Онлайн чтение книги Тайна старого сундука
Глава 2, в которой начинает сбываться предзнаменование

Отпуск Сьюрсены провели в Марокко. Детям всё очень понравилось – и солнечные пляжи, и пёстрые базары, и улыбчивые аборигены. Но особенно пришлась им по вкусу сладкая выпечка, которой славится марокканская кухня. В пансионе, где Сьюрсены прожили почти весь июль, эти чудесные сладости подавали на завтрак и ужин. Мама напросилась на кухню к повару Сиди Амиду и несколько дней наблюдала, как он колдует над тестом. А потом записала с его слов множество рецептов.

– На Рождество, кроме привычной выпечки, будет ещё и марокканская, – по-обешала она обюалованным детям.

В Норвегию Сьюрсены вернулись хорошо отдохнувшие, с выгоревшими добела на южном солнце волосами и шоколадным загаром. Берген встретил их низким свинцовым небом и долгими, ещё по-летнему тёплыми, но уже пахнущими осенью дождями. Правда, дожди Сьюрсенов не расстроили: они соскучились по родному городу и были рады возвращению домой.

Мама с папой снова ходили на работу в свою архитектурную контору, а Матильда и Мартин оставались под присмотром старенькой Маргариты Амундсен и её собачки Бантика. И, хотя фру Амундсен была очень доброй и ласковой старушкой, дети отчаянно скучали по дедушке Оскару. Они по сто раз на дню вспоминали приключения, которые пережили вместе: и Ярмарку сладостей, и погоню с полицейскими за грузовиком с конфетами, и то, как дедушка Оскар прилип к директору начальной школы герру Шульцу.

– А Свелгя! – вздыхала Матильда. – Помнишь, какой у неё вредный характер?

– Да-а-а! – закатывал глаза Мартин. – Второй такой кукушки в мире не найти.

Чтобы отвлечь подопечных от грустных мыслей, фру Амундсен развлекала их как могла: то лепила с ними смешные пластилиновые фигурки, то в шарады играла, а иногда даже – в прятки.

как можно медленней произносила считалку фру Амундсен.

Дети метались по дому в поисках укромных уголков. Потом старенькая фру Амундсен, охая и подслеповато щурясь, искала их, старательно обходя места, откуда раздавалось предательское хихиканье. Не обходилось без курьёзов. Однажды Мартин полез под старый диван на чердаке, и его голова намертво там застряла. Матильде и фру Амундсен пришлось здорово повозиться, чтобы вызволить его из нечаянного плена.

– Если бы не выкинули сундук и не поставили на его место диван, я бы в жизни туда не полез! – зудел Мартин, пока фру Амундсен обрабатывала царапину на его лбу.

– Ты всё время доставал маму расспросами, что лежит в этом сундуке. А когда она отвечала, что там всякий ненужный хлам, говорил, что раз хлам, то пусть выкидывают, – напомнила ему Матильда. – Вот и выкинули…

Мартин шмыгнул носом и ничего не ответил.

* * *

Сундук исчез за день до отъезда в Марокко. В то утро дети по привычке поднялись на чердак. После отъезда дедушки Оскара они ежедневно наведывались туда, надеясь, что он вернулся. Но чердак встречал их тишиной: ни исполинского храпа дедушки, ни конфетных фантиков на полу, ни пустых банок из-под варенья.

Не обнаружив сундука на привычном месте, брат с сестрой побежали выспрашивать, куда он подевался. На кухне вкусно пахло свежевыпеченными вафлями и шоколадом – мама накрывала стол к завтраку.

– Где сундук? – плюхнулся с разбега на стул Мартин.

– Доброе утро! – Мама чмокнула его в макушку.

– Доброе утро! – хором ответили дети. – Так куда делся сундук?

Мама чмокнула в макушку Матильду, а потом принялась медленно разливать по чашкам горячий шоколад.

– Мы с папой ночью вынесли его на помойку, – наконец ответила она.

– Жаль! Я так и не увидел, что там лежит… – вздохнул Мартин.

– Всякая рухлядь, – отмахнулась мама и быстро добавила: – Завтракайте скорей, нам ещё чемоданы собирать.

Вот так на чердаке появился старый диван, из-под которого Мартину едва удалось вылезти.

