Онлайн чтение книги Дело смеющейся гориллы The Case of the Grinning Gorilla
18

В автомобиле, когда они возвращались из здания суда, Делла Стрит сказала Мейсону:

– Шеф, ты определенно озадачил этого эксперта.

– Конечно, – сказал Мейсон, – перед нами все еще стоит проблема передаточной надписи на чеке. Обрати внимание, Делла: это, черт возьми, самое весомое обвинение, потому что совершенно очевидно, во-первых, что Джозефина Кемптон скорее всего единственный человек на земле, кому эта подделка могла принести выгоду.

– Почему ты сказал «скорее всего»? – спросила Делла Стрит. – Она и есть единственный человек, который мог получить выгоду от этой подделки.

Мейсон покачал головой:

– Есть еще один человек, который мог получить от этого выгоду.

– Боюсь, что я не совсем понимаю. И потом, что ты скажешь по поводу ее кровавого отпечатка пальца на чеке?

– Если она лжет, – сказал Мейсон, – то у нее, конечно, вполне могла быть кровь на руках после убийства Эддикса. А если она говорит правду, то кто-то оттиснул ее палец на чеке, пока она была без сознания.

– А кровь?

– Ей могли капнуть кровь на палец, а может быть, кровь была от гориллы с порезанной ступней, той самой, что так дружелюбно относилась к ней.

– Но каким образом можно доказать, что там произошло на самом деле?

– Нам нужно кое-что предпринять для расследования этой фазы дела, Делла, – сказал Мейсон. – Я сейчас остановлюсь вот здесь, на бензоколонке. Ты позвонишь в Стоунхендж и узнаешь, там ли брат Эддикса. Как я понял, он прилетел на самолете из Австралии и занимается делами, которые Бенджамин Эддикс не завершил.

– И если он там?.. – спросила она.

– Скажи ему, что я хочу с ним встретиться по важному вопросу, ответил Мейсон.

– Но, шеф, не лучше ли выяснить все вопросы с его поверенным? Он не...

– Поверенные не представляют его интересов, – сказал Мейсон, поверенные представляют банк, являющийся исполнителем завещания. Я не собираюсь обсуждать с ним вопросы, связанные с наследством. Я хочу побеседовать с ним совершенно по другому поводу. Мне нужна его помощь для того, чтобы обнаружить кое-какие ключи к разгадке тайны.

– А полиция не посмотрит на это косо?

– Возможно. – Мейсон остановился у бензоколонки и сказал служащему: Налейте полный бак, а мы пока позвоним.

Делла Стрит зашла в телефонную будку на станции, набрала номер и мгновение спустя подбежала к машине:

– Он говорит, что готов встретиться в любое время, шеф, и что ему очень хочется поговорить с тобой. По-моему, его зовут Герман Барнуэлл. Что ему передать – когда тебе будет удобно?

– Прямо сейчас, – сказал Мейсон, – передай, что мы едем к нему.

Делла Стрит вернулась в телефонную будку и вскоре вышла из нее.

– Он определенно очень хочет с тобой встретиться, шеф. Он сказал, что в Австралии много читал о тебе.

– Отлично, – сказал ей Мейсон. – Мы с ним побеседуем, и, возможно, нам удастся кое-что разузнать.

Служащий станции кончил заправлять машину и принялся наводить блеск на ветровом стекле.

Мейсон уплатил за бензин, выехал с заправочной станции и помчался по шоссе, лавируя в плотном полуденном потоке машин.

Делла Стрит, давно привыкшая к манере Мейсона водить машину, откинулась назад на сиденье и повернула зеркало заднего вида в свою сторону, чтобы следить, не появятся ли патрульные машины.

Мейсон влезал во все щели, какие только открывались в плотном потоке машин. И едва они выехали на бульвар, где движение было не таким оживленным, как он прибавил газу.

– В это время они обычно и ловят лихачей, – предупредила Делла Стрит.

– Я знаю, – коротко ответил Мейсон, – но я напал на горячий след. И не могу ждать, пока он остынет.

– Какой след? – спросила она. – Или у тебя есть от меня какие-то секреты?

– Когда я приехал к Бенджамину Эддиксу на следующий день после стычки с гориллой, – сказал Мейсон, – он был очень возбужден и сильно нервничал. Одна сторона лица у него была скрыта под повязкой.

– Правая сторона?

– Правая сторона. Та самая, где были царапины – большинство из них.

– Ну и что? – спросила она.

– Там, где у него не было повязки, – ответил Мейсон, – а она закрывала всю правую сторону и часть левой, он выглядел вполне ухоженным.

– А почему бы и нет?

