Онлайн чтение книги Тайна каторжника
Глава X. Опознание самоубийцы

Когда Каддль увидел труп самоубийцы, он пришел в такое же волнение, как и при виде своего убитого брата, и поразил присутствовавших заявлением, что эта неизвестная – не сводная сестра его, а Зара Мулиган.

– Мы нашли ее раньше, чем можно было ожидать, – воскликнул он, – я предчувствовал нечто подобное! Затем я, господа, заявляю, что Зара не сама наложила на себя руки, а ее убили!

– Как так, – усомнился полковник Мур, – посмотрите сами: вон у нее в руке еще остался флакончик с ядом. А кого вы подозреваете?

– Я уверен, что это убийство совершила Зенобия Зара!

– Кто такая Зенобия Зара? – спросил Мур.

– Моя сводная сестра!

– Какими мотивами руководствовалась она, по вашему мнению?

– Исключительно только ненавистью! Возможно, у нее были и другие мотивы, об этом я судить не могу, так как два с половиной года уже сижу в тюрьме и давно уже не интересовался Зенобией!

– Полагаете ли вы, что она повинна также и в смерти вашего брата?

– Несомненно!

Присутствовавшие были совершенно озадачены. Кто этот человек, который был так хорошо посвящен во все подробности таинственного дела и говорил о нем с таким спокойствием, точно это самое обыкновенное происшествие?

– Не можете ли вы описать нам наружность той особы, которую вы считаете убийцей? – спросил полковник.

– Могу! Она похожа лицом на мою сестру Зару. Глаза у нее серые, волосы иссиня-черные, цвет лица безукоризненно белый, роста она среднего, годами она моложе меня на пять лет. Она очень неглупа, очень развита и говорит свободно на нескольких языках.

– Не знаете ли, проживала она здесь в Вашингтоне или нет?

– Точно не могу сказать, но думаю, что проживала.

– В убийстве вашего брата замешано во всяком случае два лица, – продолжал полковник Мур, – одно лицо, если не два, сидело с ним в карете, а другое или третье играло роль кучера. Не знаете ли вы это лицо?

– Нет, кроме самой Зенобии Зара я никого не знаю.

Тут Ник Картер отвел начальника полиции в сторону.

– Так нельзя, полковник, – шепнул он ему, – при таком допросе он все время будет давать вам уклончивые ответы. Оставьте меня с ним с глазу на глаз. Вы с вашими подчиненными спокойно отправляйтесь в управление, а я вам обещаю, что сдам арестанта в целости и сохранности. Всю ответственность я беру на себя. Я вполне доверяю Каддлю и даже считаю возможным отпустить его без конвоя в обратный путь, если он пообещает не бежать. Он уже успел сказать мне такие вещи, что я решил поехать к губернатору штата Пенсильвания и просить о его помиловании.

Полковник был весьма изумлен таким заявлением.

– Если так, – сказал он, – то я охотно оставлю арестанта под вашей охраной. Но вы ничего не будете иметь против того, чтобы я у переднего и заднего входа поставил по часовому?

– Ставьте, если хотите. Лишь бы мы с Каддлем остались наедине. В присутствии покойной, которую он, очевидно, любил еще больше своего брата, он сделает мне то признание, которое мне нужно.

Полковник Мур со своими подчиненными и конвойными ушел, и в покойницкой остались только Ник Картер, Патси и Каддль.

– Я со своим помощником выйду отсюда, – обратился Ник Картер к Каддлю, – так как вы, по всей вероятности, пожелаете остаться наедине с вашей покойной сестрой. Если вы затем пожелаете исполнить ваше обещание и сделать полное признание, то вам остается только приоткрыть дверь и позвать меня. Я сейчас же явлюсь к вам.

– Благодарю вас, мистер Картер, – дрожащим голосом ответил Каддль.

Ник Картер вышел вместе с Патси и рассказал ему все, что сообщил ему Каддль. Патси, конечно, был крайне поражен, когда узнал, что Каддль вовсе не виновен в том преступлении, за которое отбывает наказание.

* * *

Вскоре раздался зов Каддля, и сыщики вернулись наверх.

Каддль был еще более бледен, чем раньше. Он стоял возле покойной и рука его покоилась на лбу его сестры.

– Мистер Картер, – начал он почти шепотом, – еще раз я прошу вас простить меня, что давал вам разноречивые показания. Но я не мог поступить иначе, так как рисковал безопасностью моих близких. Мое спасение было только в сохранении тайны! Ведь я не знал, с какой целью вы явились ко мне, и малейшая неосторожность с моей стороны могла гибельно отразиться на моих близких!

