Онлайн чтение книги Лунная девушка The Moon Maid
14. «Барсум»!

Город был охвачен пламенем во многих местах, и хотя люди отчаянно сражались, чтобы потушить огонь, казалось, что он разгорался все сильнее с каждой минутой. И затем, так внезапно, что стало жутко, бомбардировка прекратилась. Мы с Нах-и-лах прошли по внешнему краю террасы, чтобы посмотреть, нет ли какого-то нового движения врага. Нам не пришлось долго ждать. Мы увидели, как сотня лестниц поднялась словно по мановению волшебной палочки к нижней террассе, возвышающейся на двести футов над основанием города. Люди, держащие лестницы, не были видны нам, когда они подошли ближе к сонованию стены, но я представил, глядя на лестницы, как они поднимались. Вновь земные знания Ортиса и опыт пришли на помощь калкарам, так как я был уверен, что только штурмовые лестницы определенной формы были в состоянии достать до нижней террасы.

Поняв намерения противника, я быстро вернулся во дворец и выскочил на террасу рядом с воротами, где стояли остатки гвардии. Я объяснил им, что происходит, и велел поторопиться поднимать людей на нижних террассах, чтобы сбить врага, прежде чем он заркепится хотя бы на пядь в городе. Затем я вернулся к Нах-и-лах, и мы вместе наблюдали за развитием сражения, но почти с самого начала я понял, что Лейси обречен. Прежде чем защитники успели добраться до места, тысяча калкаров взобралась на террасу и закрепилалсь, пока остальные тысячи в безопасности поднимались в город.

Мы видели, как защитники ринулись в бой, атакуя врага, и на мгновение внезапность нападения помогла им, и мне показлось, что я ошибся, и что калкары могут еще быть отогнаны от стен Лейси. Битва на нижнем и внешнем уровне террасы представляла для нас скученную массу сражающихся воинов. Калкары были отброшены назад отчаянной атакой лейсиан.

— У них в жилах не кровь, — прошептала Нах-и-лах, крепко держась за мою руку. — Один дворянин стоит десяти из них. Посмотри. Они бегут!

Действительно, так и произошло, и судьба сражения была почти решена, когда сотни и сотни их летели через край террасы и папдали на землю несколькими сотнями футов ниже.

Но внезапно новая сила вмешалась в борьбу. Я увидел поток калкаров, повляющихся из-за края нижней террассы — новые люди карабкались по лестницам с расположенного ниже плато, и когда они шли вперед, то кричали что-то. Что именно, я не мог понять, но остальные калкары снова вдохновились и предприняли еще одну атаку против благородных Лейсиан. Я увидел, как один из предводителей калкаров пробивается в середину, в самую гущу боя. Затем я увидел, как он поднимает руку над головой и бросает что-то в сомкнутые ряд Лейсиан.

Внезапно раздался ужасный взрыв, огромное кровавове ничто образовалось на террасе, где мгновением назад стояли сотни бойцов — цвет Лейсиан, так славно защищающих свою жизнь и честь.

— Гранаты, — воскликнул я, — ручные гранаты!..

— Что это такое, Джулиан? Что это они делают там, внизу? — закричала Нах-и-лах. — Они убивают моих людей!

— Да, Нах-и-лах, они убивают твоих людей, и Ва-нах должен проклясть тот день, когда земляне ступили на поверхность этого мира.

— Я не понимаю, Джулиан, — сказала она.

— Это работа Ортиса, — ответил я, — который привез с Земли знания о дьявольских орудиях разрушения. Он сначала обстреливал город ни чем иным, как осадными мортирами, хотя невероятно, чтобы у него было время построить их, разве что соорудить простейшие пушки. Сейчас его войска бросают ручные гранаты в твоих людей. И не существует никакой возможности, Нах-и-лах, чтобы твои люди с их примитивным оружием смогли устоять против соверменных образцов вооружения, которые Ортис использует против них. Лейси должен сдаться или будет разрушен.

Нах-и-лах положила голову мне на плечо и тихо заплакала.

