Онлайн чтение книги Маг The Magician
ГЛАВА ВТОРАЯ

Квартиру неподалеку от бульвара Мон-Парнас, куда Артур был приглашен на чашку чая, Маргарет делила с Сюзи Бойд. Молодые женщины ждали его в своей студии. На плитке закипал чайник, на столе для моделей стояли чашки и тарелка с печеньем. Сюзи с нетерпением ждала этой встречи. Она многое слышала об Артуре и знала, что его отношения с Маргарет были не лишены романтичности. Немало лет мисс Бойд вела монотонное существование школьной учительницы и уже примирилась с тем, что не расстанется со скукой до конца своих дней.

Но тут наследство, полученное после смерти дальней родственницы, позволило ей начать новую жизнь, отвечавшую ее мечтам. Когда Маргарет, ее ученица, вскоре после этого события объявила ей о своем решении поехать на несколько лет в Париж изучать живопись, Сюзи охотно согласилась сопровождать ее.

С тех пор она прилежно занималась в Академии Коларосси, не потому что мисс Бойд питала иллюзии, будто у нее тоже есть талант, а просто для развлечения. После многолетнего тяжкого труда она отдыхала, не относясь ни к чему серьезно, и находила безграничное удовлетворение, наблюдая окружающий мир.

Она очень любила Маргарет и, хотя не была восторженной натурой, могла понять и разделить восхищение, которое проявляла юная компаньонка ко всему прекрасному и утонченному. Сюзи была простым человеком, у нее отсутствовало чувство зависти, и она искренне радовалась успехам своей бывшей ученицы. Почти с материнской любовью наблюдала она, как с каждым годом росло очарование мисс Донси. Одновременно, с присущим ей здравым смыслом, Сюзи добродушно подшучивала над комплиментами, которые экстравагантные поклонники расточали Маргарет в классе живописи. Она гордилась тем, что передаст Артуру Бардону девушку, чей характер помогла сформировать и чью красоту заботливо пестовала.

Отчасти из фрагментов писем, которые Маргарет читала ей, отчасти от самой Маргарет Сюзи знала, как нежно Артур любит свою невесту, ей было приятно видеть, что и Маргарет, в свою очередь, любила его благородно и преданно. История их отношений затронула воображение старой девы. Маргарет была дочерью работавшего в Египте провинциального адвоката, у которого Артур частенько останавливался, и когда через много лет после смерти своей жены тот умер, то в завещании назначил Артура опекуном Маргарет и просил его позаботиться о дочери. Бардон отдал девочку в привилегированную школу, старался исполнять все ее желания; и когда семнадцатилетняя Маргарет поделилась с ним своей мечтой — поехать в Париж учиться живописи, он тотчас же согласился. И хотя никогда не навязывал ей своей воли, настоял, чтобы поехала она не одна, и поэтому Маргарет предложила Сюзи составить ей компанию. Во время подготовки к отъезду Маргарет случайно узнала, что к концу жизни отец разорился и после его смерти она жила за счет Артура. Со слезами на глазах пришла она к своему опекуну и поведала о том, что стало ей известно. Артур так смутился, что на него было просто смешно смотреть.

— Почему вы это сделали? — спросила девушка. — Почему ничего не сказали мне?

— Считал, что с моей стороны было бы нечестно требовать от тебя каких-либо обязательств, хотел, чтобы ты чувствовала себя свободной.

Маргарет заплакала сильнее.

— Перестань плакать, глупенькая, — улыбнулся он. — Ты абсолютно ничего мне не должна. Я сделал для тебя очень мало, и то, что делал, доставляло мне большое удовольствие.

— Не знаю, смогу ли я хоть когда-нибудь отплатить вам.

— Не говори этого! — вскричал молодой опекун. — Так мне будет куда труднее сказать тебе о том, о чем я хотел бы сказать.

Она кинула на него быстрый взгляд и покраснела. Ее синие глаза вновь заволокло слезами.

