Г. М., в белом костюме из шерсти альпаки, закончил краткий, но увлекательный рассказ о том, как он выиграл Гран-при на автогонках в 1903 году.
— Даже теперь я не могу вести машину, чтобы не поставить какой-нибудь рекорд.
— Да, я понимаю, что вы имеете в виду, — согласился Том, напрягая челюстные мышцы, дабы удержать лицо в неподвижном состоянии. — Вы это подтверждаете, синьор Равиоли?
Учитель музыки с его пышной шевелюрой и сизым от избытка кьянти носом в одной руке держал зловещего вида черную шляпу с широкими опущенными полями, с которой отказался расстаться, а в другой сжимал ручку черного цилиндра, в котором лежали свернутые в трубку ноты.
— Еще бы! — энергично кивнул синьор Равиоли. — Рекорд за рекорд. Пнуть в зад коп Хоршем. Ездить с поднятый ручной тормоз и не понимать, почему автомобиль подпрыгивать, как мяч. Поручать Бенсон вести машина.
Г. М. угрожающе поднял палец:
— Но это не все, сынок! Не думайте, что я приехал из-за преступления.
— Разве нет? — с беспокойством спросил Том.
— Нет! — ответил Г. М., нагромождая одну причину на другую, чтобы никто не заподозрил его в истинных намерениях. — У вас нет дворецкого, верно? А у меня их больше, чем надо. Поэтому я подумал, что, пока вы или полиция не найдете Дженнингса, Бенсон может вам пригодиться.
Держащийся на заднем плане Бенсон неловко переминался с ноги на ногу. Предложение служить в чьем-то доме заместителем дворецкого его не то что смутило, а просто шокировало. Том сразу это заметил.
— Мы вам очень признательны, Г. М. Но я не думаю, что после сегодняшнего утра нам понадобится беспокоить Бенсона.
Г. М. кипел от досады.
— Настоящей причиной моего визита было дать вашему сыну урок стрельбы из лука. Но Билл Харви забрал лук и стрелы и не желает с ними расставаться. Когда мы видели его, заманивающего Илейн Чизмен в библиотеку, как паук муху…
Синьор Равиоли чмокнул губами, посылая воздушный поцелуй.
— Мы застыть как вкопанный! — с восторгом воскликнул он.
— Вы встретили мисс Чизмен?
Вопрос задала Вирджиния, быстро войдя в комнату, выглянув в коридор и бесшумно закрыв дверь.
— Вы и мисс Чизмен, ваш смертельный враг, встретились в нашем доме? — воскликнула она. — Как неловко! И что же вы сказали друг другу?
— Ха-ха! — произнес синьор Равиоли.
— Я не враг этой бабенке, черт бы ее побрал! — проворчал Г. М. — У нас были небольшие разногласия — вот и все. К тому же мы с ней не встретились. Сомневаюсь, чтобы она увидела меня, даже если бы я встал у нее на пути. Она не сводила глаз с вашего старика, когда они плыли в библиотеку, словно на золотых облаках.
— О боже! — простонала Вирджиния. — Опять! Все, что папа говорил ей в этой комнате о молодом Лохинваре и Чарлзе Кингсли…
— Слушай, малышка! — вмешался Том. — Откуда ты знаешь, что папаша говорил в этой комнате?
— Разумеется, я подслушивала за дверью. — Вирджиния широко открыла глаза с чисто женским простодушием. — И в этом не было ничего нового.
— Но, Джинни, я не понимаю! Сегодняшняя Илейн Чизмен абсолютно не похожа на ту, которую я выставил из дома вчера!
— Зато я это понимаю, дорогой. — Вирджиния заколебалась. — Но странно другое. Не знаю, чего я ожидала, когда увидела ее. Конечно, сэр Генри говорил, что она привлекательная. Но у мужчин довольно своеобразные идеи насчет того, что делает женщину привлекательной. И…
— И?.. — поторопил Том, когда его жена закусила губу.
— Ну, выглядит она неплохо, если не считать одной детали. И, простите за грубость, папа, похоже, подбирается к первой базе.