– Садитесь, – приветливо сказал Ник Картер, – нам удобнее будет беседовать.

Каддль взял стул, сел, взял руку своей покойной сестры в свою руку и начал свое повествование:

– Для большей ясности я должен начать издалека и описать вам все мои семейные обстоятельства. Мой отец бросил мою мать, когда я еще был малым ребенком. Нас было трое детей: Филипп, я и Зара, которая была на два года старше нас, близнецов. Мы проживали в одной из европейских столиц, где мой отец состоял военным атташе при Великобританском посольстве. Раньше он в Ирландии был капитаном одного из гвардейских полков. Разошелся он с матерью вследствие того, что попал в общество анархистов. Вряд ли, однако, он опустился бы так низко, если бы не познакомился с одной пленительно красивой принцессой, тоже анархисткой. Она так пленила его, что он бросил семью и забыл о чести и родине, словом, обо всем, что ему прежде было свято и дорого. К счастью, моя мать обладала независимыми от отца средствами, которыми она могла распоряжаться. Она предпочла не возвращаться в Ирландию, так что мы выехали из Европы в Америку, где и поселились в Филадельфии. Тогда нам с Филиппом было шестнадцать, а Заре восемнадцать лет. Так как у нас оказались способности к рисованию и резьбе, то мать отдала нас в учение и мы учились в одной и той же мастерской. В то время мы с братом были еще больше похожи друг на друга, чем теперь. Но кроме внешности, мы ни в чем не были схожи. Филипп всегда был сорванцом, а последствий своих проказ он избегал тем, что выдавал меня за себя. Таким образом в конце концов обо мне составилось общее мнение, как о каком-то разбойнике, а мой брат считался образцом добродетели! В то время мы оба изучили искусство телеграфирования. Филипп тогда собирался поступить на службу в почтово-телеграфное ведомство. После смерти матери хозяйство начала вести Зара. По мере сил она старалась воздействовать на Филиппа воспитательными мерами, но тот становился все бесшабашнее и служил постоянным источником забот для нас. Два раза я уже был арестован вместо него и если бы не сестра, то и тогда мне пришлось бы понести наказание за Филиппа. Семь лет тому назад, когда мне исполнилось двадцать три года, в Филадельфии вдруг появился наш отец, который каким-то образом узнал о нашем местонахождении. Он привез с собой восемнадцатилетнюю дочь от той женщины, из-за которой он бросил нашу мать. Звали эту дочь Зенобией!

– Да, теперь я начинаю понимать связь, – заметил Ник Картер.

– Отец, по-видимому, обладал тогда хорошими средствами, судя по тому, что кроме большой суммы денег он привез с собой еще целый ворох бриллиантов и драгоценных вещей, – продолжал Каддль, – так как он сильно пил и был склонен к ссорам и насилиям, то между ним и нами часто происходили крупные недоразумения. В конце концов я совершенно отказался от общения с ним. Зенобии я тоже не симпатизировал, а напротив, возненавидел ее. По доброте душевной Зара выносила все ее выходки, а Филипп даже подружился с ней, по всей вероятности из-за денег, которые отец навязывал ему. Спустя месяцев шесть на нашу квартиру явилось шесть агентов тайной полиции и арестовали отца. Его выдали тому государству, откуда он приехал, и там приговорили к пожизненной каторге. Наказание это было тяжко, но вполне справедливо. Оказалось, что он в запальчивости и раздражении убил своего зятя, брата матери Зенобии и кроме того, похитил у него огромную сумму денег, бриллианты и драгоценности. После этого Зенобия прожила у нас еще два года. Ее эксцентричность и своеобразная красота очаровывала всех, с кем она общалась, за исключением меня. Я не доверял ей. В конце концов я узнал, что она пошла по стопам матери и присоединилась к анархистам. Сам по себе этот факт не произвел бы на меня никакого впечатления, но к прискорбию своему я узнал, что Зенобия убедила Филиппа и даже мою сестру присоединиться к обществу анархистов. Зара объяснила мне, что сделала это исключительно с целью следить за Филиппом и для того, чтобы снова обратить его на путь истины. Так как она уже была посвящена в тайны кружка и не могла уйти из него, то мне оставалось только тоже присоединиться к тому же кружку. Я руководствовался при этом только любовью к моей сестре!

