Онлайн чтение книги Темные кадры
11

Всю ночь я прокручивал в голове одни и те же вопросы. Как бы я действовал на месте Лакоста? Одно дело – принять решение об игре с захватом заложников, и совсем другое – эту игру организовать. Вспомнились слова Николь: «коммандос», «оружие», «допросы»…

Уже почти пять утра. Я ушел из дому в то время, когда обычно уходил на работу в «Перевозки», и устроился в огромном кафе у Восточного вокзала. На стойке заметил номер «Ле паризьен»[8]  «Ле паризьен» (фр. Le Parisien; букв. – «Парижанин») – французская ежедневная газета, которая охватывает международные и национальные новости, а также новости о жизни Парижа и его пригородов. с заголовком: «Ажиотаж на Парижской бирже. Девятая неделя повышения» . Пролистал газету в ожидании кофе: « … полиция провела эвакуацию на заводе в Тансовиле. 38 работников, находившихся на территории … »

Расположившись за столиком в углу самого большого зала, я открыл свой ноутбук. Пока он включался в работу, я выпил отвратительный кофе: вокзальный буфет, он и есть вокзальный буфет. В этот час, не считая тоголезских подметальщиков улиц, которые, пересмеиваясь, устроили небольшую передышку, компания жаворонков состояла из пьянчужек, страдающих бессонницей, рабочих, возвращающихся после ночной смены, таксистов, утомленных парочек и обкурившихся или обколовшихся юнцов. Утренняя публика производит на редкость гнетущее впечатление. В этом зале я был единственным, кто работал, но далеко не единственным, кто загибался. Я открыл файл, который вчера ночью скинул на флешку.

В почте Лакоста я обнаружил две служебные записки, составленные неким Давидом Фонтанá – возможно, тем самым типом, которого я заметил в штаб-квартире «БЛК». В одной говорилось о найме арабских актеров и приобретении оружия, заряженного холостыми. В другой содержался план помещений, где предполагалось провести захват заложников. По стилю и роду деятельности этот Давид Фонтана, скорее всего, бывший военный. В кафе был Wi-Fi, чем я и воспользовался, установил соединение и поискал Фонтана. Тот факт, что найти его не удалось, можно было считать подтверждением моих догадок. Из тех тихушников, которые не фигурируют почти нигде, по крайней мере под этим именем. Я мысленно сделал пометку: выяснить его личность и происхождение.

С самого начала я знал, что мне потребуется помощь. Умение использовать чужую компетентность – второй по необходимости навык, который требуется от любого специалиста в области человеческих ресурсов.

Я обожаю Интернет. Там можно найти все. Какая бы пакость вам ни потребовалась, это единственное место в мире, где вы точно ее найдете. Инет служит аналогом подсознания западных обществ.

Мне потребовалось чуть больше часа, чтобы найти нужный сайт. На этом сайте встречаются копы, бывшие копы, будущие копы, фанаты полиции – их гораздо больше, чем принято считать. Долгое время я без особого успеха обменивался сообщениями с какими-то любителями бродить по Сети. В такой час там только неудачники и безработные. Бессмысленное времяпрепровождение. Самое надежное – разместить объявление. Я романист, который ищет конкретные сведения относительно захвата заложников. Мне нужен пользователь, имеющий опыт подобных ситуаций. Я оставил интернет-адрес, специально созданный для этого случая, но тут же одумался. Время поджимало: я вписал номер своего мобильника и вычеркнул первую строчку в блокноте.

Следующий этап поисков принес очень плохую новость. Расценки частных детективов варьировались от пятидесяти до ста двадцати евро в час. Я выписал цифры. Катастрофа. Но другого выхода я не видел. Необходимо, чтобы кто-то провел расследование в отношении тех восьми работников и выяснил все об их личной жизни и профессиональной биографии. Я выбрал три-четыре адреса детективных агентств, которые предлагали свои услуги предприятиям и казались ни слишком преуспевающими, ни откровенно никчемными. Пусть это лотерея, но я выбрал тех, кто был поближе к месту, где я находился. Когда я закончил, было уже почти восемь, и я отправился в путь.