— К первой базе? — в ужасе воскликнул синьор Равиоли. — Вы оскорблять ваш папа! Он рваться в обход всех баз прямо к центру поля!
Вирджиния не стала исправлять этот вульгаризм.
— Да, именно это я и имела в виду. — Она казалась озабоченной. — Мы бы не хотели…
Оглядевшись вокруг, Вирджиния увидела смущенного Бенсона, которому мешала незаметно удалиться закрытая дверь. Хотя Бенсон редко чувствовал себя не в своей тарелке, сейчас с ним происходило именно это. Однако Вирджиния правильно разглядела в нем безупречный символ респектабельности.
— Бенсон!
— Да, миледи?
— Не знаю, как лучше выразиться, и не хочу, чтобы у вас создалось ложное впечатление. Но не могли бы вы…
— Слушайте, Бенсон! — вмешался Г. М., взмахом руки разгоняя паутину дипломатических недомолвок. — Девочка хочет попросить вас подойти к библиотеке, поболтаться снаружи и поднять тревогу, если конгрессмен Харви начнет гоняться за этой бабенкой, опрокидывая мебель.
— Хорошо, сэр.
— Какого черта вы хотите все испортить? — сердито осведомился Том. — Это мой дом, и я должен больше всех беспокоиться о том, что здесь происходит. Кроме того, папаша не станет за ней гоняться, так как она не окажет сопротивления. А уж от тебя, Джинни, я такого никак не ожидал!
Светлая кожа Вирджинии, меняющая цвет с куда большей легкостью, чем кожа Илейн, порозовела, и она топнула ножкой. Есть разница между тем, что может доставлять удовольствие нам самим, и тем, что, по нашему мнению, приличествует людям другого поколения.
— Том, я вовсе не возражаю! — искренне ответила она. — Но сейчас начало первого! И в этом доме, где все так романтично!.. Сколько раз мне повторять, что я не против этой женщины? Она была бы совсем не плоха, если бы кто-нибудь сделал что-то с ее одеждой!
— С этим все в порядке, — успокоил ее синьор Равиоли. — Ваш отец снять с нее одежда.
— Том!
— Нет, ангел, пусть меня повесят, если я вмешаюсь! Бенсон!
— Да, милорд?
— Если хотите, отправляйтесь к библиотеке, но оставайтесь снаружи. И не вмешивайтесь, что бы ни произошло.
— Ни при каких обстоятельствах, милорд?
— Ни при каких!
— Хорошо, милорд.
Бенсон, чью невозмутимость восстановил этот удачный поворот событий, почти примирившись с теперешней ролью, не спеша удалился. Вирджиния не удержалась от последнего выстрела:
— Том, ни ты, ни сэр Генри, ни синьор Равиоли не понимаете мисс Чизмен. Когда я увидела ее, она была совсем не такой, как ее описывал сэр Генри. Она выглядела так, словно не знала, сдаться без борьбы или рассмеяться папе в лицо.
— Ну и что из этого?
— В папином подходе есть коварная изощренность. Некоторые женщины просто не могут противостоять технике, которая заставляет их одновременно млеть и смеяться.
— Может быть, я слишком туп, но я не понимаю…
— Профессор Хируорд Уэйк к этому времени уже должен прибыть в Грейт-Юборо. Я слышала о ее женихе. Он самый суровый и экзальтированный из всех последователей Энайрена Бевана.[60]Беван, Энайрен (1897–1960) — британский политик-лейборист, в 1945–1950 гг. министр здравоохранения. Предположим, он выследит свою невесту с помощью такси и появится здесь, когда… — Вирджиния оборвала фразу. — Но мы слишком беспокоимся из-за папы и этой женщины. Самое главное, что Том очищен от подозрений в безумии. Но мистер Мастерс лежит наверху с ужасной шишкой на голове, а мы по-прежнему имеем дело с неразгаданной тайной.
Г. М. сердито нахмурился, не желая подходить к столь тривиальным событиям как к тайне.
— Скажите, куколка, вы отправили сегодня утром Чашу Кавалера назад в банк?
