на издание их книг. Автор, конечно, не станет мелочиться из-за отдельных незначительных деталей, беседуя с владельцем такого внушительного, в четыре окна, кабинета, таких мягких комфортабельных кресел, картин известных художников на стенах и настоящего старинного персидского ковра на полу. Мгновенно оценив все это, я приблизился к письменному столу, за которым восседал Имхоф. Он даже не встал и не протянул мне руки. Он был явно не в духе и вряд ли протянул бы руку даже самому Вильяму Шекспиру или Марку Твену, если бы они вдруг вошли. Меня он и вовсе не приветил. Вместо этого он обратился к особе, которая ввела меня в это святилище.

— Не уходите, Джудит, сядьте. Вот, Гудвин, пожалуйста, полюбуйтесь.

Я не спешил проявить заинтересованность. Возможно, как однажды заметил мой приятель, я воспитан не лучше, чем чванливый тигр, но Эми Винн являлась членом комиссии и одной шестой частью нашего клиента, и я не мог ее игнорировать. Итак, прежде чем полюбоваться, что, находилось на столе перед Имхофом, я обернулся к креслу, в котором сидела Эми Винн, и поздоровался. Она кивнула в ответ еле-еле, следует отметить. Затем я обернулся к столу и посмотрел на то, что предлагал мне Имхоф.

Всего лишь тонкая стопа бумаги форматом восемь с половиной на одиннадцать дюймов. На верхнем листке заглавие «СЧАСТЬЕ СТУЧИТ В ДВЕРЬ», ниже — АЛИСА ПОРТЕР. В верхнем правом углу дата — 3 июня 1957. Текст на остальных страницах был напечатан через два интервала. Я посмотрел на нумерацию последней страницы — 27.

— Где это нашлось? — спросил я.

— В шкафу, в регистратуре. В папке, помеченной «Эми Винн».

— Кто обнаружил рукопись?

— Мисс Фрей, моя секретарша. — Имхоф ткнул большим пальцем в сторону молодой особы. — Мисс Джудит Фрей.

— Когда?

— Минут за десять до того, как я позвонил вам. Мисс Винн как раз была здесь. Мы беседовали с ней по поводу письма, которое я отправил ей на прошлой неделе, и я вызвал мисс Фрей и попросил ее принести копию этого письма. Она принесла всю папку, потому что там, по ее словам, кое-что было. «Кое-что» оказалось этой рукописью. Мисс Фрей утверждает, что пять дней назад этой рукописи в папке не было. В тот день она в последний раз заглядывала в папку. Я хочу вас кое-что спросить. Помните, в то утро Мортимер Ошин сказал, что Эми Винн находится в таком же положении с Алисой Портер, как он сам с Кеннетом Реннертом, и я ответил, что вовсе не в таком же, потому что рукопись Алисы Портер не обнаружена, на что он ответил: «Будет». Не «может быть, будет», а именно «будет». Помните?

— Ерунда. — Я подвинул кресло и сел. — Мало ли что люди говорят! Вы познакомились с рукописью?

— Поверхностно. Так же, как и мисс Винн.

— Возможно, это и не имеет значения. Тот, кто сунул рукопись в папку, наверное, знает, что такое отпечатки пальцев. Кто имеет доступ в регистратуру?

— Все.

— Сколько всего?

— В договорном и редакционном отделах — тридцать два человека. А всего в издательстве больше ста, но сотрудники других отделов никогда не ходят в регистратуру.

— Но могут ходить?

— Конечно.

— Кто постоянно находится в регистратуре?

— Никого. Сотрудники бывают там, только когда в этом возникает необходимость.

— Туда может войти посторонний?

— Думаю, что да. — Имхоф склонился вперед. — Послушайте, Гудвин. Я сразу же вызвал вас. Следы еще не остыли. Ниро Вулф считается лучшим в этих делах, он и вы вместе. Я хочу, чтобы вы поймали этого сукина сына, и побыстрее.

— Его или ее?

— Неважно. Но побыстрее, черт возьми! — Он стукнул кулаком по столу. — Подбросить рукопись в мое издательство! Подумать только! Что вы предпримете? Чем я могу вам помочь?

Я положил ногу на ногу.