* * *

Дни тянулись один за другим, похожие, как бусинки на ошейнике Бантика. Фру Амундсен развлекала заскучавших детей как могла, небо над Бергеном сыпало дождём, а вестей от дедушки Оскара всё не было и не было.

Но 9 августа кое-что разом перевернуло размеренную жизнь семьи Сьюрсенов. Утро началось как обычно: родители ушли на работу, Мартин с Матильдой затеяли на чердаке игру в викингов, а фру Амундсен, нацепив на кончик носа очки, читала журнал о лечебных травах. После обеда немного распогодилось, и они вышли прогуляться. Бантик бежал впереди, весело облаивая своё отражение в каждой луже. Дети, перескакивая обгавканные лужи, мчались следом. Прогулочную процессию замыкала довольная фру Амундсен.

– Можно я куплю засахаренных орешков? – подбежала к ней Матильда.

– У вас есть деньги?

– Сто пятьдесят крон! – полез в карман Мартин.

– Ладно, давайте купим орешков. Но немного, сладкое вредно для зубов.

– А вот дедушке Оскару сладкое не портит зубы! Потому что он питается наоборот. У него зубы портятся от тушёной брокколи! – звонко, на всю улицу отрапортовала Матильда.

– Да знаю я, знаю! Вы мне уже сто раз об этом рассказывали. Давайте в кондитерскую, быстро. Одна нога тут, другая там.

И фру Амундсен осталась дожидаться детей на улице. Бантик, весело повизгивая, крутился у её ног: чуял, что и его угостят вкусными орешками.

Никого из прохожих не заинтересовал этот разговор. И только один мужчина, как раз выходивший из гостиницы «Соль и перец», стремглав кинулся за детьми в кондитерскую. Он внимательно разглядел Матильду и Мартина, шепча себе под нос: «Какая удача, это они, это определённо они!» – а потом выскользнул на улицу и спрятался за телефонной будкой. Всю дорогу, стараясь не попадаться на глаза детям и их пожилой спутнице, он крался за ними. Мужчина запомнил дом, куда они вошли, потом прибежал в гостиницу, на-корябал текст телеграммы, отправил с посыльным на почту, а сам вернулся к дому Сьюрсенов – следить дальше.

* * *

Конечно же, это был привратник гостиницы «Соль и перец» герр Олафсен. Весь июль, пока Сьюрсены отдыхали на юге, он рыскал по городу в поисках Шоколадного дедушки. Сначала он разыскал журналистку газеты «Вечерний Берген», которая написала заметку о выставке шоколада и сделала снимок дедушки Оскара. Он представился учёным и поинтересовался адресом мужчины, который запечатлён на фотографии.

– Я как раз работаю над научным трудом о свойствах запаха и очень хотел бы переговорить с ним об этом, – объяснил он.

– К сожалению, у меня нет его адреса. Но мы с удовольствием запишем с вами интервью для нашей газеты и укажем ваши контакты. Вдруг он прочитает заметку и свяжется с вами? – вытащила диктофон журналистка.

– Как-нибудь в другой раз, – заторопился герр Олафсен и был таков.

На следующий день он поехал в городскую управу и спросил там адрес победителя Сладкой ярмарки.

Молоденькая работница, к которой он обратился с вопросом, чуть не поперхнулась от возмущения.

– Во-первых, адресом победителя Ярмарки мы не располагаем, а во-вторых, если бы даже располагали, не стали бы делиться с вами. Потому что любой житель Норвегии имеет право на частную жизнь! И вообще, мало ли с какой целью вы интересуетесь его адресом? Может, вы хотите стащить у него золотую медаль? – И девушка с подозрением уставилась на герра Олафсена.

Привратнику ничего не оставалось, как извиниться и уйти.

Он вернулся в гостиницу, заперся у себя в кабинете и долго раздумывал над тем, как действовать дальше. Можно было, например, обратиться в полицию: как раз во вчерашнем выпуске новостей их шеф, топорщась усами, рассказывал о том, как дедушка Оскар спас целый грузовик конфет от злоумышленников. То-то рассердятся сёстры, когда узнают, кто помешал им осуществить их план!

Но в полицейское управление герр Олафсен не пошёл. В его положении было бы глупо мозолить глаза полицейским.