— Нет. Когда посыльный из банка прибыл, мы еще не вставали, а Полли — одна из горничных — ничего не поняла и выставила его из дома. Теперь папа клянется, что проведет следующую ночь в Дубовой комнате.
— О господи! — простонал Г. М.
— Давайте посмотрим фактам в лицо. — Поскольку Вирджинии больше незачем было беспокоиться из-за Тома, она не могла удержаться от улыбки. Тем не менее в ее словах прозвучало немало здравого смысла. — Во всем происходящем есть элемент… ну, того, что некоторые называют нелепым. Но разве это делает проблему менее сложной? Если бы кто-то был убит или серьезно пострадал, как предположил сэр Генри, мы бы грызли ногти и дрожали от страха. Но поможет ли нам то, что этого не случилось? Кто вошел в запертую комнату? Как он это проделал? Почему чашу снова передвинули? Перед нами вопросы, характерные для классического детектива: кто, как и почему? То, что никто не убит и тяжело не ранен, не делает эти вопросы менее озадачивающими.
— Corpo di Вассо! — пробормотал синьор Равиоли, крепче сжимая зловещую черную шляпу в одной руке, а другой жонглируя цилиндром с нотами. — Это верно.
Г. М. продолжал хмуриться.
— А как насчет других вещей, которые не произошли в ту ночь, которую Том провел в Дубовой комнате? — продолжала Вирджиния. — Их могли проделать только для того, чтобы сбить нас с толку, но я в это не верю. Почему лютню убрали с клавесина и положили в камин? Почему оставили длинную царапину на внутренней стороне запертой двери?
— Что-что? — резко осведомился сэр Генри Мерривейл, заставив всех встрепенуться. — Царапина на внутренней стороне двери? По телефону вы не сказали о ней ни слова!
— Я просто забыла. Это важно?
— Еще как, куколка моя!
— Но почему? — спросил Том, переводя взгляд с жены на Г. М. — Это всего лишь царапина длиной около семи дюймов, выглядящая так, будто ее могли сделать бородкой ключа от сейфа. Она расположена по центру двери и не приближается ни к двум засовам, ни к замку. Царапина не могла возникнуть в результате какой-то возни с надежно запертой дверью.
— Хмф! — Г. М. уставился перед собой. — Если бы меня интересовали тайны — а это не так, — потребовалась бы небольшая детективная конференция.
— Ха! — воскликнул синьор Равиоли. Отойдя на десять шагов к другому краю стола и повернувшись спиной, он нахлобучил черную шляпу, изогнув широкие поля. Когда он внезапно снова повернулся лицом к остальным, эффект был поистине устрашающим.
— Что это еще за фокусы? — завопил Г. М. — Неужели вам не хватает хороших манер, чтобы не напяливать шляпу в доме?
— Я доктор Ватсон, — заявил синьор Равиоли, ухмыляясь и хлопая себя по груди, хотя в действительности он напоминал сицилийского бандита. — Вы меня удивлять! Где ваша лупа? Она у вас есть?
— Нет, но я мог бы ее раздобыть.
— О'кей. Вы посмотреть на пол! — Неожиданно синьор Равиоли упал, как подстреленный, и начал внимательно обследовать красивую резную ножку стола, приспособив цилиндр с нотами в качестве подзорной трубы. — Вы говорить: «Ха! Это преступление совершить призрак-левша». Я говорить: «Corpo di Вассо! Откуда вы это знать?» Тогда вы объяснять, а я удивляться. — Он вскочил на ноги. — Понятно, что я иметь в виду?
— Абсолютно! — отозвался Том. — Мне понятно, что синьор имеет в виду, Г. М. Пришло время доказать, что вы соответствуете вашей репутации. Вы находитесь в Телфорде и всего в нескольких шагах от Дубовой комнаты.
— Нет! Пусть меня зажарят, если я это сделаю!
Вирджиния протянула руки:
— Пожалуйста, сэр Генри!
Гнев, сомнение, нерешительность боролись друг с другом на физиономии Г. М.
— Я артист, сынок, и обладаю артистическим темпераментом. Например, разве вы не знаете, что прошлой осенью я занимался живописью? — Он посмотрел на Вирджинию. — Ведь вы были в Сером кабинете в Крэнли, куколка. Должно быть, вы видели мои картины на стене.
