Онлайн чтение книги Младшая сестра The Little Sister
Глава 11

Я поехал за город по бульвару Сансет.

Движение на этой магистрали было оживленное. Молодые люди в «фордах» пролетали по дороге, едва не задевая другие машины, и все же каким-то чудом ухитрялись в последний момент избежать столкновений. Усталые мужчины в запыленных «купе» только хмурились при этом и крепче сжимали руль, спеша домой, где их ждал обед, вечер с чтением спортивной страницы в газете, завывание радио, вопли капризных детей и глупая болтовня жен. Я проносился мимо ярких неоновых реклам, мимо закусочных, похожих на дворцы, мимо кинотеатров на открытом воздухе, мимо сияющих баров с душными кухнями. По дороге грохотали огромные грузовики. Они останавливались у светофоров, и их гудение было похоже на рычание львов в зоопарке.

За Энсино через густую листву деревьев подмигивали только редкие огни. Дома звезд экрана. Звезды экрана, ха! Ветераны тысяч постелей! Ты что-то негуманен сегодня, Марлоу.

Воздух похолодел. Дорога стала уже, а машин меньше, порой встречные фары слепили глаза. Моя машина взяла подъем, и я очутился на вершине мелового утеса, где веял чистый океанский бриз…

Спустя некоторое время я пообедал в какой-то закусочной. Пообедал плохо, но быстро. Лозунг хозяев этого заведения был: ешьте и выметайтесь. Нечего рассиживаться за второй чашкой кофе, мистер. Видите людей у входа? Им тоже хочется есть. Во всяком случае, они так думают. С большим успехом они пообедали бы дома консервами. Им просто, как и вам, нечего делать. Они чувствуют потребность сесть в машину и куда-нибудь поехать. Эти рестораны — приманка для простаков. Ты негуманен сегодня, Марлоу.

Я расплатился и задержался у бара, чтобы залить бренди съеденное филе по-нью-йоркски. Почему по-ньюйоркски? Скорее, по-детройтски или где там производят болты и гайки. Я вышел на ночной воздух, который пока еще никто не ухитрился приобрести в свою собственность. Хотя многие, вероятно, пытались.

Я снова повернул к океану и поехал вдоль берега. Справа от меня огромный маслянистый Тихий океан шаркал волной по гальке, как уборщица, идущая домой. Не было луны и никакого постороннего шума, только шорох прибоя. Не было даже запаха — резкого солоноватого запаха моря. Калифорнийский океан. Калифорния — штат-универмаг. Здесь есть все что угодно, а в общем-то, если разобраться, ничего. Ты сегодня негуманен, Марлоу.

Верно. А почему я должен быть гуманным? Я спокойно сидел в своей конторе, забавлялся с мухой, и тут влетела эта скромница из Манхэттена, штат Канзас, и всучила мне потрепанные двадцать баксов за то, чтобы я нашел ее брата. Он мне заочно не понравился. На мой взгляд, он был подозрительной личностью, но ей хотелось, чтобы я отыскал его. И вот я стал колесить по городу и влез в обычные неприятности. Мне попадались милые люди с ножами в затылке и без таковых. Затем эта особа появилась снова и забрала у меня свои двадцать баксов, потом поцеловала меня и вернула их на том основании, что я еще не закончил дневную работу.

Итак, я отправляюсь на встречу с доктором Хамблтоном, отставным (и еще каким отставным!) оптометристом из Эль-Сентро, и снова натыкаюсь на кинжал за воротником. И я не вызываю копов. Я обыскиваю его парик и продолжаю вести свою игру. Почему? Ради кого на этот раз я подставляю себя под удар? Ради сексуальной блондинки со множеством ключей от дверей или ради девушки из Манхэттена, штат Канзас? Не знаю. Знаю только, что в этой истории не все так просто, как кажется с первого взгляда, и интуиция подсказывает мне, что здесь может пострадать невиновный. Мое ли это дело? Ну а что вообще мое дело? Знаю ли я это? Знал ли вообще когда-нибудь? Лучше не вдаваться в этот вопрос. Ты сегодня негуманен, Марлоу. Ты сегодня бесчеловечен. Может быть, я всего лишь эктоплазма с лицензией частного детектива. Может быть, все мы таковы в этом жестоком мире, где всегда страдают невинные.

Малибу. Опять кинозвезды. Опять розовые и голубые ванные комнаты. Опять кровати со стегаными покрывалами, духи «Шанель» № 5, «линкольны» и «кадиллаки». Опять разбросанные в искусном беспорядке волосы, темные очки, псевдоизысканные позы и голоса и мораль портовых кабаков. Впрочем, в кино снимается и множество милых людей. Ты сегодня негуманен, Марлоу.

Я учуял Лос-Анджелес прежде, чем увидел его. В городе был спертый воздух, как в гостиной, которую давно не проветривали. Но неоновые огни вводили в заблуждение. Они были изумительные. Их изобретателю следует поставить высоченный мраморный памятник. Вот парень, который действительно додумался сделать что-то из ничего.

Итак, я отправился в кино посмотреть фильм с участием Мэвис Уэльд. Это была одна из тех картин, где женщины поднимаются по длинной изогнутой лестнице в гостиную, мужчины курят сигареты с монограммами и щелкают золотыми зажигалками, а прислуга таскает тяжеленные подносы с бутылками и бокалами к плавательному бассейну размером с озеро Гурон, только более правильной формы.

Герой фильма — красавец с немного потрепанным обаянием, героиня — вспыльчивая брюнетка. Мэвис Уэльд играла вторую женскую роль. Играла она хорошо, но могла бы сыграть и лучше раз в десять. Но если бы она играла в десять раз лучше, то половина ее сцен попала бы в корзину, чтобы она не затмевала звезду. Поэтому ее исполнение в этом фильме было похоже на хождение по канату. Что ж, сейчас она в жизни ходит уже не по канату, а по тонкой проволоке. А под ней пропасть и нет никакой предохранительной сетки.