Онлайн чтение книги Средневековые латинские новеллы XIII в.
71 (153). О преходящей печали, впоследствии сменяющейся нескончаемой радостью

Царь Антиох правил в Антиохии,[55] Антиохия – город в Сирии. почему и самый город Антиохия стал зваться так. От своей супруги он родил дочь-раскрасавицу. Когда она вошла в возраст и красота ее расцвела, многие, не скупясь на свадебные дары, стали домогаться брака с нею. Отец, раздумывая, кому лучше всего отдать свою дочь, не замечал, что запретная страсть и жесточайший любовный пламень сжигали его и что он любит дочь горячее, чем то прилично отцу. И вот царь с безумием сражается, на стыд ополчается, любовью побеждается.

Однажды Антиох пришел в спальню к своей дочери и под предлогом того, что должен побеседовать с нею с глазу на глаз, удалил всех. Движимый любовным безумием, он развязал ей пояс девственности и попрал стыдливость, хоть дочь его долго противилась. Когда девушка раздумалась о том, что совершила, к ней нечаянно вошла кормилица. Она увидела царевну в слезах и говорит: «О чем ты печалишься?». Царевна сказала: «О, моя дражайшая, только что в этой спальне умерли два добрых имени». Кормилица говорит: «Госпожа, почему ты так судишь?». Она говорит: «Потому, что до брака меня осквернило худшее из преступлений». Кормилица, услышав это и во всем убедившись, словно обезумела и говорит: «Что же за диавол осмелился с такой дерзостью осквернить ложе царской дочери?». Девушка говорит: «Нечестие совершило это». Кормилица говорит: «Чего же ты не пожалуешься отцу?». Царевна говорит: «Нет у меня отца. Если тебе угодно, имя отца для меня умерло. Я нуждаюсь в одном лекарстве – смерти». Услышав, что царевна ищет лекарства в смерти, кормилица ласковой речью уговаривает ее отступиться от своего намерения.

А безбожный отец показывает себя перед согражданами благочестивым отцом, будучи втайне супругом дочери. Дабы подольше наслаждаться своей нечестивой любовью, он измыслил против тех, кто искал брака с царевной, новый род злодейства – он задавал им вопрос, говоря: «Кто правильно ответит на вопрос, получит в жены мою дочь, а ошибется – ему отрубят голову».

Отовсюду из-за неслыханной и невиданной красоты царевны стекались женихи в надежде, что знание наук поможет им разрешить вопрос царя. Кто не мог ответить, тому отрубали голову и прибивали к воротам, чтобы вновь привходящие воочию видели смерть и опасались сердцем, как бы им тоже не приключился такой конец. Все это царь сделал, чтобы самому обладать дочерью.

Вскоре после того как Антиох стал творить такие жестокости, в гавань Антиохии прибыл юноша из Тира,[56] Тир – город в Финикии. царь своей земли, весьма богатый и умудренный в науках, именем Аполлоний. Войдя к Антиоху, он говорит: «Здравствуй, царь». А тот: «Да будут здравы твои родители». Юноша говорит: «Я прошу в жены твою дочь». Царь же, услышав речи, которые не желал слышать, поглядел на юношу и говорит: «Знаешь условие сватовства?». Юноша говорит: «Знаю и видел мертвые головы на воротах». Царь гневно сказал: «Ну так слушай мой вопрос: я движим преступлением, насыщаюсь материнской плотью, ищу брата, мужа своей матери, и не нахожу». Юноша услышал эти слова, немного отступил и, вопросив свое знание, с божьей помощью нашел ответ, оборотился вновь к царю и говорит: «Милостивый царь, ты задал мне вопрос, услышь ответ. Вот что ты сказал: "я движим преступлением" – ты не солгал, загляни себе в душу; "насыщаюсь материнской плотью" – посмотри на дочь». Царь увидел, что юноша правильно разрешил вопрос, и в страхе, как бы преступление его не открылось, гневно посмотрел на юношу и сказал: «Ты далек от истины и во всем отклонился от нее, а потому заслужил смерть; но я дам тебе сроку тридцать дней. Хорошенько поразмысли и возвращайся на родину. Если найдешь ответ, получишь мою дочь, а не найдешь, будешь обезглавлен». Юноша в смятении созвал спутников, воротился на корабль и отплыл на родину.

После его ухода царь позвал своего управителя по имени Талиарх и говорит ему: «Талиарх, верный хранитель моих тайн, знай, что Аполлоний Тирский нашел ответ на мой вопрос. Поэтому тотчас ступай в гавань, сядь на корабль и отправляйся вслед за ним; когда достигнешь Тира, отыщи Аполлония и убей мечом или ядом. Когда воротишься, получишь большую награду». Талиарх взял щит, запасся деньгами и отплыл на родину юноши. Аполлоний, ранее воротившись, вошел в дом свой, достал из ларя все книги, но не нашел в них иного ответа, чем тот, который дал царю, и сказал себе: «Мне сдается, царь Антиох любит свою дочь нечестивой любовью». И, обдумав все еще раз, он сам себе говорит: «Что ты сделал, Аполлоний? Разрешил его загадку, а дочери не получил. Но бог увел тебя оттуда, чтобы не допустить твоей смерти».

Затем Аполлоний приказывает нагрузить на корабли сто тысяч модиев[57] Модий – римская мера сыпучих тел. зерна, без счету золота, серебра и одежд и с немногими самыми верными своими людьми в третий час ночи садится на корабль и выходит в открытое море. Наутро горожане Тира ищут его и не могут найти. Поднялся вопль, что всеми любимого царя нигде нет, и громкий плач раздавался на улицах. Такова была любовь к Аполлонию сограждан, что долго цирульники сидели сложа руки, общественные зрелища прекратились, бани позакрывались, никто не шел ни в храм, ни в харчевню.

Тут как раз прибывает Талиарх, которого царь Антиох послал, чтобы убить Аполлония, и, видя повсюду закрытые двери, говорит встречному юноше: «Объясни мне, если тебе дорога жизнь, почему этот город погружен в печаль». Юноша говорит: «О, любезный, разве ты ничего не знаешь? Почему ты спрашиваешь? Город погружен в печаль оттого, что царь его Аполлоний, вернувшись из Антиохии, пропал». Когда Талиарх это услышал, радостный вернулся на корабль н отплыл в Антиохию; явившись к царю, он говорит: «Государь мой, радуйся – Аполлоний в страхе перед вами скрылся». Царь говорит: «Он может куда-нибудь бежать, но убежать от меня не может». Тут же царь пишет такой указ: «Кто живым приведет оскорбителя моего Аполлония Тирского, получит 50 талантов золота, кто предъявит его голову – 100 талантов». Тут не только недруги, но и друзья Аполлония, обуреваемые алчностью, принялись за поиски. Аполлония искали на море, на земле, в лесах, повсюду устраивали ему засады, но не могли найти. Тогда царь велел снарядить для поисков Аполлония множество кораблей, но пока люди, которым это было поручено, медлили, Аполлоний достиг Тарса.[58] Тарс – город в Киликии. Прогуливаясь вдоль берега, он попался на глаза одному из своих слуг по имени Элинат, который в самый тот час прибыл сюда и, приблизившись к нему, сказал: «Здравствуй, царь Аполлоний». А тот поступил по обычаю сильных мира сего – пренебрег приветствием. Тут старик осердился, снова приветствовал Аполлония и говорит: «Здравствуй, царь Аполлоний. Ответь на мое приветствие и не презирай бедности, украшенной добрыми нравами. Если ты знаешь то, что знаю я, тебе надобно соблюдать осторожность». А тот: «Сделай милость, скажи в чем дело». Старик говорит: «Тебя приговорили к смерти, Аполлоний». «Кто же приговаривает к смерти царя?». Элинат говорит: «Царь Антиох». «За что?». Элинат говорит: «За то, что хочешь заступить отцово место». Аполлоний говорит: «Во сколько же оценили мою голову?». «Кто живым приведет тебя, получит 50 талантов золота, кто предъявит твою голову – 100. Потому предупреждаю тебя, беги в безопасное место». С этими словами Элинат отошел. Тогда Аполлоний попросил его вернуться, протянул ему сто талантов золота и говорит: «Возьми от нищеты моей, потому что заслужил эти деньги, отруби мне голову, отдай царю, и тогда он весьма обрадуется. Вот ты получишь сто талантов золота, и на тебе нет вины, ибо я сам уговорил тебя доставить царю радость». Старик говорит: «Владыка, помилуй, не бывать тому, чтобы я взял за такое дело награду. Между добрыми людьми дружба выше денег». И, попрощавшись, он ушел.