— Кажется, я припоминаю несколько картин. — Вирджиния задумалась. — На них были изображены обнаженные девушки — вернее, одна и та же девушка. Простите, но как это связано с…
— Так, что я артист во всех отношениях! Меня нельзя беспокоить уголовными делами! Но на один вопрос, — с достоинством произнес Г. М., — вы можете ответить мне сразу, не ходя вокруг да около. Есть в этом доме фортепиано? Желательно рояль?
Том уставился на него:
— Вы отлично знаете, что нет, Г. М. Вчера вечером вы отвели меня в сторонку и спросили об этом. Я сказал, что мы не музыкальная семья и что единственная вещь, похожая на фортепиано, — это клавесин в Дубовой… — Внезапно он умолк, посмотрел на свернутые в трубку ноты в руке синьора Равиоли и обменялся многозначительным взглядом с Вирджинией.
— Сэр Генри! — заговорила Вирджиния. — Мы хорошо знаем, как долго и усердно вы должны практиковаться. На следующей неделе вы собираетесь развлекать Дамское церковное общество пением «Старого моряка Билла», и нам даже в голову не приходит сорвать вам концерт. Пожалуйста, забудьте о Чаше Кавалера и запертой комнате. Но… не хотели бы вы и синьор Равиоли пройти в Дубовую комнату, чтобы там порепетировать?
— Ну…
— Значит, договорились. — Вирджиния облегченно вздохнула, когда у нее в голове мелькнула новая мысль. — Только не забудьте, что наверху спит мистер Мастерс, и не пойте слишком громко, ладно?
— Ох, куколка моя! Эта змея подколодная, которую не следует беспокоить ни при каких обстоятельствах, пребывает в мире и благоденствии…
В этом месте Г. М., хотя он был еще менее подвержен шоковым состояниям, чем конгрессмен Харви, не мог не прерваться.
Узкие маленькие коридоры Телфорд-Олд-Холла тянулись мимо многочисленных комнат к просторному главному холлу спереди, создавая замысловатый лабиринт. Но расстояние по прямой линии было не слишком велико.
Никто из четырех человек в столовой не мог видеть старшего инспектора Мастерса, свежевыбритого, аккуратно одетого и почти избавившегося от мучительной боли в голове, который стоял на верхней площадке у дубовой лестницы, ведущей со второго этажа в главный холл.
Они не видели, как Мастерс, находясь среди кучи предметов, оставленных на верху лестниц господами Бертом Стивенсом и Элфредом Гроувнором — водопроводчиками из Грейт-Юборо, — поднял ногу, чтобы начать спуск, когда его осенило вдохновение, позволив опередить сэра Генри Мерривейла.
Но все в столовой слышали громкий крик Мастерса:
— Понял, черт возьми! У моего шурина есть радиомастерская. Теперь я знаю, как это проделали!
Два других голоса, столь же громких, но более грубых, атаковали его, как пушечные выстрелы:
— Эй, начальник! Разуйте глаза!
— Не наступайте на инструменты!
— Не наступайте на паяльную лампу!
— Черт!
Последнее восклицание утонуло в грохоте, которого Телфорд не слышал за всю свою долгую историю. Было невозможно определить, сколько предметов, в основном металлических, включая, правда, одно человеческое тело, покатилось вниз по ступенькам, рассыпавшись по полу главного холла.
Когда грохот замер, один из грубых голосов небрежно осведомился:
— У тебя есть сигарета, Берт?
— Пошел ты со своими сигаретами! Посмотри на беднягу, Элф!
— Поделом ему за то, что он пнул мою паяльную лампу. Не удивлюсь, если она сломалась. Ничего, он за нее заплатит! А кто он такой?
— Понятия не имею, Элф. Но…
— Ты такой добренький, потому что у тебя жена парня родила! Ну а я нет! Я свободный британский трудящийся! Что с ним такое? Почему он не встает?
— Он не может встать! Стукнулся башкой и потерял сознание!
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления