Онлайн чтение книги Тень убийства
Глава 17. Лицо убийцы

Я поднял автоматический пистолет; прижавшись к полкам, поднес к губам свисток. Я чувствовал страшный холод, немыслимую отвагу и необычайную ясность мысли. Пауза. Заходи, черт тебя побери! Заходи! Одинокий выстрел, свисток… Заходи! Глухой раскатистый барабанный бой… Это конец, Джек Кетч, и ты это знаешь. Все замерло, ручка больше не поворачивалась. Буквально несколько минут я неотрывно смотрел на нее. Мне до сих пор снится эта фарфоровая дверная ручка. Почему он медлит? Стоит и прислушивается на лестничной площадке? Может быть, его насторожил просто шорох моего рукава, задевшего штору, или тиканье часов? Я сыпал проклятиями, до боли стиснув зубы. Волнение стократ нарастало, храбрость таяла… Если он вскоре не шевельнется…

Ушел? Нет – я услышал бы каждый шаг на лестнице. При каких обстоятельствах мне позволительно проявлять инициативу? Открыв дверь, можно столкнуться лицом к лицу с Джеком Кетчем. Осторожно! Банколен расставил ловушку: вдруг это какой-нибудь полисмен? Нет. Подобная предусмотрительность и таинственность указывает на одного-единственного человека… Я взялся за дверную ручку, беззвучно повернул, внезапным рывком распахнул дверь.

На лестничной площадке никого не было. Туда падал лишь слабый блик света зеленой лампы, но все равно было видно, что никого нет. Вот трап на крышу. Вниз тянется лестница. Пыльно, холодно, пусто. Неужели я схожу с ума? Я бы определенно услышал любой звук, если б кто-то спустился по лестнице! Просто немыслимо, не мог же он уйти в стену. Стоп! Вспоминались старые истории о забытых тайниках, устроенных в клубе. Может быть, не пустые легенды. Возможно, в старом запутанном лабиринте действительно есть потайной номер, где Джек Кетч нечестиво скачет от радости и теперь прошел сквозь стену, выкидывая антраша вокруг высокой виселицы Низама аль-Мулька. Пустые стены? Немыслимо! А тем временем я стоял, хорошо видимый на свету…

Я замер на месте. Тянуло сквозняком; кажется, будто холодный воздух шел сверху. Я посмотрел на трап, уходивший во мрак футов на двадцать вверх, на огромную высоту этажа, к дверце люка на крышу. Сам люк видно не было, но по дуновению воздуха стало ясно, куда делся Джек Кетч. Его тайное логово наверху. Может, удастся его там поймать?…

Заметил ли он меня? Видимо, нет, так как люк за собой не закрыл. С другой стороны, вполне мог залечь в ожидании, а мне нечем посветить. Но либо глупое безрассудство, либо ничего. Вдобавок Грэффин в безопасности: мне известно, что Джек Кетч ушел. Охваченный безумным побуждением, я запер Грэффина в комнате, тихо вытащил ключ из скважины и опустил в карман. Путь к отступлению теперь отрезан. Нельзя лишаться храбрости – в темноте предстоит встретиться с Джеком Кетчем.

На лестничной площадке стояла черная тьма, не считая слабой полоски зеленого света под дверью. На ощупь добравшись до трапа, я повесил свисток на шнурочке на шею и стал подниматься. Рассчитывая каждый шаг, не доверяя собственному телу, стараясь не производить ни единого звука, взбирался в потоке холодного воздуха. Таинственный стук звучал громче. Казалось, вокруг чуть посветлело, появилась синяя полоска, должно быть из приоткрытого люка; ветер уже шевелил волосы на голове. Пистолет мешал, однажды я его чуть не выронил, на секунду припал к лестнице в приступе головокружения, в холодном поту…

Высунув голову в люк, схватившись рукой за дерево, я ждал, что виска сейчас коснется пистолетное дуло, однако вокруг не было слышно ни звука, и воображаемая картина исчезла. Осторожно шаря руками, понял, что люк открыт полностью, и подтянулся за край.

