Онлайн чтение книги Тайна The Dead Secret
Глава Х. СОВЕТ ТРЕХ

На другой день известие об удалении от места мистрисс Джазеф достигло доктора Орриджа в то время, когда он сидел за завтраком. Эта новость показалась ему несколько странной; он поспешил окончить завтрак и пошел в гостиницу двумя часами раньше обыкновенного.

На дороге остановил его посланный мистера Фрэнклэнда.

— Меня послал к вам мистер Фрэнклэнд, — сказал слуга, — он вас просит прийти к нему как можно скорее.

— Правда, что мистер Фрэнклэнд прогнал няньку вчера вечером? — спросил доктор.

— Правда, сэр.

Доктор посмотрел весьма серьезно, обнаружив при том некоторое замешательство, и молча последовал за слугою. Его неприятно поразило уже то, что нянька, им рекомендованная, была удалена без его совета. Конечно, мистер Фрэнклэнд распорядился в настоящем случае совершенно независимо, как человек, вполне полагающийся на свое богатство и высокое общественное положение. В голове мистера Орриджа начали блуждать разные мысли революционного свойства, вызванные таким заключением.

— Кто здесь? — спросил Леонард, когда отворилась дверь его комнаты.

— Мистер Орридж, сэр, — отвечал слуга.

— Доброе утро, — сказал доктор и, весьма развязно пожав руку мистеру Фрэнклэнду, опустился в кресла, скрестив ноги, точно так же, как мистер Фрэнклэнд и подобно ему засунул руки в карманы. Но он забыл, что мистер Фрэнклэнд был слеп, и его независимое фамильярное обращение не могло произвести на него никакого впечатления. Но этим достоинство мистера Орриджа было поддержано в его собственных глазах, и этого было довольно.

— Я очень рад, что вы пришли так рано, доктор. Вчера вечером случилось весьма неприятное происшествие. Я был принужден сейчас же удалить новую няньку.

— В самом деле? — спросил доктор таким тоном, который, по его мнению, должен был доказать мистеру Фрэнклэнду, что он принимает это известие совершенно равнодушно. — Вы ее прогнали?

— Если бы было время послать за вами и спросить вашего совета, — продолжал мистер Фрэнклэнд, — я бы не замедлил это сделать. Но ждать было некогда. Мы все были очень встревожены, и когда я пришел в комнату мистрисс Фрэнклэнд, она была в сильном волнении. Она сказала мне, что была напугана новой нянькой, которая, как она думает, помешана. Жена просила меня удалить ее немедленно. Мне ничего более не оставалось делать, как отослать ее домой. Я поступил не совсем учтиво в отношении к вам, но, надеюсь, вы извините меня, когда увидите, в каком состоянии находится моя жена.

Мистер Орридж несколько смутился. «Какие прекрасные манеры у этих богатых людей», — подумал он и мысленно занялся составлением фразы в достаточной степени вежливой.

— Вы естественно желали бы знать, что сделала или сказала эта женщина, — продолжал мистер Фрэнклэнд спокойным тоном. — Я ничего вам не могу сказать. Мистрисс Фрэнклэнд вчера была в таком волнении, что я не решился беспокоить ее расспросами, и намеревался сегодня утром объяснить это дело. Вы так много беспокоились, отыскивая нам няньку, что бесспорно имеете право услышать объяснение причины, заставившей нас удалить ее. К счастию, мистрисс Фрэнклэнд гораздо лучше, нежели я мог ожидать. Она ждет вас, и если вы будете столь добры, дадите мне свою руку, мы можем идти сейчас.

Мистер Орридж поспешно встал и поклоном предложил свои услуги. При первом взгляде на мистрисс Фрэнклэнд доктор заметил, что вчерашнее происшествие неблагоприятно подействовало на нее. Глаза ее были утомлены, кожа суха и пульс ускоренный и неправильный. Ясно было, что она провела бессонную ночь и что нравственно не успокоилась. На вопросы доктора она отвечала коротко и скоро и тотчас же перешла к мистрисс Джазеф.

— Я думаю, вы уже слышали, доктор, что у нас вчера случилось? — спросила она. — Не могу сказать вам, как все это меня опечалило. Мое поведение в ваших глазах и в глазах этой несчастной женщины может показаться поведением капризной и бесчувственной женщины. Я готова плакать, когда вспомню, как я необдуманно поступила и как мало у меня было смелости. О, Лэнни, я понимаю, как ей было больно… она так горько плакала, бедная…

— Но, Розамонда, — прервал ее мистер Фрэнклэнд, — ты забываешь, в каком состоянии я нашел тебя здесь. Ты забываешь, что вчера находила ее помешанной. Разве ты переменила свое мнение!

— Это-то и беспокоило меня всю ночь. Я не могла переменить своего мнения. Я более чем уверена, что эта бедная женщина помешана, но когда я вспоминаю, как она готова была услужить мне, мне становится стыдно моего подозрения. Мистер Орридж, не заметили ли вы в лице ее чего-нибудь, доказывающего ее помешательство?

— Конечно нет, — отвечал доктор, — иначе я никогда не решился бы рекомендовать ее вам. Я бы не удивился, если бы узнал, что она заболела, что с нею сделался какой-нибудь припадок. Но, признаюсь, ваше подозрение меня удивляет.

— Неужели я так ошиблась? — вскричала Розамонда, смущенно глядя то на доктора, то на мужа. — Ах, Лэнни, если я в самом деле ошиблась, я никогда не прощу себе!

— Не можешь ли ты рассказать нам, что привело тебя к такому подозрению? — спросил мистер Фрэнклэнд.

Розамонда колебалась.

— Все, что я могу рассказать, покажется вам очень пустым; между тем, все это весьма важно для меня. Вы можете подумать, что вовсе не было причины пугаться и что я была несправедлива к этой женщине.