После этого Аполлоний все еще прогуливался здесь вдоль берега и вдруг видит человека – его звали Странгвилион, – в мрачном раздумье и печали направляющегося к нему. Аполлоний быстро подходит и говорит: «Здравствуй, Странгвилион». Тот говорит: «Здравствуй, владыка Аполлоний!». И снова говорит: «Почему ты здесь и так опечален?». Аполлоний говорит: «Я посватался к дочери царя, вернее, к супруге его, и потому, если удастся, не возвращусь на родину». Странгвилион говорит: «Владыка Аполлоний, наш город крайне беден и потому не может достойным образом принять твое величество; вдобавок у нас жестокий голод и полнейшая скудость: горожанам уже нет надежды на спасение – нас ждет мучительная смерть». Аполлоний говорит: «Благодари бога, который в моем скитании привел меня в здешние края. Я дам вашему городу сто тысяч модиев зерна, если предоставите мне убежище». Когда Странгвилион услышал это, пал к ногам Аполлония и говорит: «Владыка Аполлоний, если ты поможешь нашей беде, мы не только дадим тебе убежище, но, буде понадобится, оружием станем защищать твою жизнь».

На площади, в присутствии всех горожан, Аполлоний поднимается на возвышение и говорит так: «Жители Тарса, терпящие голод, я, Аполлоний Тирский, выручу вас и надеюсь, что, памятуя такое мое благодеяние, вы скроете меня. Знайте, что беглецом сделала меня не злоба Антиоха: я занесен сюда счастливой судьбой. Я отдам сто тысяч модиев зерна за цену, по которой купил их на своей родине, то есть по восемь медных монет за модий». Услышавши, что модий зерна будет стоить восемь медных монет, горожане Тарса обрадовались и со словами благодарности принялись тут же готовить еду. Аполлоний, дабы не умалить своего царского достоинства и не показаться похожим более на купца, нежели на благодетеля, отдал полученные деньги на нужды города. Горожане же за такое его благодеяние поставили на рыночной площади статую Аполлония, изображающую его во весь рост на колеснице с плодами земли в правой руке; левой же ногой он наступал на них; внизу на основании горожане выбили надпись: «Аполлоний Тирский своей помощью избавил город от неминуемой смерти».

По прошествии немногих дней по настоянию Странгвилиона и его супруги Дионисиады Аполлоний решил отправиться в тирренский город Пентаполь,[59] Пентаполь – образчик фантастической географии, нередкий для «Римских деяний»: города Пентаполя, расположенного в Италии (тирренцами назывались этруски); не существовало. чтобы там укрыться, ибо тамошние жители охотно оказывают гостеприимство, живя в достатке и покое. С великим почетом Аполлония провожают к морю, и, попрощавшись со всеми, он вступает на корабль и три дня и столько же ночей плывет при попутном ветре. Когда же побережье Тарса пропадает из виду, погода внезапно меняется. За несколько часов собралась буря, Аквилон и Евр напали на корабль, пошел сильный дождь, тирийцы были близки к гибели, корабль едва держался на волнах, зефиры волновали море, пошел град и надвинулись мрачные тучи; налетел такой свирепый ветер, что смерть грозила всем. Тут каждый пытается для своего спасения добыть доску, однако все в этой буре гибнут. Одного только Аполлония на его доске прибивает к берегу Пентаполя.

Оказавшись на твердой земле и видя перед собою морскую гладь, он говорит так: «О, вероломное море, лучше бы я предал себя в руки беспощадного царя, от которого спасаюсь бегством, нежели искал себе пристанища! Кто из людей славных мне, бесславному, подаст помощь?». Аполлоний еще продолжал свою речь, когда заметил идущего ему навстречу юношу, простого рыбака в грубой одежде. Вынужденный своим злосчастьем, Аполлоний падает ему в ноги и со слезами говорит: «Пожалей, кто бы ты ни был, потерпевшего кораблекрушение, который наг стоит перед тобой, отпрыска не низких, а благородных родителей. Чтобы ты знал имя просителя, я – Аполлоний Тирский, царь своей земли. Молю, помоги мне».

Глядя на жалостный облик юноши, рыбак сострадательно поднял его с колен и привел под свою крышу, поставил перед ним какие у него были кушанья и, чтобы выказать еще более благочестия, снял с плеч плащ и, разорвав на две половины, подал юноше одну со словами: «Возьми это и иди в город! Быть может, там ты встретишь кого-нибудь, кто пожалеет тебя, а не встретишь, возвращайся сюда ко мне; бедность моя да будет опорой всякому в беде. Вместе будем ловить рыбу. Но прошу тебя, если когда-нибудь ты вновь обретешь былую свою власть, не забудь о нищете разделившего с тобою плащ». Аполлоний: «Если поступлю так, пусть снова стану жертвой кораблекрушения и не встречу человека, подобного тебе».

С этими словами по указанной ему дороге Аполлоний входит в городские ворота. Размышляя о том, где искать помощи, он видит, что по улице бежит мальчик совсем без одежи, в одной льняной повязке и с умащенною головой, и громко кричит: «Слушайте все, слушайте, чужеземцы и рабы, кому угодно омыться, пусть идет в гимнасий[60] Гимнасий – место для гимнастических упражнений, составлявших характерную особенность греческого быта; история об Аполлонии Тирском греко-римского происхождения, и здесь сохранилось множество следов этого.». Аполлоний услышал это, снял свой плащ, вошел в баню и стал обливать себя водой. При этом он разглядывает окружающих, так как ищет себе ровню, но не находит; тут в сопровождении толпы слуг появляется царь всей этой земли Альтистрат. Царь затевает со своими слугами игру в мяч. Аполлоний подбегает, ловит мяч и с необыкновенной ловкостью направляет в руки царю. Тогда царь говорит своим слугам; «Идите, ибо здесь юноша Аполлоний, который, мне сдается, в игре этой не уступает мне». Аполлоний, услышав похвалу, смело приблизился к царю, набрал ловкой рукой благовонного масла и легонько его опрыскал. Затем омыл в теплой ванне, а когда царь вышел, удалился.

После ухода юноши царь сказал своим друзьям: «Истинно клянусь вам, лучше мне никогда не случалось мыться, чем сегодня, благодаря любезности этого юноши, не знаю, кто он таков». И, взглянув на одного из слуг, говорит: «Узнай, кто будет этот юноша, который услужил мне!». Тот пошел следом за Аполлонием и увидел, что он одет в жалкий плащ. Слуга вернулся к царю и сказал: «Этот юноша потерпел кораблекрушение». Царь говорит; «Откуда ты это взял?». А слуга в ответ: «Хотя юноша не сказал ни слова, облик его свидетельствует обо всем». Царь говорит: «Беги скорее и скажи ему: "Царь зовет тебя на обед"». Аполлоний, когда услышал это, обрадовался и пошел вслед за слугой во дворец. Слуга входит первым и говорит царю: «Юноша, потерпевший кораблекрушение, здесь, но совестится из-за жалкой своей одежды войти». Тотчас же царь велит одеть Аполлония достойным образом и ввести в покой.

Взойдя в триклиний,[61] Триклиний – столовая в римском доме. Аполлоний лег на отведенное ему напротив царского ложе;[62]Греки и римляне за трапезой не сидели, а лежали. подают закуску, а затем и обед. Аполлоний не угощается, как прочие гости, но, плача, не сводит глаз с золотой и серебряной посуды. Тут один из гостей говорит царю: «Если не ошибаюсь, юноша этот завидует твоему богатству». Царь говорит: «Ты напрасно подозреваешь его в худом – он не завидует моему богатству, но опечален своими великими потерями». И, приветливо взглянув на Аполлония, царь говорит: «Юноша, угощайся вместе с нами и уповай на то, что бог пошлет тебе лучшие дни!».

Пока он такими речами ободрял юношу, нежданно входит царская дочь, уже взрослая девушка, целует своего отца, а затем всех приглашенных друзей и обращается к отцу, говоря: «Добрый мой отец, кто тот юноша, который занимает почетное место против твоего и выглядит таким печальным?». Царь говорит: «О, сладчайшая дочь моя, этот юноша потерпел кораблекрушение и любезно услужил мне в гимнасии, за что я и позвал его на свой царский обед; кто же он будет, не знаю, но, если хочешь, расспроси его. Тебе подобает знать все, и, быть может, выслушав юношу, ты почувствуешь к нему сострадание».