Офис был похож на любой другой в самой обычной конторе, а принявший меня сотрудник напоминал меня самого в те времена, когда я был уверен в собственной компетентности и еще имел поле деятельности, чтобы ее применять.

– Понимаю, – сказал он.

Филипп Месташ. За сорок, спокойный, организованный, методичный, с внешностью соседа по лестничной площадке. Ровно из тех людей, которых не замечают. Я решил играть в открытую. Рассказал о поступлении на работу, но не уточнил характер ролевой игры, довольствовался только объяснениями по поводу тестирования пяти сотрудников. Он отлично понял ход моих мыслей.

– Таким образом, вы желаете обеспечить себе максимум преимуществ, – резюмировал он. – Но сроки вам не благоприятствуют. Мы часто проводим расследования в отношении служащих по заказу их работодателей, это бурно развивающийся рынок услуг. К сожалению, в нашем деле качество результата часто напрямую зависит от того времени, которое потребовалось, чтобы его получить.

– Сколько?

Он улыбнулся. Разговор двух прагматичных людей.

– Вы правы, – подтвердил он, – это хороший вопрос. Итак, чего же вы желаете?

Он выписал все детали, которые я надиктовал, произвел некоторые подсчеты на маленьком калькуляторе, который достал из внутреннего кармана пиджака, и надолго задумался. Глянул на цифры, убрал калькулятор обратно в карман и поднял на меня глаза:

– В целом пятнадцать тысяч евро. Все включено. Никаких дополнительных трат. Тринадцать тысяч, если заплатите наличными.

– Что вы мне гарантируете?

– Четыре следователя на полный рабочий день и…

Я прервал его:

– Нет, меня интересуют результаты! Что именно вы мне гарантируете?

– Вы даете имена ваших «клиентов», мы находим их адреса и через сорок восемь часов сообщаем вам их социальное, семейное и имущественное положение со всеми деталями, основные этапы их карьеры, а также в общих чертах состояние их финансов на сегодняшний день: обязательства, свободные средства и так далее.

– И все?

Он обеспокоенно вздернул бровь. Я продолжил:

– И что я буду делать с этими общими сведениями? Вы просто опишете мне господина Кто-угодно.

– Вся страна населена такими людьми, мсье Деламбр. Я, вы, остальные – все.

– Мне требуется нечто более конкретное.

– Например?

– Долги, профессиональные ошибки на предыдущих местах работы, семейные проблемы, сестренка в приюте для неизлечимых, жена-алкоголичка, дурные привычки, превышения скорости, групповухи, любовники, любовницы, тайная жизнь, пороки… Вот что я имею в виду.

– Нет ничего невозможного, мсье Деламбр. Но и в этом случае время работает против нас. К тому же для такого углубленного изучения потребуется обращаться к весьма специфическим источникам, побуждать к сотрудничеству, проводить слежку и надеяться на удачу.

– Сколько?

Он снова улыбнулся. Ему нравилось не столько само слово, сколько ясность в постановке вопроса.

– Здесь нужен метод, мсье Деламбр. По-моему, лучше всего поступить так: через два дня после первой выплаты мы предоставим вам базовые сведения о каждом из ваших «клиентов», вы ознакомитесь с результатами и скажете, в каком направлении нам двигаться дальше, а я предложу вам смету.

– Предпочитаю общую сумму.

Он снова достал калькулятор, ввел цифры.

– За дополнительные расследования в течение двух дней: две с половиной тысячи евро за каждого клиента. Чаевые включены.

– А если наличными?

– Это и есть наличными. А если по счету… – Он склонился к калькулятору.

– Оставьте. Я понял.

Гигантская сумма. Если я решу заказать дополнительные расследования хотя бы для половины моих кандидатур, то попаду тысячи на двадцать три евро. Если взять за основу то, что осталось от наших сбережений, мне не хватает девяносто пяти процентов общей суммы.

– Подумайте спокойно, но и время зря не теряйте. Если решите к нам обратиться, мне придется в кратчайшие сроки собрать команду…

Я поднялся и пожал ему руку.

Снова сел в метро. Наступил момент истины.