— Разве вы не знаете, что я готова для вас на все на свете? — прошептала она, сдерживая рыдания.

— Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя чем-то мне обязанной, потому что надеюсь… надеюсь, что когда-нибудь смогу просить твоей руки.

Слезы просохли. Маргарет протянула ему руки.

— Я ждала этих слов с тех пор, как мне исполнилось десять лет.

Она готова была отказаться от поездки в Париж и не медленно обвенчаться, но Артур настоял на том, чтобы планы не менялись.

— Поженимся через два года. Мы знаем друг друга слишком долго, чтобы могли ошибиться. Я уверен, что наши жизни связаны нерасторжимо.

Маргарет очень хотелось побывать в Париже, и Артур подтвердил, что будет ждать, пока ей не исполнится 19 лет. Она посоветовалась с Сюзи. И та со свойственным ей здравым смыслом убедила девушку не придавать слишком большого значения романтическим представлениям о ложной деликатности и не отказываться от помощи Артура.

— Дорогая моя, ведь ты бы, не моргнув глазом, взяла у него деньги, если бы вы обвенчались? А так как нет сомнения, что это обязательно случится, я не вижу причин, почему бы не взять их теперь. Кроме того, пока тебе не на что жить, а для роли гувернантки или машинистки ты совершенно не приспособлена. Так что, у тебя нет выбора, и лучше спрятать свою гордыню поглубже.

Мисс Бойд ни разу еще не встречалась с Артуром, но слышала о нем так много, что относилась к нему, как к старому другу. Восхищалась его талантом и сильным характером не в меньшей степени, чем нежной привязанностью к Маргарет. Не раз видела его фотографии, но Маргарет утверждала, что он не фотогеничен. Сюзи спросила как-то: считает ли девушка его красивым?

— Нет, не думаю, что он красив, — ответила Маргарет, — но мог бы служить отличной моделью.

— Ответ, который хорошо звучит, но ничего не означает, — улыбнулась Сюзи.

Ей было слегка за 30. Нелегкая жизнь наложила на нее свой отпечаток, и выглядела она даже старше своих лет. Невзрачная, даже некрасивая. Большой рот, маленькие круглые поблескивающие глаза и длинноватый тонкий нос. Лицо бледное, густо усыпанное веснушками. Но оно излучало такую доброту, а живость характера была столь привлекательна, что через десять минут после знакомства никто и не думал о недостатках ее наружности. Скоро вы замечали, что ее волосы, хотя и тронуты сединой, очень красивы, а фигура на редкость стройна и изящна. Нежные руки, белые, с тонкими пальцами. Она любила жестикулировать, увлекшись беседой. Теперь, когда она могла позволить себе приобретать все, что ей вздумается, мисс Бойд уделяла много внимания своим туалетам и всегда была отлично одета. С присущим ей вкусом и чувством меры она умела подать себя с лучшей стороны. Под ее влиянием и Маргарет одевалась по последней моде. Сюзи поклялась, что не станет жить с ней, если та не будет следовать ее советам по части туалетов.

— И когда выйдешь замуж, ради Бога, вызывай меня к себе четыре раза в году, чтобы я могла следить за тем, как ты одета. Боюсь, не сумеешь сохранить любви мужа, если будешь доверять только собственному вкусу!

Накануне вечером, когда Маргарет, вернувшись домой после ужина с Артуром, рассказала ей о его комплименте, мисс Бойд была вознаграждена:

«Как ты прекрасно одета! — удивился он. — А я-то боялся, что ты встретишь меня в робе художницы».

— Надеюсь, ты не призналась, что это по моему настоянию ты купила то, что было на тебе? — вскричала Сюзи.

— Призналась, — простодушно ответила Маргарет. — Ему я сказала, что у меня совсем нет вкуса и это ты все для меня выбираешь.

— Ну и зря, — нахмурилась Сюзи.