Делла Стрит увидела, что Мейсон больше не собирается отвечать ни на какие вопросы – все его внимание было поглощено машиной, а на той скорости, с которой они ехали, для этого требовались все его способности.

– Если мне удастся получить разрешение осмотреть дом, – коротко сказал ей Мейсон, – я хочу, чтобы ты держалась от меня подальше.

– Что я должна делать?

– Держаться от меня подальше.

– И на каком же расстоянии?

– На достаточном. И ни при каких обстоятельствах ты не должна пытаться встревать в непредвиденные ситуации, которые могут возникнуть.

– Господи, да о чем ты говоришь?

– Если мы обнаружим еще одну гориллу, – сказал Мейсон, – ты не должна пытаться мне помочь. Как бы ни складывались обстоятельства, я хочу, чтобы ты как можно быстрее убежала. Прыгай в машину, доезжай до ближайшего телефона и вызывай полицию.

– Но, шеф, я не понимаю. Ты думаешь, что в доме спрятана горилла? Этого не может быть.

– Гипноз – это такая штука, – сказал Мейсон, – о которой нам известно сравнительно мало. Предположим, что ты в состоянии загипнотизировать гориллу. Тогда встает проблема, каким образом управлять ее сознанием. Она будет совершать непредсказуемые поступки.

– Шеф, ты меня разыгрываешь или пытаешься напугать. Ты же не поверишь, ты просто не мог поверить всей той ерунде, которую миссис Кемптон рассказывала о загипнотизированной горилле, убившей Бенджамина Эддикса.

Мейсон усмехнулся.

– Ты ведь не поверил, правда же?

– Делла, – сказал Мейсон, – я думаю, что здесь-то и скрывается разгадка, которую мы все проглядели. Мне кажется, что если ты будешь со мной и у вас будет возможность убежать, то мы сможем узнать, в чем эта разгадка заключается. С другой стороны, если ты будешь находиться слишком близко от меня, мы можем вдруг обнаружить, что оба попали в ловушку. Так что, пожалуйста, держись поближе к двери и при первом же признаке опасности беги за полицией.

– Опасности с чьей стороны?

– Со стороны загипнотизированной гориллы.

– А как же ты?

Мейсон усмехнулся:

– Смелость – лучшее противоядие от опасности, помнишь, Делла? Я уверен, что со мной все будет в порядке.

– Мне все это не нравится, – сказала она нахмурившись.

Мейсон свернул на Олив-стрит.

– Ну, вот мы и приехали, Делла. Я вижу, произошли некоторые перемены.

– Я бы сказала, что довольно заметные перемены, – сказала Делла Стрит. – Новый хозяин, похоже, гораздо более общителен, чем его покойный брат.

Железные ворота были распахнуты настежь. Посыпанная гравием дорожка приветливо изгибалась в зелени газонов. Охранника не было.

Мейсон напоследок еще раз предупредил Деллу:

– Если Герман Барнуэлл предложит мне осмотреть дом в поисках ключей к разгадке, Делла, – а я почти уверен, что он постарается выказать готовность к сотрудничеству, – я хочу знать наверняка, что тебя с нами не будет. Стой у самого выхода и делай вид, что тебя интересуют картины, украшения интерьера – словом, все что угодно, только не убийство.

– У меня уже мозги закипают от напряжения – так я стараюсь понять, зачем тебе это нужно, но я до сих пор...

– Вот мы и приехали, – сказал Мейсон.

Он остановил машину перед домом. Распахнулась дверь, и оттуда вышел встретить их коренастый, крепко сложенный мужчина. Его зубы сверкнули в быстрой улыбке. Говорил он с заметным австралийским акцентом.

– Мистер Мейсон, как я полагаю. Очень рад вас видеть. Когда вы позвонили мне, я едва поверил в такую удачу. Я читал много статей о ваших расследованиях. А это мисс Делла Стрит, ваша секретарша? Для меня, конечно, большая честь, что вы посетили меня здесь. Ну разумеется, вы понимаете, я прибыл совсем недавно. У меня еще не было возможности как следует здесь осмотреться. Дом нуждается в основательной уборке. Я еще не успел даже нанять слуг. Собственно говоря, предварительные переговоры с агентствами по найму показали, что это будет весьма не просто.

– А как вы справляетесь с гориллами? – спросил Мейсон.

Герман Барнуэлл широко взмахнул рукой:

– Их больше нет. Я продал все – оборудование, клетки, стадо – все скопом – зоопарку. Когда об этой сделке сообщат в прессе, я надеюсь добиться большего успеха в решении проблемы прислуги. Но входите же и скажите, что я могу для вас сделать, если это в моих силах. Я в самом деле очень рад вас видеть здесь. – Он широко распахнул дверь и сказал: Проходите прямо через холл в большую гостиную, если вы ничего не имеете против. Боюсь, мне придется самому заняться напитками. Вам шотландского с содовой? Или вы предпочитаете коктейль?