Попал на какой-то чердак, не имея понятия ни о его размерах, ни о предназначении. Гулял холодный ветер, вроде бы слышался шорох бумаги, в глубокой туманной тьме ничего не было видно. Я на что-то наткнулся рукой, пробежался туда-сюда пальцами… Полированное дерево. Самый что ни на есть необыкновенный чердак – «убежище», как говорили в клубе. Гладкий прочный пол не скрипел. К счастью, на мне были туфли на мягкой подошве.

Тут я с ошеломлением понял глупость своего поведения. Чердак мог оказаться огромным: безумием было выслеживать без фонаря Джека Кетча, пока его жертва лежит внизу в пьяном сне. Может, свистнуть в свисток, чтобы Банколен прислал людей, которые прочешут чердак? Может быть…

Впереди забрезжил свет. Я все сидел на краю люка, куда мог упасть любой луч, и быстро пригнулся, отпрянув назад. Дело шло к развязке: нам предстояло услышать под дверью крадущиеся шаги убийцы, стук в ночи, бросить страшный взгляд на его лицо. О господи! Я обронил свисток! Рука нащупала в кармане халата только пачку сигарет… Упав на колени, я шарил вокруг, чувствуя себя припертым к стене. Вот! Свисток слабо звякнул под ногой. Тем временем ледяной холод крепчал. Конечно, тут должно быть окно, которое соответствует нижнему; и действительно, я стоял рядом с открытым окном… Снова свет. Если я правильно понял, он падал на дальнюю стену напротив меня, на ту самую, у которой этажом ниже стоял рояль и саркофаг.

Сначала почти незаметная светлая полоска веером разворачивалась на темном фоне. Свет сочился из стены. И в нем вырисовывался силуэт. Мужской? Нет, слишком неправдоподобно длинный. Он мерцал на кирпичной стене необъятной каминной трубы. Между стеной и трубой медленно открывалась дверь. Стараясь не попасть в веерное пятно света, я увидел тень мужчины, причудливую, невероятно высокую, пригнувшуюся под крышей чердака. Силуэт колыхался, словно мужчина трясся от смеха, но не доносилось ни звука. Острый нос, приоткрытый рот, прыгавшие плечи – все преувеличено. В игре света казалось, будто он в цилиндре. Но ведь это, конечно, не может быть Грэффин, которого я оставил внизу в пьяном беспамятстве. Обман зрения. Длинная тень раскачивалась в медленной пантомиме, как бы под неслышную музыку.

Кто-то рассмеялся. Свет погас.

Стоя у открытого окна, я чувствовал, как шею покалывают снежинки. Впрочем, времени на ерунду сейчас не было: необходимо полностью собраться с мыслями. Я шагнул вперед в темноте. В какой-то момент, сидя внизу в дозоре, я высчитал размеры большой комнаты в апартаментах аль-Мулька. Делая шаг за шагом, решил, что ширина находившегося прямо над ней чердака должна составлять шагов пятнадцать плюс еще четыре на ширину лестничной площадки. Теперь будет ясно, когда я доберусь до источника света. Каминная труба, видно ложная, потому что камин внизу расположен у другой стены. Если наткнуться на что-нибудь, можно наделать много шуму… Отсчитал семь шагов, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать…

