Онлайн чтение книги Убийство по-китайски: Золото The Chinese Gold Murders
Глава первая. Три друга прощаются в загородном трактире; судья встречает разбойников на дороге

Три чиновника молча пили вино на верхнем ярусе «Павильона Радости и Печали», что стоит за северными воротами имперской столицы у самого тракта. В этом старом трехъярусном заведенье, сооруженном на сосновом пригорке, столичные чиновники с незапамятных времен устраивали проводы друзьям, назначенным на должность в провинции, и здесь же встречали их, вернувшихся по завершении срока службы. По таковому двоякому предназначению трактир получил свое наименование, о чем и сообщали вышеприведенные стихотворные строки, вырезанные на воротах.

Небо хмурилось, моросящий весенний дождик нагонял тоску и, казалось, никогда не кончится. На кладбище по ту сторону холма у его подножья двое могильщиков, прижавшись друг к другу, укрывались от дождя под старой сосной.

Друзья завершали легкую полуденную трапезу; близилось время расставания — последние, самые трудные минуты перед разлукой, когда нужные слова с трудом приходят на ум. Всем троим было лет по тридцать. На двоих были парчовые шапочки младших письмоводителей; на третьем, которого они провожали, черная шапка уездного судьи.

Письмоводитель Лян разом допил свою чарку и с досадой обратился к молодому судье:

— Воистину, больше всего меня раздражает одно — в этом не было ни малейшей необходимости! Вы исправляли должность младшего письмоводителя по прошениям в Столичной Палате Правосудия! Скоро могли бы стать сослуживцем нашего друга Хо, и мы продолжили бы совместную и во всех отношениях весьма приятную жизнь здесь, в столице, и…

Судья Ди, нетерпеливо теребивший свою длинную, угольно-черную бороду, резко перебил его:

— Довольно толковать об этом! Я… — Он спохватился и с извиняющейся улыбкой продолжил: — Я уже говорил вам, как наскучили, как утомили меня все эти расследования — расследования на бумаге!

— Это вовсе не причина, чтобы покидать столицу, — заметил письмоводитель Лян. — Разве мало интересных дел и здесь? Взять хотя бы чиновника по имени, как бишь его, Ван Юань-де, — того самого, что служил в Счетной Палате, убил своего подчиненного и скрылся с тридцатью золотыми слитками Казначейства! Дядя нашего друга Хо, старший делопроизводитель Казначейства Хо Кван, ежедневно справляется в Судебной Палате, нет ли новостей по этому делу. Не так ли, Хо?

Третий, имевший отличительные знаки чиновника Столичного Суда, нахмурился. Чуть поколебавшись, он ответил:

— У нас нет ни единой зацепки, которая помогла бы найти сбежавшего злодея. Вот вам интереснейшее дело, Ди!

— Как известно, — бесстрастно откликнулся судья Ди, — это дело привлекло внимание самого Председателя Суда. Но ни я, ни вы по сей день не видели ничего — ничего, кроме нескольких обычных документов, и те всего лишь копии! Бумаги, сплошные бумаги!

Он потянулся за оловянным кувшином и вновь наполнил свою чарку. Помолчали. Потом письмоводитель Лян сказал:

— Вы могли бы по крайней мере выбрать место получше. Пенлей — захолустное поморье с унылыми туманами и дождями! Или вам не известно, какую славу снискали те края с древнейших времен? Там творятся ужаснейшие вещи. Говорят, будто ночью во время бури мертвецы там выходят из могил, а из туманов, наплывающих с моря, являются неведомые призраки. Утверждают даже, что в тех лесах по сей день обретаются тигры-оборотни. И вы только подумайте — занять место убиенного! Всякий человек в здравом рассудке отказался бы от подобного назначения, буде оно было бы ему предложено, а вы сами настояли на нем!