— Довольно сложное дело. У мистера Вулфа уже имеется клиент — Объединенная комиссия по вопросам плагиата, членами которой состоите и вы с мисс Винн. Может произойти столкновение интересов. Например, если рассматривать этот случай обособленно от других, то, возможно, правильнее всего было бы забыть о том, что рукопись обнаружена. Сжечь ее или спрятать. Но это не понравится комиссии, потому что эта рукопись может оказаться полезной для того, чтобы навсегда прекратить этот шантаж с плагиатом, то есть добиться именно того, чего хочет комиссия. Сколько человек знает о находке?

— Трое. Мисс Винн, мисс Фрей и я. И вы. Четверо.

— Давно ли мисс Фрей работает у вас?

— Около года.

— Следовательно, вы еще недостаточно хорошо ее знаете.

— Я знаю ее довольно хорошо. Она была рекомендована мне моей бывшей секретаршей, когда та вышла замуж.

Я взглянул на Джудит Фрей и снова перевел взгляд на Имхофа.

— В связи с мисс Фрей возникают два очевидных вопроса. Первый: не сама ли она положила рукопись в папку? Второй: если это сделала не она, можно ли ей доверять, что она позабудет о находке, если вы попросите ее об этом? Иначе будет весьма рискованно.

— Я не подкладывала рукописи, мистер Гудвин, — громко заявила мисс Фрей. — И если мой шеф не может мне доверять, лучше я подам заявление об уходе.

— Я всего лишь размышляю вслух. — Я обернулся к Имхофу. — Даже если вы доверяете мисс Фрей и решите, что она может держать язык за зубами, и уничтожите рукопись, остаюсь еще я. Я видел рукопись. Конечно, я сообщу об этом мистеру Вулфу, и он будет действовать исходя из интересов клиента, то есть комиссии, и может оказаться, что…

— Мы не уничтожим ее, — выпалила мисс Винн, подергивая носиком. Глаза у нее покраснели. Руки, которые она держала на коленях, сжались в кулачки. — Никогда прежде я не видела этой рукописи, и никто не может доказать, что видела! Мне противно все это! Противно!

Я обернулся к ней.

— Я понимаю вас, мисс Винн. В конце концов пострадаете вы, если Алисе Портер удастся ее трюк. Хотите услышать мой совет?

— Конечно.

— Но учтите, что после того, как я доложу все мистеру Вулфу, он может отменить мое предложение. Во-первых, дайте мне рукопись. На всякий случай я проверю, нет ли на ней отпечатков пальцев, а мистер Вулф сравнит текст с остальными. Во-вторых, никому не говорите ни слова. У вас, если не ошибаюсь, нет адвоката?

— Нет.

— Хорошо. В-третьих, не вступайте ни в какие переговоры с Алисой Портер. Если получите от нее письмо — не отвечайте. Если она будет звонить — вешайте трубку. В-четвертых, пусть мистер Вулф отнесется к этому случаю как к части того, ради чего он был приглашен. Он не может лично допросить всех служащих издательства и не будет этим заниматься, но у него есть квалифицированные люди, которые проделают это, если, конечно, мистер Имхоф окажет им содействие.

— Содействие, гм! — буркнул Имхоф. — Я впутан в это дело не меньше, чем мисс Винн. У вас все?

— Нет, — я продолжал обращаться к мисс Винн. — И последнее, я думаю, что идея Мортимера Ошина имеет шансы сработать. По выражению лица Саймона Джекобса, когда я просил его написать очерк о том, как чувствует себя литературный вор, мне показалось, что он ненавистен самому себе. Мне думается, что он пошел на это, оказавшись в трудном финансовом положении, ведь у него семья, дети, ему нужно их содержать… Теперь он жалеет о содеянном и был бы счастлив свалить этот груз со своей совести, и если сможет сделать это, не опасаясь тюрьмы, и к тому же еще получить приличную сумму, мне кажется, что он согласится. Гарантировать не могу, но я видел его лицо. Если я прав, вся авантюра с плагиатами выяснится. Только крючок нужно наживить поаппетитнее, а двадцать тысяч долларов вдвое аппетитнее, чем десять. Итак, в-пятых, я рекомендую вам сказать мне, что мы можем увеличить сумму до двадцати тысяч.

Носик у нее задергался.

— Вы хотите, чтобы я согласилась уплатить десять тысяч?

— Совершенно верно. При условии, что Ричард Экклз внесет свою долю.

— Соглашаться? — взглянула она на Имхофа.

Имхоф обратился ко мне.