Крепко поразмыслив, он решил отложить поиски до августа. Всё равно бергенцы разъехались в отпуска, так что искать сейчас кого-либо бессмысленно.

Редкие туристы, останавливавшиеся в гостинице «Соль и перец», хлопот не доставляли, работы было мало, поэтому июль герр Олафсен провёл за любимым занятием – раскладыванием пасьянсов. Колода, которой он пользовался, была такой старой и потрёпанной, что сложно было отличить карты друг от друга. Но герра Олафсена это мало волновало. Он раскладывал большие, замысловатые пасьянсы, долго их распутывал и сильно расстраивался, когда пасьянс не сходился. Один раз в месяц, строго по двадцать восьмым числам, он гадал. И аккуратно записывал в специальную тетрадку предзнаменования карт.

Двадцать восьмого июля карты легли очень удачно: бубновому королю выпал пиковый туз, а трефовая дама оказалась в окружении червового валета и пиковой девятки. Герр Олафсен, бормоча себе под нос, записал в тетрадь предзнаменование, несколько раз перечитал его и расплылся в довольной улыбке.

– Скоро мы до тебя доберёмся, Оскар! – хмыкнул он и убрал тетрадь в ящик стола.

* * *

И теперь привратник гостиницы «Соль и перец», злобно потирая руки, ходил вокруг дома Сьюрсенов.

– Попались, голубчики, – шептал он.

В шесть часов вечера с работы вернулись Марта и Ивар. Вид у них был радостный и немного встревоженный.

– Я уверена: он хорошо позаботится о детях, – повторяла Марта, пока Ивар отпирал входную дверь.

– Почему нельзя оставить их у Гун-нара?

– Сам знаешь почему! У твоего брата сейчас небезопасно.

Герр Олафсен записал в блокнот имя Гуннар. Нужно будет потом навести справки об этом Гуннаре.

Привратник спрятался под распахнутым окном и навострил уши. Разговор, который он услышал, оказался очень важным.

– Нас пригласили в Нью-Йорк на международный форум архитекторов, – рассказывал детям Ивар.

– Мы летим в Нью-Йорк?! – обрадовались Мартин и Матильда.

– К сожалению, мы не можем взять вас с собой, – вздохнула Марта. – Это рабочий форум, нам придётся пропадать там с утра до ночи.

– Но как же так! – расстроился Мартин. – Вы оставите нас на фру Амундсен?

– Нет, на фру Амундсен мы вас оставлять не будем. Эти две недели вы проведёте с дедушкой Оскаром.

Дом Сьюрсенов сотрясся от радостных детских криков.

– Ура! Ура! Дедушка Оскар приезжает!

Мама подождала, пока Матильда с Мартином утихнут, и продолжила:

– У дедушки хозяйство, пчёлы, он не может всё бросить и уехать на две недели. Мы отвезём вас к нему. А потом, когда вернёмся из Нью-Йорка, заберём обратно.

На секунду воцарилась тишина: дети переваривали новость. Потом раздались такие счастливые вопли, что герру Олаф-сену пришлось заткнуть уши, чтобы не оглохнуть.

– В субботу выезжаем в Тронхейм, – объявил папа. – Я попрошу у Гуннара машину, и мы с мамой отвезём вас к дедушке.

Герр Олафсен заторопился в гостиницу. Всё, что нужно, он узнал.

В пятницу вечером он позвонил сёстрам Паульсен в Ондалснес и рассказал новости.

– Вы выяснили адрес этого Гуннара? – спросила Хельга.

– Да. Я даже съездил к его дому. Он живёт на пятом этаже…

– Это сейчас неважно, – оборвала привратника Хельга. – Сьюрсены выезжают завтра. Следуйте за ними и узнайте, где живёт Оскар. Мы с Агнес и Магдой немедленно выезжаем в Тронхейм. Там и встретимся.

– Хороню!

Привратник положил трубку, вытащил из ящика стола тетрадь с предзнаменованиями и перечитал последнюю запись. Она гласила: «Долгие поиски увенчаются успехом. Те, кто потерялся, найдутся снова. И восторжествует справедливость». Всё складывается так, как предсказывали карты. Скоро они доберутся до Оскара. Везение старика закончилось!