Слыша это, девушка подходит к Аполлонию и говорит; «Друг мой, любезность – свидетельство благородного происхождения. Если тебе не слишком мучительно, назови мне свое имя и расскажи о перенесенных злоключениях». А он в ответ: «Если ты спрашиваешь о моем имени, оно утонуло в море, если о высоком происхождении – оно осталось в Тире». Девушка говорит: «Скажи яснее, чтобы мне было понятно!». Тогда Аполлоний называет ей свое имя и рассказывает все свои злоключения. Когда он кончил, из глаз его ручьем полились слезы. Царь увидел, что Аполлоний плачет, и говорит дочери: «Сладчайшая моя дочь, ты провинилась: спросив об имени и судьбе юноши, ты оживила его печаль. Потому тебе, сладчайшая моя дочь, подобает явить царскую свою милость человеку, который уже поведал тебе все». Девушка, узнав волю отца, оборотилась к юноше и говорит: «Ты наш гость, Аполлоний; не печалься, ибо отец мой богато оделит тебя». Аполлоний, вздохнув, скромно поблагодарил.

А царь сказал своей дочери: «Принеси лиру, чтобы песней украсить пир». Девушка велит подать ей лиру и начинает сладостно перебирать струны. Все ее хвалят и говорят: «Нельзя услышать лучшей и более усладительной игры». Один Аполлоний молчал. Царь говорит ему: «Аполлоний, ты поступаешь дурно. Все хвалят игру моей дочери; почему же один ты не одобряешь ее?». Аполлоний говорит: «Добрый царь, если позволишь, я скажу, что думаю. Дочь твоя не искушена в музыкальном искусстве и еще не овладела им. Прикажи дать мне лиру и сразу узнаешь, чего не знал». Царь говорит: «Аполлоний, я вижу, что ты искусен во всем». Аполлоний велит подать себе лиру и, вышел из триклиния, надевает на голову венок, и с лирою в руках возвращается назад и так сладостно играет перед лицом царя, что всем кажется, будто это не Аполлоний, а сам Аполлон. Сотрапезники царя говорят в один голос, что никогда прежде не видели и не слышали ничего лучшего.

Дочь же царя, внимая его игре и глядя на юношу, почувствовала к нему любовную склонность и говорит своему отцу: «О, отец, позволь мне одарить юношу, как мне будет угодно». Царь говорит: «Позволяю». «Учитель, прими по милости моего отца двести талантов золота, четыреста ливров[63] Ливра – фунт, римская мера веса. серебра, без счету одежд, двадцать слуг и десять служанок», – а слугам говорит: «Принесите все это». По слову царской дочери на глазах присутствующих друзей все было принесено в триклиний. После этого гости поднялись и покинули царский дворец. Аполлоний говорит: «Добрый царь, сострадающий страждующим, и ты, царевна, покровительница искусств и почитательница философии, прощайте!». И, оборотившись к слугам, которых даровала ему царская дочь, говорит: «Возьмите, слуги, то, что я получил в дар, и поищем себе пристанища».

Девушка, боясь, что лишится любимого, опечалилась и, глядя на отца, говорит: «Добрый царь и лучший из отцов, пусть Аполлоний уйдет от нас богатым человеком и дурные люди не отнимут у него наших даров». Тут царь велит сейчас же отвести Аполлонию покой, где бы он мог без помех отдохнуть. А девушка, горя любовью, провела беспокойную ночь, а наутро входит в отцову спальню. При виде ее царь говорит: «Что такое случилось, что против обыкновения ты так рано поднялась?». «Я потеряла покой, дражайший мой отец, и прошу, чтобы ты отдал меня в науку Аполлонию, дабы мне превзойти музыку и другие искусства». Царь обрадовался этим ее словам, приказал позвать к себе юношу и говорит ему: «Аполлоний, дочь моя горячо желает обучиться твоему искусству; потому прошу тебя передай ей все, что ты знаешь, а я щедро вознагражу тебя». Аполлоний в ответ: «Владыка, я готов служить вашей воле».

Аполлоний учил царскую дочь, как некогда сам учился. Вскоре она от томившей ее любви к юноше занемогла. Когда царь увидел, что дочерью его владеет какой-то недуг, без промедления созвал лекарей; они стали проверять биение пульса и все части ее тела, но не обнаружили никакого недуга.

Спустя несколько дней трое весьма знатных юношей, которые давно уже домогались брака с царской дочерью, в один голос и теми же словами приветствуют царя. При виде их царь говорит: «Зачем вы пришли?». Они: «Потому что множество раз вы обещали отдать свою дочь в жены одному из нас; вот почему мы все сегодня явились; мы твои подданные, люди богатые и из благородных домов, а потому на свой вкус выбирай себе из трех будущего зятя». Царь говорит: «Вы обратились ко мне не вовремя. Дочь моя всецело предалась наукам, а сейчас занемогла из-за своей любви к занятиям и лежит в постели. Но чтобы вы не подумали, будто я отступаюсь от своего слова, напишите на табличках свои имена и перечислите свадебные дары, которые дадите, а я передам таблички дочери, чтобы она сама выбрала, кого ей будет угодно». Женихи так и сделали, а царь, получив таблички, прочитал их, запечатал и передал Аполлонию, говоря; «Возьми эти таблички, учитель, и отдай своей ученице». Аполлоний взял их и отнес царской дочери. Девушка, видя того, кого она любила, говорит: «Учитель, что случилось, что ты один вошел в мою спальню?». Аполлоний говорит: «Возьми и прочти таблички, которые послал тебе отец». Девушка снимает печать и, видя имена тех трех, кто домогался брака с нею, откладывает таблички и говорит Аполлонию: «Учитель мой Аполлоний, неужели ты не печалишься, что мне надлежит вступить в брак с другим?». А он в ответ: «Нимало не печалюсь, ибо что тебе в честь, мне в радость». Девушка говорит: «Учитель, если бы ты меня любил, непременно печалился бы». С этими словами она что-то написала в ответ, вновь запечатала таблички и подает Аполлонию, чтобы он отнес царю. А написала она так: «Царь и лучший из отцов, поскольку ваше доброе сердце дозволило мне ответить, отвечаю. Я хотела бы пойти замуж за того, кто потерпел кораблекрушение».

Узнав желание своей дочери и не понимая, кого она разумеет под потерпевшим кораблекрушение, царь, глядя на юношей, говорит: «Кто из вас потерпел кораблекрушение?». Некто по имени Ардолий сказал: «Я потерпел кораблекрушение». Другой говорит: «Да нападет на тебя хворь, да не увидишь ты ни конца ей, ни избавления от нее; ведь, будучи твоим сотоварищем, я знаю, что нога твоя никогда не переступала за городские ворота! Где погиб твой корабль?». Так как царь не уразумел, который из них потерпел кораблекрушение, он взглянул на Аполлония и говорит: «Возьми таблички и прочитай, что написала моя дочь. Быть может, я не знаю того, о ком идет речь, а ты поймешь, так как присутствовал, когда она писала». Аполлоний, взяв таблички, быстро пробежал их глазами и, так как понял, что девушка любит его, покраснел. Царь говорит ему: «Аполлоний, ты знаешь этого человека?». А тот от смущения что-то пробормотал; царь понял, что его дочь хочет в супруги Аполлония, и сказал остальным: «Со временем я обращусь к вам». Они попрощались и ушли.

Тогда царь вошел к своей дочери и говорит: «Кого же ты выбрала себе в мужья?». Девушка в слезах упала к ногам отца и говорит: «Дражайший отец, потерпевшего кораблекрушение Аполлония». Царь увидел слезы своей дочери, поднял ее с земли и обратился к ней, говоря так: «Сладчайшая дочь моя, ни о чем не думай, ибо желания наши совпадают. Я все понял, так как любовь сделала меня отцом, и назначу твой брак без промедления». На следующий день к царю были созваны друзья из ближайших городов, и он сказал им: «Дражайшие, дочь моя пожелала выйти замуж за своего учителя Аполлония. Я прошу, чтобы все вы радовались, ибо она соединяет свою жизнь с достойным человеком». Говоря так, он назначает день свадьбы.

