Онлайн чтение книги Сумма теологии Summa theologica
Вопрос 151. О ЦЕЛОМУДРИИ

Далее мы исследуем целомудрие: во-первых, саму добродетель целомудрия; во-вторых, являющееся частью целомудрия девство; в-третьих, являющуюся противоположным пороком похоть.

Под первым заглавием наличествует четыре пункта:

1) является ли целомудрие добродетелью;

2) является ли оно общей добродетелью;

3) является ли оно добродетелью, отличной от воздержания;

4) о его отношении к чистоте.

Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЦЕЛОМУДРИЕ ДОБРОДЕТЕЛЬЮ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что целомудрие не является добродетелью. В самом деле, мы в настоящем случае исследуем добродетели души, а целомудрие, похоже, относится к телу, поскольку человека считают целомудренным постольку, поскольку он ведёт себя определённым образом в смысле использования некоторых частей тела. Следовательно, целомудрие не является добродетелью.

Возражение 2. Далее, добродетель, как сказано во второй [книге] «Этики», является произвольным навыком365Ethic. II, 6.. Но целомудрие, пожалуй, не произвольно, поскольку женщин подчас лишают целомудрия принудительно. Следовательно, похоже, что целомудрие не является добродетелью.

Возражение 3. Далее, неверные лишены добродетели. Однако некоторые неверные целомудренны. Следовательно, целомудрие не является добродетелью.

Возражение 4. Далее, плоды отличаются от добродетелей. Но целомудрие причислено к плодам366В каноническом переводе «воздержание». (Гал. 5:23). Следовательно, целомудрие не является добродетелью.

Этому противоречат следующие слова Августина: «Разве не надлежит тебе превосходить свою жену в добродетели, и разве целомудрие – не добродетель? Так почему ты уступаешь первому же нападению похоти и дозволяешь своему пожеланию жены восторжествовать над собой?».

Отвечаю: имя целомудрия указывает на тот факт, что разум «сдерживает» вожделение, которое, по словам философа, нужно обуздывать, как ребёнка367Ethic. III, 15.. Затем, сущность человеческой добродетели, как было показано выше (ΙΙ-Ι, 64, 1), состоит в том, что нечто сдерживается разумом. Отсюда очевидно, что целомудрие является добродетелью.

Ответ на возражение 1. На самом деле целомудрие пребывает как в своём субъекте в душе, хотя материя целомудрия находится в теле. Ведь целомудрию надлежит делать так, чтобы человек умеренно пользовался телесными членами в соответствии с суждением своего разума и выбором своей воли.

Ответ на возражение 2. Как говорит Августин, «благо святого воздержания, коль скоро оно не поддаётся нечистоте плотских желаний, освящает и само тело; поэтому если оно продолжает не поддаваться им с неизменным постоянством, то святость не отнимается и у самого тела»368De Civ. Dei I, 18.. А ещё он говорит, что «эта душевная добродетель имеет своим спутником мужество, которое ставит своим правилом скорее претерпевать зло, чем злу сочувствовать»369Ibid..

Ответ на возражение 3. По мнению Августина, «нельзя обладать истинной добродетелью, не будучи поистине верующим, равно как нельзя быть поистине праведным, не живя по вере». Далее он доказывает, что неверные не обладают ни истинным целомудрием, ни какой-либо иной добродетелью, поскольку, так сказать, не соотносят их с должной целью, а между тем, говорит он, «добродетели отличаются от пороков не своими функциями», то есть актами, «а своими целями».

Ответ на возражение 4. Целомудрие является добродетелью постольку, поскольку его дела сообразуются с разумом; к плодам же его причисляют постольку, поскольку его акты доставляют наслаждение.

Раздел 2. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЦЕЛОМУДРИЕ ОБЩЕЙ ДОБРОДЕТЕЛЬЮ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что целомудрие является общей добродетелью. Так, по словам Августина, «целомудрие ума есть упорядоченное движение ума, который никогда не предпочтёт худшее лучшему». Но это свойственно любой добродетели. Следовательно, целомудрие является общей добродетелью.

Возражение 2. Далее, «целомудрие» получило своё имя от «сдерживания». Но каждое движение желающей части [души] должно сдерживаться разумом. Поэтому, коль скоро любая нравственная добродетель обуздывает то или иное движение пожелания, то дело представляется так, что всякая нравственная добродетель является целомудрием.

Возражение 3. Далее, целомудрие противостоит блуду. Но блуд, похоже, наличествует в любом виде греха, в связи с чем читаем: «Ты истребляешь всякого, отступающего от Тебя» (Пс. 72:27). Следовательно, целомудрие является общей добродетелью.

Этому противоречит следующее: Макробий считает его частью благоразумия.

