Онлайн чтение книги Игра ангела The Angel's Game
4

Человек не ведает жажды, пока не сделает первый глоток прохладной воды. Не прошло и трех дней после моего визита в «Грезу», но от одного воспоминания о коже Хлое меня обдавало жаром. Никому не сказав ни слова (особенно Видалю), я решил собрать свои скромные сбережения и пойти туда вечером в надежде, что денег хватит, чтобы заплатить хотя бы за один миг в ее объятиях. Минула полночь, когда я достиг подножия лестницы в колодце красных стен, что вела в «Грезу». Свет на лестнице не горел, и я поднимался медленно, оставив позади жизнь, бившую ключом в кабаре, барах, мюзик-холлах и прочих увеселительных заведениях разного толка, которые во множестве расплодились во время войны в Европе, образовав на улице Ноу де ла Рамбла целый городок. В рассеянном свете, просачивавшемся сквозь входную дверь, смутно угадывались ступени. Поднявшись на лестничную площадку, я на ощупь принялся искать молоток. Под руку мне попалась массивная металлическая ручка, я дернул за нее, створка вдруг подалась, и я сообразил, что дверь не заперта. Я осторожно толкнул ее. Лица коснулось дыхание тишины. Передо мной клубились голубоватые сумерки. Я растерянно вошел. Отраженное мигание уличных огней всполохами высвечивало голые стены и выщербленный деревянный пол. Я ступил в гостиную, как мне помнилось, богато убранную бархатом и обставленную роскошной мебелью. Комната была совершенно пустой. Толстый слой пыли на полу поблескивал, точно песок, в бликах светящихся вывесок за окном. Я пошел дальше, оставляя цепочку следов в пыли, но не обнаружил ни граммофона, ни кресел, ни картин. Потолок потрескался, и сквозь прорехи виднелись почерневшие деревянные стропила. Краска на стенах облупилась и висела клочьями, словно змеиная кожа. Я проник в коридор, который вел в спальню, где третьего дня меня ждала Хлое. Преодолев тоннель, заполненный мраком, я добрался до двустворчатой двери, которая больше не была белой. Дверной ручки на месте не оказалось, вместо нее зияла дыра, словно ручку выдрали мощным рывком. Я отворил двери и шагнул в комнату.

Спальня Хлое предстала передо мной обителью черноты. Стены обуглились, и большая часть потолка обвалилась. Я видел даже полотно стелющихся по небу облаков и луну, заливавшую серебристым сиянием металлический остов кровати. И в тот момент я услышал, как заскрипели половицы у меня за спиной, и понял, что нахожусь в помещении не один. В устье коридора вырисовывался темный силуэт худощавого мужчины. Я не мог разглядеть его лица, но преисполнился уверенности, что он внимательно наблюдает за мной. Он выжидательно застыл на пороге, точно притаившийся паук. Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы отреагировать. Я шагнул к нему, и силуэт моментально отступил, слившись с тенью. Когда я ворвался в гостиную, там уже никого не было. Сноп света от сиявшей электрическими огнями вывески на противоположной стороне улицы на мгновение осветил зал и кучку мусора, сваленную у стены. Я приблизился и опустился на колени перед грудой вещей, попорченных огнем. Среди обгорелых обломков виднелось нечто странное: человеческие пальцы. Я разгреб покрывавший их пепел. Постепенно обозначились очертания руки. Я осторожно вытащил ее и обнаружил, что кисть обрублена на высоте запястья. Я тотчас узнал ее и понял, что рука девочки, показавшаяся мне тогда деревянной, на самом деле сделана из фарфора. Я бросил ее в кучу обугленного хлама и ринулся прочь.

Я спрашивал себя, уж не почудился ли мне тот незнакомец, ибо в пыли не осталось его следов. Снова оказавшись на улице, я в полном смятении задержался у подножия здания. Стоя на мостовой, я принялся напряженно вглядываться в окна первого этажа. Смеющиеся люди проходили рядом, за стеклом, не подозревая о моем присутствии. Я попытался рассмотреть в толпе фигуру незнакомца, нисколько не сомневаясь, что он там, возможно, в двух шагах от меня и по-прежнему наблюдает за мной. Через некоторое время я пересек улицу и зашел в тесное кафе, забитое под завязку посетителями. Кое-как протиснувшись к стойке, я сделал знак официанту.

– Что желаете?

Во рту у меня было сухо, как в пустыне.

– Пиво, – сымпровизировал я.

Пока официант наливал мне выпивку, я спросил, подавшись вперед:

– Послушайте, вы, случайно, не знаете, местечко тут напротив, «Греза», оно закрыто?

Официант поставил на стойку полный стакан и посмотрел на меня как на идиота.

– Оно закрылось уже лет пятнадцать назад, – ответил он.

– Вы уверены?

– Конечно. После пожара оно больше не открывалось. Закажете еще что-нибудь?

Я покачал головой.

– С вас четыре сентима.

Я оплатил заказ и вышел из кафе, не притронувшись к своему напитку.

На следующий день я пришел в редакцию газеты до начала рабочего дня и направился прямиком в архив, располагавшийся в подвале. Воспользовавшись помощью Матиаса, служащего архива, и руководствуясь сведениями, которые мне сообщил официант, я начал просматривать заголовки выпусков «Голоса индустрии» пятнадцатилетней давности. Я потратил минут сорок на поиски нужной статьи. Фактически это была коротенькая заметка. Пожар произошел на рассвете дня праздника Тела Господня в 1903 году. В огненной ловушке погибло шесть человек: клиент, четыре девушки из постоянного штата и девочка-прислуга. Причиной трагедии полиция и пожарные называли неисправную керосиновую лампу, хотя попечительский совет ближайшего прихода посчитал определяющими факторами божественную кару и вмешательство Святого Духа.

Возвратившись в пансион, я лег на кровать в своей комнате и тщетно попытался забыться сном. Из кошелька я достал визитную карточку анонимного благодетеля, ту, которую сжимал в руке, пробудившись в постели Хлое, и перечитал в темноте слова, написанные на обороте: «Большие надежды».