Онлайн чтение книги Темный ритуал
Пролог

Северный Кавказ, август 1992 года

Зеленовато-бирюзовые воды озера, раскинувшегося в гигантской темной скальной чаще, с ярко выделяющимися белыми пятнами снега и льда, излучали холодное равнодушие и мертвенное спокойствие, какие бывают у смирившегося со смертным приговором осужденного за шаг до плахи. Крупные льдины на гладкой поверхности озера едва заметно дрейфовали, резкими линиями контуров напоминая скандинавские руны, собранные для магического ритуала. Солнце, ярко освещавшее все вокруг, внезапно скрылось за грязно-коричневой громадой низко стелющихся хищных туч, будто проглоченное огромным, бесформенным монстром-трансформером. Бегущая черная тень накрыла водную гладь, скалы и те мгновенно поменяли цвет на враждебный, серо-стальной. Неспешно двигаясь, подобно хищнику, преследующему раненую, обреченную добычу, холодная тень добралась до троих туристов, которые, побросав рюкзаки в одну живописную кучу, отдыхали на скалистой возвышенности, метрах в пятидесяти от озера. Словно Зло выбрало жертву.

– Здесь очень красиво, но погода тревожит, – зябко поведя плечами, с опаской произнесла миниатюрная девушка лет семнадцати в великоватой брезентовой штормовке. – Такое ощущение, что вскоре пойдет снег.

– Кристя права, ты затащил нас в глушь, Виталий. Если, не дай бог, что случится, то ждать помощи будет неоткуда, – поддержала ее светловолосая Тамара.

– Девчонки, вы что? Испугались горных духов? – Виталий рассмеялся. – Тома, от тебя я этого не ожидал! Успокойтесь и расслабьтесь. Мы находимся на седловине у Клухорского перевала, перед нами Нижне-Клухорское озеро[1]Высокогорное озеро на Кавказе, находится на высоте 2676 м над уровнем моря.. Отсюда до турбазы «Северный приют» километра два.

– Всего-то? – удивилась Кристина. – Я думала, что мы забрались в самые дебри.

– Дебри в лесу, а тут – горы! – поправила девушку Тамара.

– Девчонки, хотите узнать, что такое горный туризм? Предлагаю отправиться дальше, это будет увлекательное путешествие!

– Я так и думала, что ты подлый обманщик! – притворно рассердилась Тамара и забарабанила кулачками по плечу парня. – Уже по тому, как ты загрузил наши рюкзаки, я поняла, что это будет не двухчасовая прогулка.

– Как пел Высоцкий, – и Виталий с чувством продекламировал:

– Что будем решать, девчонки, как поступим? Вперед, к приключениям, или назад, к автобусу?

Тамара озабоченно посмотрела на Кристину:

– Как ты, Кристя? Устала?

– Чуть что – Кристя! Что я, маленькая? Слабенькая? – с обидой произнесла Кристина, растирая лодыжки. Ей не понравилась утомительная ходьба по горам, но она не захотела проявить слабость. – К вашему сведению, в прошлом году я даже на Говерлу взбиралась! – Тут она покраснела, так как в Карпатах никогда не была, а о Говерле узнала из рассказов одноклассника Саши.

– Это не Карпаты и не Крым, хотя и там горы требуют серьезного к себе отношения, – заявил Виталий, в очередной раз за день подумав: «Вдвоем с Томой было бы комфортнее и свободнее. А с этой столько хлопот!»

Тамара задумалась: «Разумнее было бы вернуться. Но Виталя… Он горел желанием показать мне горы, и тут представилась такая возможность! Кристю я предупреждала, что в походе будет очень тяжело, но она заупрямилась, настояла на том, что пойдет с нами. Почему мы должны подстраиваться под нее? У нас свадебное путешествие, и мы хотели совершить его только вдвоем!»