— Расскажи все, как было, мой друг.

— Прошу заметить, мистрисс Фрэнклэнд, — прибавил мистер Орридж, — что я не приписываю никакой важности своему мнению о мистрисс Джазеф, потому что некогда было составить его. Вы имели более возможности наблюдать ее.

Ободренная таким образом, Розамонда просто и откровенно рассказала все, что происходило в ее комнате накануне вечером, по уходе доктора до той минуты, как она закрыла глаза, услышав шум шелкового платья у своей постели. Здесь она остановилась.

— Что ж ты остановилась? — спросил мистер Фрэнклэнд.

— Я не могу спокойно вспомнить тех слов, которые она мне сказала перед тем, как я позвонила.

— Что ж она сказала? Разве ты повторить не можешь?

— О нет, нет! Я скажу, и мне очень хочется слышать твое мнение. Я сказала, что мы говорили о нашем намерении ехать в Портдженну и возобновить северные комнаты. Мистрисс Джазеф много расспрашивала меня о старом доме; по-видимому, он ее очень интересовал.

— Да?

— Да. Потом, подойдя к постели, она стала на колена, наклонилась ко мне к самому уху и прошептала: «Как будете в Портдженне, не ходите в Миртовую комнату».

Мистер Фрэнклэнд вздрогнул.

— Есть такая комната в Портдженне? — спросил он поспешно.

— Я никогда о ней не слышала.

— Уверены ли вы в этом? — вмешался доктор. До этой минуты доктор думал, что мистрисс Фрэнклэнд спала и что весь ее рассказ был сновидение.

— Я уверена, что никогда никто мне не говорил о такой комнате, — отвечала Розамонда. — Я уехала из Портдженны, когда мне было всего пять лет, и никогда ничего не слыхала о такой комнате. Отец мой впоследствии часто говорил о старом доме, но никогда не называл комнат особенными именами. То же самое я могу сказать и о твоем отце, Лэнни. Притом, ты помнишь, что архитектор писал к нам, что на ключах не было ярлыков и что ни номеров, ни названий комнат не было, и никто в Портдженне не мог ему ничего сказать об этом. Как же я могла знать о «Миртовой комнате»? Кто мне мог сказать?

Мистер Орридж начал убеждаться, что мистрисс Фрэнклэнд спала и видела сон.

— Я ни о чем более не могу думать, — сказала Розамонда мужу. — Я не могу забыть этих странных слов. Посмотри, как бьется мое сердце. Это очень странные слова. Как ты думаешь, что они значат?

— Кто эта женщина? Это вопрос важнее, — сказал Фрэнклэнд.

— Но почему она мне именно сказала эти слова, я бы хотела знать? Стало быть, я должна их знать?

— Успокойтесь, успокойтесь, мистрисс Фрэнклэнд, помните о вашем ребенке. Я обещаю, что употреблю все средства, чтобы объяснить этот странный случай. Я сегодня же отправлюсь к мистрисс Норбори и, может быть, мне удастся заставить самое мистрисс Джазеф объяснить свои слова. Я передам ее госпоже все, что слышал от вас и уверен, что она, как честная и решительная женщина, употребит все меры, чтоб объяснить этот таинственный случай.

— Ступайте, ступайте, сейчас! — воскликнула Розамонда. — Ступайте, мистер Орридж!

— Я должен прежде навестить нескольких больных в городе, — заметил доктор, улыбаясь.

— Ступайте к ним, не тратя времени, — сказала Розамонда. — Ребенок совершенно спокоен, мне самой гораздо лучше; мы вас не задерживаем. Но, мистер Орридж, будьте снисходительны к этой бедной женщине, скажите ей, что я никогда и не подумала бы удалить ее от себя, если б она не испугала меня. Скажите, что мне очень жаль, скажите…

— Мой друг, если мистрисс Джазеф действительно помешана, то эти извинения совершенно лишние, — прервал мистер Фрэнклэнд. — Гораздо естественнее будет, если мистер Орридж будет столь добр и примет на себя труд оправдать нас перед ее госпожою.

— Ступайте! Прошу вас! — вскрикнула Розамонда, заметив, что доктор намерен отвечать мистеру Фрэнклэнду.

— Не бойтесь, мистрисс Фрэнклэнд, я не потеряю времени, — сказал доктор, отворяя дверь. — Но помните, что ваш посланный ничего не скажет вам, если найдет вас в таком же положении, как вы теперь, — прибавил доктор и вышел.

— Как будете в Портдженне, не входите в Миртовую комнату! — повторил мистер Фрэнклэнд. — Это странные слова, Розамонда. Кто же эта женщина, в самом деле? Она совершенно чужая. Ни я, ни ты не знаем; встретились мы с нею случайно, и вдруг видим, что она знает о нашем доме, чего и мы не знаем. Странно!

— Она предостерегает меня, Лэнни. Ах, если б мне заснуть и не просыпаться, пока не возвратится доктор.

— Я думаю, эта женщина никому ничего не скажет.

— Не говори этого, Лэнни. Я думаю, я сама способна была бы идти к ней и Спросить, чтоб она объяснила свои слова.

— Даже и тогда ты ничего от нее не узнаешь. Она боится за те последствия, которых мы не предвидим; поэтому она ничего не скажет, и, что еще вероятнее, может быть, отопрется от своих слов.

— В таком случае, мы сами можем объяснить их.

— Каким образом?

— Очень просто. Поедем в Портдженну и станем искать в старом доме Миртовую комнату.

— Вероятно, там есть такая комната.

— Конечно есть. И мы ее найдем, непременно. Тогда ничто не удержит меня. Я узнаю, что там такое! — заключила мистрисс Фрэнклэнд.