— Джулиан, — сказала она в конце концов, — значит, это конец. Отправь меня к Джемадав, моей матери, пожалуйста, а затем иди и примирись со своим приятелем-землянином. Это неправильно, что ты — чужак, так много сделавший для меня — должен погибнуть вместе со мной и Лейси.

— Единственное примирение, котрое возможно с Ортисом, Нах-и-лах, — ответил я, — это примирение смерти. Ортис и я не можем жить вместе в этом мире.

Она плакала очень тихо, всхлипывая на моем плече, и я обнял ее, надеясь успокоить.

— Я принесла тебе страдания и опасности, а теперь — смерть, Джулиан, — сказала она, — когда ты заслужил радость, счастье и мир…

Я внезапно испытал очень странное чувство, и мое сердце яростно заколотилось, а когда я пытался заговорить, оно стучало так, что я не мог ничего сказать, и колени подгибались подо мной. Что случилось со мной? Может быть, Ортис использовал отравляющий газ? Наконец мне удалось взять себя в руки.

— Нах-и-лах, — сказал я, — я не боюсь умереть, если ты умрешь, и не вижу счастья без тебя.

Она посмотрела на меня огромными заплаканными глазами, широко раскрытыми и смотрящими прямо в мою душу.

— Ты имеешь в виду… Джулиан? Ты имеешь в виду…

— Я имею в виду, Нах-и-Лах, что люблю тебя, — ответил я, хотя слова с трудом выходили из меня, настолько я был перепуган.

— Ох, Джулиан!.. — вздохнула она и обвила своими руками мою шею.

— А ты, Нах-и-лах! — воскликнул я, прижимая ее к себе, — возможно ли, что ты ответишь на мою любовь?

— Я любила тебя всегда, — ответила она. — С самого начала, с того времени, как мы были пленниками в деревне Но-ванов. Вы, земные мужчины, должно быть, слепцы, мой Джулиан. Лейсианин понял бы мгновенно, только посмотрев на меня, что я безумно влюблена в тебя.

— Господи, Нах-и-лах! Я, должно быть, ослеп потому, что не подозревал до самой последней минуты, что ты любишь меня.

— А теперь, — сказала она, — меня не волнует, что случится. Мы нашли друг друга, и, если мы умрем вместе, то, без сомнения, мы будем жить вместе в новом воплощении.

— Я надеюсь на это, но я, чем надеяться на это, предпочел бы жить счастливо в этой жизни.

— И я тоже, Джулиан, но это невозможно.

Мы направились по коридорам по направлению к покоям ее матери, и не нашли ее там. Нах-и-лах принялась волноваться за ее безопасность. Мы быстро осмотрели другие комнаты дворца, пока наконец не пришли в маленькую комнату для аудиенций, в которой был убит Сагрот. Когда я открыл дверь, то увидел зрелище, которое хотел бы скрыть от глаз Нах-и-лах, и потащил ее силой назад, в коридор. Возможно, она поняла, что заставило меня поступить подобным образом, покачала головой и пробормотала:

— Нет, Джулиан, что бы там ни было, я должна видеть это. — И затем деликатно отодвинула меня с пути, и мы оба остановились на пороге, смотря на жуткое зрелище, открывающееся внутри комнаты.

Здесь были тела убийц, которых закололи я и Сагрот, и мертвый Джемадар лежал именно так, как он упал. Поверх него лежало тело матери Нах-и-лах. Она вонзила кинжал прямо себе в сердце. Мгновение Нах-и-лах стояла и смотрела на них в молчании, словно творя молитву, затем вышла из коминаты, закрывая за собой дверь. Мы шли в молчании какое-то время, возвращаясь по ступенькам назад, на верхнюю террасу. На другой стороне пламя охватило город и ревело подобно могучему урагану, изрыгая огромные клубы дыма. Хотя лейсианские террасы построены из громадных каменных блоков, множество дерева использвовалось во внутренней кострукции домов, где, кроме того, добрая половина отделки и мебель — горючие.

