Онлайн чтение книги Сваха для монаха
Глава 5

Отца-настоятеля в данный момент в монастыре не было. Он отбыл по каким-то своим церковным делам в саму далекую матушку-Москву. Тем не менее желание подруг поработать на благо монастыря ни у кого из его обитателей не вызвало недоумения. И до приезда отца-настоятеля их приняли в обитель, так сказать, условно. По благословению отца Илии – помощника настоятеля, временно в отсутствие самого настоятеля занимающего его пост.

Катьке поручили помогать на кухне. Что не вызвало у этой любительницы хорошо и плотно покушать ровным счетом никакого протеста. А Маришу отправили помогать в саду. То есть в принципе сначала ее тоже отрядили на кухню. Но большущий, одетый в рясу бородатый монах-повар отрядил ее в сад, чтобы собирать груши к пирогу.

Повар был личностью легендарной. И заслуживал отдельного рассказа. В миру брат Вонифатий работал поваром в известном ресторане. Было это еще в дремучие девяностые годы, когда перестрелки на улицах города были обычным явлением. И редкий день обходился без того, чтоб газеты или телевидение не упомянули о прогремевшем на улице взрыве или иных криминальных разборках. И когда однажды во время бандитского налета из всего персонала ресторана в живых остался один брат Вонифатий, он увидел в этом промысел божий.

– Я молился, – бубнил он своим глубоким басом. – И обещал Господу, что, коли жив останусь, посвящу свою жизнь служению ему.

Свое слово брат Вонифатий сдержал. Правда, не сразу. Непосредственно после бандитского налета, оставшись целым и невредимым, он просто обрадовался. Поставил в церкви свечу. И устроился на работу в другой ресторан. Не такой известный и богатый, но тоже неплохой. Излишне говорить, что не прошло и двух месяцев, как и туда пожаловали архаровцы с автоматами. И снова повар остался в живых. Он и еще две официантки, которых он успел спрятать в холодильнике вместе с телячьими тушами.

Девчонки, просидев в холодильнике почти два часа, простудились и угодили в больницу. А вот Вонифатию снова хоть бы что, как с гуся вода. Ресторан закрылся. И он перешел работать в обычную закусочную. Но когда и туда явились братки с разговором к хозяину, душа повара не выдержала. И он, не дожидаясь окончания разборок, помчался в церковь.

– С тех пор мирскую жизнь совершенно оставил, – бубнил брат Вонифатий. – И вам того желаю. А пока идите, сестры, в сад. За грушами. Тесто уже подходит.

Монастырский сад находился на приличном расстоянии от самого монастыря, он сохранился еще с прежних времен. Его не тронули ни революционеры, ни солдаты воинской части. Даже напротив, они всячески ухаживали за деревьями и сделали кое-какие новые посадки. Сад был не просто большой, а огромный.

Само собой разумеется, тут были старые яблони, несмотря на возраст, густо увешанные в эту пору тяжелыми налитыми плодами. Было несколько садовых груш. Это был какой-то особый зимостойкий сорт, подаренный монастырю любителем-селекционером. Сорт, который выживал все эти годы даже при лютых северных морозах. И еще в саду были сливы и кустовые вишни. Последние требовали особого прикрытия на зиму, когда к корням пригребали землю и палую листву. И когда такое прикрытие было им обеспечено, вишни отлично цвели и плодоносили.

Но главным достоинством сада, на взгляд Мариши, являлись его размеры. И, делая вид, что ухаживаешь за плодовыми деревьями в его дальнем конце, можно было весь день шастать по своим делам. Чем Мариша и планировала заняться.

Ее определили собирать груши для пирога и оставшиеся успеть завялить. Это необходимо было сделать, пока днем еще ярко светило и жарило солнышко. Зимой эти плоды клали в компоты и, разварив, добавляли в каши.

Грушевые деревья по счастливому совпадению находились в самом дальнем углу сада. Кроме Мариши, их собирали еще две женщины. Но они вскоре ушли со своим урожаем в кухню и там пропали. Видимо, у монастырского повара не хватало рук. И он оставил женщин, чтобы месили тесто или резали начинку для постных пирогов.

И, оставшись одна, Мариша резвой рысью порулила к Никольскому скиту, чей крест возносился над окрестностями благодаря тому, что сам скит стоял на холме. Оказавшись на месте, Мариша огляделась. Тут было тихо и совсем безлюдно.

– Не похоже, чтобы Вениамин сюда дошел, – пробурчала Мариша себе под нос. – Хотя что ему тут делать так долго? Времени-то уже прошло предостаточно.

