Онлайн чтение книги Порог между мирами The Crack in Space
Глава 2

После выступления пресс-секретарь Дороти Гилл поймала своего шефа в коридоре.

– Мистер Брискин, вы меня вчера просили выяснить, жив ли еще Бруно Мини. Так вот, он жив. – Мисс Гилл заглянула в блокнот. – Бруно Мини занимается закупками сухофруктов в Сакраменто. Похоже, он забросил свою деятельность по орошению планет, но не исключено, что ваша речь побудит его вернуться на прежнее поприще.

– Не уверен, – сказал Брискин. – Ему может не понравиться, что какой-то цветной подхватил и распространяет его идеи. Спасибо, Дороти.

К Брискину подошел Сол Хайм, качая головой.

– Джим, у тебя нет ни капли политического чутья.

– Возможно, – пожал плечами Брискин.

Настроение у него было ниже среднего, но, так или иначе, речь была записана, и ее сейчас передавали на спутник ЛРП. Сам Брискин ознакомился с записью довольно поверхностно.

– Я слышал, что говорила Дотти, – сказал Сол. – Теперь станет известно, кто такой на самом деле Мини, и это добавит нам проблем. Кстати, как ты насчет того, чтобы выпить?

– Согласен, – ответил Джим.

– Можно мне с вами? – спросила Патриция, подходя к мужу.

– Само собой, – кивнул Сол, обнимая жену. – Отменная выпивка с чудесными освежающими пузырьками. Как раз то, что любят женщины.

Выйдя на улицу, они увидели двух пикетчиков с транспарантами, на которых было написано:

ОСТАВИМ БЕЛЫЙ ДОМ БЕЛЫМ!

СОХРАНИМ ЧИСТОТУ АМЕРИКИ!

С минуту пикетчики, оба белые, таращились на кандидата в президенты и его свиту, а те, в свою очередь, наблюдали за пикетчиками. Никто не произнес ни слова. Репортеры щелкали камерами, запечатлевая немую сцену. Потом Сол и Патриция, а за ними и Джим Брискин двинулись дальше. Пикетчики остались позади.

– Подонки, – подытожила Пэт, когда они уселись за столиком коктейль-бара напротив телестудии.

– Такое уж у них призвание, – сказал Джим Брискин. – Видимо, бог их создал именно с этой целью.

Подобные демонстрации его не слишком волновали. В той или иной форме они являлись неотъемлемой частью его жизни с тех пор, как он себя помнил.

– Шварц ведь согласился не касаться во время выборов вопросов религии и расы, – не уступала Пэт.

– Билл Шварц – да, – ответил Джим Брискин. – Но Верн Энджел – нет. И это он возглавляет Движение за чистоту, а не Консервативно-демократическую партию США.

– Мне прекрасно известно, что КДП платит немалые деньги, чтобы поддерживать чистовиков на плаву, – пробормотал Сол. – Иначе они бы и дня не протянули.

– Не согласен, – возразил Брискин. – На мой взгляд, в любой момент может возникнуть враждебно настроенная организация, вроде чистовиков, и всегда найдутся люди, которые ее поддержат.

Лозунг чистовиков был вполне конкретным – они не хотели черного президента. И это было их право – одни поддерживали их требования, другие нет. Вполне естественная ситуация. «Зачем притворяться, будто расовой проблемы не существует? – спрашивал себя Брискин. – Существует, конечно. Я негр. Верн Энджел прав». Оставался вопрос, насколько большой процент электората разделяет взгляды чистовиков. Сами по себе они нисколько его не задевали, да и просто не были на это способны – слишком многое ему довелось испытать, играя в течение стольких лет роль клоуна в теленовостях. «Играя роль американского негра», – с горечью подумал он.

К их столику подошел мальчик, белый, с ручкой и блокнотом в руках.

– Мистер Брискин, можно попросить у вас автограф?

Джим поставил подпись, и мальчишка помчался назад к родителям, стоявшим в дверях бара. Молодые, хорошо одетые, явно из высших слоев общества – они помахали кандидату.

– Мы с вами! – крикнул мужчина.

– Спасибо, – ответил Джим, безуспешно пытаясь выглядеть столь же беспечно, как и они.

– У тебя неплохое настроение, – улыбнулась Пэт.

Он молча кивнул.

– Подумай обо всех этих людях с белой кожей, которые намереваются отдать свой голос за цветного, – сказал Сол. – Это в самом деле воодушевляет. И доказывает, что не все белые так безнадежны.

– Разве я когда-нибудь говорил нечто подобное? – спросил Джим.

– Нет, но в глубине души ты так считаешь. И не доверяешь никому из нас.

– Что за бред? – не на шутку разозлился Джим.

– Ну и что ты со мной сделаешь? – парировал Сол. – Зарежешь своей электрографической магнитной бритвой?

– Перестань, Сол! – вмешалась Пэт. – Почему ты так разговариваешь с Джимом? – Она нервно огляделась по сторонам. – А если кто-то подслушивает?