— У нас нет шансов спасти город, — сказала Нах-и-лах со вздохом, — Наши люди были оторваны предателем Ко-тахом от своих обязанностей и остались без командования. Пожарники вместо того, чтобы быть на своих постах, покушались на жизнь своего Джемадара. Несчастный день! Несчастный день!

— Ты думаешь, они смогли бы погасить огонь? — спросил я.

— Небольшие истоники, ручьи, водопады, большие публичные бани и мелкие озера, которые ты видишь на каждой террасе, были устроены для защиты от огня. Легко пустить воду и залить любой ярус дома. Если бы мои люди были на своих постах, этого бы не случилось.

Пока мы стояли, смотря на пламя, мы внезапно увидели людей, в болшом количестве собирающихся на нижних террассах. Они бежали. Затем над ними появились калкары, которые бросали ручные гранаты среди Лейсианцев, находящихся внизу. Мужчины, женщины и дети бежали, сломя голову, вопя и крича в поисках убежища, но на домах за их спинами появлялись новые калкары с ручными гранатами. Огонь выгонял людей Лейси из любого убежища, а калкары атковали их и спереди и сверху. Более слабые падали и их топтали насмерть, и я видел, как множество людей бросались на свои собственные копья или втыкали кинжалы в грудь родных и близких.

Избиение разрасталось с ужасающей скоростью по всему городу, а калкары сгоняли людей с верхних террас вниз, в яростный огонь, который разрастался, пока жерло гигантского кратера не наполнилось огнем и дымом. Мы прекрасно видели разрушения, происходящие под нами.

Внезапный ток воздуха из кратера поднял дымный столб высоко ввверх, на мгновение открыв весь кратер, край которого был заполнен Лейсианами. И затем я увидел воина-Лейсианина, карабкающегося на стену, которая соединяла нижнюю террасу с краем вздыхающего кратера. Он повернулся и что-то сказал своим спутникам, затем повернулся, закрыл лицо руками и нырнул вниз, в дышащую огнем бездонную пропасть. Внезапно остальные, казалось, были охвачены заразой этого безумного шага. Дюжина мужчин вскарабкалась на стены и нырнула в кратер. Сначала этот процесс развивался медленно, но затем со скоростью огня в прериях он охватил весь периметр города. Женщины подхватывали своих детей и, вскарабкавшись на стену, прыгали вниз. Толпа дралась за место на стене, прыгнув с которой они могли покончить счеты с жизнью. Это было ужасно — кошмарный вид.

Нах-и-лах закрыла глаза руками.

— Мои бедные люди! — плакала она. — Мои бедные люди! — А внизу тысячи людей прыгали в Вечность, и кричащиме над ними калкары бросали ручные гранаты и сгоняли оставшихся обитателей Лейси с террасы вниз, к краю кратера.

Нах-и-лах отвернулась.

— Пошли, Джулиан, — сказала она, — Я не могу смотреть, я не могу смотреть на это. — И вместе мы перешли по террасе к внутренней части города.

Почти прямо под нами на следующей террасе были дворцовые ворота, и когда мы дошли до того места, откуда могли видеть их, я был испуган, видя, что калкары преодолели путь по террасам и сейчас карабкаются на дворцовые стены. Гвардия Дджемадара стояла неподвижно, готовая защитить императорский дворец от нашествия. Огромные каменные ворота, естественно, устоят против копий и мечей, но даже гвардейцы должны были понимать, что они обречены, и что ворота, простоявшие века — зщита Джемадаров Лейси — должна будет рухнуть. Калкары остановились в пятидесяти ярдах, и из их рядов вышел человек, сделавший несколько шагов вперед.

Когда мои глаза увидели его, я сжал руку Нах-и-лах.

— Ортис! — крикнул я. — Это Ортис. — И в этот самый момент взгляд мужчины скользнул вдоль ворот и встретился с нашими взглядами. Презрительная ухмылка заиграла на его губах, когда он узнал меня.

