Онлайн чтение книги Тела в Бедламе
Глава 9

В половине девятого утра я уже подъехал к своему офису, предвкушая большой день. Открыв дверь, я застыл, вытаращив глаза и зло чертыхнувшись.

Большой день начался.

Ругался я сначала тихо, потом все громче, пока не завопил во все горло. Помните мой красивый офис? Тот, которым я так гордился? Так его не стало — его разгромили.

Кто-то поработал на славу. Казалось, три-четыре банды умственно отсталых юнцов, иногда называемые крысиными стаями, резвились здесь поочередно. И учинили основательный погром. У меня больше не было офиса. Мне остались только стены, пол и потолок.

Шкафчики-картотеки были повалены и разбиты, хранившиеся в них бумаги разбросаны по всему полу. Красавец письменный стол лежал на боку, с вырванными ножками и изрезанной столешницей. Рядом валялось разломанное на две части вращающееся кресло. Два прекрасных глубоких кресла были искромсаны, и набивка выпущена на ковер. Вернее, на коврики. Ковра не было — повсюду были разбросаны истерзанные темно-синие полоски.

Это не походило даже на обыск — простое варварство, совершенно бессмысленный погром.

Я впал в ярость. Но еще сильнее я был удивлен и ошеломлен. Гнев затуманил мой мозг. Однако я быстро начал оправляться от шока, ко мне вернулась способность мыслить. Я подошел к письменному столу и заглянул в выдвинутые ящики с левой стороны. Пистолет, отобранный мною у Датча, исчез.

Старина Датч, сукин ты сын! Ты забрал наконец свою пушку? Подожди, приятель, я сделаю тебя калекой.

Моя ярость постепенно утихала. Но тут я повернулся и увидел то, чего еще не видел: книжный шкаф был опрокинут, его стенки проломлены, а «Британская энциклопедия», «Кто есть кто» и томики Фрэнка Харриса разодраны в клочья.

А мертвые золотые рыбки лежали на полу среди осколков аквариума. Они уже застыли и высохли и стали похожи на игрушечные, покрытые защитным слоем лака. Теперь я мог сосчитать их всех.

Нет, крыша у меня не поехала, хоть я и был близок к этому. Но разгоравшийся внутри меня огонь готов был выплеснуться наружу. Оглядевшись еще раз, я подошел к телефону и набрал номер Сэмсона. Мне нужен был один адрес, и срочно.

Смех! Набрал номер! Я должен был предвидеть, что телефон мертв. Только сейчас я увидел, где был оторван или отрезан провод — я не стал уточнять. Стоя у разбитого стола и держа телефон в руках, я пытался сложить два и два, когда в дверях остановилась Хэйзел.

— О Боже! — задохнулась она. — Что стряслось, Шелл?

Я не мог положиться на самого себя, боялся открыть рот, боялся заорать на нее.

— Ты знаешь, кто это устроил? — спросила она.

Я кивнул.

— Сочувствую.

— Ага. Хэйзел, тебе лучше пойти к себе. Со мной сейчас не поговоришь.

Она послушно повернулась и ушла.

Через несколько секунд я уронил телефон, последовал за ней в конец коридора и попросил ее соединить меня через коммутатор с Сэмсоном.

— Сэм? Шелл. Сделай мне одолжение.

— У тебя неприятности?

— Личные счеты. Скажи мне домашний адрес Гарви Мэйса, если знаешь. Его нет в телефонной книге, а я не могу терять время.

— Мы многое чего знаем о нем, и адрес тоже. Что за спешка?

— Просто я жажду его повидать.

— С утра пораньше?

— Немедленно.

Было слышно, как он тяжело вздохнул:

— О'кей, Шелл. С тобой не соскучишься.

— И еще, Сэм. Ты знаешь парней по имени Датч и Флем, подручных Мэйса?

— Не все сразу.

— Ладно, достаточно адреса Мэйса.