– Я просто пытаюсь вывести его из депрессии, – ответил Сол. – Не могу спокойно смотреть, как он падает духом. Демонстранты-чистовики его явно задели, но он не отдает себе в этом отчета. – Он бросил взгляд на Джима. – Я много раз слышал, как ты говоришь: «Меня невозможно обидеть». Ясное дело, что можно, черт побери. Вот, например, сейчас ты обижен. Ты хочешь, чтобы все тебя любили, неважно, белые или цветные. Не понимаю, как ты попал в политику. Тебе следовало оставаться клоуном, развлекающим старых и молодых. Особенно очень молодых.

– Я хочу помочь человечеству, – ответил Джим.

– Изменяя экологию планет? Ты серьезно?

– Если я получу пост президента, назначу Бруно Мини руководителем космической программы, даже без предварительной встречи. Я намерен дать Мини шанс, которого они бы никогда ему не дали.

– Если тебя выберут, ты сможешь помиловать доктора Сэндса, – вставила Пэт.

– Помиловать? – Он озадаченно посмотрел на нее. – Но ведь его не судят, он разводится.

– Ты не слышал сплетни? – удивленно спросила Пэт. – Его жена хочет откопать какое-то давнее преступление, которое он совершил. Таким образом она расправится с Сэндсом и присвоит себе все их имущество. Никто пока не знает, в чем там дело, но миссис Сэндс дала понять, что…

– Не хочу ничего об этом слышать, – заявил Брискин.

– И правильно, – задумчиво сказала Пэт. – Развод Сэндса может тебе сильно повредить. Его любовница, Кэлли Вэйл, исчезла. Ходят даже слухи, будто ее убили. Возможно, у тебя действительно хорошее чутье, и мы тебе вовсе не нужны.

– Нужны, – возразил Брискин, не спеша потягивая из бокала. – Но не затем, чтобы впутывать меня в матримониальные проблемы доктора Сэндса.

Рик Эриксон, ремонтник фирмы «Джиффи-скатлеры Петеля, продажа и сервис», закурил и откинулся на спинку стула, упершись костистыми коленями в верстак, на котором лежал главный модуль поврежденного джиффи-скатлера, принадлежавшего доктору Лэртону Сэндсу.

В джиффи-скатлерах постоянно обнаруживались какие-то дефекты. Модель-прототип, едва поступив на рынок, сразу же сломалась. Это случилось много лет назад, но скатлеры с тех пор не сильно изменились.

Самый первый дефектный скатлер принадлежал Генри Эллису, трудившемуся в компании «Земные разработки». Как это часто бывает, Эллис не сообщил о дефекте своим работодателям… Это произошло еще до рождения Рика, и легенда, которую ему рассказали ремонтники скатлеров, гласила, что из-за неисправности своего аппарата Эллис угодил – во что трудно было поверить – в библейские времена.

В основе действия скатлеров лежала ограниченная возможность перемещения во времени. В трубе своего скатлера – по легенде – Эллис нашел некий участок, сквозь который отчетливо можно было увидеть другую реальность. Присмотревшись, он разглядел скопление крошечных фигурок, которые что-то верещали тонкими голосами и толпились совсем рядом, прямо за стенкой трубы.

Эллис не знал, кто они такие, но все же включился во взаимовыгодный обмен с этими человечками. Он принимал от них листки – удивительно маленькие и тонкие – с написанными на них вопросами и передавал эти бумажки группе, занимавшейся в «ЗР» расшифровкой языков, а затем, после того как вопросы человечков были переведены, вводил их в один из больших компьютеров компании, чтобы тот на них ответил. Потом он снова отправлялся в лингвистический отдел и наконец, уже ближе к вечеру, возвращался к трубе джиффи-скатлера, чтобы вручить человечкам ответы на их собственном языке.

Если всему этому верить, следовало признать, что Эллис был человеком весьма доброжелательным и отзывчивым.

Эллис предполагал, что человечки являются представителями внеземной расы, населяющей миниатюрную планету в какой-то иной системе. Но он ошибался. Они жили, опять же согласно легенде, в далеком прошлом самой Земли, и их языком был древнееврейский. Рикне не знал подробностей, но за нарушение неких правил Эллиса уволили, и с тех пор никто его больше не видел. Может, он эмигрировал? Впрочем, неважно. Задача «ЗР» теперь состояла в том, чтобы ликвидировать дефект в трубе и проследить, чтобы в последующих моделях скатлеров он больше не появился.

Неожиданно раздался звонок интеркома, установленного на краю верстака.

– Привет, Эриксон, – послышался голос Петеля. – Тут пришел доктор Сэндс и спрашивает про свой скатлер. Когда он будет готов?

Рик Эриксон со всей силы ударил рукояткой отвертки по корпусу скатлера. «Пойду наверх и поговорю с Сэндсом, а иначе я с ума сойду. Нет у этого скатлера той неисправности, про которую он твердит», – подумал он.