– Шотландский с содовой вполне меня устроит, – сказал Мейсон, – но мы, к сожалению, спешим. Я полагаю, вы не очень занятой человек и...

– Нет, нет, нисколько, мистер Мейсон. У меня уже было предварительное совещание с мистером Хардвиком – поверенным, ответственным за исполнение завещания, и я уже проверил несколько счетов вместе с мистером Херши, пытаясь что-нибудь понять в довольно запутанных деловых операциях моего брата. Разумеется, все это большей частью в руках банка, но банку нужно знать мои намерения в этой связи. Возможно, вас заинтересует тот факт, мистер Мейсон, что я отдал распоряжение банку ни при каких обстоятельствах не опротестовывать те пункты завещания, по которым Джозефина Кемптон должна получить часть наследства.

– Конечно, – заметил Мейсон, – ее обвиняют в убийстве, и если она...

– Она не убивала его, – спокойно произнес Герман Барнуэлл. – Я знаю, что она не убивала.

– Вы знаете?

– Да.

– Могу я спросить, откуда вам это известно?

– Для меня достаточно того, – сказал Герман Барнуэлл, – что миссис Кемптон не убивала моего брата. Мой брат пытался скрыться от своего прошлого. Не имеет смысла темнить, мистер Мейсон. Вы слишком проницательны, чтобы вас могли обмануть дешевые уловки. Мы с братом не испытывали друг к другу особенной приязни. Я даже не буду пытаться изображать это – ну, может быть, перед широкой публикой – да, но перед вами – нет. Бенджамин был в крайней степени эгоистичен. Мы вместе жили какое-то время в Австралии. У нас был общий бизнес, связанный с шахтами. Возникли сложности с законом. Один человек, вставший нам поперек дороги, погиб. Он был убит. Я не хочу сказать, что именно Бенджамин убил этого человека. Хотя некоторые обстоятельства указывали на это. Полиция расследовала дело кое-как. Они считали, что это я совершил убийство. Меня судили и признали виновным. Однако вскоре открылись новые обстоятельства, свидетельствовавшие в мою пользу, и я был оправдан. Бенджамин, однако, бесследно исчез. К его счастью, у него никогда не брали отпечатков пальцев, и он мог ускользнуть от всех.

– И вы не знали, где он? – спросил Мейсон.

– Я считал его погибшим. Бенджамин был очень хитер. У него была небольшая яхта. Он вышел в море на этой яхте, когда надвигался шторм. Через два дня была обнаружена плавающая вверх килем яхта. Никаких следов Бенджамина на ней не обнаружили. Естественно, все решили, что он погиб.

Мейсон нахмурился.

– То есть он убежал и оставил вас одного разбираться с обвинением в убийстве?

– Не совсем так. Полицейские неправильно истолковали имеющиеся показания. Мой брат бежал.

– У меня есть основания полагать, – сказал Мейсон, – что у вашего брата могла быть горилла, которую он не держал в клетке.

– Что?

– Именно так – горилла, о которой знали только двое или трое.

– Но... Боже мой, мистер Мейсон, где же, по вашему, он мог держать такую гориллу?

– Я как раз хотел бы, чтобы вы помогли мне это выяснить.

Глаза Германа Барнуэлла сузились.

– Боюсь, что я не улавливаю вашу мысль, мистер Мейсон. Даже сама идея мне кажется абсурдной.

– Я не уверен, что и сам улавливаю свою мысль, – сказал Мейсон, – но мне желательно, если можно, немного осмотреться здесь. Естественно, я хотел бы, чтобы вы меня сопровождали. Я вообще сомневаюсь, обыскивала ли полиция все помещения.

– Ну конечно же, – сказал Герман Барнуэлл, – посидите, пожалуйста, пока я приготовлю напитки. Вы знаете, мистер Мейсон, у меня тоже было такое неприятное чувство, что полиция все свое внимание посвятила вещам и так слишком очевидным. Мне даже кажется... Однако мне не хотелось бы говорить о том, что я не могу доказать, и я не хотел бы пугать вашу секретаршу. Вам виски с содовой? И вам, мисс Стрит, я полагаю, тоже?

– И мне тоже, – сказала она. – Если вы не возражаете, я пока выйду в холл. Мне очень хочется хорошенько осмотреть ту греческую вазу, в которой были найдены вещи.

– Чувствуйте себя как дома, – сердечно предложил Герман Барнуэлл, не стесняйтесь.

Он вышел из комнаты, и через несколько мгновений появился Мортимер Херши.

