Онлайн чтение книги Судьба тигра
Глава 2. Торг

На следующий день Локеш стал еще настойчивее, а я еще сильнее устала от нашего рискованного словесного танца. Нет, у меня уже не оставалось никаких иллюзий. Я знала, что, даже если Локеш сохранит мне жизнь до появления ребенка, он ни за что не позволит мне воспитать его.

Днем меня выпускали из комнаты, но только в сопровождении стража или самого Локеша. Иными словами, я была заточена в темнице, да еще весьма унылой с виду. Ни одна картина не украшала голые стены, а скудная мебель, вся как на подбор, была очень дорогой и неподъемно тяжелой. Но, самое главное, мне так и не удалось заметить ни единой двери, ведущей наружу.

Во время прогулок Локеш обычно ограничивался щипками и пожатиями, от которых у меня оставались синяки. Каждый раз, когда он хватал меня за руку или притягивал к себе, я закрывала глаза, вспоминала, как Локеш пытал Рена и ломал ему пальцы на руках, и говорила себе, что мне еще очень-очень повезло.

Чтобы хоть ненадолго отвлечь своего мучителя, я демонстрировала ему свои «силы». При помощи Шарфа я сначала создала точную копию амулета, только шелковую, потом изготовила расшитый золотом кафтан, а после попросила Ожерелье наполнить водой пустой стакан. Поначалу Локеш радовался этим чудесам, но очень быстро они ему прискучили. Было очевидно, что он начал терять терпение.

Однажды за ужином я с тоской подумала о Золотом плоде и в который раз пожалела, что у меня его отняли. Но лишь только я вспомнила о знаменитых золотистых оладушках мистера Кадама, как передо мной вдруг возникла полная тарелка горячих блинчиков с ягодами и взбитыми сливками.

Я быстро обшарила глазами комнату, пытаясь угадать, где находится тайник. «Золотой плод где-то здесь!»

Локеш вскочил со своего стула.

– Что это? Еще одна ваша волшебная сила?

– Да, – ответила я, подняв на него глаза. – Я умею создавать любую еду и любые напитки, какие только пожелаю.

Дальше все произошло так быстро, что я даже опомниться не успела. Локеш наотмашь ударил меня по лицу и рывком поднял мою голову за подбородок, больно вывернув шею.

– Нужно было сказать мне об этом раньше, кошечка моя. Никогда больше не смей мне лгать, – прошипел он.

Слеза скатилась по моей щеке. Я стиснула зубы, трясясь от бешенства. Что я могла сделать с Локешем? Я перебрала в уме десятки вариантов, но ни один из них, к сожалению, не был смертельным. А значит, любые мои попытки только разозлили бы его еще сильнее.

Щека горела огнем и зудела в месте удара, но я не стала дотрагиваться до нее, чтобы не показывать, как мне больно. Вместо этого я решила сменить тему, чтобы дать Локешу успокоиться. Предположив, что такой маньяк, как Локеш, наверняка обожает поговорить о себе, я откинулась на спинку стула, отпила глоток воды и спросила:

– Не расскажете ли вы мне о своем прошлом? Если у нас будет сын, он должен знать свое происхождение. Скажем, с моей стороны он будет наполовину американцем.

– Я предпочту как можно быстрее забыть об этом факте.

– Что ж, если вам не нравится мое происхождение, давайте поговорим о вашем . Разве вы не гордитесь своей историей и не хотите передать ее своему наследнику?

Локеш стиснул зубы, и алые пятна гнева вновь выступили на его лице.

– Никто не посмеет хоть словом упрекнуть моего сына за мое прошлое!

Я приподняла бровь.

– Прекрасно. Так расскажите мне.

Несколько секунд Локеш пытливо сверлил меня взглядом, потом сел на свое место и неторопливо начал.

– Я был старшим и незаконным сыном императора Шу в эпоху Троецарствия. Моя мать была юной индийской рабыней, которую захватили вместе с караваном в 250 году до нашей эры. Она была так красива, что император взял ее себе. Через год после того как я родился, моя мать покончила с собой.