Отвечаю: слово «целомудрие» употребляется в двух смыслах. Во-первых, в прямом, и в этом смысле оно является особой добродетелью со своей особой материей, а именно вожделением сладострастных удовольствий. Во-вторых, слово «целомудрие» употребляется в метафорическом смысле, поскольку подобно тому, как телесное соитие обусловливает сладострастное удовольствие, которое является собственной материей целомудрия и противоположного ему порока блуда, точно так же духовное соединение ума с некоторыми вещами обусловливает удовольствие, которое является материей духовного целомудрия и духовной похоти, называемых так метафорически. В самом деле, если человеческий ум наслаждается духовным единением с тем, с чем ему приличествует быть в единстве, а именно с Богом, и воздерживается от наслаждения тем единением с другими вещами, которое противоречит условиям установленного Богом порядка, то это может быть названо духовным целомудрием, согласно сказанному [в Писании]: «Я обручил вас единому мужу, чтобы представить целомудренной девой Христу»370В каноническом переводе: «Я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою». (2 Кор. 11:2). С другой стороны, если ум соединяется с такими вещам, единение с которыми противно установлениям божественного порядка, то это может быть названо духовным блудом, согласно сказанному [в Писании]: «Ты со многими любовниками блудодействовала» (Иер. 3:1). Целомудрие в этом смысле является общей добродетелью, поскольку всякая добродетель удаляет человеческий ум от наслаждения незаконным единством. Однако сущность такого целомудрия состоит по преимуществу в любви и других теологических добродетелях, посредством которых человеческий ум соединяется с Богом.

Ответ на возражение 1. В этом аргументе речь идёт о целомудрии в метафорическом смысле.

Ответ на возражение 2. Как уже было сказано (1), вожделение того, что доставляет удовольствие, имеет сходство с ребёнком, поскольку желание удовольствий является врождённым, особенно же – удовольствий осязательных, которые связаны с сохранением природы. Поэтому поощрение вожделения таких удовольствий путём согласия на них крайне усиливает его, как это бывает в том случае, когда ребёнок предоставлен самому себе. Следовательно, вожделение этих удовольствий необходимо сдерживать, по каковой причине о таких вожделениях целомудрие сказывается антономазически подобно тому, как мужество сказывается обо всём том, в отношении чего нам более всего необходима крепость ума.

Ответ на возражение 3. Этот аргумент рассматривает так называемый духовный блуд, который противен духовному целомудрию, о чём уже было сказано.

Раздел 3. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ЦЕЛОМУДРИЕ ОТЛИЧНОЙ ОТ ВОЗДЕРЖАНИЯ ДОБРОДЕТЕЛЬЮ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что целомудрие не является отличной от воздержания добродетелью. В самом деле, для одной и той же по роду материи достаточно одной добродетели. Но всё, что относится к одному и тому же чувству, однородно. Следовательно, коль скоро вкусовые удовольствия, которые являются материей воздержания, и сладострастные удовольствия, которые являются материей целомудрия, суть осязательные [удовольствия], то, похоже, что целомудрие не является отличной от воздержания добродетелью.

Возражение 2. Далее, философ уподобляет все пороки невоздержанности детским грехам, которые нуждаются в обуздании371Ethic. III, 15.. Но «целомудрие» получило своё имя от «сдерживания» противоположных пороков. Следовательно, коль скоро некоторые пороки обуздываются воздержанием, то похоже на то, что воздержание – это целомудрие.

Возражение 3. Далее, удовольствия других чувств касаются благоразумия в той мере, в какой они соотносятся с являющимися материей благоразумия осязательными удовольствиями. Затем, вкусовые удовольствия, которые являются материей воздержания, определены к удовольствиям сладострастия, которые являются материей целомудрия, в связи с чем Иероним, комментируя слова [Писания]: «Не пьяница, не бийца...» и т. д. (Тит. 1:7), говорит: «Чрево соседствует с половыми органами, а соседство органов нередко означает их соучастие в пороке». Следовательно, добродетели воздержания и целомудрия суть одно и то же.

Этому противоречит следующее: в своём перечислении апостол упоминает вместе «целомудрие» и «посты», которые относятся к воздержанию372В каноническом переводе: «В постах, в чистоте...». (2 Кор. 6:5-6).

Отвечаю: как уже было сказано (141, 4), в строгом смысле слова благоразумие связано с желанием удовольствий от осязания, и потому содержит в себе столько добродетелей, сколько насчитывается видов таких удовольствий. Затем, как сказано в десятой [книге] «Этики», удовольствия адекватны действиям, завершением которых они являются373Ethic. X, 2—3.. Но очевидно, что действия, связанные с питанием, посредством которого поддерживается природа индивида, по роду отличаются от действий, связанных с половым влечением, посредством которого сохраняется природа вида. Поэтому целомудрие, которое связано с удовольствиями от соития, является добродетелью, отличной от воздержания, которое связано с вкусовыми удовольствиями.