Но сердце ее наполнилось нежностью, поскольку этот простой эпизод еще раз доказал, насколько Маргарет искренна. Сюзи не сомневалась, что мало кто из приятельниц, нередко пользовавшихся ее безукоризненным вкусом, сделал бы подобное признание своему поклоннику, выразившему восхищение их нарядами.

Раздался стук в дверь, и вошел Артур.

— А вот и прекрасный принц, — воскликнула Маргарет, подводя его к своей подруге.

— Рад, что могу, наконец, поблагодарить вас за все, что вы сделали для Маргарет, — улыбнулся он, пожимая протянутую руку.

Сюзи заметила, что смотрел он дружески, но слегка отсутствующим взглядом, словно был слишком поглощен своей возлюбленной, чтобы замечать кого-то еще, и не могла найти темы для беседы с человеком, настолько занятым своими мыслями. Пока Маргарет заваривала чай, Артур не спускал с нее глаз, выражавших трогательную, ну просто собачью преданность. Казалось, он никогда не видел ничего более удивительного, чем то, с каким изяществом склонялась она над чайником. Маргарет почувствовала его взгляд, оглянулась. Их глаза встретились, и некоторое время они молча смотрели друг на друга.

— Не будьте идиотами, — с наигранной веселостью воскликнула Сюзи. — Я ужасно хочу чаю.

Влюбленные покраснели и рассмеялись. Артур почувствовал, что обязан оказать какое-нибудь внимание подруге невесты.

— Надеюсь, вы покажете мне свои рисунки, мисс Бойд? Маргарет утверждает, что они очень хороши.

— Не пытайтесь делать вид, что это вас интересует, — отмахнулась Сюзи.

— Она рисует замечательные карикатуры, — сказала Маргарет. — Я принесу тебе портрет, который она, наверняка, сделает, как только ты уйдешь.

— А ты не иронизируй! — прикрикнула Сюзи. Конечно, мисс Бойд обратила внимание на то, что Артур мог послужить отличной моделью для шаржа. Маргарет была права, когда утверждала, что, хоть он и некрасив, но его чисто выбритое лицо должно было заинтересовать такую наблюдательную художницу, как Сюзи. Влюбленные молчали, и беседу пришлось поддерживать ей. Она болтала без умолку, и наконец ей удалось расшевелить Бардона. Артур, кажется, заметил ее и заливался смехом, слушая ее полные юмора оценки соучеников по классу живописи.

А Сюзи продолжала внимательно всматриваться. Очень высокий, худой. Торчащие скулы на длинном лице, впалые щеки. Но две вещи в его облике особенно поразили ее: неколебимая самоуверенность и необычайная предрасположенность к страданию. Это был человек, твердо знавший, чего он хочет, и не собиравшийся ни перед чем отступать ради исполнения своих замыслов. Эта целеустремленность контрастировала с крайним безволием молодых художников, с которыми она в последнее время общалась. Его живые черные глаза могли выражать непереносимую муку, а подвижные, нервно подергивающиеся губы наводили на мысль о способности к самобичеванию.

Чай был готов, и Артур встал было, чтобы взять свою чашку.

— Сиди! — шутливо прикрикнула Маргарет. — Я подам тебе все, что нужно. Я помню, сколько положить сахару. Мне приятно ухаживать за тобой.

С присущей ей грацией она пересекла студию с полной чашкой в одной руке и тарелкой с бисквитами в другой. Сюзи показалось, что он восторженно благодарен Маргарет за внимание. Глаза засияли нежностью, когда принял он из ее рук чашку и сладости. Маргарет ответила гордой и счастливой улыбкой. При всей своей доброте Сюзи не могла не почувствовать некоторого укола в сердце. Ведь она тоже могла полюбить. В ее душе скопилась бездна неистраченной нежности, которая была никому не нужна. Никто и никогда не шептал ей тех милых глупостей, о которых она читала в книгах. Мисс Бойд сознавала, что некрасива, но раньше обладала по крайней мере очарованием юности. Теперь и оно ушло, а возможность вести светскую жизнь она обрела слишком поздно. Женский инстинкт до сих пор подсказывал ей, что она создана для того, чтобы стать женой порядочного человека и матерью его детей. Она оборвала свою веселую болтовню, опасаясь, что голос выдаст ее мысли. Однако Маргарет и Артур были слишком заняты, чтобы понять это. Сидя рядышком, они наслаждались друг другом.