Вокруг пели птички. Звенели кузнечики. И тихо качались верхушки деревьев, напевая древнюю песнь. По идее, эти звуки должны были успокаивать, но вместо этого Мариша ощутила неприятный холодок, словно за ней кто-то наблюдал. И словно этот кто-то был настроен отнюдь не доброжелательно.

Постояв на месте, Мариша не выдержала. Ноги сами понесли ее прочь. И, лишь оказавшись на приличном расстояния от скита, она смогла перевести дух и заставить свои ноги двигаться не так быстро.

– Ну, все-все! – сердито произнесла она. – Что на вас нашло?

Само собой, ноги промолчали. А Мариша, избавившись от противной холодной дрожи, которая охватила ее возле скита, вошла на территорию монастыря. Если бы ее встретил повар и поинтересовался, почему она болтается без дела, у нее было бы объяснение. Для того чтобы собрать верхние плоды, нужна лестница. А ее в саду Марише обнаружить не удалось.

Впрочем, никто Маришу не засек. И допрашивать, почему она праздно шатается, не стал. Брату Вонифатию было не до того. Он варил, парил, жарил и пек на монастырской кухне. Братия любила покушать вкусно и плотно. И пусть постная пища, но на монастырских столах она подавалась в изобилии.

Так что Мариша, не испытывая ни малейших угрызений совести, спокойно переговорила с несколькими соседями по гостинице. Ее интересовало, не видел ли кто из них тощенького серенького Вениамина. По идее, он должен был шнырять по монастырю и наводить справки о погибшем художнике. Но если про убитого Владимира с Маришей беседовали охотно и даже выдвинули несколько версий его кончины, то про Вениамина никто и слыхом не слыхивал.

– Что за человек такой? – удивленно произнес худощавый мужчина, живший на том же этаже, что и подруги. – Новенький?

И, узнав, что Вениамин прибыл среди ночи, очень удивился.

– Как это ночью? На машине, что ли?

– Наверное, – пробормотала девушка.

– Конечно, на машине! Автобус ночью не ходит. Не пешком же ваш знакомый пришлепал. Тут от станции километров восемь будет. Не нагуляешься.

Мысль о машине Вениамина, подкинутая ее соседом, прочно засела у Мариши в мозгу. В самом деле, зачем мотаться без толку по монастырю, рискуя разминуться с Вениамином? Нужно просто найти его машину и оставить на лобовом стекле записку. Тем более, где искать машину, Мариша тоже знала. Возле гостиницы была небольшая стоянка. Так что логично, если бы Вениамин оставил свою машину именно там.

– Потом схожу и посмотрю получше.

И, отложив пока что поиски Вениамина, Мариша сосредоточилась на версиях убийства художника. А они, надо отдать должное богатому воображению монастырских обитателей, отличались обилием и красочностью.

Самая яркая заключалась в том, что художник стал жертвой злодеев-идолопоклонников, которые недавно обосновались на окраине деревни и с тех пор не уставали вредить монастырю и смущать братьев-монахов.

– Муж и жена там живут, – рассказывала Марише старушка – продавщица в лавочке. – Муж только дома сидит. А жена вечно по округе шастает.

И, посмотрев на Маришу, старушка многозначительно прибавила:

– И не одна шастает.

– А с кем же?

– Не знаю, как и когда, а я лично ее несколько раз с убитым видела!

– С художником?

– Вот-вот. С ним самым.

Отметив про себя, что в ту избу к таинственной супружеской чете идолопоклонников ей следует обязательно наведаться, Мариша продолжила опрос обитателей монастыря. И вскоре стала обладательницей еще нескольких версий.

Кое-кто считал, что художник просто отравился некачественной водкой. Другие считали, что художник пал жертвой женской ревности. Вот эту версию Мариша попросила обосновать.

– Жена у него имелась в миру, – заявил один из монахов. – Сюда ему на трубку звонила. Скандалы устраивала, где он да когда вернется. Я работал с Владимиром. Сам слышал, как он с ней ругался. Она ему не верила, что он тут один живет в мире и согласии с самим собой и всеми нами.

– А что же она думала?

– Бабы дуры! – фыркнул этот знаток женского сердца. – Известное дело, ревновала его. Требовала, чтобы возвращался.

Больше ничего путного Марише выяснить не удалось. Но все же она считала, что время потрачено не зря. Помимо версии о том, что Владимира прикончили из-за его темных делишек с поддельными картинами, нарисовались еще две вполне реальные ниточки. Ревнивая жена или любовница. А также сектанты-идолопоклонники в крайней к лесу избе.

Вот с ними-то Мариша и решила поговорить. Но прежде следовало выполнить порученное ей на сегодняшний день послушание. Девушка вернулась в сад. И успела нарвать достаточно плодов до того, как из кухни вернулись две другие тетки. Вид у них был недовольный. Но, увидев, что Мариша не бездельничала и нарвала целую кучу груш, они мигом перестали ворчать. И все втроем понесли груши на кухню.

Потом Мариша и Катька их упоенно чистили и резали на красивые дольки. А потом укладывали на специальную бумагу, чтобы завтра прямо с утра, если будет хорошая солнечная погода, перенести груши на заранее выставленный длинный стол у южной стены, где плоды и должны были сушиться с утра и до самого вечера.

В общем, работы оказалось куда больше, чем предполагала Мариша. Но и ужин, который был подан им в монастырской трапезной, превзошел все самые смелые Маришины ожидания. Оказалось, что хотя монахи сами мяса в пищу не употребляли, но остальных живущих в монастыре к тому же не принуждали.

И на столах у трудников было тушенное с грибами мясо в густом сметанном соусе. Была соленая рыба и отварная рассыпчатая картошка. И еще два салата. С огурчиками, молодой капустой и зеленью. А также питательный салат с майонезом, яйцами, грибами и рисом. На десерт было подано печенье, конфеты и свежие сладкие пироги с грушами. И кушать эти пироги было тем приятнее, что Мариша чувствовала: есть в этих пирогах толика и ее участия.

После ужина оставалось только вымыть посуду. И подруги были свободны до утра следующего дня.

– Поспать бы сейчас, – потягиваясь, произнесла Катька. – Что-то я с непривычки утомилась.

Но у Мариши были совсем другие планы на этот вечер.

– Какое спать! У нас дел полно!

Явившись в гостиницу, они сначала зашли на автостоянку и убедились, что там стоят только два экскурсионных автобуса и один грузовичок. Впрочем, были еще две легковые машины. И подруги подошли к администраторше, чтобы выяснить, чьи они. А также предупредить Верочку, что с этого момента они денег за проживание платить не станут.

Верочка лишь рассеянно покивала в ответ. Про машины она им сказала, что они принадлежат паломникам из их гостиницы.

– Люди порядочные. И приехали они к нам уже три дня назад. А почему вы их машинами интересуетесь?

Подруги объяснили, что машины их заинтересовали в связи с расследованием убийства Владимира Сухоручко. И вдруг Верочка побледнела и брякнула:

– Ах, совсем забыла сказать! Вас милиция искала!

– Знаем. Ночью мы с капитаном уже побеседовали.

– Нет. Он еще приходил. Днем. Вы как в монастырь ушли, так он и появился.

Подруги ощутили неприятное томление в груди.

– Зачем приходил?

– А я знаю? – пожала плечами девушка. – Сказал, что очень ему с вами поговорить нужно. Будто бы яд найден в бутылке.

Это была шокирующая новость. Практически она делала подруг самыми реальными подозреваемыми в убийстве художника. А всем известно, как в милиции поступают с такими подозреваемыми. Сажают за решетку и начинают давить, пока не выдавливают все, что было, да чего и не было.

– У меня даже весь сон прошел, – пожаловалась Катька подруге, когда они, забившись в свою комнату, обдумывали положение.

– Какой там сон! Спасаться нужно!

– Как? Бежать?

– Куда тут убежишь? Автобус раз в сутки приходит.

– Тогда пешком!

Но Мариша считала, что подаваться в бега рано. И потом, пуститься в бега означало признать свою вину. А подруги никакой вины за собой не знали.

– Мы еще поборемся за свою свободу! Пошли к идолопоклонникам.

Катька испугалась.

– К кому?

– Не знаю, живут тут на окраине какие-то странные люди. Кое-кто в монастыре считает, что это они могли убить Владимира.

– И мы пойдем к ним? – еще больше перепугалась Катька. – Одни? А если это правда, что они убили Владимира? Вдруг они и нас тоже захотят убить?

И словно в качестве живого щита она схватила на руки Маруську. Той это совсем не понравилось. Она начала шипеть и ругаться.

«Предупреждала я вас! – шипела кошка. – Нечего связываться с мужиками! От них одни проблемы!»

В общем, Маруська была в своем репертуаре. И, оцарапав Катьку до крови, сиганула к окошку. А оттуда на растущий под окнами клен, чьи листья уже начали окрашиваться в желтый с багрянцем цвета. С клена кошка спрыгнула на землю и была такова.

– Ты это видела? – возмутилась до слез Катя и, высунувшись в окно, завопила вслед кошке: – Предательница!

Несколько обитателей гостиницы задрали головы и с интересом уставились на Катьку. Не встретив понимания у окружающих, Катька была вынуждена вернуться обратно к Марише и ее планам.