– То есть вашим отцом был император?

– Да, – глумливо осклабился Локеш. – В жилах нашего сына будет течь голубая царская кровь.

– И каково это было? Расти сыном императора?

– Мой отец проявил необычную для того времени доброту, взяв меня под свое крыло и обучив всему, что нужно знать о власти. Он говорил, что подлинный владыка слушает только самого себя, – ибо не может доверять никому; берет все, что пожелает, – ибо никто все равно не отдаст ему этого добровольно; и, наконец, пускает в ход оружие, которое другие страшатся применять. Долгие годы я внимательно впитывал отцовский опыт и в конце концов прекрасно усвоил его уроки. У отца был фрагмент амулета, и он открыл мне его силу.

Я моргнула и отложила вилку, забыв о прекрасных блинчиках.

– Отец сказал мне, что я смогу воспользоваться силой амулета только в том случае, если он умрет, не оставив законного наследника. С того самого дня, когда я узнал о существовании бесценного сокровища, я жаждал только одного – обладать им.

Я был еще ребенком, когда на наши земли пришла война, и поначалу мы терпели поражение за поражением. Когда положение стало безнадежным, мой отец попытался оттянуть неизбежный конец, вступив в переговоры с варварами. Он сказал предводителю варваров, что готов взять в жены его несовершеннолетнюю дочь. Этим браком отец надеялся спасти свою империю. Но я расценил его поведение как предательство. Отец, которого я считал истинным владыкой, оказался трусом и слабаком. Он перестал быть тем, кто вселяет ужас в сердца людей. И я перестал его уважать.

Юная жена родила моему отцу сына, а когда мальчик подрос, отец отдалил меня от себя. Я перестал его интересовать. Он больше не делился со мной своими мыслями и планами. Путь к императорскому трону был для меня закрыт. Но отец плохо меня знал. Он и подумать не мог, что я поклялся убить и его, и моего сводного брата!

Мне было семнадцать лет, а моему брату исполнилось семь, когда я взял его с собой на охоту. Отпустив стражей, мы поскакали по следу оленя. Столкнуть мальчишку с седла было проще простого. Затем я пересел на коня брата и несколько раз проскакал по его телу, пока не убедился, что дело сделано. После этого я убил коня и принес изуродованное тело брата своему отцу.

Я сказал императору, что лошадь моего брата вдруг взбесилась, сбросила мальчика наземь и топтала, пока тот не умер. Чтобы утешить отца, я сказал ему, что проклятое животное погибло от моей руки. То, что он так легко проглотил мою ложь, лишь доказало мне, каким слабым он стал.

Еще через несколько месяцев я всадил кинжал меж ребер своего спящего отца и забрал его амулет. Он даже не проснулся. Взойдя на престол, я первым делом приказал убить дикарку – жену моего отца – и забрал императорские перстни. Их было два: один носил мой отец, а второй, который император пожаловал своему законному сыну сразу после его рождения, временно носила дикарка. Это был символ императорской власти.

Локеш покрутил кольцо, сверкавшее на его указательном пальце.

– Вот это – символ империи Шу, – он пошевелил своим розовым пальцем, – а это – перстень наследника. Тот самый, который принадлежал моему сводному братцу.

С трудом подавив отвращение, я спросила:

– Долго ли вы пробыли императором?

– Совсем недолго. Из-за слабости моего отца мятежные соседи начали совершать набеги на нашу землю. Признаться, меня не слишком привлекала проза императорского правления, поэтому, когда мои армии трусливо побежали, я просто покинул столицу. К тому времени меня уже интересовали только недостающие фрагменты амулета.

– Значит, ваше долголетие объясняется воздействием амулета?

– Им, а также толикой черной магии, которой я обучился за эти годы.

– Понятно. Но каким образом вам…

Но Локеш не дал мне закончить.

