Онлайн чтение книги Светорада Золотая
Глава 6

Княжич Асмунд сидел, привычно откинувшись в легком кожаном кресле, его истончившиеся от долгой обездвиженности ноги укутывал пушистый вязаный плат. Княжич задумчиво глядел в распахнутое окно своей горенки. Там высоко в небе плыл тонкий серп молодого месяца.

«Не толще пальца младенца был он в день уговора Светорады с молодым Киевским князем, – думал Асмунд. – Теперь же лик его подрос. Н-да, хорошо, что обручение состоялось при растущей луне. Всякое доброе дело надо начинать, когда светлый месяц прибывает. Особенно брачный сговор».

И еще проскользнула мысль: при растущей луне Олег Вещий обещал поставить его на ноги. А Олегу Вещему младший сын Смоленского князя верил, как никому другому.

И все же… Все же… Асмунду было не по себе, оттого что князь-кудесник не спешит исполнить обещание. Ведь уже три дня прошло после обручения его сестры, а Олег только издали значительно поглядывает на хворого княжича. Асмунд понимал, что сейчас у Вещего много хлопот, однако прежде, как бы ни был он загружен, всегда находил время навестить своего подопечного. А княжич уже несколько лет был его подопечным.

«Сейчас все только о Светораде и думают», – вздохнул Асмунд, да так глубоко, что дрогнул огонек на толстой витой свече перед ним.

– Саид, – обратился юноша к сидевшему под стеной лекарю – рабу из агрян[69]Агряне – арабы., – точно ли князь Олег дал понять, что навестит меня сегодня?

Смуглый худой Саид в синей чалме перестал перебирать четки и чуть кивнул. Он был нем: рабу незачем болтать, и его лишили языка.

Асмунд снова вздохнул. Что ж, он подождет. Если в нем еще и осталась надежда на то, что однажды он встанет на ноги, сможет ходить и даже вденет ногу в стремя, то эта надежда была связана только с князем-ведуном Олегом Вещим.

В открытое полукруглое окошко горницы веяло теплом. Оконный наличник сплошь был украшен резьбой – петлями, завитками, зигзагами – этакое деревянное кружево. Горница княжича вообще была богатой: выскобленные до белизны половицы, скамьи, покрытые вышитыми коврами, на столе узорчатая скатерть, в углу высокое ложе, однако без перины, только доски под тонким покрывалом. Спать без перины Асмунду велел Олег, когда впервые пришел навестить мучавшегося от болей в спине княжича. Тогда же он подарил ему и немого лекаря Саида. Лекарь с тех пор постоянно растирал Асмунду спину и ноги, а еще вкалывал в ослабевшее тело тонкие иголки, что-то лопоча немыми устами, будто читая заклинания, потом опять растирал. И вот, когда этой зимой стал сходить снег, Асмунду стало казаться, что он чувствует уколы иголок лекаря, а по ночам иногда даже удавалось пошевелить пальцами ног. Саид тогда знаком велел княжичу начинать чуть приподниматься в кресле, но тот не мог решиться на это. Как же так, если Олег еще не снял своим чародейством немочь? Без приказа Вещего он ни за что не сможет подняться. И сразу же послал в Киев вестового с сообщением.

Со двора донеслись громкие голоса, потом послышалось пение. И голос тиуна, просившего угомониться. Да, шумно ныне в детинце Смоленска, когда столько людей на постое. И все еще обсуждают обручение Игоря с княжной. Асмунд из окошка в своей горнице иногда видел их вместе: Игоря – статного и рослого, с вьющейся белой молнией в волосах седой прядью, и свою сестру – нарядную, улыбчивую, будто испускавшую золотистое сияние. Они были красивой парой, и радостно было глядеть на них. Но и тревожно. А отчего тревожно? Асмунд скорее угадывал, чем видел, что между этими двумя нет притяжения. Так, улыбаются порой друг другу, иногда за руки берутся, но все это будто для вида, для других. Да еще и эта история во время сговора, когда Светорада оставила жениха, чтобы приветствовать друга детства Стемида. Тогда почти все говорили об этом, а князь Эгиль даже в гнев пришел, узнав, что Стемка в Смоленске. Но утро вечера мудренее – и с рассветом воевода Кудияр услал сына куда-то, а Эгиля отвлекли дела. Обошлось.

