Онлайн чтение книги Сумма теологии Summa theologica
Вопрос 53. О БЕЗРАССУДНОСТИ

Теперь нам надлежит рассмотреть противоположные рассудительности пороки, руководствуясь сказанным Августином о том, что «в отношении любой добродетели существуют противоположные ей пороки, причем не только те, которые противоположны ей очевидным образом, как рассудительности противоположна безрассудность, но также и те, которые обладают некоторым сродством и не истинным, а фальшивым подобием добродетели, в каковом смысле рассудительности противоположна хитрость135Contra Julian. IV.».

Поэтому сначала мы исследуем все те пороки, которые очевидным образом противоположны рассудительности, а именно те, которые связаны с изъяном или в самой рассудительности, или в том, что необходимо рассудительности, а после этого — те пороки, которые обладают ложным подобием рассудительности, а именно те, которые возникают вследствие злоупотребления тем, что необходимо рассудительности. А коль скоро рассудительности приличествует забота, то первое из этих рассмотрений будет двояким: во-первых, [мы исследуем] безрассудность и, во-вторых, небрежение, которое противоположно заботе.

Под первым заглавием наличествует шесть пунктов: 1) о том, является ли безрассудность грехом; 2) является ли она особым грехом; 3) об опрометчивости, или безрассудстве; 4) о необдуманности; 5) о непостоянстве; 6) о происхождении этих пороков.

Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ БЕЗРАССУДНОСТЬ ГРЕХОМ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что безрассудность не является грехом. В самом деле, как говорит Августин, всякий грех произволен136De Vera Relig. XIV., а между тем безрассудность не является произвольной, поскольку никто не желает быть безрассудным. Следовательно, безрассудность не является грехом.

Возражение 2. Далее, от рождения в человеке наличествует только первородный грех. Но безрассудность наличествует в человеке от его рождения, поскольку юноши безрассудны, и при этом она не является первородным грехом, который противоположен изначальной праведности. Следовательно, безрассудность не является грехом.

Возражение 3. Далее, любой грех устраняется раскаянием. Но безрассудность не устраняется раскаянием. Следовательно, безрассудность не является грехом.

Этому противоречит следующее: духовное сокровище благодати может быть устранено только грехом. Но оно устраняется безрассудностью, согласно сказанному [в Писании]: «Вожделенное сокровище и тук — в доме праведного, а безрассудный человек расточает их»137В каноническом переводе: «Вожделенное сокровище и тук — в доме мудрого, а глупый человек расточает их». (Прит. 21:20). Следовательно, безрассудность — это грех.

Отвечаю: безрассудность можно понимать двояко: во-первых, как лишенность; во-вторых, как противоположность. В строгом смысле слова её не принято понимать как такое отрицание, которое бы просто указывало на отсутствие рассудительности, что возможно и без какого-либо греха. Понимаемая как лишенность безрассудность означает недостаток той рассудительности, которой может и должен обладать человек, и в этом смысле безрассудность является грехом небрежения человеческого ума в его стремлении обладать рассудительностью.

Безрассудность понимается как противоположность в том смысле, что движение или акт разума противостоит рассудительности; так, например, если правый разум рассудительного действует посредством следования совету, то безрассудный отвергает совет, и то же самое можно сказать о других условиях, которые должны быть приняты к рассмотрению в акте рассудительности. В указанном смысле безрассудность является грехом в отношении рассудительности с точки зрения присущего ей аспекта, поскольку человек не может действовать против рассудительности иначе, как только нарушая те правила, от которых зависит правота разума рассудительного. При этом если подобное происходит по причине отвращения от божественного Закона, то тогда это будет смертным грехом, как когда необдуманность человеческого поступка связана с презрением и неприятием божественного учения. Если же акт не преступает Закон, не обусловлен презрением и не наносит ущерба тому, что нужно для спасения, то тогда речь идет о простительном грехе.

Ответ на возражение 1. Никто не желает изъяна безрассудности, но безрассудный может желать совершить акт безрассудности постольку, поскольку желает действовать безрассудно. Поэтому Философ говорит, что «тот, кто грешит против рассудительности по своей воле, хуже [грешащего непроизвольно]»138Ethic. VI, 5..

Ответ на возражение 2. В этом аргументе речь идет о безрассудности в смысле отрицания. Впрочем, тут нужно иметь в виду, что недостаток рассудительности или любой другой добродетели подразумевает недостаток той изначальной праведности, которая совершенствует всю душу. Поэтому любой такого рода недостаток добродетели может быть усвоен первородному греху.