«Какая же я дура!» — подумала Сюзи.

Она давно поняла, что здравомыслие, доброта характера и сила воли ничего не стоят по сравнению с хорошеньким личиком. И пожала плечами.

— Не знаю, догадываетесь ли вы, молодые люди, что уже поздно? Если мы собираемся ужинать в «Шьен Нуар», Артуру пора покинуть нас и дать нам возможность привести себя в порядок.

— Хорошо, — Артур встал. — Я вернусь в отель и приму душ. Встречаемся в половине восьмого.

Маргарет прикрыла за ним дверь и обернулась к подруге.

— Ну как? — спросила она, улыбаясь.

— Не следует ожидать от меня определенного мнения о человеке, которого я видела полчаса.

— Ерунда! — отмахнулась Маргарет.

Сюзи промолчала.

— Я думаю, что у него хорошее лицо, — наконец сказала она убежденно. — Никогда не видела человека, на лице которого так определенно были бы написаны его намерения.

Сюзи отличалась ленцой, никогда не могла заставить себя заниматься работой по дому и поэтому, пока Маргарет убирала посуду, принялась рисовать шарж, на который ее всегда вдохновляло каждое вновь встреченное лицо. Изобразила Артура носатым, ужасно долговязым, с крылышками, луком и стрелами Амура, но, еще не закончив рисунка, решила, что замысел неумен, и порвала набросок на мелкие клочки. Когда вошла Маргарет, она обернулась и пристально уставилась на девушку.

— Ну, — улыбаясь ее испытующему взгляду, спросила та. — Что ты собираешься сказать?

Мисс Донси стояла в центре студии; к стенам были прислонены незаконченные полотна, тут и там висели репродукции с известных картин. Она инстинктивно приняла изящную позу, и красота, несмотря на молодость, придавала ей вид, преисполненный достоинства.

— Ты похожа на греческую богиню в моднейшем парижском туалете, — насмешливо улыбнулась Сюзи.

— Так что ты собираешься мне сказать? — повторила Маргарет, почувствовав по виду подруги, что она чего-то не договаривает.

— Знаешь, до того, как мы познакомились с твоим Артуром, я всем сердцем надеялась, что он сделает тебя счастливой. Однако, несмотря на все, что ты мне о нем рассказывала, чего-то опасалась, зная, что он намного старше тебя и первый мужчина, которого ты встретила. Я боялась, что ты будешь несчастлива.

— Не думаю, что тебе надо бояться этого.

— Но теперь я всей душой надеюсь, что именно ты сделаешь его счастливым. Теперь я боюсь не за тебя, а за него.

Маргарет не ответила, она не понимала, о чем говорит Сюзи.

— Я никогда не видела человека с такой способностью страдать, как у Артура. Не думаю, что ты полностью сознаешь, как он способен терзать себя. Будь осторожна и очень добра к нему, потому что ты можешь сделать его самым несчастным человеком на свете.

— Ах, но я хочу, чтобы он был счастлив! — страстно возразила Маргарет. — Ты же знаешь, что я обязана ему всем. И сделаю все, что в моих силах, чтобы он был счастлив, даже если мне придется пожертвовать собой. Но мне незачем приносить себя в жертву, потому что я люблю его, и все, что делаю, делаю с наслаждением.

Ее глаза наполнились слезами и голос задрожал. Сюзи со смешком, которым пыталась скрыть волнение, поцеловала ее.

— Дорогая, ради Бога, не плачь. Ты знаешь, я не выношу слез. А если Артур увидит, что у тебя красные глаза, он никогда не простит этого мне.