– Довольно! Теперь моя очередь задавать вопросы. Я хочу, чтобы вы показали мне, как действует ваше оружие.

– Оружие? – нерешительно переспросила я.

– Я говорю о золотом луке и стрелах.

Я медленно скомкала салфетку во внезапно вспотевших ладонях. «Значит, лук и стрелы Дурги тоже где-то здесь!»

– Хорошо, – покорно согласилась я.

Локеш задумчиво потер подбородок и вызвал стража. Я стала считать про себя, чтобы выяснить, как далеко хранится мое оружие. Прошло примерно шестьдесят секунд.

Когда оружие доставили, я быстро наложила стрелу на тетиву, но Локеш угрожающе обронил:

– Даже не пытайтесь использовать оружие против меня. Я отражал ваши стрелы раньше и без труда сделаю это теперь.

Подумав, я признала, что он прав. Я нацелилась в мраморную статую, стоявшую в дальнем конце комнаты, и с удовлетворением всадила в нее стрелу.

– Это подарок богини Дурги, – объяснила я. – Колчан пополняется сам собой, а стрелы волшебным образом исчезают из пронзенных мишеней, так что их невозможно ни забрать, ни отследить.

– Любопытно.

Локеш осмотрел мишень и попросил меня повторить представление.

На этот раз я попыталась подзарядить стрелу силой молний, чтобы получилось более зрелищно. Моя рука послушно засияла, но почти сразу же свет начал тускнеть. «Значит, сила молний ко мне до сих пор не вернулась».

Локеш, словно завороженный, уставился на мою светящуюся руку.

Я наспех придумала неуклюжую отговорку:

– Когда я выпускаю стрелу, у меня светится рука. Наверное, это как-то помогает прицеливаться.

– Еще любопытнее. А теперь расскажите мне, как вы стали обладательницей вот этого предмета. – С этими словами Локеш выложил на стол Золотой плод.

Я отложила лук со стрелами и рассказала ему о затерянном городе Кишкиндха. Я не стала скрывать, что Дурга велела нам разыскать четыре волшебных предмета и пообещала за это вернуть моим тиграм человеческий облик. Однако я не рассказала Локешу всей правды и не стала вдаваться в подробности, решив, что чем меньше он знает, тем лучше для всех нас.

– А вам-то какая разница, останутся мальчишки тиграми или нет?

– Как только я по достоинству оценила первые дары Дурги, то захотела получить все остальные, – легко солгала я, решив сыграть на алчности Локеша.

Он задумчиво кивнул, катая в ладонях Золотой плод.

– Возможно, мы с вами вместе завершим поиски и поднесем Дурге ее дары. Думаю, взамен она наградит нас властью, которой вы так жаждете.

Я улыбнулась. «Кажется, мой безумный план все-таки работает!»

– Я… я почту за честь разделить благословение Дурги с вами.

Локеш снова позвал слугу и велел ему унести Золотой плод и лук со стрелами. Поддавшись внезапному порыву, я приказала Шарфу привязать к луку невидимую нить и протянуть ее до того места, где прячут мои сокровища. Второй конец нити я попросила обмотать вокруг статуи и как следует спрятать в ворсе ковра.

А потом, воодушевленная собственной смелостью, я решила пойти на новый риск.

– Я показала вам часть своих сил. Почему бы теперь и вам, в свою очередь…

Не успела я договорить, как ледяной холод сковал мое тело, и я застыла на стуле, не в силах ни пошевелиться, ни позвать на помощь.

Локеш подошел ко мне и с коварной улыбкой погладил по щеке.

– Действительно, вы великодушно поделились со мной частью своих способностей. Пожалуй, будет справедливо, если я отвечу вам тем же.

Локеш разорвал платье на моем плече и с рычанием стал покрывать поцелуями мою шею и оледеневшие губы. Он грубо шарил руками по моей спине, зарывался пальцами в волосы. Если бы не паралич, меня бы точно вырвало. Но я могла только вдыхать запах его теплого, пряного дыхания.