Вскоре дочь царя понесла; как-то раз, уже в тягости, прогуливаясь с царем Аполлонием, своим супругом, вдоль берега моря, она обращает внимание на красивый корабль. Аполлоний признал в нем корабль из своего родного города Тира. Повернувшись к его владельцу, он говорит: «Откуда держишь путь?». А тот: «Из Тира». Аполлоний говорит: «Это моя родина». Корабельщик отвечает: «Значит, ты тириец?». Аполлоний; «Совершенно верно». Корабельщик говорит: «Знаешь ли ты там некоего человека, первого в Тире, по имени Аполлоний?». А потом сказал: «Прошу тебя, если встретишь где-нибудь Аполлония, скажи, чтобы ликовал и радовался, ибо царя Антиоха и дочь его убило молнией. Аполлония же ждет Антиохийское царство». Услышав эту весть, Аполлоний обрадовался и говорит своей супруге: «Я прошу, чтобы ты отпустила меня принять царство». Услышав эти слова, супруга его заплакала и говорит: «Господин, если ты отправишься в дальний путь, тебе придется торопиться ко дню моих родов, а будучи со мной, только и будешь думать о возвращении в Тир. Но если тебе угодно, отправимся вместе». Войдя к отцу, она говорит: «О, отец, веселись и радуйся – по устроению божию молния убила жестокого царя Антиоха вместе с его дочерью; власть же и царские венцы ожидают нас. Дозволь мне отплыть в Антиохию вместе с моим супругом».

Царь в великой радости велит готовить корабли и нагрузить их всевозможным добром. Из-за того что дочь должна вот-вот родить, царь приказывает, чтобы вместе с ней поехали кормилица ее по имени Лигоцида и повитуха, и, щедро снабдив их всем необходимым, он проводил отъезжающих до берега моря, облобызал дочь и зятя, и они пустились в плаванье.

После нескольких дней пути поднялась сильная буря; тут супруга Аполлония, после того как разрешилась дочерью, настолько обессиливает, что кажется мертвой. Когда случившееся замечают слуги, они начинают громко причитать и сетовать. Аполлоний, слыша это, бежит к ней, видит, что супруга его лежит мертвая – так ему показалось, – разрывает на груди своей одежды и с рыданиями падает на бездыханное тело, говоря: «Дорогая супруга, дочь Альтистрата, что я скажу твоему отцу?». При этих его словах кормчий говорит ему: «Не полагается держать на корабле труп; поэтому прикажи бросить его в море, чтобы мы спаслись». Аполлоний в ответ; «Что ты говоришь, злодей? Ты хочешь, чтобы я бросил в море тело той, которая приютила меня, потерпевшего кораблекрушение и нищего?». Затем он созвал своих слуг и говорит: «Сделайте ковчежец и просмолите все щели его, а внутрь положите эту свинцовую табличку; когда ковчежец будет готов, украсьте царицу царским убором». Супругу Аполлония опустили в ковчежец; под голову ей кладут много золота и серебра, царь, проливая слезы прощается с супругой последним поцелуем, новорожденную же велит пестовать и заботливо кормить, чтобы вместо дочери привести царю хотя бы внуку.

Ковчежец по велению Аполлония с великим стенанием бросают в море. На третий день морская волна прибивает его к городу Эфесу, близ дома некоего врача по имени Церимон, который в этот день в сопровождении учеников прогуливался вдоль берега. Он замечает в воде ковчежец и говорит своим слугам: «Поднимите этот ковчежец и отнесите домой!». Когда слуги исполнили приказ, врач открыл крышку ковчежца, увидел украшенную царским убором очень красивую женщину, которая лежала как мертвая, и в удивлении говорит: «О, красавица, почему тебя бросили в море?». Заметив положенное в изголовье золото и серебро, а под ним свинцовую табличку, он говорит: «Посмотрите, что написано на этой табличке». Раскрыв ее, врач увидел такие строки: «Нашедшего этот ковчежец прошу взять себе десять золотых, а десять употребить на то, чтобы похоронить тело этой женщины. Она оставила по себе в сердце своих родителей слезы и горчайшую скорбь. Если же нашедший не сделает того, о чем взывает чужая беда, пусть придет его последний день и не окажется человека, который предал бы его прах земле». Прочитав написанное своим слугам, врач говорит: «Сделаем то, о чем взывает к нам чужая скорбь. Клянусь вам своим благополучием, что истрачу на похороны больше, чем для этого назначила чужая беда».

Сейчас же врач приказывает сложить погребальный костер; когда все уже готово и вот-вот вспыхнет пламя, подходит ученик этого врача, еще юноша по летам, но старец по рассудительности, и видит на костре прекрасную покойницу, а учитель, оборотившись к нему, говорит: «Ты вовремя пришел – этот час тебя ждал. Возьми сосуд с благовониями и все, что полагается в подобных обстоятельствах, и окропи костер». Юноша подходит к телу царицы, раздвигает на груди ее одежду и, окропляя ее тело принесенными благовониями, замечает, что она жива. Он удивляется, ищет пульс, смотрит, не исходит ли из ноздрей дыхание, прикладывает губы к ее губам, убеждается, что жизнь в этой женщине борется со смертью, и говорит слугам: «Со всех четырех сторон осторожно поднесите к ней факелы». Когда приказание было исполнено, ее кровь, уже частично сгустившаяся, разжижилась. Увидев это, юноша говорит учителю: «Женщина, которую ты считаешь мертвой, на самом деле жива, и чтобы ты мне поверил, я докажу это». С этими словами он поднимает тело на руки и несет к себе в покой; согрев у себя на груди масло, он пропитывает им шерстяную ткань и накрывает женщину, чтобы сгустившаяся кровь ее постепенно разжижилась и женщина начала дышать. Кровеносные сосуды ее от этого расширились, она открыла глаза, задышала и говорит: «Кто бы ты ни был, обращайся со мной как подобает, ибо я дочь и супруга царя». Слыша ее голос, юноша, полный радости, входит в покой учителя и говорит: «Вот, учитель, женщина эта ожила!». Тот говорит: «Одобряю твое усердие, хвалю искусство и дивлюсь уму. Держись правила своей науки, не будь неблагодарен своему искусству и прими награду, ибо в ковчежце вместе с этой женщиной было положено много денег!». Врач приказывает подать царице подобающие ей одежды, лучшие украшения и целящие снадобья. Спустя немного дней, узнав, что она царского происхождения, он созывает друзей и в их присутствии удочеряет ее; она же со слезами молит не разрешать никому к ней прикоснуться. Затем врач отправляет ее с несколькими женщинами в храм Дианы,[64] Эфесская Диана – азиатская богиня природы; поэтому была отожествлена с греческой Артемидой. Святилище ее в Эфесе было очень знаменито.чтобы она стала жрицей этой богини и хранила целомудрие.

Между тем Аполлоний продолжает свой путь в глубокой печали, с божьей помощью достигает Тарса и, сойдя с корабля, направляется в дом Странгвилиона и Дионисиады. Он приветствовал их и поведал им свои злоключения, говоря: «Супруга, к моей великой печали, умерла, но дочь жива, и я о ней радуюсь. Поскольку я могу на вас положиться, я хочу отплыть, чтобы принять царство, которое меня ожидает; но не вернусь к тестю, чью дочь сгубил в море, а лучше стану купцом. Вам я поручаю свою дочь, чтобы она воспитывалась с вашей Филомацией; зовите ее Тарсией. Кроме того, я хочу, чтобы кормилица моей супруги по имени Лигоцида ходила и за Филомацией». С такими словами он передал девочку Странгвилиону, дал ему золота, серебра и множество одежд и поклялся не стричь бороды, волос и ногтей, пока не отдаст замуж дочь. А Странгвилион и Дионисиада дивятся его суровому зароку и обещают заботливо опекать Тарсию.