Через пару минут он сообщил мне адрес: 2038, Уитли-Террас. Шикарный район всего в нескольких кварталах от центра Голливуда. Я поблагодарил Сэма, передал трубку Хэйзел и бросился к «кадиллаку». В любом случае я собирался повидать Мэйса, теперь же я мог провернуть дельце, сочетая приятное с полезным.

Большой коричневый дом на Уитли-Террас, рядом с Грейс-авеню, был расположен почти на верхушке холма, вдали от улицы. Крутая крыша возвышалась над огромным газоном с большим плавательным бассейном в форме почки в центре.

И вообразите только: в доме в разгаре была гулянка! Не то чтобы я считал девять часов утра неподходящим временем для гулянки, но это никак не согласовывалось с моими планами. Не похоже было, чтобы она только начиналась, скорее, подходила к концу.

На газоне стояло с полдюжины столов, ломившихся от бутылок и блюд, и я насчитал около двадцати человек, шатавшихся по лужайке в спортивной одежде и купальниках. Я вылез из машины и зашагал по газону, чуть не наступив на прелестную маленькую брюнетку, свернувшуюся клубочком на траве. Ее юбка задралась выше колен, она еле слышно похрапывала. Наверное, набиралась сил. Я перешагнул через нее и подошел к двум рыжим девушкам с покрасневшими глазами, жадно поглощавшим сандвичи с одного из столов. Оглядевшись и не заметив нигде Мэйса, я предстал перед девушками, что само по себе было волнующе, каким бы мотивом я ни руководствовался.

Утро было теплым, солнышко уже ощутимо пригревало, и обе девушки были одеты в купальники. Та, что стояла чуть дальше от меня, — в закрытый черный без бретелек, а та, что ближе, была в гораздо более интересном наряде. Лифчик и трусики в красно-белую полоску — вероятно, так называемый французский купальный костюм, однако он был слишком смелым даже для Французской Ривьеры. Если она купила это в магазине, оно, наверное, продавалось под девизом: «Любовь» или «Да-да», но, по-моему, она изобрела его сама. Маленькое металлическое кольцо соединяло спереди две половинки лифчика, а два крошечных косячка ткани, служившие нижней частью наряда, соединялись на каждом бедре кольцом большего размера. Ее купальный наряд не оставлял места воображению и позволял видеть ровный загар на всем теле.

Я спросил более интересную, не знает ли она, где Мэйс.

Она крутанулась в мою сторону, ухватилась за стол, чтобы не упасть, и заморгала.

— Уу-хуу, — выдохнула она. — Где это ты был? — Голос маленькой девочки контрастировал с телом вполне зрелой женщины. Однако она здорово набралась.

— Где Мэйс? — повторил я.

— А ты милый. Кто ты?

— Где, черт побери, Мэйс?

— Поцелуй меня крепко-крепко.

— Леди, я ищу человека по имени Гарви Мэйс.

— Ну, поцелуй же меня, а?

В иных обстоятельствах я бы не отказал себе в таком тихом удовольствии, но сейчас мне предстояло нечто более энергичное.

Я поспешно отступил от жаждущей лобызаться девицы, ринувшейся уже ко мне, словно осьминог, направился к бассейну и наконец увидел его.

Он сидел на бортике, болтая ногами в воде. Я и раньше знал, что Гарви накачан что надо, но сейчас он поразил меня еще больше.

На нем были лишь короткие купальные трусы гавайской модели, и, ей-богу, он напоминал бритую обезьяну. И не только грудью с густой порослью коричневатых волос, похожих на мотки стальной проволоки. В плотном теле не было ни капли жира. Под кожей перекатывались узлы стальных мышц.

Я подошел к нему сзади и сказал:

— Мэйс, я хочу поговорить с вами.

Он оглянулся на меня и поболтал еще немного ногами в воде, как игривый слон. Выражение тихого восторга засветилось на его лице, и его густые каштановые усы слегка пошевелились.

Он был так пьян, будто уже в третий раз нырял в неразбавленное виски.

Широко улыбнувшись, он произнес:

— Хорошо. Рад, что ты смог прийти. Водичка отличная.