Вся троица приехала из Чернигова по туристическим путевкам, рассчитывая посетить несколько городов на Кавказе и отдохнуть на море. Виталий и Тамара недавно поженились, и для них это было свадебное путешествие. Кристина была дочкой соседки Тамары, в этом году окончила школу, и ей не терпелось с головой окунуться во взрослую жизнь, уехать подальше от родителей. Ее мама после нескольких скандалов с единственной доченькой, проведав, что Тамара с мужем Виталием едут по туристической путевке на Кавказ, подсуетилась и купила такую же дочери, рассчитывая, что соседка за ней присмотрит. Тамара, таким образом, была вынуждена опекать Кристину в поездке. Конечным пунктом путешествия должен был стать город Очамчири, расположенный на берегу моря, но в эти дни начался грузино-абхазский конфликт[2]В результате политических разногласий между Госсоветом Грузии и руководством Абхазии 14 августа 1992 г. грузинские войска вторглись на территорию Абхазии, что стало началом полномасштабной войны 1992–1993 гг.. Маршрут был тут же свернут, и оставшиеся дни туристам предложили провести на турбазе в Теберде[3]Курортный город в Карачаево-Черкесии., полюбоваться горными пейзажами.

Виталий Левченко увлекался альпинизмом и, когда они вынужденно оказались в Теберде, загорелся желанием сводить молодую жену в горы, надеясь и ее увлечь любимым видом спорта. Для похода он взял напрокат на турбазе туристическое снаряжение. Узнав, что Виталий и Тамара отправляются в поход по горам, Кристина напросилась в их компанию. Виталий был против, но Тамара, помня наставления соседки, мамы Кристины, согласилась взять девушку с собой, чтобы та была у нее на глазах. Ультиматум Тамары – или они идут в горы с Кристиной, или вообще никуда не идут – вынудил Виталия капитулировать. То, что всего в ста с небольшим километрах от них шла война, которую скупо освещали телеканалы, но зато живо обсуждало сарафанное радио, молодых людей не волновало. Им казалось, что суровый горный массив Кавказского хребта надежно защищает от эха войны, тем более что официальные горные туристические маршруты никто не отменял и обстановка в курортном городе была спокойной.

– Виталий, расскажи, какой у нас маршрут, – все еще колеблясь, не приняв окончательного решения, попросила Тома.

– Рядом проходит старая, заброшенная Военно-Сухумская дорога, ее можно даже отсюда увидеть, но мы пойдем через другой перевал. Придется идти по снежному склону – поэтому я настоял, чтобы вы надели подходящую обувь, к ней у меня имеются «кошки». Склон там некрутой, пойдем не в связке, хотя и веревка есть. Будем держать курс на острые скалы около седла – перевала Чаулу-чат, ведущего в долину Махара. Весь путь займет где-то четыре часа с двумя остановками. Там заночуем, палатка есть. Когда будем ужинать, угощу вас «домбайским мороженым».

– Ого! – огорченно воскликнула Кристя и осеклась. «Еще четыре часа лазить по горам?!» Но внутренний упрямый червячок заставил ее сказать: – А что? Класс! Прогулка по горам, снежные пейзажи в летнее время. В снежки поиграем!

– Это не увеселительная прогулка. Завтра спустимся на ледниковое плато, перейдем по морене под язык ледника, спустимся к махарским озерам, полюбуемся ими и Махарским цирком – говорят, зрелище впечатляющее! Затем выйдем к заброшенным кошам. Там привал на обед. Нас ожидает такая красота! Тропа петляет по склону между разноцветными рододендронами – белыми, кремовыми, розовыми! Красотища! А запах! – Виталий зажмурился, изображая на лице удовольствие, словно ощутил запах цветка.

– Ты так подробно рассказываешь, как будто уже тут был. Насколько я знаю, зимой вы поднимались на другую гору. И, к твоему сведению, рододендроны не пахнут.

– Томчик, я здесь не был. Зимой наша группа делала восхождение на Семенов-баши. Там я по-настоящему ощутил прелесть этих гор. По сравнению с тем восхождением сейчас у нас увеселительная прогулка. Об этом маршруте мне рассказал знакомый альпинист, и я могу провести по нему хоть с закрытыми глазами, никакой инструктор-проводник нам не нужен.