Ответ на возражение 3. Раскаяние восстанавливает всеянную рассудительность и этим устраняет недостаточность этой рассудительности. Но приобретенная рассудительность даже после устранения противного ей акта не восстанавливается со стороны навыка, в чем, собственно, и состоит грех безрассудности.

Раздел 2. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ БЕЗРАССУДНОСТЬ ОСОБЫМ ГРЕХОМ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что безрассудность не является особым грехом. В самом деле, совершая любой грех, действуют против правого разума, то есть против рассудительности. Но, как было показано выше (1), безрассудность и есть действие против рассудительности. Следовательно, безрассудность не является особым грехом.

Возражение 2. Далее, рассудительность больше сродни моральному акту, чем знание. Но противоположное знанию неведенье считается одной из общих причин греха. Следовательно, рассудительность тем более надлежит считать одной из таких причин.

Возражение 3. Далее, грех состоит в уничтожении обстоятельств добродетели, по каковой причине Дионисий говорит, что «зло происходит от каждого частичного оскудения»139De Div. Nom. IV, 30.. Но рассудительности требуется множество вещей, например, рассуждение, умственная сообразительность и так далее, о чем уже было сказано (48; 49). Следовательно, существует множество видов безрассудности, и потому она не является особым грехом.

Этому противоречит следующее: безрассудность, как уже было сказано (1), противоположна рассудительности. Но рассудительность — это особая добродетель. Следовательно, и безрассудность — это один особый порок.

Отвечаю: порок или грех может быть назван общим двояко: во-первых, абсолютно, поскольку, так сказать, он общ всем грехам; во-вторых, поскольку он общ некоторым порокам, которые являются его видами. В первом случае порок может считаться общим в двух отношениях. Во-первых, сущностно, поскольку он предицируется всем грехам, и в этом смысле безрассудность не является общим грехом, равно как и рассудительность — общей добродетелью, поскольку они связаны с особыми действиями, а именно действиями непосредственно разума. Во-вторых, по причастности, и в этом смысле безрассудность является общим грехом, поскольку как все добродетели причастны рассудительности в той мере, в какой она их направляет, точно так же и все пороки и грехи причастны безрассудности постольку, поскольку никакой грех не может иметь места без некоторого изъяна в акте направляющего разума, каковой изъян принадлежит безрассудности.

С другой стороны, если грех носит имя общего не просто, а в некотором частном роде, то есть как содержащий несколько видов греха, то в этом случае безрассудность является общим грехом. При этом она может содержать различные виды трояко. Во-первых, путем противопоставления различным субъектным частям рассудительности. В самом деле, как та рассудительность, которая управляет индивидом, отличается от других её видов, которые управляют многими, о чем уже было сказано (50, 7), точно так же разнятся и разные виды безрассудности. Во-вторых, со стороны как бы потенциальных частей рассудительности, которые являются связанными с нею добродетелями и соответствуют нескольким действиям разума. Так, из-за изъяна в «совете», которому соответствует разумность в решениях, видом безрассудности является «опрометчивость», или «безрассудство», из-за изъяна в «суждении», которому соответствуют сообразительность и совестливость, наличествует «необдуманность», а «непостоянство» и «небрежение» соответствуют «предписанию», которое является присущим рассудительности актом. В-третьих, она может противостоять тем вещам, которые необходимы рассудительности и являются её как бы неотделимыми частями. Однако коль скоро все эти вещи предназначены для руководства тремя вышеприведенными актами разума, то из этого следует, что все противоположные им изъяны могут быть сведены к четырем означенным выше частям. Так, неосторожность и неосмотрительность сводятся к «необдуманности», недостаток рассуждения, разумности и памяти — к «опрометчивости», недальновидность, недостаток понятливости и проницательности — к «небрежению» и «непостоянству».

Ответ на возражение 1. Этот аргумент рассматривает общность по причастности.

Ответ на возражение 2. Поскольку знание по своей природе в большей степени отдалено от этики, чем рассудительность, то из этого следует, что неведенье имеет природу смертного греха не через посредство самое себя, а по причине или предшествующего ему небрежения, или же того, что последовало за ним, и потому оно считается одной из общих причин греха. С другой стороны, безрассудность по своей природе указывает на моральный изъян, и потому её можно считать особым грехом.