— Именно об этом мы беседовали до вашего прихода, но не пришли ни к какому решению. Я лично был против. Но теперь, черт побери, согласен с вами. Я даже готов пойти на то, что «Виктори пресс» внесет половину этой суммы. Пять тысяч. А вы согласны дать пять тысяч, Эми?

— Да, — отозвалась она, — Спасибо, Рубен.

— Не благодарите меня. Благодарите мерзавца, который подложил эту пакость в мою контору. Нужно ли письменное заявление?

— Нет. — Я встал. — Я еще должен узнать, одобрит ли мистер Вулф совет, который я вам дал. Он вам позвонит. Мне нужно несколько листков глянцевой бумаги и штемпельная подушка. Я хочу взять отпечатки пальцев у вас троих для того, чтобы исключить их из отпечатков, которые могут оказаться на рукописи. И еще несколько больших конвертов.

Это заняло некоторое время, пока я получил три комплекта отчетливых отпечатков с помощью обыкновенной штемпельной подушки. Было уже около пяти часов, когда я покинул помещение издательства, причем мистер Имхоф оказал мне честь, проводив до самого лифта. Я решил пойти домой пешком. Это заняло бы всего на несколько минут больше, чем поездка на такси при таком движении транспорта, к тому же мне хотелось размяться.

Поднявшись на наше крыльцо и войдя в прихожую, я прошел в конец коридора и сунул голову в кухню, чтобы оповестить Фрица о моем возвращении, затем направился в кабинет, положил конверты на свой стол и достал щеточки, порошок и прочие приспособления из шкафа. В суде меня вряд ли сочли бы экспертом по дактилоскопии, но для наших надобностей я вполне подходил.

Когда Вулф в шесть часов спустился из оранжереи и, войдя в кабинет, увидел этот хаос на моем столе, он остановился и вопросил:

— Чем ты там занимаешься?

Я обернулся.

— Очень интересным делом. Я проверил первые девять страниц рукописи Алисы Портер «Счастье стучит в дверь» и не обнаружил никаких следов пальцев, даже плохо различимых, кроме следов Эми Винн, мисс Фрей и Имхофа. Это доказывает, что следы были тщательно стерты или что рукопись трогали в перчатках. В таком случае…

— Где ты ее взял? — Он стоял у стола, глядя через мое плечо на листки бумаги.

Я принялся рассказывать, и когда дошел до слов Имхофа о том, что в договорном и редакционном отделе издательства «Виктори пресс» работают тридцать два человека, Вулф прошел к своему столу и сел.

— Если вы хотите внести какие-либо изменения в совет, который я дал мисс Винн, у меня есть ее домашний телефон, — закончил я свой отчет. — Я ей сказал, что мой совет предварительный и должен быть одобрен вами.

Он хрюкнул.

— Удовлетворительно. Ты понимаешь, конечно, что это может оказаться только дополнительным затруднением, а вовсе не шагом вперед.

— Конечно. Неизвестная личность каким-то образом раздобыла ключ в комнату регистратуры, проникла туда после служебных часов и сунула рукопись в папку Эми Винн. Возможно, точно также было проделано с ящиком письменного стола Эллен Стюрдевант и с сундуком Марджори Липпин. Единственная разница, что этот случай горячий, как выразился Имхоф.

— Недавний, — допустил Вулф. — Дай мне девять страниц, которые ты проверил.

Я отнес ему страницы, вернулся к своему столу и занялся десятой страницей. Фриц принес пива, и Вулф откупорил бутылку и налил себе. На десятой странице я тоже ничего не обнаружил. На одиннадцатой было всего лишь два бесполезных грязных пятна — одно на лицевой стороне и другое на обратной, с краю. Страница двенадцатая содержала след первого большого пальца Рубена Имхофа. Я был уже на тринадцатой странице, когда послышался голос Вулфа: «Дай мне остальную рукопись».

— Но я сделал еще только три страницы. Я хочу…

— Дай мне всю рукопись. Я буду осторожен.

Я отнес ему рукопись и отправится на кухню посмотреть, как управляется Фриц с тушеными утятами, фаршированными крабами, потому что не хотел видеть, как Вулф будет пачкать остальные пятнадцать страниц. Не в том дело, что он не верит в дактилоскопию; просто он считает, что это шаблон, на который гений может не обращать внимания. Однако, пройдя на кухню, я сменил одного гения на другого. Когда я предложил выложить паштет на марлю, которой должны были быть обернуты утята, Фриц бросил на меня точно такой же взгляд, каким одарял Вулф при различных и многочисленных обстоятельствах. Я был усажен на табурет и делал только отдельные замечания Фрицу относительно преимуществ коллективного труда, когда из кабинета раздался рык:

— Арчи!