Вытянутая рука коснулась стены. Неужели я неправильно определил ширину в десять с лишним футов? Нет, видно, это какая-то другая стена: разница в пять шагов слишком большая. Двинувшись вправо, я наткнулся на кирпичную трубу. Она стояла на большом расстоянии от стены, футах в шести, имея соответствующую длину. Видимо, стена нижней комнаты и стена чердака не совпадают футов на десять, плюс еще шесть на каминную трубу. Вот и разгадка потайного номера! Праздный взгляд никогда его не заметит при свете. Если подняться по трапу, перед глазами окажется другая стена, никто не подумает про лестничную площадку внизу и сочтет размеры совпадающими. Только бродя в темноте, можно преодолеть обман зрения. Иными словами, потайной номер должен находиться сбоку. Он тянется на все четыре этажа здания, по всей длине огражден ложной стеной, с ложной каминной трубой в виде некой прихожей. Держась за край трубы, я направился к правой ее стороне, где должна быть потайная дверь. Какой-то звук привлек внимание – легкий звук беспечных шагов, слабевшее шарканье ног. Кто-то спускался по трапу. Я резко оглянулся. Потайная дверь была теперь хорошо заметна. Джек Кетч шел не на разведку, – он покинул логово. Где-то в черной пустоте мы с ним разминулись. Я упустил его. Не использовал шанс. Неужели он пошел за Грэффином? Я бросился к люку, смутно помня, где он находится. Оттуда безошибочно доносились шаги, спускавшиеся по лестнице на верхнюю площадку. Разумеется, Банколен не так глуп, чтобы оставить весь дом без присмотра! Его кто-то должен остановить. А тем временем… В отчаянии я совсем потерял голову. Я не справился, теперь не знал, что делать, а шаги с каждой минутой стихали. В иной момент я бы вскрикнул, когда рука, скользнув по каминной трубе, провалилась в пустоту. Джек Кетч оставил потайную дверь настежь открытой. Значит, должен вернуться, и теперь я стою на пороге его тайны. Голова горела. Из отверстия в стене трубы шел сырой смрадный запах, теплый воздух, кажется, какой-то слабый красноватый свет. Слышались и другие запахи – раскаленного железа, тошнотворно сладкого хлороформа. Дверь была целиком выложена кирпичом. Я нырнул в открытое пространство. Рука с пистолетом коснулась чего-то холодного, и я с отвращением вздрогнул. Это оказался подсвечник на столике у двери, потом я нащупал теплую свечу. Щелкнул зажигалкой, лежавшей в жилетном кармане.

Слабое пламя взметнулось, заплясали огромные тени. Я находился в просторной прихожей неимоверной высоты и никак не мог поверить, что это не страшный сон. Все кругом было затянуто складчатым черным бархатом, золотые арабески вились на свету. Драпировки съедены молью, обтрепались – роскошь поражена проказой. Под ногами поблескивал тот же зловещий черный с золотом рисунок. Запахи хлороформа и горячего железа чувствовались все сильнее…

Пламя свечи отражалось в высоком зеркале в лепной золотой шелушившейся раме. Я увидел там и свое бледное отражение. Потрескавшиеся круглые газовые лампы свисали с люстры почти в восемнадцати футах над моей головой. Слева, где выступала ложная каминная труба, виднелось что-то вроде дивана, рядом с ним люк в полу. Справа дверь за портьерами вела в неведомые глубины, однако при таком слабом свете трудно было что-либо отчетливо разглядеть.

Поставив свечу на стол, я крепче стиснул пистолет и шагнул к двери справа.

Кто-то застонал.

Я замер на месте, дрожа от слабого неестественного звука, но не сумел определить, откуда он донесся. Может быть, из-за двери; возможно, из самого помещения. Я осторожно отодвинул черную с золотом дверную портьеру. Под прямым углом тянулся длинный сырой коридор, видимо во всю длину здания. Тут я четко различил шаги, шаркавшие в том коридоре из глубины логова…

Значит, Джек Кетч не один. У него есть сообщник! Я точно знал и поклялся бы, что убийцы сейчас нет в потайном номере, это какой-то его сообщник… Шаркавшие шаги звучали громче, приближаясь к двери за портьерой. И вот раздался голос, плаксиво певший все громче:

– Где вы? Где… вы? – Слабый дрожащий вой несся среди зловещих стен: – Где… вы? – Жалобный плач слепой души, блуждающей в бесконечных коридорах ада.