Молодой судья, пропустив сказанное мимо ушей, с жаром воскликнул:

— А вы подумайте вот о чем: принять должность — и сразу же раскрыть загадочное убийство! И разом избавиться от «сухих, как прах» умозаключений и от этой возни с бумагами! И наконец, друзья мои, я буду иметь дело с людьми, с живыми людьми из плоти и крови!

— Не забудьте и про мертвеца, с которым вам тоже придется иметь дело, — сухо заметил письмоводитель Хо. — Следователь, посланный в Пенлей, доложил, что нет ни единой нити, ведущей к разгадке убийства судьи или к мотивам преступления. И, как я уже сообщал вам, часть документов, имеющих касательство к этому убийству, необъяснимым образом исчезла из архива Судебной Палаты.

— И вы не хуже нашего понимаете, — поспешил добавить письмоводитель Лян, — что это значит! Это значит, что нити преступления ведут сюда, в столицу. Одному только Небу известно, какое гнездо шершней вы разворошите и в какие интриги высоких должностных лиц вовлечете себя! Вы успешно сдали все письменные экзамены, и здесь, в столице, перед вами открывалось большое будущее. Однако вы предпочли похоронить себя в столь пустынном месте, в Пенлее.

— Я советую вам, Ди, — искренне молвил другой молодой чиновник, — пересмотрите ваше решение. Сейчас еще не поздно! Можно сослаться на внезапное недомогание и получить десятидневный отпуск по болезни. Тем временем на это место назначат другого чиновника. Послушайтесь меня, Ди. Я прошу вас, я — ваш друг!

Судья Ди увидел непритворную мольбу в глазах собеседника. Это глубоко тронуло его. Он знал Хо всего лишь год, но успел оценить и его блестящий ум, и редкостные способности. Допив свою чарку, он встал.

— Ваша забота обо мне — залог того, что и впредь мы будем верны нашей дружбе, — молвил он с мягкой улыбкой. — Оба вы совершенно правы: чтобы продвинуться по службе, мне бы следовало остаться в столице. Но я дал себе клятву разобраться с этим происшествием. Экзамены, упомянутые Ляном, по моему разумению, обыкновенная рутина, я не вижу в них никакого проку. Равно как и в канцелярской работе, каковой столько лет занимался в столичном архиве. Я должен доказать самому себе, что на деле способен служить нашему преславному императору и великому народу. Должность судьи в Пенлее — подлинное начало моей карьеры!

— Или ее конец, — пробормотал Хо себе под нос. Он тоже встал и подошел к окну. Могильщики, покинув свое укрытие, принялись за работу. Чиновник изменился в лице и быстро отвел глаза. Потом, повернувшись, сообщил чуть севшим голосом: — Дождь кончился.

— В таком случае мне, пожалуй, пора! — воскликнул судья Ди.

И все трое спустились по узкой витой лестнице вниз, во двор, где ждал их пожилой человек с двумя лошадьми.

Трактирный слуга наполнил прощальную чашу. Три друга единым духом осушили ее, затем смущенно произнесли напутственные речи. Судья Ди вскочил в седло, на прощание помахал хлыстом, его седобородый спутник сел на вторую лошадь, и два всадника двинулись вниз по тропинке, ведущей к тракту.

Письмоводитель Лян и его друг Хо долго смотрели вслед.

— Я не хотел его тревожить, — тихо проговорил Хо; во взгляде его сквозила тревога, — но сегодня утром человек из Пенлея рассказал мне о тамошних слухах, весьма неприятных. Говорят, что призрак убиенного судьи бродит по управе.

Через два дня ближе к полудню судья Ди и его спутник достигли границы провинции Шаньдун. На заставе они пополдничали, сменили лошадей и двинулись дальше, на восток, по тракту, ведущему в Пенлей. Дорога пролегала по холмистой, поросшей густыми лесами местности.

