Онлайн чтение книги Сыщик Бреннер
III. Близняшки

Женская рука ласково коснулась моего лица, едва ощутимо проведя сначала по бровям, затем по переносице, по щекам и скулам, смахивая усталость и остатки опьянения. Вчера я сдержал слово и крепко напился. Так, что с трудом помнил окончание вечера. Извозчик довез меня до дома, в дороге я задремал, а как добрался до постели, не помнил вовсе.

Но, очевидно, своей цели я все же достиг, потому что, лишь открыв глаза, я увидел привычный потолок спальни, а рядом на кровати сидела Лиза и улыбалась.

– Что господин желает: стопочку или стакан рассола? – Тщательно имитируя вятский говор, она склонила голову в шутливом поклоне.

Кажется, Лиза провела рядом со мной всю ночь, но я этого совершенно не помнил.

– Порошок лечебный разведи мне, будь столь любезна, спасительница, – вяло отшутился я, в то же время тщательно прислушиваясь к внутренним ощущениям. Оказалось, что все не так плохо. Голова была тяжелая, но мысли бежали бодро. Жить буду.

– Говорят, салициловая кислота плохо влияет на организм. У тех, кто слишком часто ее принимает, наблюдается тошнота, а некоторые пациенты даже впадают в кому! Как я слышала, от похмелья лучше всего помогает народное средство. Нужно взять кору и листья ивы, перетолочь их в ступке, залить кипяченой водой и в таком виде принимать… А еще…

Лиза, продолжая щебетать, не забывала и действовать. Она встала, скинув простыню на пол, обнаженная и прекрасная, потянулась всем своим сочным молодым телом, краем глаза следя, наблюдаю ли я за ней, и только потом, довольная, что я все вижу и правильно оцениваю, высыпала пакетик с порошком в стакан, залила его водой, аккуратно перемешала и подала мне. Я тут же выпил все до последней капли и откинулся на подушку. Скоро боль уйдет полностью, это проверено многократно. Но воспоминания о вчерашнем дне все равно останутся.

То существо. Где же мне искать его? Я знал точно, что мне не померещилось. И пусть подобных созданий я прежде не видел, но, получается, они существуют. В своем рассудке я не сомневался.

– А где Петра? – поинтересовался я.

– Завтрак готовит, – весело улыбнулась Лизка. – Надо же нам кормить своего господина и повелителя!

С этим спорить я не собирался. Повалявшись еще пару минут в мягкой постели, я направился в туалетную комнату. Контрастный душ я терпеть не мог, поэтому ограничился обычным умыванием. И через пятнадцать минут был как новенький. К тому времени и порошок подействовал, головная боль прошла, лишь в висках еще слегка стучало.

Мои девочки – Лиза и Петра, сестры-близняшки двадцати двух лет от роду, – уже сидели за накрытым столом и ожидали меня, одетые в домашние деревенские сарафаны до пят – в последнее время они придерживались «народной» моды, – целомудренные с виду, но я-то знал, что под сарафанами девушки ничего не носили.

Я сошелся с ними с год назад, когда бывшие институтки, сиротки, в силу ряда причин внезапно оказались на улице без малейших средств к существованию. Вот в этот сложный период своей жизни они и встретились мне одним дождливым осенним вечером.

История нашей встречи была банальна, как пьяный удар ножом в трактире. Девочек попытался прибрать к рукам Виктор – местный сутенер, но, на его беду, мне в тот вечер не сиделось в четырех стенах. В итоге Виктор отделался сломанной рукой и челюстью, но остался жив, за что потом искренне благодарил, а девочки переехали жить в мой дом.

Да, несмотря на низкую доходность работы, у меня все же имелся собственный двухэтажный особняк, доставшийся по наследству от родителей, в достаточно спокойном районе. Первый этаж я использовал под рабочее пространство – там находилась приемная, небольшая библиотека и кабинет, а второй – жилой, его я предоставил сестрам в полное владение, оставив себе лишь родительскую спальню.