– Не хвастайся и не задирай нос, Левченко, а то прищемим. – Тамара с нежностью посмотрела на мужа. – Рассказывай дальше.

– Перевалим через невысокий гребень и спустимся в долину реки Махар, пройдем мимо третьего озера. Спуск несложный, но займет часов десять, и мы снова окажемся в цивилизации. Таких красот, как там, нигде не увидите! И снова Высоцкий. – Виталий, копируя его, с хрипотцой в голосе пропел:

– Ну как? Не передумали идти дальше?

– Не знала, что существуют дикие рододендроны, – задумчиво произнесла Тамара. – Считала, что это декоративные цветы. Было бы любопытно на них взглянуть.

– Может, мы и эдельвейсы найдем? – загорелась Кристина.

– Эдельвейсы растут в труднодоступных местах, на отвесных склонах гор, куда мы вряд ли доберемся, – раздраженно пояснил Виталий. Он понял: Тамара тянет с ответом из-за малолетки и, скорее всего, им придется вернуться на турбазу.

Тамара посмотрела на Кристю, заметно отдохнувшую, беззаботно играющую в «каркэтик»: подбрасывая камешки, она одновременно двигала лежащие на земле. Ее взгляд остановился на поникшей фигуре Виталия, который хмуро смотрел себе под ноги.

– Раз Кристя готова идти дальше, тогда и я не возражаю. – Тамара изо всех сил заглушала внутренний голос, настоятельно требующий прервать поход. Она не хотела огорчать Виталия.

– Раз решение принято, тогда – подъем! – оживился Виталий. – Нам надо перейти через перевал засветло, а в горах очень быстро темнеет.

Виталий легко подхватил на плечи битком набитый «яровский» рюкзак, боковая шнуровка которого была отпущена до предела, а сверху были еще прикреплены палатка и закопченный котел, похожий на каску. Девушки последовали за ним не так энергично – непривычная физическая нагрузка и разреженный горный воздух давали себя знать.

Подъем по щебеночной осыпи постепенно становился все круче. К тому же осыпь была «живой». Камешки буквально убегали из-под ног, так что надо было выверять каждый шаг. Поднялись всего ничего, но словно и не было получасового отдыха. Икры дрожали от напряжения. В скором времени девушки уже мысленно жалели, что не вернулись на туристическую базу. Местами осыпь покрывал рыхлый снег, и тогда идти было еще сложнее.

– Кристя! – восторженно воскликнула Тамара, увидев, как из вытаявшей лунки, словно из окошка, осторожно выглядывает синий колокольчик в обрамлении темно-зеленых листочков. – Посмотри, какая прелесть!

Кристя приблизилась к ней и заохала, радуясь чуду жизни, пробившемуся сквозь мерзлоту, заодно и отдыхая. Рюкзак, будто набитый свинцом, оттягивал плечи назад. Наклонившись, она согнулась буквой «г», уперев ладошки в колени, и лямки уже не так давили на натертые плечи.

– Девчонки, время не ждет! – поторопил Виталий.

– Долго еще нам подниматься? – поинтересовалась Кристя, тяжело дыша.

– Метров двести.

– Почему люди не летают?! – устало вздохнула девчонка.

Каменная осыпь закончилась, туристы вышли к небольшому, затянутому зеленоватым льдом озерцу, формой напоминающему блюдце, за которым виднелся белоснежный склон. На нем кое-где выступали острые темные скалы, торчащие подобно клыкам вымершего доисторического чудовища.

– Девушки, небольшой привал. Примерьте на обувку вот это, – скомандовал Виталий.

Развязав рюкзак, он выдал обеим металлические «кошки», ремешками крепящиеся к ботинкам.

– Воздуха не хватает, – пожаловалась Кристя, тяжело дыша, с удовольствием отдыхая на сброшенном с плеч рюкзаке.