— Мэйс, черт побери! Мне нужно поговорить с тобой. Сейчас.

Он чуть нахмурился, продолжая улыбаться, потом встал и повторил:

— Рад, что ты смог прийти.

Он протянул огромную мозолистую ладонь. Я схватил ее и попытался пожать. Черта с два! Он сдавил мою руку как железными клещами. С трудом освободившись от его захвата, я прорычал:

— Ради Бога, Мэйс, протрезвей наконец. Я Скотт. Шелл Скотт. Я тебе не нравлюсь, и ты меня не приглашал.

Он снова помрачнел и перестал тянуться к моей руке. В его голубых глазах промелькнуло что-то осмысленное, и они стали менее дружелюбными.

— Скотт? Сыщик?

— Он самый. Что, черт возьми, вы сделали с моим офисом?

— Офисом? — Он резко потряс головой и взглянул на меня. — Подожди минутку.

Он повернулся и плюхнулся животом в воду, потом нырнул и всплыл в другом конце бассейна. Отфыркавшись и встряхнув головой, он опять ушел под воду. Наконец он легко, поигрывая мускулами, подтянулся, выбрался из воды, потопал к столу, на котором стоял блестящий кофейник, и стал жадно пить черный кофе.

Я остался ждать у бассейна. Минут через десять он вернулся. Еще не окончательно протрезвевший, он мог, однако, вести разумный разговор или даже переломать мне конечности.

Остановившись передо мной, он прогрохотал своим гулким басом:

— Так в чем, черт побери, дело?

— Это я сам хотел бы знать. Какого дьявола ты велел своим парням устроить погром в моем офисе? Тебе или им придется заплатить за это.

Он уставился на меня:

— Какой еще офис?

— Мой. А ты думал какой?

Он тихо ответил:

— Понятия не имею о твоем офисе.

— Мэйс, ты не отделаешься пустой болтовней. Я не шучу.

Вспышка гнева пробежала по его лицу.

— Мистер, вы хотите, чтобы я зашвырнул вас в бассейн? Я уже объяснил, что не имею понятия, о чем, черт побери, ты говоришь. Ты думаешь, если бы я знал, то сказал бы, что не знаю, убежал бы и спрятался?

Ярость душила меня, и я не обратил никакого внимания на его угрозу. Однако говорил он вполне убедительно, поэтому я сдержался:

— Ладно, Мэйс. У меня нет оснований считать, что ты лжешь. Но я знаю, что это сделали твои парни.

— Какие парни?

— Датч и Флем.

Вокруг нас начали собираться люди, привлеченные возможностью посмотреть, как я буду тонуть. Мэйс огляделся и проревел:

— Убирайтесь! Исчезните! Гулянка кончилась!

Они как бы растворились в воздухе, и мы с Мэйсом остались одни у бассейна. Никто не будет наблюдать, как я тону.

— Ты их знаешь, — продолжал я. — Те самые ребята, что были с тобой вчера утром.

Мэйс огляделся, убедился, что никто нас не подслушивает, и пожал мощными плечами. Мне стало жутковато.

— Ты можешь надоесть мне, Скотт. Ладно, это мои парни. Так ты предполагаешь, что они разгромили твой офис?

— Не предполагаю. Они сделали это. Отдай мне их, Мэйс.

— Что им пришло в голову?

— Я отобрал у Датча пистолет. Он обещал заполучить его обратно. Вот и заполучил. И потехи ради разнес в клочья мой офис.

— Датч обычно исполняет обещания, — тихо проговорил Мэйс. — Он, правда, туп и ограничен. Но сердить его опасно.

Я припомнил, что говорил Датч о моем трупе. Гнев его был беспределен. Мэйс продолжил:

— Тебе не следовало отбирать у него пушку. Он очень к ней привязан.

— Эта привязанность дорого ему обойдется.

— Послушай, Скотт. Мне нравятся крутые парни, но я не люблю, когда мне досаждают. Кто бы то ни было. Так что оставь меня в покое.