От сестренок я ничего не требовал, живут и пусть живут, места хватает, но они как-то внезапно взяли бразды правления в собственные руки. Вскоре дом сиял чистотой, которой он не видел уже лет пятнадцать, с самой смерти родителей. Слуг я не держал, время от времени пользуясь услугами приходящих уборщиков. Поэтому дом преобразился – настолько он обновился, очистившись от пыли, заблестев свежевымытыми стеклами и натертым паркетом. А уж как сестры готовили! Пальчики оближешь!

Интимная же наша жизнь также началась по их личной инициативе. Клянусь, я не принуждал ни одну из них к близости и даже в мыслях этого не держал. Но однажды вечером в мою спальню пришла Лиза, а на следующий вечер – Петра.

Близняшки, похожие как две капли воды лицами, были разные, как день и ночь. Лиза – солнечная, скорее рыжая, чем русая, обладала веселым, живым характером, много смеялась и болтала, даже когда этого не требовалось. Петра же характер имела мрачный и предпочитала красить волосы в радикально черный цвет, говорила мало, но в постели оказалась необычайно темпераментной и страстной, видимо компенсируя этим свою обычную нелюдимость.

Признаюсь, в те дни я был слегка шокирован происходящим. Нет, я вовсе не относился к числу пуритан и на общественное мнение мне было глубоко наплевать, но жить сразу с двумя, как с женами, – это даже мне казалось несколько чересчур. Но сестры убедили меня, каждая по-своему, что волноваться совершенно не о чем и что это исключительно их личный выбор, а уж мое дело – принять его или отвергнуть и выставить их из дома. Разумеется, выгонять их я не собирался.

Так и повелось с тех пор. Спать ко мне они приходили по очереди, совершенно не ревнуя меня друг к другу. Но никогда этого не случалось у нас вместе, втроем. Таковы были их не высказанные вслух условия, которые я принял.

Яичница с беконом, посыпанная зеленым лучком, пара бутербродов с сыром, большая кружка кофе и стакан яблочного сока – такой простой, но вместе с тем вкусный и сытный завтрак меня ждал.

– Приятного аппетита! – хором пожелали близняшки, и мы принялись за еду.

Петра, как и обычно, ела молча, тщательно пережевывая каждый кусочек, а Лизка болтала не переставая, при этом не забывая отдавать должное и завтраку. Я сегодня тоже больше помалкивал, лишь иногда поддакивая очередной Лизиной сентенции.

Предстоящий разговор с графиней С. занимал все мои мысли. Я так и не привык сообщать матерям о гибели их детей. Реакция могла быть совершенно непредсказуемой: от полной апатии до внезапного решения покончить с собой. Я давно подумывал о том, что подобные известия не должен приносить такой, как я, – большой и грубый тип, которого легче представить в казарме с оружием в руках, чем в роли осторожного утешителя. Нет, для этого должны существовать специально обученные люди – мозгоправы. Известия подобного толка обязаны подаваться со всей деликатностью, а мозгоправы при этом пусть тщательно следят за несчастными и если вдруг почувствуют потенциального самоубийцу, то сразу же вызывают карету «скорой помощи». Хотя с такими высокопоставленными особами, как графиня С., подобный номер не пройдет. Охрана попросту не пропустит посторонних на территорию особняка, и помешать совершить суицид никто не сможет. С другой стороны, право каждого умереть так, как он сам считает нужным.

– Мы хотим купить кота! – внезапно пробилась сквозь мои размышления Лиза.

– Кота? – удивился я.

– Да! Толстого, хорошего кота! – звонко засмеялась Лизка, и даже Петра улыбнулась, сверкнув белоснежными зубками – словно лучик солнца проник между портьерами. – Ты ведь разрешишь нам? Ну пожалуйста!

– Зачем вам кот? – Я все не мог сообразить, шутка ли это либо они всерьез.

– В доме нельзя без кота, – пояснила Петра, а Лиза тут же добавила:

– Он будет ходить весь такой важный, а мы будем его кормить.

– И где вы его возьмете? Только не с улицы! – Я живо представил себе уличного кота – облезлого ветерана сотен боев, готового драться за кусок мяса даже со стаей собак и при этом побеждать. И такой монстр будет жить в моем доме?!

Видно, что-то мелькнуло на моем лице, потому что Лиза всплеснула руками и воскликнула:

– Нет, ну что ты, мы же возьмем кота маленького! Котенка. И вырастим его. А важным и пушистым он станет лишь когда-нибудь. В будущем! Можно?! Пожалуйста! Ну, Кира!