Аполлоний садится на корабль и отправляется в далекие края. А дочь его Тарсия, достигнув пятилетнего возраста, вместе с Филомацией, дочерью Странгвилиона и Дионисиады и своей сверстницей, обучается свободным искусствам.[65] Свободные искусства – грамматика, риторика, диалектика, арифметика, геометрия, астрономия, теория музыки; названы так потому, что, по мнению древних, занятия ими подобают свободным, т. е. не требуют тяжелого физического труда. Понятие о свободных искусствах перешло затем в культуру средних веков.В четырнадцать лет Тарсия, как-то раз вернувшись из школы, застает свою няньку Лигоциду в приступе внезапного недуга и, сев рядом, начинает расспрашивать ее о причине болезни. Нянька говорит: «Слушай, доченька, и сохрани мои слова в своем сердце. Кого ты считаешь своим отцом и матерью и где, думаешь, твоя родина?». Девочка в ответ: «Родина моя Тарс, отец – Странгвилион, мать – Дионисиада». Нянька вздохнула и говорит: «Послушай, доченька, про свою родню, чтобы после моей смерти знать, как тебе быть. Отец твой Аполлоний, мать – Луцина, дочь царя Альтистрата. Когда она разрешилась тобой, у нее вдруг пресеклось дыхание и она умерла. Отец твой Аполлоний, сделав ковчежец, положил ее туда в царском уборе и бросил в море, а под голову ей положил двадцать золотых сестерциев;[66] Сестерций – римская серебряная монета.куда бы волны ни прибили ковчежец, они сослужат твоей матери службу. Корабль же, на котором в глубокой печали плыл твой отец и где ты лежала в пеленах, борясь с ветром, попал в этот город. Здесь Аполлоний Тирский вверил тебя заодно со мной попечению Странгвилиона и Дионисиады и дал зарок не стричь бороды, волос и ногтей, пока не отдаст тебя замуж. Наказываю тебе, если после моей смерти гостеприимцы твои, которых ты зовешь родителями, часом обидят тебя, иди на площадь и увидишь там статую своего отца. Прикоснись к ней рукой и крикни: "Я дочь того, в чью честь поставлена эта статуя!". Горожане, помня благодеяния твоего отца, отомстят твою обиду». Тарсия в ответ: «Дорогая нянюшка, бог свидетель, если б ты не открыла мне этого, я бы не знала, кто мои родители».

Когда они так говорили друг с другом, нянька испустила дух. Тарсия схоронила ее и целый год оплакивала. Когда к ней вернулось прежнее душевное спокойствие, Тарсия опять стала посещать школу, чтобы обучаться там свободным искусствам, а возвратившись оттуда, не прежде садилась есть, чем навещала нянькину могилу. С сосудом вина она входила в гробницу и там призывала своих родителей. В один прекрасный день Дионисиада с дочерью своей Филомацией шли по городской площади. Горожане, видя красоту и убор Тарсии, воскликнули: «Счастлив отец Тарсии! Эта же девушка и ее спутница безобразны и отвратительны». Дионисиада слышит, что Тарсию хвалят, а родную дочь хулят, обезумев от ярости, воротилась домой и сама с собой говорит так: «Вот уже минуло четырнадцать лет с тех пор, как отец Тарсии был здесь; он не возвращается за дочерью и не присылает писем; я думаю, что он умер, нянька тоже умерла – больше за Тарсию некому заступиться: я ее убью и украшу ее уборами свою дочь».

Тут из поместья Дионисиады приходит человек по имени Феофил; позвав его к себе, она говорит: «Если хочешь получить награду, убей Тарсию!». Управитель поместья говорит: «Что такое сделала невинная девушка?». А Дионисиада в ответ: «Она очень дурна, и потому ты не должен мне отказывать, делай, что я говорю, а если не сделаешь, тебе будет худо». Феофил: «Скажи, госпожа, как это сделать?». Она говорит: «У Тарсии есть обычай: возвращаясь из школы, она не прежде садится есть, чем навестит гробницу своей няньки; там, поджидая ее с кинжалом, схвати сзади за волосы и убей, а тело кинь в море и получишь свободу и вдобавок к ней большую награду». Феофил запасся кинжалом, вздыхая и плача, пошел к гробнице и сказал: «Увы, неужели я заслужу свободу, только если пролью кровь невинной девушки?».

Между тем Тарсия, возвратившись домой из школы, как обычно, с сосудом вина входит в гробницу; тут Феофил напал на нее и, схватив за волосы, поверг на землю. Пока он готовился нанести удар, Тарсия говорит: «О, Феофил, какое зло я тебе или кому-нибудь другому сделала, что должна умереть?». Он говорит: «Ты ничего не сделала, но сделал твой отец, который оставил при тебе много золота и царские уборы». Тарсия в ответ: «Прошу, господин, если я обречена, дозволить мне помолиться». Феофил: «Молись; господь знает, что я убиваю тебя не по своей воле».

Когда Тарсия стояла и молилась, откуда-то набежали морские разбойники и, увидев, что девушка на краю гибели и какой-то человек, вооруженный кинжалом, хочет ее убить, закричали: «Остановись, жестокосердный варвар! Девушка – наша добыча, а не твоя жертва». Тот, услышав эти слова, бросился прочь и спрятался за стоящим на берегу надгробием, а морские разбойники, схватив девушку, вышли в море. Феофил вернулся к госпоже и говорит: «Я исполнил твое веление. Нам обоим, я думаю, нужно теперь надеть траурные одежды, проливать на людях притворные слезы и говорить, будто Тарсия умерла от тяжкого недуга».

Когда об этом услышал Странгвилион, его охватил страх и удивление, и он сказал: «Дай и мне траурную одежду, чтобы и я печалился, так как причастен к страшному злодеянию! Увы, что мне делать! Отец этой девушки спас наш город от смертельной угрозы, по нашей вине потерпел кораблекрушение, потерял свое достояние и впал в нужду, а ему за добро воздалось злом. Дочь его, которую он отдал нам на воспитание, пожрала кровожадная львица. Увы, как я был слеп! Ныне скорблю по невинной, связанный узами со зловредной ядовитой змеей». Подняв глаза к небу, Странгвилион говорит: «Боже, ты знаешь, что на мне нет крови Тарсии! Взыщи за нее с Дионисиады». Он взглянул на свою жену и говорит: «Скажи, противная богу и отребье рода человеческого, как ты извела царскую дочь?». А она вместе с Филомацией облачилась в траурные одежды и, на людях проливая притворные слезы, говорила: «Дорогие сограждане, потому мы взываем к вам, что свет наших очей, Тарсия, как видите, подкошена внезапным недугом и оставила нам печаль и горькие слезы. Мы ее достойно схоронили». Тут все пошли туда, где стояло медное изображение Тарсии, отлитое за заслуги ее отца, и где граждане Тарса в память Аполлония воздвигли медную гробницу дочери. Разбойники, похитившие Тарсию, пришли в город Махиленту[67] Махилента – тоже город фантастической географии; вероятно, испорченное Митилена (город на Лесбосе). и выставили девушку на рынке вместе с прочими своими рабами, которых собрались продавать. О Тарсии услышал безбожный и грязный сводник и стал торговаться, чтобы ее купить. Но Афанагор, царь этого города, убедившись в благородстве, красоте и разумности девушки, предложил десять сестерциев золота. Сводник говорит: «Я даю 20». Афанагор говорит: «А я 30». Сводник: «Я даю 40». Афанагор: «Я – 50». Сводник: «60». Афанагор: «70». Сводник: «80». Афанагор: «90». Сводник: «Не сходя с места, даю 100 сестерциев». И говорит еще: «Если кто даст более, даю на 10 сестерциев больше». Афанагор говорит: «Если мне тягаться со сводником, то, чтобы купить эту женщину, мне пришлось бы продать нескольких. Пусть сводник покупает ее: когда он выставит девушку на продажу, я первый приду в лупанар[68] Лупанар – публичный дом. и развяжу пояс ее девственности и таким образом получу то же, что получил бы, если б купил ее».

Что же было дальше? Сводник привел Тарсию в покой, где стояла статуя Приапа, украшенная золотом и драгоценными камнями, и сказал: «Девушка, поклоняйся этому богу!». Она говорит: «Никогда не стану поклоняться подобному божеству». И еще говорит: «Господин, ты часом не из Лампсака?». Сводник говорит: «Почему ты думаешь, что я из Лампсака?». А Тарсия: «Потому что жители этого города почитают Приапа».[69] Приап – фаллическое божество плодородия. Культ его был особенно распространен в мисийском городе Лампсаке, и это заставляет наивную Тарсию предположить, что сводник – житель Лампсака и привержен культу своего местного бога. Сводник говорит: «Несчастная, разве ты не поняла, что попала к алчному своднику?». Тут девушка говорит, упав к его ногам: «О, господин, пощади мою девственность, не оскверняй мое тело ради гнусной наживы». Сводник ей: «Разве ты не слышала, что для сводника и палача просьбы и слезы – ничто». Он позвал слугу, который присматривал за женщинами, и говорит: «Эту девушку одень в дорогие одежды девственниц и сделай такую надпись: "Кто пожелает Тарсию, заплатит полфунта золота, впоследствии она будет доступна за несколько солидов"». Слуга сделал, как ему было велено.