Я пошел на зов. Вулф сидел, откинувшись в кресле, положив ладони на подлокотники.

— Да, сэр?

— Это действительно новое затруднение! Рассказ написан Алисой Портер.

— Конечно. Об этом так прямо и сказано на первой странице.

— Не валяй дурака. Ты так же, как и я, ожидал, что он написан тем же самым человеком, который написал и три остальных произведения. Но оказалось, что мы ошиблись. Фу!

— Так-так, как сказал бы Кеннет Реннерт. Вы уверены в ошибке?

— Конечно.

— И также уверены, что это написано Алисой Портер?

— Да.

Я вернулся к своему столу и сел.

— Стало быть, на этот раз она решила проделать этот фокус самостоятельно, вот и все. Совершенно очевидно. Хотя это нам не помогает, но зато и не мешает. Не так ли?

— Возможно. Очень похоже, что тот, кого мы ищем, кого мы должны найти и уличить, не имел отношения к этому рассказу, и, таким образом, не следует тратить на него время. Мисс Винн не наша клиентка, так же как и мистер Имхоф. Они лишь члены комиссии. Нужно немедленно известить их, что они согласились внести десять тысяч для подкупа Саймона Джекобса по ошибке, решив, что это еще одна афера того же самого искомого нами лица, но это не так. Следует сообщить им об этом. Пусть тогда и решают, давать эти десять тысяч или нет.

Я почесал нос. Почесал щеку.

— Да. Конечно. Вы слишком много работаете. Слишком много читаете. Я и подумать не могу, чтобы вы забыли. Ну забудьте о том, что вы читали эту проклятую рукопись, хотя бы на двадцать четыре часа!

— Нет, ни я, ни ты не должны этого забывать. Немедленно позвони им. Разве мало предложить Саймону Джекобсу десять тысяч?

Я покачал головой.

— Нет, нет, не мало. Во всяком случае, я начал бы с десяти, но предпочел бы знать, что могу увеличить эту сумму. Возможно, даже, что он согласится и на пять. Я мог бы начать и с пяти.

— Очень хорошо. Соедини меня с мисс Винн.

Я обернулся, но не успел взять трубку, как раздался звонок. Звонил Филипп Харвей. Он хотел говорить с Вулфом, и шеф поднял трубку. Свою трубку я не положил и слышал весь разговор.

— Ниро Вулф у телефона.

— У меня хорошие новости, мистер Вулф. Благодаря Коре Баллард. Она обо всем договорилась с Ричардом Экклзом. Видела его самого и Поля Норриса, его агента, видела. Я только что разговаривал с Экклзом, все улажено. Адвокат Декстера составит утром соответствующие документы один на подпись Экклзу, другой для издательства «Таттл хауз». Я разговаривал с Мортимером Ошином, и он интересуется, хотите ли вы получить десять тысяч наличными или чеком.

— Думается, наличными было бы лучше.

— Ладно, я ему скажу. А что относительно Эми Винн? Она согласна?

— Еще неизвестно. Возникло новое обстоятельство. Рассказ, в котором Алиса Портер обосновывает свои притязания, обнаружен сегодня в «Виктори пресс».

— Не может быть! Будь я проклят! В издательстве у Имхофа?! Удивительно! Потрясающе! Тогда, конечно, она согласится. Ей придется согласиться.

— Возможно. Имеются кое-какие осложнения, о которых я сообщу позже. Во всяком случае, пожалуй, будет лучше выдать Джекобсу только половину обговоренной суммы, а остальное лишь после того, как он все расскажет. Если мисс Винн не согласится, эти деньги даст кто-нибудь другой. Комиссия сумеет разрешить эту проблему.

— Пожалуй, хотя я ничего не обещаю.

— Я и не прошу вас. Мы поставим этот вопрос перед мистером Кнаппом, мистером Декстером и мистером Имхофом. Им не удастся открутиться от уплаты.

— Ха! Вы не знаете, как умеют выкручиваться издатели. В таких делах они чемпионы.

— Тем более приятно будет принудить их. Приятно и вам, и мне.

Вулф положил трубку и обернулся:

— Соедини меня с мисс Винн.