И даже Петра умоляюще смотрела на меня. Кто я такой, чтобы отказывать им в этой просьбе?..

– Хорошо, купите кота, – кивнул я, и тут же сестренки подскочили со своих мест и, радостно повизгивая, бросились мне на шею, целуя с двух сторон. Да за такое удовольствие я готов был купить им десяток котов, пару собак и даже кенгуру в придачу!

– Ты мрачный сегодня! – утвердительно сообщила мне Лиза спустя пару минут. – И вчера напился. Что-то случилось?

Еще не хватало делиться с девочками своими проблемами, поэтому я лишь неопределенно пожал плечами, надеясь в душе, что ушлый Грэг Рат не выложил уже всю историю в своей газетенке. Впрочем, сестры новостями не слишком интересовались, разве что те касались лично меня.

– Все в порядке, просто устал. Тяжелые дни.

– Это как-то связано с пропавшими детьми?

Улыбки исчезли с их лиц, словно художник одним быстрым движением замазал свой шедевр.

– Не будем об этом, – ушел я от темы, понимая, что даже если Лиза и отстанет с вопросами, то Петру так легко не провести. – Какие у вас планы на день?

Лиза, как я и предполагал, тут же переключилась на дела текущие:

– Мы хотели немного прогуляться по парку, а потом отправиться в салон Гертруды. Говорят, у нее появилась новая сногсшибательная коллекция шляпок! Очень любопытно поглядеть… И затем мы будем искать кота! Есть два места, где их продают: рынок на Старой площади и лавка господина Птичкина. Мы заглянем и туда, и туда. Нам нужен самый лучший кот на свете!..

Пока Лиза рассказывала, Петра пристально смотрела на меня. Я же старательно делал вид, что полностью увлечен историей про кота, и все ее взгляды попросту игнорировал. Но отчего-то был уверен, что этим вечером в мою спальню придет именно она и от вопросов мне будет уже не отделаться.

– Лизка, если ты принесешь мое портмоне, да еще и захватишь пиджак из спальни, то я смогу дополнительно субсидировать покупку лучшего кота на свете…

Она, не дослушав, тут же сорвалась с места и бросилась в мою комнату, я лишь успел крикнуть вслед:

– И переговорник захвати со стола, будь так любезна!

Петра все давила меня взглядом, но я был не в том настроении, чтобы объясняться, и она, к счастью, это поняла.

Лиза вернулась через пару минут, держа в одной руке пиджак, а в другой – переговорник, который преотвратно поскрипывал сигналом срочного вызова.

Я повернул рычажок на соединение и приложил ухо к мембране.

– Бреннер слушает!

– Говорит графиня С., – услышал я знакомый голос моей нанимательницы. – Кирилл Бенедиктович, я уже все знаю. Хотела поблагодарить вас за проведенное расследование. С отчетом можете не являться, мне уже все доложили в подробностях. – Голос ее дрогнул, но аристократическая порода взяла свое, и графиня продолжила: – Я увеличила ваш гонорар в два раза, чек вы получите сегодня же до обеда. Спасибо, что вы поквитались за моего несчастного Мишеньку. Благодарю вас и прощайте!..

Хрипы в мембране оповестили меня, что разговор прерван. Вот так все вышло. Самую трудную часть работы – сообщить графине о смерти сына – выполнили за меня. Я и не сомневался, что у нее полно осведомителей, в том числе и в криминальном сыске. Что ж, так даже лучше. Все равно уже ничего бы не изменилось. Ее ребенок мертв – погиб страшной и мучительной смертью, и этого не исправить. Сочувствие в подобной ситуации лишнее, ведь слова все равно не помогут, а молчание – слишком тяжело.

Разубеждать же графиню в том, что настоящий убийца ее сына погиб, я не стал. Жорик мертв. По крайней мере, именно его изуродованное тело лежит сейчас в полицейском морге, и каждый может прийти и убедиться в этом лично. А подселенец… его для начала нужно отыскать. Впрочем, я был уверен, что мы с этим существом еще встретимся. Рано или поздно, но обязательно встретимся.