Я покачал головой:

— Я должен отплатить Датчу и Флему. Поэтому лучше примирись с их потерей.

Он заскрипел зубами, потом вдруг задал вопрос, заставший меня врасплох:

— Где девушка?

— Какая девушка?

— «Какая девушка»! Холли Уилсон. Где она?

— Гм-м. Мне неизвестно, где она, Мэйс. — И вправду, я знал только, где я ее оставил.

— Ладно, я сам ее найду.

— Почему она тебя интересует? — спросил я.

— Мое дело.

— И мое тоже. Она — моя клиентка.

Мне самому это показалось смехотворным. В это дело я ввязался главным образом потому, что сам был на подозрении, но также и ради Холли, хотя у нас с ней не было никакого разговора о моем вознаграждении. Я как бы получил задаток лишь в виде пары испуганных глаз да красивых губ, не считая всего прочего.

Мы с Мэйсом молча стояли и пялились друг на друга. Потом он сделал приглашающий жест в сторону стульев рядом с бассейном:

— Присядем, Скотт. Поговорим.

Что еще он надумал. Он сел было лицом ко мне, но тут же поднялся и сходил за сигаретами. Закурив, он перебросил мне пачку сигарет и спички.

Пока я закуривал, он спросил:

— Значит, она действительно твоя клиентка? Я слышал, что случилось на том маскараде, и о твоей стычке с Брэйном. Похоже, ты хочешь найти того, кто пришил Брэйна, чтобы отмазаться самому, так?

— Естественно, я хочу найти его.

— Его? Почему именно его?

— Почему бы и нет?

Он выпустил дым через ноздри и сказал:

— Холли! Вот кто прикончил Брэйна.

Я уставился на него и заморгал:

— Я в это не верю.

Он ухмыльнулся:

— Она милашка, не правда ли?

— Не имеет значения.

— Нет?

— Нет. У вас есть доказательства?

— Ничего, что сгодилось бы копам. Но я-то не сомневаюсь. Мне наплевать, что она замочила Брэйна. И слава Богу. Но она еще и играет в шантаж.

С минуту я молчал — слишком уж все обернулось неожиданно для меня. И я не просто не верил в сказанное им — я не желал верить. Хорош частный детектив, а? Однако иногда такое случается.

— Может, у тебя и есть основания считать так, Мэйс, но меня ты не убедил. Скажи мне что-нибудь определенное, тогда я подумаю. — Я затянулся сигаретой, пока он качал головой.

— Это все, что ты получишь от меня. А основания у меня есть.

— Ты ведь можешь прикрывать кого-нибудь. Насколько я знаю, ты был возле особняка Фелдспена, когда убили Брэйна?

— Я там был.

И все Никаких подробностей.

— Ты достаточно высокий, чтобы перерезать ему горло.

— И ты тоже, Скотт. — Он усмехнулся. — И не я один говорю это Но я не думаю, что это был ты. Опять же вовсе не надо быть высоким, чтобы перерезать кому-нибудь горло. Даже карлику это под силу, имей он нож и дотянись до горла.

Он швырнул окурок в бассейн, и тот зашипел, коснувшись поверхности воды.

— К тому же, — продолжил он, — я не заходил в дом. Ты прав, я очень высокий. Неужели ты думаешь, что меня никто бы не заметил?

Тут он был совершенно прав. Даже среди здоровенных и широкоплечих парней, присутствовавших на приеме у Фелдспена, Мэйс выделялся бы как мужчина среди мальчишек.

— А что же ты делал снаружи? — поинтересовался я.

— Если откровенно, Скотт, не твое дело. — Поколебавшись, он все же продолжил: — Но я тебе скажу. Думаю, мы сможем договориться. Ты знаешь Вандру Прайс?

— Не лично. Новая звезда «Магны». Вот все, что я знаю.

— А я знаком. Лично. Более того. Я ее покровитель Понял?

Я кивнул:

— Понял. Ее не следует трогать. Но мисс Прайс была на вечеринке.