Ответ на возражение 1. Благоразумие по преимуществу связано с осязательными удовольствиями не со стороны ощущения чувством осязаемых объектов, каковое ощущение всех таких объектов качественно однородно, а со стороны использования этих объектов, о чём читаем в третьей [книге] «Этики»374Ethic. III, 13.. Но использование еды, питья и любовных утех качественно отлично. Поэтому хотя речь и идёт об одном чувстве, тем не менее, здесь необходимо должны наличествовать различные добродетели.

Ответ на возражение 2. Удовольствия от любовных утех более пылки и в большей степени угнетают разум, чем вкусовые удовольствия. Поэтому они нуждаются в большем обуздании и сдерживании, ибо одного только согласия на них достаточно для усиления вожделения и ослабления ума. В связи с этим Августин говорит: «По моему мнению, ничто так не лишает твёрдости мужественный дух, как женские прелести и те телесные соприкосновения, без которых жена обойтись не может»375Soliloq. I, 10..

Ответ на возражение 3. Удовольствия других чувств связаны с поддержанием человеческой природы только в той мере, в какой они определены к осязательным удовольствиям. Поэтому материя таких удовольствий не содержит никакой иной добродетели, которая входила бы в состав благоразумия. Однако вкусовые удовольствия, будучи в некотором смысле определены к удовольствиям сладострастия, сущностно определены к сохранению человеческой жизни, и потому по своей природе связаны с особой добродетелью, хотя эта добродетель, именуемая воздержанием, и определяет свой акт к целомудрию как к своей цели.

Раздел 4. ПРИНАДЛЕЖИТ ЛИ ЧИСТОТА ПО ПРЕИМУЩЕСТВУ ЦЕЛОМУДРИЮ?

С четвёртым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что чистота не принадлежит по преимуществу целомудрию. Ведь сказал же Августин, что «чистота есть душевная добродетель»376De Civ. Dei I, 18.. Следовательно, она не есть нечто, принадлежащее целомудрию, а суть отличная от целомудрия добродетель.

Возражение 2. Далее, «pudicitia» (чистота) происходит от «pudor», означающее, помимо прочего, стыдливость. Но стыдливость, как указывает Дамаскин, связана с постыдным деянием377De Fide Orth. II., а таковыми являются все согрешения. Следовательно, чистота принадлежит как целомудрию, так и другим добродетелям.

Возражение 3. Далее, философ говорит, что «любой вид распущенности заслуживает наибольшего порицания»378Ethic. III, 15.. Но именно чистоте, похоже, свойственно избегать всего, что заслуживает порицания. Следовательно, чистота принадлежит всем частям благоразумия, а не только целомудрию.

Этому противоречат следующие слова Августина: «Воздадим хвалу чистоте, дабы имеющий уши услышал, что нельзя незаконно пользоваться теми органами, которые предназначены для порождения». Но использование таких органов является материей, свойственной целомудрию. Следовательно, чистота по преимуществу принадлежит целомудрию.

Отвечаю: как уже было сказано, «pudicitia» происходит от «pudor», что означает стыдливость. Поэтому чистота необходимо связана с тем, чего человек стыдится больше всего. Но люди больше всего стыдятся половых актов, причём настолько, что, по словам Августина, даже освящённое благообразием брака супружеское соитие не лишено безобразия379De Civ. Dei I, 18.. И так это потому, что движения порождающих органов, в отличие от движений других внешних членов, не подчиняются разуму. Кроме того, как замечает философ, человек стыдится не только самого соития, но и всех его признаков380Rhet. II, 6.. Следовательно, чистота непосредственно связана со сладострастием, и в первую очередь – с его признаками, каковы непристойные взгляды, поцелуи и соприкосновения. А так как именно они обыкновенно и бросаются в глаза, то чистота в большей степени имеет дело с этими внешними признаками, в то время как целомудрие – с соитием. Поэтому чистота определена к целомудрию не как отличная от него добродетель, а как то, что выражает обстоятельство целомудрия. Впрочем, подчас они сказываются друг о друге.

Ответ на возражение 1. В данном случае Августин, говоря о чистоте, имеет в виду целомудрие.

Ответ на возражение 2. Хотя в той или иной мере постыден любой порок, однако, как было показано выше (142, 4), наиболее постыдными являются пороки распущенности.

Ответ на возражение 3. Из всех пороков распущенности наибольшего порицания заслуживают грехи сладострастия — как вследствие неподчинения [разуму] половых членов, так и потому, что эти грехи больше всего поглощают разум.