Перепрыгивая через ступеньки, Эриксон поднялся на первый этаж. Сэндс как раз собирался уходить. Ремонтник знал трансплантолога по его изображениям в гомеогазетах; ускорив шаг, он успел окликнуть клиента, когда тот уже был на тротуаре.

– Послушайте, доктор… с чего вы взяли, будто скатлер выбрасывает вас именно в Портленде, штат Орегон, или где вы там еще с его помощью побывали? Он на это просто не способен, он не создан для этой цели!

Они стояли друг против друга. Доктор Сэндс – хорошо одетый, худой, с небольшими залысинами и узким носом, почти дочерна загорелый – оценивающе разглядывал Эриксона и не спешил с ответом.

«Значит, это тот самый, про которого пишут гомеогазеты, – подумал Эриксон. – Ну что же, смотрится он неплохо, особенно в этом костюме из кожи маршанских кузнечиков».

И тем не менее чем-то он раздражал ремонтника. В манере Сэндса держаться чувствовалась какая-то беспомощность; несмотря на зрелый возраст и эффектную внешность, вид у него был наивно-добродушный и слегка удивленный, словно он не в состоянии был до конца осознать происходящее вокруг, да и с ним самим. И все же с первого взгляда становилось ясно, что Сэндс – истинный джентльмен.

– Но ведь так оно, похоже, и происходит, – тихо сказал он. – Жаль, что не могу сказать больше, я недостаточно сведущ в механике.

Он обезоруживающе улыбнулся, и Эриксону стало стыдно за свою грубость.

– Черт побери! – воскликнул он, поняв свою ошибку. – Это вина «ЗР». Они же не сумели до конца устранить дефект скатлеров еще много лет назад. Жаль, что вам попалось такое барахло.

«А ты вроде парень ничего себе», – мысленно добавил он.

– Барахло, – повторил вслед за Эриксоном доктор. – Да, это все объясняет. – Он скорчил забавную гримасу. – Что ж, так уж мне везет в последнее время – не одно, так другое.

– Может, мне удастся убедить «ЗР», чтобы они приняли скатлер обратно и заменили новым, – предложил Эриксон.

– Нет, – мотнул головой доктор Сэндс. – Мне нужен именно этот.

Он произнес эти слова решительным тоном человека, который точно знает, чего хочет.

– Почему?

Действительно, какой смысл оставлять себе явное барахло? Да никакого. Честно говоря, вся эта история начинала выглядеть довольно подозрительно – слава богу, Эриксону приходилось иметь дело со многими клиентами.

– Потому что он мой, – ответил Сэндс. – Я сам его выбрал.

– Не надо мне на уши лапшу вешать, – вполголоса сказал Эриксон.

– Что-что? – переспросил Сэндс.

Он отступил на шаг, лицо потемнело. Все его добродушие вдруг куда-то исчезло, и Эриксону почему-то стало не по себе.

– Прошу прощения, не хотел вас обидеть… – пробормотал он.

– Отремонтируйте его. И побыстрее, – жестко проговорил доктор, повернулся и быстро пошел прочь.

«Да, с таким клиентом лучше не спорить, – думал Эриксон, возвращаясь на рабочее место. – А что, если собрать эту штуковину и устроить себе небольшое путешествие?» – продолжал размышлять он, спускаясь в мастерскую.

Мысли его снова вернулись к Генри Эллису, первому человеку, которому достался бракованный скатлер. Он вспомнил, что Эллис тоже не хотел его отдавать. И вероятно, причины для этого у него имелись.

Снова оказавшись в мастерской, Рик сел за верстак и начал собирать главный модуль скатлера доктора Сэндса. Установил его на прежнее место и подключил к схеме.

«А теперь посмотрим, куда нас занесет», – подумал он, создавая силовое поле.

Пройдя через блестящий обруч, Рик, как обычно, оказался в серой бесформенной трубе. Позади остался его верстак. А впереди виднелся… Нью-Йорк. Слегка размытое изображение улицы, на углу которой находилась контора доктора Сэндса. За ней клином вонзалось в землю огромное здание – небоскреб, возведенный из пластика и рексероидных смесей с Юпитера, с бесчисленными этажами и окнами… а дальше в глазах рябило от реактивных машинок, поднимавшихся и спускавшихся с эстакад, вдоль которых беспорядочно бегали толпы пешеходов, столь плотные, что казалось, еще немного, и они передавят друг друга. Крупнейший город мира, четыре пятых которого находились под землей, – то, что видел Эриксон, составляло лишь ничтожную часть целого. Ни один человек, даже проживший сто лет «джерри», никогда не видел город полностью – настолько тот был огромен.

«Вот видишь, доктор? – пробормотал себе под нос Эриксон. – Твой скатлер прекрасно работает; это вовсе не Портленд, штат Орегон, а именно то, что и должно быть».

Присев, Рик со знанием дела провел рукой по поверхности трубы. В поисках чего? Он сам не знал. Но наверняка должно быть нечто, что оправдывало бы упрямство доктора Сэндса, желавшего оставить себе именно этот скатлер.

Он не спешил. И намеревался найти то, что искал.