Наконец Локеш выпрямился. Он слегка задыхался, глаза его блестели от животного удовольствия. Не торопясь, он провел рукой по моим ключицам, потеребил лоскуты разорванного на плече платья. Потом прошептал:

– На этот раз вы очень меня порадовали, Келси.

Колдун запечатлел последний поцелуй на моей шее и с улыбкой вернулся на свое место.

– Если бы я захотел, то мог бы в одну секунду заморозить вас насмерть, – добавил он с нескрываемым удовольствием. – Сейчас вы можете дышать только потому, что я не стал отключать ваши легкие и сердечно-сосудистую систему. – Он взял меня за подбородок чуть ли не с нежностью и заглянул в глаза. – Что скажете, убедительная демонстрация?

Он убрал руку, и я поняла, что снова могу шевелиться. Плечо горело. Я подтянула платье, кое-как прикрыла плечо и кивнула, с усилием сглотнув.

– Весьма.

– У вас еще остались вопросы? – поинтересовался Локеш.

– Я подумаю, – процедила я, всеми силами пытаясь унять дрожь в руках и ногах. Похоже, я все-таки ошиблась в своих расчетах. Я надеялась, что Локеш раскроет свои карты и я смогу угадать его слабые места, но к такому ответу я оказалась не готова.

Локеш подошел к камину и подбросил дров в камин. С веселым треском заплясало пламя. Я сидела и радовалась, что колдун хоть немного отошел от меня.

Чтобы выиграть время и прийти в себя, я рассказала Локешу обо всех остальных заданиях Дурги, ни словом не обмолвившись о настоящих наградах богини. Больше всего Локеша заинтересовали сокровища золотого дракона. Я поделилась с ним теорией мистера Кадама, который предположил, что дары были некогда украдены у Дурги и она хочет вернуть их.

– Сколько лет вашему Кадаму? Мне известно, что он носит на себе еще один фрагмент амулета, – перебил Локеш.

– Он на несколько лет старше Рена и Кишана, – ответила я и осторожно спросила, надеясь выведать какие-нибудь дополнительные сведения об амулете: – Скажите, а как вам удается выглядеть таким молодым? Это все благодаря амулету?

– Отчасти. Я догадался, что амулет продлевает жизнь, вскоре после того, как разыскал второй фрагмент. Обычно я выгляжу лет на пятьдесят, но могу по собственному желанию изменять свой облик и выбирать себе тот возраст, который более полезен для поставленной цели.

– Я знаю, что амулет не позволяет мистеру Кадаму стареть, но он, в отличие от вас, не умеет выглядеть моложе своего возраста, – заметила я, стараясь не отходить далеко от темы амулета.

– У вашего Кадама всего один фрагмент. К тому же его предки никогда не владели амулетом, – процедил Локеш.

– Разве это имеет значение?

– Чем больше фрагментов, тем больше сила, – пояснил он. – Потомки людей, носивших амулеты, живут очень долго, даже если сами никогда не владели сокровищем.

«Нужно во что бы то ни стало разузнать обо всем этом побольше! Похоже, это единственный способ решить нашу задачу».

– Да, мистер Кадам упоминал, что его дети и внуки жили дольше, чем обычные люди. Но почему тогда Рен и Кишан прожили так долго, хотя не носили частиц амулета?

– Потому, что амулет проклял их. Бросив мне вызов, они столетиями мучились в зверином обличье!

«Ага, значит, проклятие! – Я прикусила губу, пытаясь вспомнить все, что мы узнали в ходе наших странствий. – Что же все-таки защищает Рена и Кишана? Амулет или что-то другое? Мне нужно это знать!»

– Я правильно понимаю, что вы до сих пор храните привязанность к этим хищникам, дорогая?

– О нет! Но меня беспокоит то, что они могут вернуться и отнять ваши фрагменты амулета, – солгала я, изобразив на лице крайнюю озабоченность.