Запах раскаленного железа приблизился на расстояние не больше фута. Чья-то рука шевельнула дверные портьеры, я вжался в обитую стену. В проеме в тусклом свете свечи появилась фигура, державшая в руке какой-то предмет, кончик которого светился зловещим бело-красным светом. И вновь в тишине прозвучал тоненький сдавленный крик:

– Где вы? Где…

Я стремительно бросился, схватил эту фигуру за горло, швырнул к стене, сунул в живот пистолет. Ноги у нее дико вывернулись, раскаленная кочерга взлетела в воздух и упала.

– Тихо! – приказал я. – Тихо, Тедди!…

Испуганное бормотание смешивалось с моим тяжелым дыханием. Огонь свечи падал из-за моего плеча на искаженное лицо с открытым в испуге ртом, отчего обнажились десны. Он всхлипывал, глаза затягивались пленкой, точно у рыбы. Из-под моей руки ему на шею текли с волос струйки липкого бриолина. Я пригвоздил его к стене, как распятого ребенка. Раскинув на черно-золотом фоне руки и ноги, он неотрывно смотрел на меня. Паленый запах указывал, что добела раскаленная кочерга прожгла ковер. Тедди! Я трясся в холодном поту, видя по остекленевшим выпученным глазам, что чуть не придушил его насмерть. И заговорил, как нянька, шепча слова, дико звучавшие в этом диком месте.

– Только пикни, Тедди, – шептал я, снова ткнув в живот пистолетное дуло.

Потом медленно опустил, ослабил хватку на горле. Стало быть, полоумный парень, сообщник Джека Кетча, раскалил железо для чудовищной пытки. По-прежнему держа Тедди за горло, я попятился в дверь между портьерами, держа пистолет наготове.

И успел как раз вовремя. Из полуоткрытой двери в логово, обложенной кирпичами, донесся деревянный скрежет и глухой стук. Кто-то закрыл чердачный люк. Джек Кетч возвращался в убежище.

Приоткрыв портьеры, я затаился в ожидании в мерцающем свете. Видел даже пламя его свечи за выступом стены, который загораживал выход. Колеблющийся на сквозняке огонь отбрасывал быстрые тени на черно-золотую обивку. Призрачный свет освещал единственный путь Джеку Кетчу. Его шаги уже приближались к дверям. Мне хотелось выстрелить, закричать, лишь бы положить конец медленному, сводившему с ума топоту. Ковер дымился, по кромке бегали крошечные язычки…

Он ближе подошел к двери, я почувствовал в груди жжение. Вошел…

В свечном свете замаячила высокая фигура, лицо оставалось в тени, плечо вздернуто. Да, лицо оставалось невидимым, но я видел длинные белые пальцы, когтями впившиеся в грудь. Он как-то покачивался, ловя малейшие звуки опасности. Напряжение дошло до предела. Под моей ногой скрипнула половица. Он резко повернулся…

– Руки вверх!

Я оглушительно свистнул в свисток и, резко разрядившись, упустил добычу. Тедди извернулся, вырвался из рук, испустил сдавленный вопль, нашаривая упавшую кочергу. Я увидел взлетевший над моим плечом раскаленный кончик, нырнул, ощутил удар по голове. Голова как бы оторвалась, далеко отлетела, вертясь в пустоте, хаотично полетели искры, комната закружилась в кошмаре…

Кто-то все свистел в свисток! Помню, как я, даже в этом аду, бросил Тедди в другой конец комнаты, уронил пистолет, вскочил, стремясь вцепиться в глотку Джека Кетча. Он маячил передо мной, отшатнулся назад, взмахнул руками, лицо осветилось… Нет-нет, это безумие, сумасшествие, бред, невозможный, немыслимый…

У него вырвался крик, с которым слилось множество голосов. Затопали ноги, из дверей выскакивали люди. Сопротивлявшегося Джека Кетча приперли к стене, надели на него наручники. Портьеры были сорваны. Смутно слыша крики, я тошнотворно покачивался, окруженный мелькавшими огнями; ноги подкосились, и я провалился во мрак…

Лицо Джека Кетча оказалось лицом сэра Джона Ландерворна.