Через три дня толпа, предводительствуемая сводником, с музыкой потянулась в лупанар. Царь Афанагор первым с закрытым лицом переступил порог. Увидев его, Тарсия бросается к ногам царя и говорит: «Сжалься надо мной, господин, ради бога, и богом тебя заклинаю не трогать меня. Побори свое вожделение и выслушай повесть о моих злосчастиях или по крайней мере прими во внимание мое происхождение». Когда она поведала Афанагору обо всех своих бедах, царь усовестился и с почтением говорит ей: «У меня дочь такая, как ты, и я боюсь, чтобы ей не пришлось попасть в такую же беду». Он дает девушке 20 золотых, говоря: «Вот, ты больше получила за свою девственность, чем назначил за нее сводник. Говори всем, что сказала мне, и купишь себе свободу». Вся в слезах, Тарсия говорит: «Благодарю тебя за сострадание и прошу никому не рассказывать о том, что услышал от меня!». Афанагор говорит: «Если расскажу, то единственно моей дочери, чтобы ей не претерпеть такой беды, когда она достигнет твоего возраста». И вышел со слезами.

В дверях с Афанагором столкнулся другой посетитель и говорит: «Как она тебе понравилась?». Царь говорит: «Как нельзя более, но она печальна». Юноша вошел к Тарсии, и, как полагается, она затворила дверь. Юноша спрашивает: «Сколько тебе дал царь?». Девушка говорит: «40 золотых». А он: «Возьми целый фунт!». Царь, слыша эти его слова, говорит: «Чем ты больше дашь, тем горше она будет плакать». Девушка взяла деньги, пала к ногам юноши и рассказала свою историю. Юноша Аноциат говорит: «Встань, госпожа, все мы люди и все подвластны злой судьбе». С этими словами он ушел, увидел улыбающегося Афанагора и говорит ему: «Ты – могущественный человек, но, видно, у тебя нет никого, кроме меня, чтобы плакать вместе с тобой». Они дали друг другу клятву не разглашать своей тайны и стали дожидаться других посетителей.

Пришли многие и многие давали деньги, но уходили от Тарсии в слезах. Все, что она выручила, девушка отдала своднику, говоря: «Вот плата за мою девственность!». Сводник говорит: «Смотри, каждодневно приноси мне столько денег!».

На следующий день, узнав, что Тарсия все еще остается девой, он в гневе зовет слугу, надсматривающего над женщинами, и говорит: «Возьми Тарсию к себе и развяжи ей пояс девственности!». Слуга говорит ей: «Скажи, ты дева?». Тарсия в ответ: «Пока господу угодно – дева». А он: «Откуда же ты берешь столько денег?». Девушка говорит, плача и рассказывая о своем злосчастии: «Я прошу людей, чтобы они щадили мою девственность». Упав к его ногам, Тарсия говорит: «Сжалься надо мною, господин, помоги попавшей в неволю царской дочери, сохрани мою девственность». Слуга говорит: «Сводник алчен, и я не знаю, как ты сможешь остаться девственницей». А она в ответ: «Я обучена свободным искусствам и умею играть и петь. Сведи меня на площадь, и там ты сможешь убедиться в моем искусстве; предложи, чтобы люди задавали мне вопросы, а я буду на них отвечать. Таким образом каждодневно у меня будут прибавляться деньги». Слуга ей: «Я одобряю твое решение».

Весь народ сбежался, чтобы посмотреть на девушку. А Тарсия приступает к делу, велит, чтобы ей задавали вопросы, блестяще находит на них ответы и таким путем собирает немало денег. Афанагор хранит ее от покушений, как собственную дочь, и препоручает надсмотрщику, подкупив его щедрыми подарками.

А в это самое время Аполлоний, после 14-летнего отсутствия, подходит в городе Тарсе к дому Странгвилиона и Дионисиады. Странгвилион, завидев его, бежит к своей жене Дионисиаде и говорит ей: «Ты уверяла, что Аполлоний погиб в море; вот он идет за своей дочерью! Что же ты скажешь ему?». Дионисиада в ответ: «Притворимся, что мы оба, муж и жена, горюем; наденем траурные одежды, станем горько плакать, и Аполлоний поверит нам, что дочь его умерла своей смертью». Во время их разговора входит Аполлоний. Он видит их в траурных одеждах и говорит: «Почему вы плачете при моем приходе? Впрочем, я надеюсь, что это плачете не вы, а я». Злодейка говорит: «О, если б то, что я сейчас скажу, донес до твоего слуха кто-нибудь другой, а не я и мой муж! Дочь твоя Тарсия внезапно умерла».

Услышав это, Аполлоний задрожал всем телом и замер на месте. Наконец он овладел собой и, пристально поглядев на Дионисиаду, говорит: «Женщина, если дочь моя, как ты говоришь, погибла, ее деньги и одежды не погибли же вместе с ней?». Она в ответ: «Часть добра сохранилась, часть пропала». Потом в два голоса Странгвилион и Дионисиада сказали: «Верь, мы думали, что, воротившись, ты увидишь свою дочь. Да и у нас есть доказательство, что мы говорим правду. Ведь горожане Тарса, помня твои благодеяния, здесь недалеко на берегу поставили твоей дочери статую из меди, которую ты можешь увидеть». Аполлоний, поверив, что дочь его умерла, говорит слугам: «Возьмите эти вещи и снесите на корабль! Я пойду на могилу моей дочери». Аполлоний прочел надпись, гласящую то, что передано выше. Он стоял точно вне себя и, сетуя на свои глаза, сказал: «О, глаза, безжалостные к моей дочери – вы остались сухими!». Затем он вернулся на корабль и сказал слугам: «Бросьте меня в морскую пучину! Я хочу испустить дух свой в волнах».

Некоторое время корабль Аполлония при благоприятной погоде плыл в Тир, но внезапно поднялась буря, море пришло в волнение и корабль стало бросать из стороны в сторону. Однако все по своим молитвам достигли Махилены, города, в котором жила дочь Аполлония Тарсия. Кормчий и все остальные стали от радости громко хлопать в ладоши. Аполлоний говорит: «Что за веселый шум доходит до моих ушей?». Кормчий в ответ: «Радуйся, господин, мы сегодня празднуем день нашего общего рождения». Аполлоний вздохнул и говорит: «Пусть все, кроме меня, радуются этому празднику. Довольно слугам глядеть на мои мучения и слезы; я даю десять золотых – пусть купят себе что хотят и отпразднуют этот день, а кто позовет меня или попытается развеселить, тому я велю сломать ноги». Слуга, которому Аполлоний вручил деньги, купил все необходимое и вернулся на корабль. Так как корабль Аполлония пользовался среди остальных наибольшим почетом, там был самый богатый пир.

Афанагор в это время вместе с любезной его сердцу Тарсией прохаживался по берегу недалеко от этого корабля. Обратив внимание на корабль Аполлония, он говорит: «Вот, друзья, корабль, который мне нравится; он, как я вижу, сделан на славу». Моряки, услышав, что их корабль хвалят, сказали Афанагору: «О, господин, просим тебя подняться на наш корабль». А он: «С удовольствием». Афанагор поднимается и охотно занимает место за столом, кладет перед собой десять золотых и говорит: «Я не собираюсь угощаться даром!». Корабельщики в ответ: «Господин, благодарствуйте». Обведя взглядом сотрапезников, царь говорит: «А кто тут владелец корабля?». Кормчий говорит: «Хозяин в большом горе, он лежит внизу и думает только о том, чтобы в море окончить свои дни, ибо потерял на чужбине супругу и дочь». Афанагор говорит одному из слуг по имени Ардалий: «Я дам тебе два золотых, а ты только спустись к нему и скажи: "Тебя спрашивает царь этого города, выйди из тьмы на свет солнца"». Юноша говорит: «За твои золотые мне не вылечить ног. Поищи кого-нибудь другого, потому что владелец пригрозил, что всякому, кто его позовет, он велит сломать ноги». Афанагор говорит: «Запрет этот он положил вам, а не мне, и я спущусь к нему. Скажите, как его звать?». А они: «Аполлоний». Услышав это имя, Афанагор сказал себе: «И Тарсия назвала своего отца Аполлонием».