– Высота почти три километра. Кислорода тут процентов на двадцать меньше, чем внизу, – пояснила Тамара, дыша, словно спринтер после стометровки.

– И здесь значительно холоднее, – добавила Кристя, поеживаясь. – Идем – жарко, останавливаемся – мерзнем. Может, чаёк погоняем?

– Виталий, давай организуем чай! Водичка на «Шмеле»[4]Туристический примус. минут за десять закипит, – поддержала Кристю Тамара.

Виталий недовольно покачал головой. С Кристиной приходится нянчиться, словно с ребенком! Было бы так чудесно находиться тут вдвоем с Тамарой, а не тащить за собой эту обузу!

– Придется, девчонки, потерпеть. Зато сахарком угощу. – Виталий достал из рюкзака продолговатую коробку сахара-рафинада и выдал девушкам по нескольку кубиков. Он пояснил: – Глюкоза придаст сил, и будет легче переносить разреженность воздуха. Уши не так будет закладывать. Потихоньку сосите во время ходьбы.

«Кошки» облегчали передвижение по снегу, но их тяжесть вскоре стала ощутимой. Через час ни Тамара, ни тем более Кристина уже не восторгались красотами здешних мест. Опустив головы, они двигались на автомате, удивляясь, откуда у них еще берутся силы. Каждый шаг требовал неимоверных усилий, намокшие ботинки с «кошками», казалось, стали стопудовыми. Девушки никак не реагировали на реплики Виталия, старавшегося подбодрить спутниц. Их не восхищала красота неба, низко нависшего над ними, по которому плыли причудливые облака, словно по фантастическому океану, снежные вершины гор, ледники, звенящая тишина, нарушаемая лишь хрустом снега под их ногами. Видя состояние спутниц, Виталий сжалился и вдвое увеличил количество остановок для отдыха.

К месту, где Виталий решил разбить лагерь, девушки пришли измученными, они едва держались на ногах. Кристина рухнула прямо на снег, не в силах даже снять рюкзак. Ощущая необычную сухость во рту, она начала горстями запихивать туда снег. Тамара заставила ее подняться и сесть на рюкзак, а сама, несмотря на усталость, помогла Виталию поставить палатку. Вскоре Кристина пришла в себя, но была не в силах принять участие в устройстве лагеря и приготовлении ужина. Воздух как будто сгустился, приобретя молочный цвет, и вдруг упала ночная тьма.

Горячий чай и бульон из кубиков, бутерброды с кабачковой икрой и свиной тушенкой подняли девушкам настроение и вернули им силы. Они с удивлением разглядывали необычайно низкое темно-синее небо с множественными россыпями ярчайших огоньков. Свет звезд давал возможность увидеть даже отдаленные горные вершины с сияющими белоснежными шапками.

– Посмотри: миллиарды необычно ярких звезд! – с восторгом воскликнула Кристя. – Вон Млечный путь! Прямо над нами! Как тут чудесно! Снег и лед уже не пугают. Хочется думать о чем-то важном, вечном.

– На горных вершинах ты сможешь найти только тот дзен, который сам туда принесешь![5]Фраза Роберта Пирсига, американского писателя, дзен-буддиста. – задумчиво произнесла Тамара и, словно опомнившись, добавила: – Что-то на меня нашло.

– Так хочется увидеть падающую звезду, чтобы загадать желание! – воскликнула Кристина. – Если тут его задумать, то оно обязательно исполнится. Это место такое загадочное, мистическое, особенно ночью!

– Девушки, пора вам баюшки, – скомандовал Виталий. – Я вам сказочку на ночь расскажу – страшненькую, чтобы лучше спалось.

Ему хотелось побыть с Томой вдвоем, прижаться к ней, поцеловать, ощутить тепло ее тела, но мешало присутствие Кристины. Несмотря на то что они муж и жена, Тамара была против проявления чувств на людях, тем более в присутствии столь юной девушки. Воспитанная в семье военного по строгим правилам, она считала, что любовные отношения – это очень личное, им не нужны зрители.