— Я пришел за своей невестой, — крикнул он, и его голос с легкостью долетел до нас, — и наконец за все рассчитаться с тобой! — и он ткнул в меня пальцем.

В правой руке он держал большой цилдиндрический предмет, и, закончив говорить, он метнул его, словно бейсболист, вводящий мяч в игру.

Предмет попал точно в основание ворот. Раздался ужасающей силы взрыв, и огромный каменный портал треснул, рассыпаясь на тысячи частей. Последняя защита Императрицы Лейси рухнула, и в кровавой смерти полегла как минимум половина из оставшихся ей верными гврдейцев.

Калкары бросились вперед, бросая ручные гранаты в остатки гвардии.

Нах-и-лах повернулась ко мне и обняла меня руками за шею.

— Поцелуй меня еще раз, Джулиан, — сказала она, — а затем — заколи.

— Никогда! Никогда, Нах-и-лах! — крикнул я. — Я не смогу сделать этого.

— Но я смогу! — воскликнула она и вытащила свой кинжал из ножен на поясе.

Я сжал ее руку.

— Не сейчас, Нах-и-лах! — крикнул я. — Должен же быть какой-то выход. — И тут в моей голове родился безумный план. — Крылья! — закричал я. — Где они хранятся? Последние из твоих людей погибли. Тебя больше не удерживает здесь долг. Давай сбежим, пусть даже это просто расстрит планы Ортиса, и лишит его удовольствия увидеть нашу смерть.

— Но куда мы отправимся? — спросила она.

— В конце концов мы можем выбрать свой собственный вариант смерти, — сказал я. — Далеко от Лейси и подальше от глаз врага, который будет радоваться нашей гибели.

— Ты прав, Джулиан. У нас есть немного времени, так как я сомневаюсь, что Ортис и его калкары быстро найдут ход на террассу. — И она быстро повела меня к одной из нескольких башен, возвышающихся над дворцом. Там хранились императорские крылья. Я пристегнул к рукам Нах-и-лах ее крылья, а она помогла мне надеть мои. И с вершины башни мы воспарили над горящим городом Лейси и быстро полетели в сторону низин и моря. В моем мозгу крутилась мысль — отыскать «Барсум», которого я собирался достичь в безумной надежде что мои спутники все еще живы. Но если жив я, то почему они должны были погибнуть?

Жар был почти невыносимым, а дым просто душил, когда мы пролетали над городом, но почти сразу мы были укрыты от наблюдения с той части дворца, с которой взлетели, и я не сомневался, что когда Ортис и его калкары наконец найдут дорогу на верхнюю террасу и выяснят, что мы исчезли — вот куда, они не смогут узнать.

Мы летели и дрейфовали в ветре, дующем в этой горной стране по направлению к равнинам и морю, и я намеревался достичь берега, чтобы следовать по береговой линии до тех пор, пока не увижу реку, в устье которой лежит остров. От этой точки я уже мог найти место, где прилунился «Барсум».

Наш полет отнял у нас довольно долгий период времени, потому что мы вынуждены были приземляться, часто отдыхать и искать пищу. К счастью, мы не встретились с врагами. Несколько раз мы видели движущиеся банды Ва-га, но поднимались выше и без труда уходили от них. Мы прошли море, прочесав побережье слева, но, хотя видели множество рек, ни одна из них не отвечала описанию, врезавшемуся в мою память.

Во мне начало зарождаться подозрение, что наши усилия бесплодны. Где мы найдем нашу землю обетованную, никто из нас не знал. Газ в наших сумках начал терять свои свойства, у нас не было никакой возможности пополнить его. Он все еще поднимал нас на короткое время, но его качество уже заметно отличалось от первоначального.

У побережья стали попадаться острова, и я предложил Нах-и-лах попытаться найти один из них, на котором росли бы фрукты, орехи и овощи, необходимые для нашей жизнедеятельности, и где у нас будет постоянный запас пресной воды.