Афанагор спустился к нему. Увидев длинную бороду Аполлония и его нестриженую голову, он сказал тихо: «Привет тебе, Аполлоний». При этих словах Аполлоний подумал, что его окликает кто-нибудь из слуг, но, гневно взглянув и увидев чужого человека, почтенного и внушающего уважение, не сказал ни слова. Царь Афанагор ему: «Ты удивляешься, что я, незнакомый тебе человек, окликнул тебя по имени. Знай, что я царь этой земли и зовут меня Афанагор. Я пришел на берег, чтобы полюбоваться на корабли; среди прочих я увидел принадлежащий тебе, красиво украшенный, и он мне понравился. Твои моряки пригласили меня, и потому я поднялся на корабль и охотно занял место за столом. Я спросил, кто владелец корабля, и мне ответили, что он в большом горе. Тогда я спустился сюда, чтобы из тьмы вывести тебя на свет дня. Я надеюсь, что бог пошлет тебе после всего горя радость». Аполлоний поднял голову и сказал: «Кто бы ты ни был, ступай с миром. Мне не гоже пировать, и я более не хочу жить».

Афанагор, смущенный неудачей, поднялся на палубу и говорит: «Мне не удалось уговорить вашего господина прийти сюда. Что же делать, чтобы отвлечь его от мысли о смерти?». Тут он позвал одного из своих слуг и говорит: «Ступай к своднику и попроси его послать ко мне Тарсию; она ведь мудра и сладкоречива; может быть, она сумеет добиться, чтобы такой человек, как Аполлоний, отказался от намерения умереть столь страшной смертью». И вот Тарсия подходит к кораблю. Афанагор говорит: «Иди сюда, Тарсия! Теперь нужно твое искусство и знания, дабы утешить хозяина этого корабля, скрывшегося во тьме, и уговорить выйти на свет божий. Он сильно горюет по своей супруге и дочери. Склони его выйти сюда – быть может, господь через тебя преобразит печаль его в радость. Если сумеешь уговорить, я дам тебе тридцать золотых и столько же серебряных монет и на тридцать дней выкуплю у сводника». Услышав эти речи, девушка тотчас спускается к Аполлонию и негромко приветствует его, говоря: «Здравствуй, кто бы ты ни был, и да дождешься ты радости! Тебе желает здравствовать девушка, сохранившая целомудрие и чистоту среди житейских бурь». И тут Тарсия запела, да так сладостно, что Аполлоний заслушался. А пела Тарсия следующее:

Аполлоний поднял глаза и, увидев девушку, вздохнул и говорит: «Увы мне, несчастному! Сколь долго я буду пребывать в печали! Благодарю тебя за сострадание ко мне и душевную доброту. Я отплачу тебе тем, что вечно буду помнить тебя. Когда мне возрадоваться, об этом оповестит меня мое сердце. Ты, быть может, как говоришь, и вправду царской крови и предстанешь перед родителями твоих родителей; а теперь возьми сто золотых и уходи. Не зови меня, ибо меня терзает горе, воскрешаемое неутихающей болью». Девушка, получив деньги, направилась к выходу, а Афанагор говорит ей: «Зачем уходишь, Тарсия? Ты ничего не добилась, не сумела проявить сострадание и помочь человеку, убивающему себя». Тарсия говорит: «Я сделала все, что могла, но он дал мне сто золотых и велел уйти». Афанагор сказал: «Я дам тебе двести, только ступай, верни Аполлонию его деньги и скажи: "Я ищу твоего блага, а не денег"». Тарсия вновь спустилась в трюм, села рядом с Аполлонием и говорит: «Если ты полагаешь остаться здесь, в этой грязи, дозволь мне побеседовать с тобою. Коли разгадаешь мои загадки, я уйду, а не сможешь разгадать, уйду, вернув тебе деньги». Тогда, чтобы не брать назад своих денег и вместе послушать речи мудрой девушки, Аполлоний говорит: «Хотя в моем злосчастье мне ничего не надобно, кроме слез и стенаний, дабы мне насладиться блеском твоей мудрости, загадай загадки и тогда ступай прочь и дай мне предаться скорби». Тарсия говорит: «Слушай!

А потом говорит: «Если ты царь, как уверяешь, пристало тебе быть мудрее меня. Разреши-ка теперь эту загадку!». Аполлоний говорит: «Знай, что я не обманул тебя. Дом на земле, что звучит, – волна, безгласный хозяин – рыба, которая вместе с волной в постоянном движенье». Тарсия снова говорит:

Аполлоний говорит: «Разгадывая твои загадки, я открыл бы тебе, когда бы это было возможно, много такого, чего ты еще не знаешь. Однако я дивлюсь тому, что в столь юных летах ты обладаешь чудесной мудростью, ибо дерево, несущее на себе множество спутников по бессчетным дорогам, нигде на пути не оставив следов, – корабль». Девушка загадывает следующую загадку:

Аполлоний говорит: «Я вошел бы в баню, где с каменных плит поднимается пламя; она – это голый дом, где ничего нет и куда входит обнаженный гость, чтобы там пропотеть».

Когда они обменялись этими и подобными им словами, девушка наклонилась к Аполлонию и, простерев руки, обняла его и сказала: «Выслушай умоляющую, уважь деву, ибо не должно человеку столь мудрому губить себя. Если бог по своей благости вернет тебе супругу, которую ты оплакиваешь, и в живых окажется твоя дочь, кого ты числишь умершей, тебе следует жить ради этой радости». Когда Аполлоний услышал эти слова, он разгневался, вскочил со своего места и оттолкнул Тарсию ногой. От сильного удара она упала наземь и разбила себе лицо. В смятении девушка стала плакать и говорить: «О, боже, сотворивший небеса, смилуйся над моими злосчастиями! Я родилась среди морского волнения и бури, мать моя умерла, сраженная печалью, и в могиле на твердой земле ей было отказано; отец своей рукой убрал ее, положил в ковчежец, где лежали 20 сестерциев золота, и ковчежец предал морю. Меня, злосчастную, он отдал на попечение безбожных людей Странгвилиона и Дионисиады, дав мне с собою все мои украшения и царские одежды, и по их приказу раб должен был убить меня. Я попросила дозволения помолиться перед смертью, и раб не отказал мне в этом. Тут меня похитили неожиданно появившиеся морские разбойники, а раб, который собирался меня убить, бежал; морские разбойники привезли меня сюда, а бог, когда ему будет угодно, вернет меня моему отцу Аполлонию».

Услышав все это, Аполлоний громко вскричал: «О, боже милостивый, ты, кто зришь небо и землю и на свет выводишь тайное, да будет имя твое благословенно». С этими словами он обнял свою дочь Тарсию и в душевном веселии поцеловал, горько заплакал от радости и говорит: «О, сладчайшее мое и единственное дитя, половина души моей, из-за тебя я останусь жить, ибо нашел ту, утратив кого хотел умереть!». Он громким голосом сказал: «Спешите, рабы, спешите, друзья, спешите все веселиться вместе со мной! Я нашел ту, что потерял, то есть единственную свою дочь».

Услышав крик, сбежались слуги, а вместе с ними прибежал и Афанагор, первый в городе человек, и, спустившись в трюм, они увидели Аполлония, плачущего от радости на шее своей дочери. Аполлоний сказал: «Вот моя дочь, по ком я крушился, половина души моей! Теперь я хочу жить!». Все вместе с ним заплакали от радости. Тогда Аполлоний, выпрямившись, снял траурные одежды и облекся в праздничные, а люди сказали: «Господин, сколь сходствует дочь ваша с вами. Если бы не было других свидетельств, сходство между вами было бы достаточным доказательством того, что Тарсия твоя дочь!».

Тогда девушка дважды, трижды и четырежды поцеловала отца и говорит: «О, отец! Благословен господь, который по милости своей дал мне увидеть тебя, жить с тобой и с тобой умереть!». И она рассказала ему, как сводник, купив ее, поместил в лупанар и как бог хранил ее девственность. При этих словах Афанагор, опасаясь, как бы Аполлоний не отдал дочь за другого, упал к его ногам и сказал: «Заклинаю тебя богом живым, который сохранил тебя для твоей дочери, не отдавай Тарсию ни за кого, кроме меня. Я ведь первый человек в этом городе; благодаря мне она осталась девой и с моей помощью обрела отца». Аполлоний говорит ему: «Не могу тебе отказать, ибо ты сделал моей дочери много добра, и потому, я надеюсь, она будет твоей женой. Теперь же следует наказать сводника».