– Не паникуйте, радость моя. Если они вернутся, мы сплетем для них клетку из ваших волшебных нитей, – усмехнулся Локеш. – Кроме того, я знаю о могуществе амулета гораздо больше, чем ваши мальчишки.

Я изобразила застенчивую улыбку и с трудом пробормотала непослушными губами:

– Могу я спросить, как вам удалось разыскать фрагменты амулета, мой… господин? Простите, если я опережаю события, называя вас так, но ведь вы были императором, а значит, я должна обращаться к вам в соответствии с этикетом.

Несколько секунд Локеш с улыбкой разглядывал меня, а потом произнес:

– Много лет я провел в странствиях, расспрашивая монахов, ученых и царственных особ, собирая по крупицам сведения о великой битве, в которой объединились враждующие царства Азии. В то же время я занялся изучением черной магии и колдовства. Я разыскивал людей, считавшихся темными чародеями. Я прилежно учился всему, чему они готовы были меня научить, и силой вытягивал из них то, что они предпочитали скрыть. Многие пути заводили в тупик, многие нити обрывались. Но постепенно, одну за другой, я разыскал все пять частей амулета. Рен и Кишан оказались последними фрагментами моей головоломки. Даже сейчас у меня кровь вскипает при мысли о том, что они ускользают от меня так долго!

– Почему же вы не убили их в самом начале? – невинно поинтересовалась я.

Локеш сел.

– Хороший вопрос. Если ответить на него кратко, то скажем так: я хотел растянуть удовольствие. Когда я впервые узнал о семействе раджи Раджарама, Дирену было пять лет, а Кишану – четыре. Их родители – сам раджа и его жена, царица Дэчень, – никогда не носили амулеты на людях. Кроме того, они окружили себя и своих сыновей возмутительно преданной стражей, которая не позволила бы никому тайно проникнуть во дворец и подобраться к семейству поближе. Несколько месяцев я следил за семьей Раджарама и собирал все сведения о ней.

Именно тогда я впервые оценил Дэчень. Она принимала участие во всех правительственных делах. Она была умна, прекрасна собой и обладала восхитительным сочетанием силы и нежности. Нужно было быть полным глупцом, чтобы не увидеть: сыновья такой матери со временем станут великими правителями. Чуть позже я с удивлением понял, что желаю завладеть не только амулетами, но и самой Дэчень, чтобы обзавестись собственными сильными сыновьями!

Притворившись богатым купцом, я появился в царстве Бхирнам, граничившем с царством Раджарама, и создал себе такую репутацию, что очень скоро стал советником царя, а после этого, традиционным путем интриг, предательств, лжи и обмана, сумел возглавить царскую армию. Я грабил казну, выжимал деньги из народа и делал все, чтобы ослабить государство. А помимо этого я посылал своих лазутчиков в земли Раджарама.

Как-то раз один купец предложил мне свою дочь в качестве взятки за выгодное соглашение. Она была прелестна: высокая, стройная и совсем юная. А еще у нее были сказочные фиалковые глаза…

– Это была мать Джесубай!

Локеш кивнул.

– Через какое-то время она сообщила мне, что беременна, и я обрадовался. Я мечтал о сильном наследнике, похожем на Дирена, только с фиалковыми глазами. Я баловал и нежил свою подругу…

Я подавила дрожь отвращения, пробравшую меня при мысли о том, что он вкладывал в эти слова.

– …я взял ее в жены почти сразу после того, как узнал о ее беременности. В ту ночь, когда она родила Джесубай, я взял ребенка на руки. Глаза у малышки и в самом деле были фиолетовые, но через несколько секунд я понял, что держу на руках девочку. Я положил ребенка в колыбель. Я был в бешенстве. Я хотел сына, а получил никчемную девчонку! И кто после этого посмеет упрекнуть меня за то, что я без тени жалости задушил свою жену?