– Страшненькую? На ночь? – Тамара томно вздохнула и юркнула в палатку.

Кристине, несмотря на трудный день, хотелось посидеть у костра, но с дровами в горах проблема – на высоте из растительности встречаются лишь альпийские травы и чахлые кустарники. Несколько щепочек, припасенных Виталием, сгорели в одно мгновение, от них даже углей не осталось, а только темное пятно в ямке. Кристина, вздохнув, неловко, на четвереньках, заползла в палатку. Спать ей не хотелось.

– Не хочу спать головой к выходу! – закапризничала она и включила фонарик, обдумывая, как развернуть спальник, на котором сидела, не потревожив Тамару и Виталия, так как три спальника лежали впритык.

– Не советовал бы я тебе этого делать! – серьезным тоном предостерег ее Виталий, лежа в спальнике, закрытом на молнию, так что было видно только его лицо. – Можешь накликать на себя беду.

– Как это? – ехидно поинтересовалась Кристина.

– Легенду про черного альпиниста знаешь?

– Это еще кто такой?

– Слушайте! Два альпиниста, давние друзья, вместе ходили по горам, не раз спасали друг друга в опасных ситуациях. Но влюбились они в одну девушку, и будто черная кошка пробежала между ними. Однажды, двигаясь в связке по леднику, один из друзей провалился в трещину, повиснув на веревке над пропастью. Его товарищ, обуреваемый любовью к девушке, перерезал веревку, и, упав, тот разбился. Но не умер.

– Как это: разбился и не умер? – удивилась Кристя.

– Фильм про живых мертвецов видела? Стал он живым мертвецом. С тех пор рыщет он по горам, ночью подкрадывается к палаткам и вытаскивает наружу альпинистов, и, если они лежат ногами к выходу, может и в пропасть сбросить. Тех, кто спит головой к выходу, не трогает – заглянет в палатку, увидит их лица и идет дальше. Черный альпинист все ищет вероломного друга, хочет отомстить ему.

– Зачем такие страхи рассказываешь на ночь? – осуждающе произнесла Тамара. – Чтобы Кристя испугалась и не смогла заснуть?

– Ой, рассмешили меня! – неуверенно и явно ненатурально рассмеялась Кристина. – Как будто я не знаю, что это сказки и в жизни такого не бывает.

– В жизни все страшнее, – хмуро произнес Виталий. – Когда-нибудь совершу восхождение на Эверест. Это очень опасно, около двухсот человек там остались навсегда непогребенными, и нет возможности их оттуда спустить. Бывало, ослабевшие альпинисты медленно умирали возле вершины, а проходившие мимо группы не могли им помочь – на высоте восьми километров каждый лишний килограмм груза может стоить жизни и время нахождения на такой высоте ограничено запасом кислорода в баллоне. Там другая мораль – каждый за себя, лишь бы выжить.

– Это неправильная мораль! – горячо возразила Тамара. – Я обязательно помогла бы!

– Есть еще легенда… – начал Виталий, решив продолжить тему ужастиков.

Входное полотнище палатки откинулось, возникло бородатое лицо в сванской шапочке, затем оно исчезло, и в одно мгновение спальник с Виталием оказался снаружи.

– А-а-а! – заорала что есть силы Кристина и забилась в самый конец палатки. – Черный альпинист!

Тамара не сразу осознала, что происходит; ошеломленная, она продолжала лежать в спальнике. Услышав глухие удары снаружи и стоны Виталия, поняла: приключилась беда, и это страшнее Черного альпиниста! Она выбралась из спальника, и тут снова откинулось полотнище, закрывавшее вход в палатку, возникло то же самое страшное бородатое лицо и прозвучал сердитый голос с сильным акцентом:

– Чего сидишь? Вылазь! И крикунью с собой забери!

– Я не вылезу, мне и здесь хорошо, – дрожащим голосом сказала Кристина.

– Слюшай! Если я тебе помогу, то отрежу ухи!