Афанагор пошел в город и, созвав горожан, говорит: «Город не должен страдать из-за одного безбожного человека. Знайте, что царь Аполлоний, отец Тарсии, здесь! Вот его корабли спешат с большим войском, чтобы смести с лица земли наш город из мести своднику, который поместил его дочь в лупанар». После этих слов Афанагора стал стекаться народ и началось такое волнение, что не было ни одного мужчины и ни одной женщины, которые не устремились, чтобы увидеть царя Аполлония и просить его о милосердии. Афанагор говорит: «Чтобы город наш не был разрушен, я советую вам выдать сводника Аполлонию». Тотчас сводника схватили и со связанными за спиной руками повели к царю.

Аполлоний в царских одеждах, с остриженными уже волосами возложил на голову диадему и, поднявшись на возвышение вместе с дочерью, сказал горожанам: «Вы видите деву Тарсию, сегодня обретенную отцом, которую алчный сводник обрек растлению и пороку, не желая уступить ни настояниям друзей, ни просьбам, ни посулам. Отмстите же за мою дочь!». Все сказали в один голос: «Владыка, сводника следует сжечь заживо, а его богатство отдать Тарсии!». И вот сводника привели к царю, и на глазах всех он был брошен в костер и сгорел. Тарсия говорит надсмотрщику над женщинами в лупанаре: «Отпускаю тебя на свободу, ибо по доброте твоей и горожан я осталась девой». С этими словами она дала ему двести золотых и вольную. Тарсия также даровала свободу всем девушкам из лупанара, которых привели к ней, и говорит: «За то, что до сих пор вы были рабынями, сейчас вы получите свободу».

Аполлоний сказал народу: «Благодарю вас за доброту, которую вы выказали мне и моей дочери; я дарую вам пятьдесят фунтов золота». Все в знак благодарности наклонили головы. После этого горожане в середине города поставили Аполлонию статую и написали на ее основании: «Аполлонию Тирскому, пощадившему наши дома, и чистой деве Тарсии, его дочери».

Спустя немного дней Аполлоний к радости всего города отдал свою дочь за Афанагора и вместе с зятем, дочерью и слугами решил, прежде чем воротиться на родину, плыть в Тарс. Но во сне ангел призвал его держать путь в Эфес, посетить вместе с зятем и дочерью тамошний храм и во всеуслышание поведать в нем о злосчастиях, которые он перенес начиная с юности, затем отправиться в Тарс и отомстить за свою дочь. Пробудившись, Аполлоний рассказал свой сон зятю и дочери. Они говорят: «Делай, господин, как тебе угодно». Тогда Аполлоний велел кормчему идти в Эфес.

Когда царь Аполлоний вместе со своими спутниками сошел на берег, он направился в храм, где жена его жила среди храмовых жриц. Он попросил, чтобы ему отперли двери, что и было сделано. Когда жена Аполлония узнала, что пришел некий царь с дочерью и зятем, украсила голову убором из драгоценных камней, надела пурпурные одежды и, окруженная толпой прислужниц, вошла в храм. Она была на редкость хороша собой, и вследствие ее безукоризненной чистоты все говорили, что нет девы более чтимой, чем она. Увидев царицу, Аполлоний не узнал ее и вместе с дочерью и зятем пал к ее ногам, ибо сияние ее красоты было таково, что глядящим казалось, будто перед ними сама богиня Диана. Аполлоний пожертвовал в храм богатые дары, а после этого, как велел ему ангел, начал свою повесть: «Я от рождения царской крови и был наречен именем Аполлоний Тирский; полностью овладев знаниями, я разгадал загадку нечестивого царя Антиоха, чтобы получить в жены его дочь. Но он лишил ее девственности и длил этот нечестивый союз, а потому пытался меня убить. Я спасся бегством, но потерял во время морской бури все; после этого меня приютил царь Альтистрат и был так благосклонен ко мне, что отдал мне в жены свою дочь. После смерти Антиоха вместе с женой я отправился, чтобы принять его царство. Жена моя родила на корабле вот эту мою дочь и умерла родами. Положив ее в ковчежец, я пустил его в море, и, чтобы обнаруживший этот ковчежец мог достойно похоронить царицу, вместе с нею там лежали двадцать золотых сестерциев. Эту же мою дочь я вверил присмотру негодных людей и отправился в Верхний Египет. Вернувшись через четырнадцать лет за своей дочерью, я услышал от людей, на чье попечение ее оставил, что Тарсия умерла, и пока в это верил, жил в печали, ходил в траурной одежде и просил себе смерти, а теперь дочь мне возвращена».

Когда Аполлоний поведал это и все дальнейшее, дочь царя Альтистрата, его жена, поднялась, заключила его в объятия и хотела поцеловать, но Аполлоний в гневе отстранил ее, не догадываясь, что это его жена. Царица тогда сказала со слезами: «О, господин мой, половина души моей, почему ты отталкиваешь меня? Я – твоя супруга, дочь царя Альтистрата, а ты Аполлоний Тирский, мой супруг и государь, мой наставник, обучивший меня наукам, тот злосчастный, потерпевший кораблекрушение, которого я полюбила не из похоти, а из-за присущей ему мудрости». Услышав эти слова, Аполлоний тотчас ее узнал, упал ей на грудь и заплакал от радости, говоря: «Благословен всевышний, вернувший мне дочь и жену!». Она: «Где моя дочь?». Аполлоний, указав на Тарсию, сказал: «Вот твоя дочь Тарсия». Она поцеловала девушку. Радостная весть о том, что царь Аполлоний нашел в храме свою жену, разнеслась по городу и округе. Аполлоний взошел на корабль с женой, дочерью и зятем, чтобы плыть на родину.

И вот, придя в Антиохию, он получил свое царство и, собираясь отплыть в Тир, поставил вместо себя царем зятя своего Афанагора. Затем с зятем, женой, дочерью и царским воинством он прибыл в Тарс, велел привести к себе Дионисиаду и Странгвилиона и в присутствии всех сказал: «Жители Тарса, разве к кому-нибудь из вас я был неблагодарен?». Все сказали: «Нет, господин! Мы готовы за вас умереть. Эта ваша статуя поставлена в память того, что вы избавили нас от смерти». Аполлоний говорит: «Я доверил свою дочь Странгвилиону и его жене Дионисиаде, а они отказались воротить мне ее». Злодейка говорит: «Добрый господин, разве ты не читал надписи на ее могильном памятнике?». Аполлоний велел своей дочери явиться в собрание, где Тарсия с укоризной сказала ей: «Здравствуй, тебя приветствует Тарсия, воротившись с того света!». Увидев Тарсию, злодейка задрожала от страха, а горожане удивились и обрадовались. Тарсия велела позвать Феофила и сказала ему: «Феофил, скажи, помнишь ли ты, кто велел тебе убить меня?». Управитель имения сказал: «Госпожа моя Дионисиада». Тогда горожане схватили Странгвилиона и Дионисиаду и каменовали их за городом. Хотели они убить и Феофила, но Тарсия спасла его от смерти, сказав: «Если бы он не позволил мне помолиться, я бы не стала его защищать».

Аполлоний даровал деньги на восстановление города и, пробыв в Тарсе три месяца, отплыл в Пентаполь. Он радостно вошел во дворец Альтистрата. Царь, уже старец, увидел наконец свою дочь, внуку и ее мужа – царя. Аполлоний и его близкие в радости провели у Альтистрата целый год. Затем царь умер, оставив половину своего царства Аполлонию, а вторую половину дочери.

Однажды Аполлоний прогуливался вблизи моря и увидел рыбака, который после кораблекрушения дал ему приют; он велел позвать его и проводить во дворец. Рыбак, видя окружающих его царских воинов, решил, что его собираются убить. Тут подошел Аполлоний и приказал привести рыбака к себе, говоря: «Вот мой друг, который помог мне, когда я потерпел кораблекрушение, и указал мне дорогу в город!». Ему же Аполлоний говорит: «Я – Аполлоний Тирский». Царь велел дать рыбаку двести сестерциев, рабов и служанок и пожизненно взял его в свою свиту. Эламит, человек, сообщивший ему про смерть Антиоха, бросился к ногам Аполлония и говорит: «Вспомни, господин, раба твоего Эламита!». Аполлоний протянул руку, поднял его с земли, богато одарил и тоже взял в свою свиту.

Впоследствии Аполлоний родил от своей супруги сына, которому отдал царство его деда Альтистрата. Аполлоний прожил со своей женой 84 года и счастливо и мирно правил Антиохией и Тиром. Свои злоключения он сам описал в двух томах: один том положил в Эфесском храме, другой хранил в своей библиотеке. Аполлоний умер и обрел жизнь вечную.