– Добрый день, мистер Мейсон. Я только что вернулся из суда. Я совершенно не ожидая застать вас здесь.

Подойдя к адвокату, он пожал ему руку, потом повернулся к Делле:

– Здравствуйте, мисс Стрит.

Мейсон махнул рукой.

– Делла решила взглянуть на каменную вазу в холле.

– Ну, это же совершенно естественно, – сказал со смехом Херши, – я ее прекрасно понимаю. Вы и в самом деле продемонстрировали выдающиеся дедуктивные способности, мистер Мейсон. И таким образом случайно спровоцировали довольно занимательную цепь событий.

– Я надеюсь, – сказал Мейсон, – что смогу сделать кое-что по тому же методу и сегодня. Я уже сказал мистеру Барнуэллу, что хотел бы удостовериться, нет ли здесь гориллы, которую держали не в клетке.

– Я полагаю, об этом нечего и думать, мистер Мейсон, – рассмеялся Херши. – Все животные, за единственным исключением той обезьянки...

Комнату прорезал отчаянный крик ужаса Деллы Стрит:

– Шеф! Сзади!

Мейсон обернулся.

Делла Стрит вбежала в комнату.

– Что там было? – спросил Мейсон.

– Позади вас! – воскликнула она. – Я лишь мельком видела сквозь дверь – ужасная оскалившаяся горилла...

Эхо выстрела разнеслось по дому. Потом прозвучал второй и третий выстрелы, затем наступила тишина.

Где-то с грохотом упал стул.

– Назад! – закричал Мейсон секретарше. – Назад! Делай, что я говорил говорил! Выполняй инструкции!

Какое-то время Делла Стрит с изумлением смотрела на него, словно не понимая, о чем идет речь.

Неожиданно из двери, ведущей в кухню, показалась огромная горилла – с вытаращенными глазами и застывшим оскалом, напоминавшим ухмылку.

– Боже мой! – воскликнул Херши и бросился бежать, оглядываясь через плечо.

Оскалившаяся горилла неуклюже ковыляла в сторону Мейсона. Пальцы громадной волосатой руки опирались на пол. В другой руке она держала сверкающий кухонный нож.

– Помогите! Помогите! – закричал Херши и бросился к двери, но, споткнувшись о стул, растянулся на полу. Он схватил Мейсона за полу пиджака, чтобы подняться, продолжая кричать: – Бегите! Помогите! Пустите меня!

Громадная горилла устремилась прямиком к Мейсону.

Херши выхватил револьвер. Пытаясь подняться, он три раза выстрелил, стоя на коленях.

Горилла, уставившись на Мейсона, неуклонно двигалась вперед.

Что-то невнятно бормоча от страха, Херши вскочил на ноги. Поднимаясь, он толкнул Мейсона, так что тот потерял равновесие.

Горилла неистово взмахнула ножом.

Мейсон шагнул в сторону, внезапно схватил волосатую лапу, державшую нож, и резко ее вывернул.

Какое-то мгновение казалось, что от неожиданности у гориллы свело судорогой мускулы.

Этого мгновения Мейсону оказалось вполне достаточно. Правым кулаком он с силой ударил в волосатый живет, а затем нанес страшный удар коленом.

Револьвер снова выстрелил, и пуля, просвистев у самой головы Мейсона, впилась в стену.

Огромная горилла медленно падала вперед, сложившись пополам, а затем грохнулась на пол с глухим ударом, от которого содрогнулась вся комната.

Мейсон повернулся к Херши.

Коммерческий директор поднял револьвер, прицелился прямо в Мейсона и нажал на курок.

Раздался щелчок.

Мейсон бросился вперед, но споткнулся о лапу гориллы.

Херши пятился к холлу, торопливо засовывая патроны в откинутый барабан револьвера.

В дверном проеме появилась Делла Стрит с каменной скульптурой в руках.

Херши сделал еще один шаг назад.

Делла с силой обрушила каменную скульптуру ему на голову.

Колени у Херши подогнулись. Он выронил револьвер и упал лицом вперед.

– Делла! – сердито воскликнул Мейсон. – Я же велел тебе сразу отправиться за помощью...

– Ты что, думал, я тебя брошу? Нужно спешить, шеф. Побежали. Мы отправили его в нокаут и...

Мейсон подобрал револьвер Херши, затем, подойдя к огромной горилле, нащупал что-то у нее на спине и неожиданно расстегнул длинную застежку-молнию.

– Шеф! – вскрикнула Делла Стрит.

Мейсон стащил оскалившуюся голову и снял шкуру гориллы, под которой оказалось обмякшее тело Германа Барнуэлла.

– Ну что, – сказал Мейсон, – теперь, возможно, ты перестанешь спорить и, пока я их караулю, сбегаешь за полицией?