«Стемка глупец, раз решил вернуться», – подумал мудрый княжич Асмунд. Однако в глубине души был рад появлению приятеля. В детстве они дружили, не раз ходили рыбу удить, а то и на охоте по нескольку дней пропадали. Со Стемкой всегда было весело, хоть и дерзок тот был и на язык остер, всегда что-то потешное затевал. Пока не додумался покуситься на Смоленскую княжну. Много тогда шума было, сильно разгневал он родителей Светорады. Сам Асмунд рассержен был так, что не вступился за приятеля, когда отец стал пороть дерзкого воспитанника. И вот теперь Стемид явился как ни в чем не бывало. Неужто думал, что прошлое быльем поросло? А Светорада и впрямь повела себя так, будто все забылось и она несказанно рада возвращению Кудиярова сына.

Асмунд размышлял об этом, чтобы как-то скоротать время ожидания. И вдруг вздрогнул, встрепенулся, услышав, как скрипнули ступени за дверью. Олег?

Дверь отворилась, и князь вошел, пригнувшись под низкой полукруглой притолокой. Выпрямился – высокий, худощавый, сильный, исполненный достоинства, размах плеч орлиный. Олег был в свободной длинной рубахе, с простым, как у кузнеца, кожаным очельем, но все равно было видно, что это великий князь.

– Ждешь меня, – то ли спрашивая, то ли утверждая, произнес Вещий. – Добро.

Памятуя, что он все-таки княжеский сын, Асмунд старался сдержать нетерпение, однако оно прорывалось – в горящих глазах, в том, как побелели костяшки пальцев, вцепившихся в подлокотники кресла.

Олег чуть улыбнулся в усы. Мельком взглянул на лекаря у стены, заметил, как тот слегка кивнул.

– Сегодня встанешь, – не допускающим возражения голосом заявил Вещий княжичу.

В его словах звучала твердая уверенность. Он положил ладонь на голову Асмунда, потом провел кончиками пальцев по лицу юноши, заставив прикрыть глаза. Княжич замер, ощущая, как от этого прикосновения растекается по телу легкое тепло. Он почувствовал, как руки Олега чуть сжали его плечи, скользнули к запястьям. А потом Вещий опустился перед ним на колени, и тепло от его рук переместилось на ослабевшие ноги, побежало по жилам. Олег что-то негромко шептал, потом резко поднялся, отошел. Асмунд глядел на рослого Олега снизу вверх, даже не представляя себе, какая мольба написана у него на лице.

– Иди ко мне, – позвал Олег, протянув к юноше руки. – Иди, ты сможешь.

Княжич ощутил настоящий ужас. Двинуться к Олегу, пройти это огромное пустое пространство в три шага… Где взять силы, откуда дерзость такая возьмется?

– Боюсь… – выдохнул он слабое, не княжеское слово.

Но Олег глядел мерцающими зелеными глазами, глядел и приказывал.

К Асмунду на помощь поспешил Саид, подставил худое плечо. И Асмунд вцепился в него, стал подниматься. Встал. Колени дрожали и, казалось, сейчас оплывут, как размягченный воск. Он едва не закричал, так больно закололо в ослабевших мышцах сотнями острых иголок.

– Я рядом, – услышал он Вещего. – Я жду. И приказываю: иди!

Асмунд шагнул вперед. Шаг, еще один. Еще…

Когда дрожащие слабые ноги юноши подкосились, Олег успел поддержать его. А потом Асмунд рыдал на полу, сотрясался от плача, уткнувшись в колени князю и не думая ни о своем достоинстве, ни о том, что Олег видит его слабость. Вещий спокойно и ласково гладил его по вздрагивающим плечам, по голове почти так же нежно, как мать, успокаивающая плачущего ребенка.

– Верой и правдой служить тебе буду! – сквозь рыдания выговорил Асмунд. – Все, что повелишь, сделаю. Рабом послушным стану!

– Ну, про раба – это ты лишнее, сокол мой. А вот верных людей я ценю. И верных не столько мне, сколько Руси. Станешь служить Руси, Асмунд?

Русь. В понимании Асмунда сейчас это был Олег. И только когда Олег с лекарем усадили его на прежнее место и Саид принялся растирать дрожащие ноги юноши, Асмунд подумал, что Русь – это бескрайние земли от Варяжского моря до полуденных степей. Огромная земля. Как ей служить?