— К тому и веду Я ожидал окончания гулянки, чтобы отвезти ее домой. И мне пришлось проторчать там дольше, чем я рассчитывал. Когда она вышла, ее трясло Видишь ли, это было неприятно.

— Понятно.

— Как я уже говорил, я покровитель Вандры и не желаю, чтобы у нее были неприятности. Поскольку ты, Скотт, сам оказался замешанным в этом деле, думаю, ты очень постараешься раскрыть убийство. Так?

— Так. И что?

— А то. У меня есть кое-какие деньги, доходы от некоторых моих предприятий.

Я усмехнулся. Он тоже ухмыльнулся и продолжал.

— Я хочу, чтобы ты быстренько расследовал это дело и избавил Вандру от новых неприятностей.

— У тебя есть основания думать, что ее ожидают новые неприятности?

Он удивился.

— Конечно нет. Просто я должен быть уверен, что этого не будет. Я готов заплатить пять тысяч.

— За что именно?

— Ты раскроешь убийство, не впутывая в это Вандру, и получишь пять штук.

Я покачал головой:

— Извини, но я не собираюсь никого покрывать.

— Черт, — проворчал он, — я и не хочу, чтобы ты кого-то покрывал. Вандра тут ни при чем. И я хочу, чтобы и дальше она осталась ни при чем.

Я обдумал его слова, прикидывая, как понимать его предложение и насколько серьезен Мэйс. Как я уже говорил, у Мэйса были не только мускулы, но и голова. Так что означало его беспокойство о Вандре?

— Мэйс, — снова заговорил я, — я вспомнил кое-что про вечеринку. Я уже уходил, когда одна из девушек, стоявших в очереди к ведущим проверку полицейским, упала в обморок. Догадайся, кто это был.

— Я знаю.

— Угу, мисс Прайс. Была какая-то причина, почему она потеряла сознание. И случилось это вскоре после обнаружения трупа Брэйна.

— Ничего особенного, Скотт. Она очень нежная девушка. А убийства не случаются каждый день рядом с тобой. Это вывело ее из душевного равновесия, вот и все. Тебе не о чем беспокоиться — тебя ожидают пять штук.

Может, он говорил правду, а может, и нет. Но я все больше убеждался в одном: мне никак не обойтись без долгого разговора с Вандрой Прайс.

— И я не желаю, — настойчиво продолжал тем временем Мэйс, — чтобы кто бы то ни было беспокоил ее. Особенно я не желаю, чтобы ее беспокоил ты.

— Как-как?

— Держись подальше от Вандры, Скотт.

Это было чревато осложнениями. Я бы произвел мощный всплеск, если бы он швырнул меня на середину бассейна.

— Я не могу обещать ничего подобного, — ответил я. — Как я могу расследовать это дело, не поговорив с людьми, имеющими к нему прямое отношение?

— Вандра не имеет к нему никакого отношения.

— Твое предложение свидетельствует об ином.

Вспышка гнева снова исказила его лицо. Он зловеще произнес:

— Если я говорю, что не имеет, значит, не имеет.

Я пожал плечами:

— Где мне найти Датча и Флема?

Он покачал головой:

— Где мне найти Холл и Уилсон?

Похоже, мы оказались в тупике. Если даже я и не нашел тут Датча, зато получил пищу для размышлений.

— Ну что ж, Мэйс, я отыщу их сам, — заявил я. — Увидимся.

— Может, и отыщешь. Помни, что я сказал, Скотт, и подумай хорошенько о моем предложении. Оно остается в силе. У тебя есть чем записать?

Я достал из кармана ручку и перебросил ему Он нацарапал что-то на спичечном коробке и передал его мне.

— Здесь номер моего телефона. Позвони, если передумаешь.

Возвращаясь к «кадиллаку», я пересек широкую лужайку и прошел мимо все еще спавшей очаровательной маленькой брюнетки. Она очень удивится, когда проснется в полном одиночестве.

Подойдя к машине, я оглянулся через плечо на бассейн. Гладкая поверхность воды сверкала под ярким утренним солнцем. Не было даже намека на рябь.