– Теперь я понимаю вашу первоначальную скрытность, – участливо заметил Ник Картер, – вы опасались за безопасность вашей сестры, так как, находясь в тюрьме, не могли оберегать ее?

– Совершенно верно, мистер Картер, – сказал Каддль, – но слушайте дальше. Хитрый способ передачи извещений посредством четок придумал Филипп. В среде анархистов он пользовался большим уважением и в конце концов даже сделался главой общества. Одна только Зенобия превосходила его влиянием и властью, но только благодаря своему умению подчинять людей и своей очаровательной красоте. В то время я еще не знал, что отец мой закопал в известном месте большую часть похищенного им добра. Я полагал, что он спустил все деньги. Однако, Филиппу он открыл свою тайну, хотя и не указал ему местонахождение клада. Филипп стал отыскивать его для того, чтобы присвоить себе, бежать куда-нибудь и начать новую жизнь! В один прекрасный день брат уехал из Филадельфии в Чикаго, чтобы восстановить там какое-то разгромленное анархистское общество. Чтобы не возбуждать подозрений, он, как и я, занимался изготовлением четок. Вскоре после этого Зенобия добилась того, что ее избрали вожаком общества; тогда она отдала приказ Заре и Филиппу, которых ненавидела, привести в исполнение вынесенный партией приговор над одним высокопоставленным чиновником. Я в то время был болен и не мог присутствовать на сходке. На другой день ко мне явилась сестра и сообщила о данном ей приказе. Посоветовавшись с ней, я отправил ее к добрым друзьям в Вашингтон, где она была в безопасности, и посоветовал ей переменить фамилию. Она и назвалась Зарой Мулиган. Теперь вы поймете, почему у меня с ней разные фамилии, хотя мы родные брат и сестра. На следующей сходке я кое-как объяснил ее неприбытие и изъявил готовность исполнить смертный приговор общества вместо нее. Разумеется, я тогда же знал, что никогда не сделаю этого. Вскоре после этого мой брат вызвал меня в Чикаго, где я и был арестован вместо него. Вскоре после моего заключения в тюрьму ко мне явилась Зара и открыла мне тайну, где зарыт клад отца. Она же сообщила мне, что Филипп нашел этот клад и рассказал об этом Зенобии. Вследствие этого о кладе узнали все члены общества и потребовали, чтобы эти деньги были отданы на цели анархистской деятельности. Затем ко мне явился Филипп, в парике и с фальшивыми усами, так что никто не заметил его сходства со мной, и сообщил мне, что нашел клад отца и уговорил Зару взять его на хранение. Еще до его прихода я рассылал разным лицам нитки с шариками, которые все были предназначены для Зары. Поговорив с Филиппом, я на другой же день изготовил несколько ниток, которыми умолял Зару избавиться от клада, хотя бы даже отдать его обществу, лишь бы только отделаться от него. Вот в каком положении были дела, когда вы вчера явились ко мне и начали меня допрашивать. Излишне говорить, что четки, найденные вами на тротуаре Четвертой улицы в Вашингтоне, изготовлены Филиппом, но составлены не им, а другим членом сообщества, тоже знающим азбуку Морзе.

– Но ведь тогда, когда я вам показал находку, – возразил Ник Картер, – вы говорили, что эти четки изготовлены вами, хотя, правда, сказали, что они содержали другое извещение.

– Так-то оно так, мистер Картер, – ответил Каддль, – но я должен сознаться, что обманул вас в этом отношении. А сделал я это для того, чтобы не впутывать в дело моего брата.

– Но почему же вы сразу не рассказали мне всю историю с анархистами?

– Я боялся говорить вам об этом! Если бы я был человек свободный, если бы я вместе с вами мог принять меры против этих людей, то я не замедлил бы посвятить вас в это дело. Но я опасался, что вы, как только узнаете, в чем дело, тотчас же примете меры против общества, которое, несомненно, немедленно отомстило бы Заре. Я не сомневался в том, что анархистам известно местопребывание моей сестры, и что Заре не уйти от них, если бы они решили отомстить ей. Пуще всего я боялся Зенобии. Здесь, у трупа моей сестры, я поклялся отомстить ее убийцам. Я воспользовался находящимися здесь на столе чернилами, бумагой и пером и составил вот этот список всех известных мне анархистов с указанием их адресов. Правда, я с ними не общался уже больше двух лет, но полагаю, что все они еще находятся в Филадельфии. Они убили не только мою несчастную сестру, но они же повинны и в смерти моего несчастного брата Филиппа.