Я сглотнула, думая о бедной девушке, чью судьбу мне, вероятно, предстояло разделить.

– Как звали вашу жену? – тихо спросила я.

– Джувакши. – Локеш поцокал языком. – Ну-ну. Вижу, о чем вы думаете. Дорогая, это случилось несколько сотен лет назад. Даю слово, что с тех пор я пересмотрел свое отношение к женщинам… по крайней мере, отчасти. Учтите, что вы представляете для меня куда большую ценность, чем бедняжка Джувакши, и к тому же я тогда совершенно не умел сдерживать свой гнев. Если наш с вами первенец окажется девочкой, мы просто избавимся от нее и попробуем еще разок.

Я задержала дыхание, пытаясь превратить гримасу ужаса в улыбку.

– Да, конечно. Я нисколько об этом не беспокоюсь, – выдавила я. Заметив огонек, вспыхнувший в глазах Локеша, я нервно откашлялась и продолжила: – Значит, потом вы решили использовать Джесубай, чтобы с ее помощью проникнуть в царство Раджарама?

– Вы чрезвычайно умны, дорогая, – осклабился Локеш, продолжая бесцеремонно разглядывать меня. – Джесубай с ранних лет научилась подчиняться мне беспрекословно. Она выросла красавицей, вся в мать. Когда ей исполнилось шестнадцать, я наконец прикончил старого раджу и занял его трон. Затем я предпринял несколько военных походов на царство Раджарама и попытался взять его дворец, но все безуспешно. Войско у Раджарама было сильнее моего, я не мог с ним тягаться. Тогда я обратился к языку дипломатии и вступил в переговоры с отцом Рена и Кишана. Так я добился права входа во дворец Раджарама, однако всякий раз, как я появлялся там, один из принцев отсутствовал.

Джесубай рассказала мне, что видела амулет на шее младшего сына Раджарама. Чтобы застать обоих принцев во дворце, я затеял переговоры о женитьбе Джесубай на Дирене, но на самом деле я предполагал выдать мою послушную крошку за того из братьев, кого она сможет успешнее обвести вокруг пальца. После этого я рассчитывал без лишней спешки прикончить второго брата вместе с его отцом и забрать себе Дэчень и амулеты. Приручить Дирена моя маленькая Джесубай так и не сумела, но его брат Кишан не устоял перед ее прекрасными глазками.

Я вспомнила, как Кишан рассказывал мне о Джесубай. Неужели эта девушка была настолько расчетливой и бессердечной? Нет, пожалуй, не стоит судить ее слишком строго. Что бы она ни чувствовала и что бы ни делала, она в любом случае не заслуживала такой жизни.

– Значит, на самом деле вы не хотели убивать Рена, когда превратили его с Кишаном в тигров? – спросила я, пытаясь понять, в чем же все-таки состояла суть проклятия.

– Нет. Я хотел всего лишь использовать его. Держать на цепи, мучить. Медленно довести до смерти. Я собирался управлять им при помощи магии крови. Я купил медальон у одного жреца черной магии и успешно опробовал его на нескольких жертвах. Все они становились моими покорными слугами, готовыми исполнить любое приказание.

Но на Дирена и Кишана магия не подействовала. Видимо, частицы амулета, которые они носили, каким-то образом отразили чары, но не полностью, и в результате принцы превратились в тигров. Как видите, это не я навлек на ваших друзей проклятие тигра. Теперь-то я понимаю, что следовало убить Дирена сразу же, как только он попал ко мне в руки, но в тот момент казалось, что я одержал полную победу. К сожалению, это было не так.

Локеш взял мою руку, широким жестом поднес к своим губам и грубо поцеловал: видимо, так он представлял себе ласку. Но тотчас же черные глаза колдуна зловеще вспыхнули, он впился взглядом в мое лицо и произнес слова, от которых у меня кровь застыла в жилах.

– Время пришло, кошечка моя. Итак, готовы ли вы добровольно предаться мне в обмен на сохранение жизни тигров?