Я знал это с самого начала. Споры с Николь, нервотрепка последних дней, напряжение профессиональных тестов и разговор с Лакостом – все вело к решающему моменту, когда придется окончательно определить главное: степень моей мотивированности. Вот уже двадцать лет менеджмент только об этом и твердит.

Чтобы преуспеть, мне придется пойти на все мыслимые риски.

Я никак не мог принять решение.

Настроение было самое подавленное.

Взгляд перебегал, ничего не видя, с рекламных афиш в метро на пассажиров, безостановочно входящих и выходящих. Я механически поднялся по эскалатору, обнаружил, что стою на улице, где мы живем, – этот квартал понравился нам сразу же, как только мы там оказались.

Это было в 1991-м.

Все у нас складывалось хорошо. Мы были женаты больше десяти лет. Матильде было девять лет, Люси – семь. Я говорил им всякие глупости: «Моя принцесса» и все такое. Николь тогда уже полностью расцвела, достаточно взглянуть на фотографии. Мы были очень французской парой, со стабильной работой, солидной и постоянно растущей зарплатой. Банк объяснил нам, что мы можем приобрести недвижимость. С присущим мне обостренным чувством ответственности, я набросал на плане Парижа те районы, где имело смысл подыскивать жилье, и мы нашли почти сразу же, правда в другом углу карты.

Именно тут я и оказался. Я вышел из метро. Я вспоминал. Картинка стояла у меня перед глазами.

Квартал очаровал нас с первых секунд. Он расположен на небольшом пригорке, улицы поднимаются и сбегают вниз, домам больше века, и деревьям тоже. Здания чистые, из красных кирпичей. Не говоря друг другу ни слова, мы понадеялись, что дом окажется из тех, где есть эркеры и подвесной лифт; я быстро прикидывал в уме, что все кухонное оборудование туда войдет, а вот диван нет. Агент по недвижимости, очень профессиональный, разглядывая носки своих ботинок, отпер дверь: квартира светлая, потому что расположена высоко, а цена всего на пятнадцать процентов больше, чем тот заем, который мы можем получить. Мы в восторге и панике. Это совершенно пьянит. Банкир потирает руки и предлагает дополнительные кредиты. Мы покупаем, подписываем, забираем ключи, отвозим девочек к друзьям, возвращаемся туда вдвоем, квартира кажется еще больше. Николь открывает окна, которые выходят на задний двор, а еще дальше – на двор школы с его тремя платанами. В комнатах витает эхо пустоты, которую предстоит заполнить, и грядущее счастье, Николь обнимает меня за талию, прижимает к стене в кухне и неистово целует в губы, у меня перехватывает дыхание, она взбудоражена, как пьяная блоха, я чувствую, что так и так получу свое, а она вновь принимается расхаживать по комнатам, летучими птичьими жестами рисуя в воздухе будущие пенаты.

Мы влезли в долги по уши, но, несмотря на все кризисы, уж не знаю, каким чудом, благодаря везению, которого мы даже не осознавали, нам удалось благополучно пережить эти годы. Секрет счастья тех лет заключался не в любви – она по-прежнему с нами, и не в девочках – они тоже с нами, а в том, что у нас была работа, а значит, мы могли без особых забот пользоваться всеми ее благами: оплаченными чеками, отпусками, походами в гости и в рестораны, университетами, машинами и уверенностью, что прилежный упорный труд приносит нам вознаграждение, которое мы заслужили.

Я снова стою на этой площади двадцать лет спустя, но постарел я на целое столетие.

Я слышу плач Николь, я снова в кабинете, смотрю на ее потрепанный свитер, уцененную посуду, ищу номер телефона, спрашиваю Грегори Липперта, линолеум на кухне снова вздулся, надо его поменять, говорю: «Привет, это Тещ», стараюсь придать тону шутливость, но голос выдает мои намерения, купленная по случаю раковина еще страшней предыдущей, нужно подыскать полку на стену, он говорит: «А?» – я редко ему звоню, говорю: «Мне нужно с тобой увидеться», он снова говорит: «А», меня от него уже трясет, но он мне нужен, я настаиваю, «прямо сейчас», он понимает, что это действительно, на самом деле очень срочно, и бормочет: «Я могу отлучиться на пару минут, давай в одиннадцать?»