Я обнаружил, что Нах-и-лах почти ничего не знает об этих островах, она даже не знала, обитает ли на них кто-нибудь; но мы решили поселиться на одном из них и в конце концов выбрали остров достаточно привлекательный и лежащий в десяти милях от побережья. Мы добрались до него без труда и медленно пролетели над ним, внимательно изучая все пространство. Почти половина его была холмистой, но холмы были покатыми и относительно низкими. Мы обнаружили три ручья и два маленьких озера, а также достаточное количество растущих здесь овощей, но нигде мы не нашли ни знака, что остров обитаем. И, почувствовав себя в безопасности, мы приземлились на равнине, поблизости от залива.

Это было отличное место, Эдемский сад, где мы вдвоем могли бы провести остаток своей жизни в мире и безопасности, и сколько бы мы ни осматривали его, мы не нашли на нем места, где бы ступала нога человека.

Вместе мы построили шалаш от штормов, вместе добывали пищу, а в течение долгих периодов бездеятельности мы лежали на мягкой травке возле залива, и для того, чтобы время тянулось быстрее, я учил Нах-и-лах своему языку.

Это была ленивая, беззаботная, счастливая жизнь, которую мы проводили на этом забытом Богом острове. Кроме того, мы были счастливы нашей любовью. Каждый чувствовал значительность существования, иначе наши жизни прошли бы в бесполезной лени.

Естественно, мы питали надежду на другую форму существования. И как-то раз мы лежали, отдыхая после еды, комфортабельно растянувшись на мягкой лунной травке. Я закрыл глаза, когда Нах-и-лах внезапно схватила меня за руку.

— Джулиан! — крикнула она. — Что это? Посмотри.

Я открыл глаза и обнаружил, что она сидит и смотрит в небо по направлению к большой земле, а ее палец указывает н объект, привлекший ее внимание и вызвавший такой интерес.

Когда мои глаза остановились на предмете, на который указывал ее палец, я вскочил на ноги с воплем недоверия. Параллельно побрежью, на высоте не больше тысячи футов, летел корабль, обводы которого я знал как свои пять пальцев. Это был «Барсум».

Схватив Нах-и-лах за руку, я поднял ее.

— Пошли быстрее, Нах-и-лах! — крикнул я и заставил ее быстро вернуться в нашу хижину, где мы надели крылья и газовые сумки, которые не собирались никогда использовать снова, но старательно хранили, Бог знает по какой причине.

В сумках до сих пор оставался газ — достаточно, чтобы поднять нас в воздух с помощью наших крыльев, но для преодоления больших расстояний его было явно недостаточно. Мы сомневались даже, сможем ли мы преодолеть десять миль морского пространства, отделяющих нас от большой земли, но я все же решил попытать счастья. Мы быстро одели крылья и сумки и поднялись вверх, медленно паря в направлении большой земли.

«Барсум» медленно двигался вдоль линии, которая пересекла наш курс, и должен был достичь точки ппсечения раньше нас, но я надеялся, что они увидят нас и захотят выяснить, что происходит.

Мы летели с такой скоростью, с какой я только осмеливался, ибо не хотел, чтобы Нах-и-лах устала, зная, что для меня будет абсолютно невозможно поддерживать ее вес и мой с нашими подпорченными газовыми сумками. И не было никакой возхможности подать сигнал на «Барсум». Мы должны были просто лететь по направлению к нему. Это было лучшее, что мы могли сделать, но я понял, что мы летим слишком медленно, и, если они не заметят нас и не изменят курс, мы не сможем подлететь настолько близко, чтобы привлечь их внимание. Видя, что мои друзья пролетают так близко, а я не в состоянии сообщить им о своем присутствии, сердце мое наполнилось черной меланхолией. Ни одно из приключений и опасностей, через которые я прошел, покинув Землю, не погрузило меня в большую депрессию, чем свет «Барсума», медленно пролетающего мимо нас безо всякого отзыва. Я увидел, как он меняет курс и движется все еще впереди нас, но я не мог не расстраиваться, что в случае несчастливо сложившихся обстоятельств, мы никогда снова не сможем добраться до нашего острова. Теперь даже добраться до побережья было для нас вопросом проблематичным.