На судье было простое коричневое дорожное платье. Чиновничье облачение и кое-что из личных вещей уместилось в двух объемистых седельных сумках. Он мог позволить себе отправиться в путь налегке, поскольку решил, что обе его жены и дети присоединятся к нему позже, когда он устроится в Пенлее. Вместе с семейством в крытых повозках прибудет все прочее его имущество и слуги. Спутник его, Хун Лян, вез еще две бесценные вещи: знаменитый меч — Грозовой Дракон, родовую реликвию семейства Ди, и древний классический труд по юриспруденции и сыску, на полях которого покойный отец Ди, имперский советник, начертал многочисленные примечания своим каллиграфическим почерком.

Хун Лян издавна был слугой в семействе Ди, жившем в Дайюане, и ходил за судьей, когда тот был еще ребенком. Позже, когда судья перебрался в столицу и обзавелся там собственным домом и хозяйством, преданный старый слуга последовал за ним. Он показал себя незаменимым помощником в домашних делах и в то же время стал доверенным лицом Ди. Вот и на сей раз Хун настоял на том, что будет сопровождать хозяина в Пенлей, к его первой должности в провинции.

Пустив лошадь легкой трусцой, судья повернулся в седле.

— Если вёдро продержится, Хун, — сказал он, — к вечеру мы доберемся до города Иенчу. Там стоит гарнизон. А завтра нам надо бы выехать с утра пораньше, чтобы поспеть в Пенлей засветло.

Хун кивнул.

— Попросим начальника гарнизона, — сказал он, — послать нарочного в Пенлей предупредить о нашем скором прибытии, и…

— Ни в коем случае, Хун, — не дал ему договорить судья. — После убийства судьи его обязанности временно исполняет старший стряпчий, и он знает о моем назначении. Этого вполне достаточно. Я хочу нагрянуть нежданно. Вот почему я отказался и от воинского сопровождения, предложенного начальником пограничной заставы.

Не дождавшись от слуги ответа, хозяин продолжил:

— Я внимательно изучил документы, связанные с убийством судьи, но, как ты знаешь, важнейшая часть их пропала — а именно личные бумаги, найденные в библиотеке убитого. Следователь привез их с собой в столицу, однако они были похищены.

— Но почему, — проговорил Хун, хмурясь, — почему следователь пробыл в Пенлее всего три дня? В конце концов, убийство имперского чиновника — дело нешуточное; ему нужно было бы посвятить куда больше времени. Во всяком случае, уехать, не составив хоть какого-то представления о том, как и почему преступление совершено, — это никуда не годится.

Судья Ди кивнул.

— И это, заметь, — подхватил он, — всего лишь одна из многих любопытных сторон дела. Следователь сообщил следующее: судья Ван найден отравленным в своей библиотеке; яд — порошок из корня змеиного дерева; совершенно непонятно, каким образом отравление было осуществлено: ни следов преступника, ни мотивов преступления не обнаружено. Все!

Помолчав, он продолжил:

— Как только грамота о моем назначении была подписана, я отправился в Суд повидаться с этим следователем. И что же? Оказалось, что его уже отправили на новое место, куда-то далеко на юг. Его секретарь выдал мне полупустую папку. И сказал, что с ним, мол, господин следователь это дело не обсуждал и не оставил никаких письменных, а также никаких устных указаний о том, что следует, по его, господина следователя, мнению, делать с этим случаем. Как видишь, Хун, нам предстоит начать с чистого листа!

Седобородый опять не ответил; он вовсе не разделял воодушевления своего хозяина. Дальше ехали молча. Дорога, пересекавшая обширный ненаселенный край, стала совсем безлюдной; высокие деревья и густой подлесок стеной стояли по обе стороны.

Но вот, после очередного поворота, наперерез им по узкой боковой тропинке из лесу вывернули на дорогу два всадника в залатанных дорожных кофтах; головы у них были повязаны грязными синими тряпицами. Один прицелился в путешественников из лука, другой же двинулся им навстречу с мечом наголо.

— Слезайте-ка со своей лошадки, господин крючкотвор! — закричал он. — И ваша, и старикова коняга будут нам подарочком с большой дороги!