Ответ на возражение 3. Когда одно и то же побуждение уничтожает различные обстоятельства, то это не умножает видов греха. Так, брать то, что не должно, там, где не должно и тогда, когда не должно, является одним и тем же видом греха. Однако если побуждения разнятся, то разнятся и виды [греха]. Так, если кто-либо взял чужое там, где не должно, желая этим осквернить святилище, то тогда налицо вид, называемый святотатством, а если он взял чужое тогда, когда не должно, не устояв перед похотью обладания, то в этом случае имеет место простая жадность. Следовательно, недостаток того, что необходимо рассудительности, не устанавливает многообразия видов иначе, как только тогда, когда оно определено к различным актам разума, о чем уже было сказано.

Раздел 3. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ОПРОМЕТЧИВОСТЬ ГРЕХОМ, ВХОДЯЩИМ В СОСТАВ БЕЗРАССУДНОСТИ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что опрометчивость не является грехом, входящим в состав безрассудности. В самом деле, безрассудность противоположна добродетели рассудительности, тогда как опрометчивость [или безрассудство] противоположна дару совета, поскольку, как говорит Григорий, дар «совета дан как средство против безрассудства»140Moral. II.. Следовательно, опрометчивость не является входящим в состав безрассудности грехом.

Возражение 2. Далее, опрометчивость, похоже, принадлежит поспешности. Но поспешность подразумевает превозношение, которое принадлежит гордыне. Следовательно, опрометчивость не является входящим в состав безрассудности пороком.

Возражение 3. Далее, опрометчивость, похоже, означает неупорядоченную торопливость. Но при принятии решения, как сказано в шестой [книге] «Этики», можно ошибиться не только по причине чрезмерной торопливости, но также и по причине чрезмерной медлительности, из-за которой можно или упустить самую возможность действовать, или [дождаться] порчи других обстоятельств141Ethic. VI, 10.. Следовательно, считать опрометчивость входящим в состав безрассудности грехом и не считать таковой медлительность или что-либо другое, имеющее отношение к неупорядоченному совету, нет никаких оснований.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Путь же беззаконных — как тьма; они не знают, обо что споткнутся» (Прит. 4:19). Но тьма пути неправедных принадлежит безрассудности. Следовательно, безрассудность приводит человека к спотыканию, или опрометчивости.

Отвечаю: опрометчивость усваивается действиям души метафорически, по аналогии с телесным движением. Затем, о вещи с точки зрения телесного движения говорят как об опрометчивой тогда, когда она сбивается со своего пути [и отклоняется от цели] из-за какого-то внезапного толчка, обусловленного либо собственным, либо чьим-то ещё движением. Далее, аналогом объекта, к которому направлено телесное движение, является вершина души, разум, а теми шагами, которыми нужно упорядоченно продвигаться [к цели] являются «память» о прошлом, «понятливость» о настоящем, «проницательность» при рассмотрении будущих следствий, «рассуждение», которое сопоставляет одно с другим, «сообразительность» при рассмотрении чужих мнений. Принявший верное решение движется этими шагами в должном порядке. Когда же человек приводится к действию внезапным толчком своего пожелания или страсти и не принимает во внимание [необходимости] всех этих шагов, то тогда налицо будет то, что называется опрометчивостью. И коль скоро неупорядоченное решение принадлежит безрассудности, то очевидно, что порок опрометчивости входит в состав безрассудности.

Ответ на возражение 1. Правота решения, как было показано выше (52, 2), принадлежит как дару совета, так и добродетели рассудительности, хотя и по-разному, и потому опрометчивость противоположна им обоим.

Ответ на возражение 2. О чем-либо говорят как о поспешном тогда, когда оно не определено разумом, а это может происходить двояко: во-первых, по причине внезапного побуждения воли или страсти; во-вторых, из-за пренебрежения определяющими правилами, что, собственно, в строгом смысле слова и есть поспешность, которая, похоже, произрастает из того корня гордыни, которым является нежелание подчиняться другим. Опрометчивость же относится к обоим случаям, и потому поспешность входит в состав опрометчивости, хотя сама опрометчивость в большей степени относится к первому.

Ответ на возражение 3. При рассмотрении разума нужно принимать в расчет многие вещи, по каковой причине Философ говорит, что «решение принимают в течение долгого времени»142Ibid.. Следовательно, опрометчивость более непосредственно противоположна правильности решения, чем медлительность, поскольку последняя в некотором смысле схожа с принятием верного решения.

Раздел 4. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ НЕОБДУМАННОСТЬ ОСОБЫМ ГРЕХОМ, ВХОДЯЩИМ В СОСТАВ БЕЗРАССУДНОСТИ?

С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что необдуманность не является особым грехом, входящим в состав безрассудности. В самом деле, божественный Закон не может побуждать нас к какому-либо греху, поскольку, согласно сказанному [в Писании], «закон Господа — совершен» (Пс. 18:8). Однако он побуждает нас к необдуманности, согласно сказанному [в Писании]: «Не думайте о том, как или что сказать»143В каноническом переводе: «Не заботьтесь, как или что сказать». (Мф. 10:19). Следовательно, необдуманность не является грехом.

Возражение 2. Далее, кто бы ни принимал решение, он необходимо должен задумываться над многими вещами. Но изъяном в решении и, следовательно, изъяном в обдумывании является опрометчивость. Таким образом, опрометчивость входит в состав необдуманности и, следовательно, необдуманность не является особым грехом.

Возражение 3. Далее, рассудительность заключается в действиях практического разума, а именно «решении», «суждении» о том, о чем принято решение, и «предписании». Но обдумывание как принадлежащее в том числе и созерцательному уму предшествует всем этим действиям. Следовательно, необдуманность не является входящим в состав безрассудности особым грехом.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Глаза твои пусть прямо смотрят и ресницы твои да направлены будут прямо пред тобою» (Прит. 4:25). Но это принадлежит рассудительности, а противоположное ему — необдуманности. Следовательно, необдуманность — это особый грех, входящий в состав безрассудности.

Отвечаю: обдумывание означает акт ума при рассмотрении истины в отношении чего-либо. Затем, как исследование принадлежит разуму, точно так же суждение принадлежит уму. Поэтому в делах созерцания доказательная наука, говорят, выносит суждение, поскольку она судит об истинности результатов исследования путем установления связи между этими результатами и первыми недоказуемыми началами. Следовательно, обдумывание по преимуществу связано с суждением, а недостаточность правоты в суждении принадлежит пороку необдуманности, то есть тому, что кто-то, так сказать, не в состоянии правильно судить по причине неуважения или пренебрежения им тем, от чего зависит правильность суждения. Из сказанного очевидно, что необдуманность является грехом.

Ответ на возражение 1. Господь не запретил нам при возможности обдумывать то, что мы должны делать или говорить. Этими словами Он дает Своим ученикам понять, что когда у них не будет возможности для обдумывания — либо по причине недостаточности знания, либо потому, что вопрос застал их врасплох, — им надлежит во всем довериться Богу, поскольку как сказано [в Писании], «мы не знаем, что делать, но к Тебе очи наши» (2 Пар. 20:12).С другой стороны, если человек вместо того, чтобы исполнить то, что он может исполнить, просто ждет вспомоществования Божия, то он, похоже, этим искушает Бога.

Ответ на возражение 2. Всякое обдумывание того, о чем стало известно в связи с принятием решения, определено к формированию правильного суждения, и потому подобные мысли совершенствуются в суждении. Следовательно, необдуманность в первую очередь противоположна правильности суждения.

Ответ на возражение 3. Необдуманность в настоящем случае должно понимать как связанную с вполне конкретными вопросами, а именно вопросами человеческих действий, в которых ради вынесения правильного суждения надлежит обдумывать гораздо большее количество вещей, чем в вопросах созерцания, поскольку действия связаны с единичностями.

Раздел 5. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ НЕПОСТОЯНСТВО ПОРОКОМ, ВХОДЯЩИМ В СОСТАВ БЕЗРАССУДНОСТИ?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что непостоянство не является входящим в состав безрассудности пороком. В самом деле, непостоянство заключается, пожалуй, в недостатке упорства в трудных вопросах. Но упорство в трудных вопросах принадлежит мужеству. Следовательно, непостоянство противоположно скорее мужеству, чем рассудительности.

Возражение 2. Далее, [в Писании] сказано: «Где ревность и сварливость, там непостоянство и все худое»144В каноническом переводе: «Где зависть и сварливость, там неустройство и все худое». (Иак. 3:16). Но ревность принадлежит зависти. Следовательно, непостоянство принадлежит не безрассудности, а зависти.

Возражение 3. Далее, непостоянным человеком мы назовем, пожалуй, того, кому не хватает упорства в том, что ему надлежит делать. Но это, как сказано в седьмой [книге] «Этики», является признаком «невоздержанности», если речь идет о приятном, и «изнеженности», или «избалованности», если речь идет о неприятном145Ethic. VII, 1.. Следовательно, непостоянство не принадлежит безрассудности.

Этому противоречит следующее: рассудительности надлежит предпочитать большее благо меньшему. Поэтому отказ от большего блага принадлежит безрассудности. Но это и есть непостоянство. Следовательно, непостоянство принадлежит безрассудности.