– Уши, – непроизвольно поправила Тамара, по-прежнему находясь в ступоре.

– Грамотная?! Ты хочешь без ухи жить?!

– Не хочу.

Кристина прижалась к Тамаре, ища у нее защиты, и они вместе, ощущая близость друг друга, выползли наружу.

На снегу ворочался связанный по рукам и ногам Виталий, у него все лицо было в крови. Тамара бросилась к нему и с помощью платка и снега стала вытирать лицо. Над ним стояли двое широкоплечих бородачей, похожие в темноте друг на друга, словно близнецы, с автоматами в руках и плотоядно ухмылялись, глядя на девушек.

– Иди сюда, девка! – Один из бородачей потянул к себе испуганную Кристину.

Тамара сразу бросилась к нему, пытаясь удержать девушку.

– Ух ты, храбрая! – рассмеялся бородач, отпустил Кристину и тут же облапил Тамару. – Ты лючше! Люблю храбрых!

Тем временем Кристиной завладел второй бородач, он стал жадно ее ощупывать. Та дрожала и не сопротивлялась.

– Не трогайте ее! – закричала Тамара. – Вы что – звери?! Она же ребенок!

– Большой ребенок! – осклабился в жуткой ухмылке бородач, держащий Кристину. – У нас такой ребенок уже имеет дети!

– Она тебе так дорога? Может, сестра? – спросил, наклонившись к уху Тамары, бородач, крепко держащий ее.

– Да, это моя младшая сестра! – прокричала Тамара, словно ее ложь могла спасти ситуацию.

– Тогда постарайся ради сестры, доставь нам обоим удовольствие! – рассмеялся бородач, обнимавший ее.

– Чего вы хотите?! – Тамару пронял ужас, она осознала свою беззащитность перед этими бандитами, которые ни перед чем не остановятся. – Вас поймают, и вы…

– Ловить?! В горах и там, на побережье, – война. Война все списывает, у нее нет законов, так как она сама – закон!

– Я прошу вас…

– Или подаришь нам радость вместе с сестрой или сама! Выбирай! Мы должны уйти отсюда довольными! – загрохотал, посмеиваясь, бородач, и сразу откликнулось эхо. – Если ты боишься этого… – бородач наступил ногой на грудь Виталию, – не бойся, он никому не расскажет! – Он потянулся к кинжалу на поясе.

– Не трогайте его! Я все сделаю, как вы хотите! – истерично выкрикнула Тамара, обеими руками задержав руку бородача, наполовину вытянувшего лезвие кинжала.

– Хорошо. – Бородач снял со спины огромный рюкзак и начал его развязывать.

Тамара поняла, каковы его намерения, затряслась от ужаса.

– Не здесь… в палатке… – попросила она.

Бородач рассмеялся.

– Хорошо. Идем.

Он передал автомат товарищу, схватил Тамару за руку и затащил ее в палатку. Внутри началась возня, послышались девичьи всхлипы. Вскоре палатка заходила ходуном.

Виталий ворочался на снегу, бессильный что-либо сделать. Рядом с ним на корточках сидела, трясясь, Кристина с округлившимися от ужаса глазами. Виталий прислушивался к звукам, доносившимся из палатки, и его воображение рисовало ужасные картины. Он хотел умереть, чтобы ничего не слышать и не думать о происходящем.

– Гора, не мерзни, иди сюда! – послышался из палатки голос бородача. – Меня согрели и тебя отогреют! Горячая девка!

Второй бородач скрылся в палатке, не расставаясь с двумя автоматами.

– Кристя, развяжи меня! – попросил Виталий и кивком показал на оставленные снаружи огромные рюкзаки. – Может, в них есть оружие.

Кристина молча отрицательно покачала головой.

– Кристя! Сделай, как я тебя прошу! Развяжи! – слегка повысил голос Виталий.

– Они нас убьют! – вновь покачала головой Кристина и отодвинулась от Виталия.

– Я тебя прошу, Кристя! Развяжи!

