Онлайн чтение книги Эхобой The Echo Boy
Глава 2

Я не проводила оптимизацию памяти с тех самых пор, как мне было тринадцать. Хочется думать, что я смогу как-то себе помочь, если сконцентрируюсь и буду вспоминать все по порядку. Понятия не имею, сработает это или нет, но нужно хотя бы попробовать.

Когда я была на приеме у миссис Мацумото в Клаудвилле, она сказала, что я должна сосредоточиться на событиях того дня. Итак, события… О’кей. Тошнота подступает к горлу. Сама мысль о том, что придется все это вспомнить, вызывает у меня содрогание. Но я должна.

В то утро я, как обычно, проснулась, и все было в порядке.

Дождь стих. Я лежала на кровати, вдыхая чересчур резкий запах лаванды и липового цвета, исходящий от старых дешевых простыней.

В голове крутилась какая-то песня. В кои-то веки не «Нео Максис». Какой-то медляк одной из этих новых магнетогрупп из Пекина – что-то про безответную любовь. Даже не знаю, почему мне всегда нравились песни про безответную любовь. Я даже никогда не знала, что это такое. Да, наверное, я никогда не знала безответной любви, как никогда не испытывала влечения к парню, не смоделированному на компьютере. Но, думаю, некоторые вещи можно чувствовать, даже не испытав их на самом деле.

В общем, была очередная серая, дождливая среда. Последние четыре месяца каждый день лил дождь, но мне не было до него никакого дела. Что толку обращать внимание на дождь, если живешь в северной части Англии, три четверти которой постоянно затоплены водой.

Я услышала, что мои родители ссорятся. Вернее, не ссорятся, а опять переливают из пустого в порожнее. Правда, я так и не услышала, о чем шла речь. Может быть, об Алиссе. Нашей Эхо.

Она прожила у нас чуть больше месяца. По мнению мамы, мы должны были купить ее еще раньше – сразу после аварии, – но отец твердо стоял на том, что мы вполне обойдемся нашим старым помощником по хозяйству, роботом Тревисом. Папа дал четко понять, что ему не особенно-то нравится присутствие Алиссы в доме. Если честно, я тоже была не в восторге.

Она была слишком похожей на человека, слишком настоящей. Просто мурашки по спине.

Она вошла в комнату и строго на меня посмотрела, хотя я-то прекрасно знала, что на самом деле Эхо ничего такого чувствовать не могут. Эта модель выглядела как красивая женщина лет тридцати со светлыми волосами; в чертах ее лица не было ничего угрожающего. Лицо идеальное, а кожа гладкая и сияющая, как у всех Эхо. У них кожа не совсем такая, как у людей, и кровь не такая, но меня всегда поражало, насколько Алисса была похожа на живого человека. Как будто из настоящей плоти и крови. Вот к Тревису я привыкла, но роботы – совсем другое дело. Алисса же была точно такой, как и я, не считая кубического сантиметра аппаратуры и микросхемы, вживленных в ее мозг.

– Через тридцать пять минут у вас первый урок – китайский язык. Пора готовиться.

Она задержалась чуть дольше, чем требовалось.

– Хорошо, я… скоро.

Быстро проснуться – это не про меня, так что я отдала шторам команду открыться и уставилась на серый, залитый дождем мир. Вокруг стояли и другие дома, но мы были едва знакомы с соседями.

Это было еще перед тем, как я надела свои информационные линзы. Хотя иногда мне не хотелось ни технологий, ни информации. В последнее время новости меня только угнетали.

Новые вспышки холеры в Европе.

Энергетический кризис.

Гибель специалистов по терраформированию на Марсе.

Ураганы. Цунами.

Трепотня об Эхо.

Испанское правительство, уничтожающее дома в Андалусийской пустыне.

Иногда – как, например, в то утро – мне просто хотелось видеть мир таким, какой он есть, во всем его залитом дождем великолепии. И никаких ментальных проводов, никаких информационных линз.

Я никогда не относилась к людям, которые готовы до отказа напичкать себя разными техническими приспособлениями. Нет, честно. У меня бы все равно не получилось, да и папа с огромным подозрением относился к большинству технических новинок. Например, он всерьез уверял, что когда-нибудь Эхо возьмут над людьми верх и всех нас уничтожат. По его мнению, ни в одной крупной технокомпании о людях и не думали, что бы там официально ни заявляли. И он всегда выходил из себя, если я слишком сильно всем этим интересовалась. Мама думала по-другому. Она могла часами сидеть в иммерсионной капсуле, бродя по древним городам или занимаясь йогой с самим Буддой. Она считала, что на папины нападки не стоит обращать внимания, но он был убедителен.

Мы жили в доме на сваях. Это был не самый маленький в мире дом на сваях, но все же устроен он был именно так. О папиной работе трубили все СМИ, но он делал ее бесплатно. А мама крутилась с утра до вечера, но временное брокерство приносило намного меньше денег, чем раньше.

Моя спальня была в пятидесяти восьми метрах над землей. Или в сорока девяти метрах над водой. Иногда уровень воды поднимался еще выше, иногда опускался. Порой вода уходила совсем, и оставалась только размытая почва. Хотя едва ли мои ноги касались этой земли. На нее и наступить-то можно было с трудом, не говоря о каких-то там прогулках.

Снаружи проходил старый стальной магнитотрек, включенный в транспортную систему. По нему можно было запросто доехать до Лондона – триста с лишним километров меньше чем за десять минут. Однако после аварии поездки на машине стали нас напрягать.

Вот так мы и жили. Каслы в своем собственном замке[1]Castles in our castle – игра слов, castle – замок, Castle – фамилия главной героини., со своим собственным рвом.

Ров.

Однажды папа сказал, что в современном мире можно остаться человеком, только окружив себя рвом. И наполнить его мыслями, которые не имеют ни малейшего отношения к технологиям.

Кому-то это могло бы показаться смешным, ведь папиным братом был Алекс Касл. Тот самый Алекс Касл – владелец корпорации «Касл», ведущей технологической империи в Европе, которую на мировом рынке обогнала только «Семпура». Но папа не особо жаловал дядю Алекса, да и тот его недолюбливал – в основном из-за папиных статей, в которых тот выступал против искусственного разума, генной терапии, возрождения вымерших биологических видов. А ведь именно этим Алекс Касл и занимался. Плюс ко всему дядя стоял на третьем месте в рейтинге самых богатых людей Европы, а папа все время был в долгах.

Конечно, в нашем доме водилась и современная техника: информационные линзы, ментальные провода, холовидение, иммерсионная капсула, магнитомобиль, внешние и внутренние левиборды и прочие самые обычные вещи. И еще у нас была Эхо. Наверное, папа все же лукавил. Но в том, что у нас появилась Эхо, больше моей вины. Я жива, а папа мертв, поэтому едва ли у меня есть право кого-то судить.