Отвечаю: непостоянство означает уклонение от конкретной доброй цели. Затем, исток этого уклонения находится в желании, поскольку человек не уклоняется от избранной им доброй цели иначе, как только по причине чего-то такого, что доставляет ему неупорядоченное удовольствие. Завершается же это уклонение изъяном в разуме, который в процессе уклонения вводится в заблуждение в отношении того, что прежде он признавал правильным. И коль скоро он может противиться порывам страстей, то непротивление им происходит по причине его собственной слабости, из-за которой он утрачивает постоянство в отношении избранной им доброй цели. Таким вот образом непостоянство в своей завершенности связано с изъяном в разуме. Но как любая правота практического разума в той или иной степени принадлежит рассудительности, точно так же любая недостаточность такой правоты принадлежит безрассудности. Следовательно, непостоянство в своей завершенности принадлежит безрассудности. И подобно тому, как опрометчивость связана с изъяном в акте решения, а необдуманность — с изъяном в акте суждения, точно так же непостоянство возникает из изъяна в акте предписания. Ведь человек утверждается в непостоянстве постольку, поскольку его разум ошибается в предписании относительно того, что уже было решено и обсуждено.

Ответ на возражение 1. Благу рассудительности причастны все нравственные добродетели, и потому упорство в добре принадлежит всем нравственным добродетелям, хотя, конечно, в наибольшей степени оно принадлежит мужеству, которое претерпевает наиболее сильные порывы со стороны противоположного.

Ответ на возражение 2. Завистливость и гневливость, на которых зиждется сварливость, обусловливают непостоянство со стороны желания, из каковой способности возникает непостоянство, о чем уже было сказано.

Ответ на возражение 3. Воздержанность и упорство, похоже, находятся не в желающей способности, а в разуме. В самом деле, воздержанный претерпевает злые похоти, а упорный претерпевает тяжкие печали, что свидетельствует об изъяне в желающей способности. Однако разум упорного твердо противостоит похоти, а разум воздержанного — печали. Следовательно, воздержанность и упорство, похоже, являются видами постоянства, которое принадлежит разуму каковой способности принадлежит и непостоянство.

Раздел 6. ЯВЛЯЮТСЯ ЛИ ВЫШЕУПОМЯНУТЫЕ ПОРОКИ СЛЕДСТВИЯМИ похоти?

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что вышеупомянутые пороки не являются следствиями похоти. Так, нами уже было сказано (5) о том, что непостоянство возникает из зависти. Но зависть является пороком, отличным от похоти.

Возражение 2. Далее, [в Писании] сказано: «Человек с двоящимися мыслями не тверд во всех путях своих» (Иак. 1:8). Но двуличность представляется принадлежащей скорее не похоти, а лживости, которая, согласно Григорию, является дочерью жадности146Moral. XXXI.. Следовательно, вышеупомянутые пороки не являются следствиями похоти.

Возражение 3. Далее, вышеупомянутые пороки связаны с некоторым изъяном в разуме. Но духовные пороки более близки разуму, чем плотские пороки. Поэтому вышеупомянутые пороки являются следствиями скорее духовных, чем плотских пороков.

Этому противоречит сказанное Григорием о том, что вышеупомянутые пороки являются следствиями похоти147Ibid..

Отвечаю: как говорит Философ, «представление рассудительности извращается по преимуществу удовольствием»148Ethic. VI, 5., и в первую очередь удовольствием от соития, которое поглощает ум и привлекает его внимание к чувственным наслаждениям. Но совершенство рассудительности и любой умственной добродетели заключается в абстрагировании от чувственных объектов. Поэтому коль скоро вышеупомянутые пороки, как было показано выше, предполагают наличие изъяна в рассудительности и практическом разуме, то из этого следует, что они по преимуществу возникают из похоти.

Ответ на возражение 1. Зависть и гнев обусловливают непостоянство постольку, поскольку привлекают внимание разума к чему-то еще, в то время как похоть обусловливает непостоянство путем полного уничтожения суждения разума. Поэтому Философ говорит, что «тот, кто невоздержан в порыве ярости, как-то прислушивается к голосу разума, хотя и не совершенно, а тот, кто невоздержан в своей похоти, не прислушивается к нему вообще»149Ethic. VII, 7..

Ответ на возражение 2. Двуличность, если под ней понимать колеблющийся между двумя вещами ум, возникает из похоти точно так же, как и непостоянство. Поэтому Теренций говорит, что «любовь приводит и к войне, и к миру, и к перемирию».

Ответ на возражение 3. Плотские пороки уничтожают суждение разума тем больше, чем больше делают нас неразумными.