Кристина молча отвернулась от Виталия, встала и отошла на два шага.

– Тома ради тебя – там! А ты! – возмутился Виталий. – Развяжи!

Но девушка никак не реагировала на его слова. Наконец из палатки выбрались довольные бородачи.

– Убью! – прошипел Виталий.

Бородач навел на него ствол автомата и передернул затвор. Черное дуло неожиданно разрослось, приковав взгляд Виталия. Еще мгновение – и не будет гор, снега, унижения, и он почувствовал, что безумно хочет жить. Жажда жизни в один момент отбросила на задний план честолюбивые мечты, желания, эмоции, любовь. Бородач, словно прочитав его мысли, слегка наклонился, дуло автомата приблизилось, глядя Виталию прямо в лицо.

– Жить хочешь?

– Хочу, – произнес Виталий, как завороженный наблюдая за дулом, из которого может вылететь смерть, которая сотрет его, превратит в ничто. Он осознал, что смерть не дает безмятежное спокойствие, это всегда проигрыш, после которого уже ничего не будет. НИЧЕГО!

– Живи! – рассмеялся бородач. – Хороша у тебя девка, горячая! Хотел бы я еще с ней встретиться!

Бандиты закинули на плечи рюкзаки и бесшумно скрылись в темноте. Кристина полезла в палатку. В самом углу сидела Тамара со всклокоченными волосами, в наброшенной на голое тело штормовке, содрогаясь в едва слышных рыданиях.

– Оденься, замерзнешь, – сказала, подползая к ней, Кристина.

Тамара громко зарыдала, накинув на лицо капюшон штормовки.

– Где-то тут должен быть нож. – Кристина ворочала в темноте рюкзаки.

– Зачем он тебе? – Тамара вдруг разом перестала плакать и почти обычным голосом спросила: – Виталий жив? Его не тронули?

– Живой Виталий, надо веревку перерезать, а нож не могу найти.

Тамара помогла найти нож и, пока Кристина возилась с веревками, освобождая Виталия, успела одеться. Только расставшись с путами, Виталий почувствовал, как замерзло, одеревенело его тело. Он был не в силах даже подняться. Тамара с Кристиной затащили беспомощного Виталия в палатку. Его колотило, и даже в спальнике он не мог согреться.

– Если бы костер развести… – озабоченно произнесла Кристина, глядя на маленький огонек примуса, – она кипятила воду для чая. – Он так долго лежал на снегу, может, даже что-то отморозил. Ему плохо…

– Есть древний способ отогреть замерзшего, – теплом своего тела! – глухо сказала Тамара.

Девушки вернулись в палатку и напоили горячим чаем Виталия, но тому не стало лучше.

– Я сейчас тебя согрею! – Тамара стала раздеваться.

У Виталия от гнева перекосилось лицо.

– Пошла прочь, шлюха!

Тамара дернулась, как от пощечины, закусила губу и тихо заплакала.

– Ты что, не понимаешь? – зло выкрикнула Кристина. – Она нас спасала! Тебя и меня! – Тут она громко разрыдалась и сквозь слезы повторила: – Меня спасала!

– Прости, Тома! – глухо произнес Виталий. – Вырвалось…

– Тебе надо согреться, – безжизненным голосом произнесла Тамара.

В спальнике, на который была навалена куча одежды, обнаженная Тамара прильнула к Виталию, передавая ему свое тепло. Тот постепенно пришел в себя, крепко прижал ее к себе и стал искать ее губы, но она крепко сжала их и отвернулась. Виталий раздраженно повернулся к ней спиной, и вскоре раздалось его мерное, сонное дыхание. Тамара, выждав какое-то время, стараясь не потревожить его сон, выбралась из спальника и, осторожно подсвечивая себе фонариком, оделась.

До самого утра Тамара неподвижно просидела в углу палатки, не ощущая холода. Когда посветлело, трое туристов молча собрались и так же молча двинулись в обратный путь, решив вернуться на «Северный приют».