Мы таки добрались до побережья, где отдохнули и подкрепились, в то время как «Барсум» скрывался из виду по направлению к горам.

— Я этого так не оставлю Нах-и-лах! — закричал я. — Я содбираюсь следовать за «Барсумом», пока мы не найдем его или пока не умрем, пытаясь это сделать. Я сомневаюсь, что нам удастся снова добраться до острова. Но мы можем делать короткие перелеты здесь, на суше, и, поступая таким образом, мы можем настичь корбаль и моих спутников.

После короткого отдыха мы вновь поднялись в воздух, и я вновь увидел «Барсум» далеко впереди, и снова он поворачивал, на этот раз — налево, так что мы скорректировали наш курс и полетели за ним. Наконец мы поняли, что он описывает большой круг, и надежда возродилась в наших сердцах, давая нам силу лететь все дальше и дальше, хотя нам приходилось опускаться на землю для короткого отдыха. Потом мы увидели, что круги становятся меньше, но так как мы находились в трех милях от него, я довольно быстро понял, что он кружит над жерлом огромного кратера, стены которого поднимались вверх на несколько сот футов над окружающей местностью. Мы снова должны были опуститься, чтобы отдохнуть, и в моем мозгу внезапно возникла мысль, для чего проделывает эти маневры «Барсум» — он ищет кратер, готовясь пройти сквозь него, чтобы выйти в открытый космос и попытаться вернуться на Землю.

Как только эта мысль появилась в моем мозгу, волна почти бессильного ужаса охватила меня, когда я подумал, что брошен своими товарищами, и это походило на те минуты, когда у Нах-и-лах были украдены жизнь, счастье и мир. В этот момент корма «Барсума» нырнула в кратер и исчезла из нашего поля зрения.

Быстро поднимаясь рядом с Нах-и-лах, я полетел по направлению к жерлу кратера настолько быстро, насколько позволяли мои усталые мускулы и почти выдохшийся газ. В самой глубине моего сердца я знал, что уже слишком поздно. Когда они решатся совершить попытку, корабль упадет в бездну, словно свиноцвый шарик, и в то время, когда я достигну отверстия пропасти, он изчезнет из моего поля зрения навсегда.

Но я продолжал бороться, мои легкие буквально сгорали от безумных попыток увеличить скорость. Нах-и-лах осталась далеко позади, ведь если хоть один из нас сможет добраться до «Барсума» вовремя, мы оба будем спасены, а я мог лететь быстрее ее; правда, я не оставлял ее больше, чем на сотню ярдов позади.

Хотя мои легкие работали, словно меха, должен сказать, что мое сердце замерло на несколько мгновений, когда я достиг края кратера.

И вот когда я считал, что мои последние надежды будут разбиты на куски, я пересек край кртера и увидел «Барсум», висящий в двадцати футах от меня, совсем рядом с краем пропасти. А на палубе стояли Вест, Джей и Нортон.

Когда я появился прямо над ними, Вест выхватил свой револьвер и направил его на меня, но, прежде чем его палец нажал на спуск, Нортон прыгнул вперед и отвел его руку в сторону.

— Мой боже, сэр! — услышал я крик парня. — Это же капитан! — Они узнали меня, и внезапно я чуть не упал, опускаясь на палубу своего драгоценного корабля.

Моей первой мыслью была мысль о Нах-и-лах, и по моему приказанию «Барсум» быстро двинулся вперед, навстречу девушке.

* * *

— Великий Скотт! — воскликнул мой гость, вставая и посмотрев в окно каюты. — Я и не представлял, что отнял у вас всю ночь. Мы уже в Париже.

— А как же остаток вашей истории?! — воскликнул я. — Вы ведь не закончили ее. Прошлой ночью, когда мы сидели в Голубом Зале, вы бросили реплику, что ужасная опасность будет угрожать миру.

— Так оно и будет, — сказал он, — и именно об этом я и собирался рассказать вам, но история о моем третьем воплощении, о котором я помню, была необходима, чтобы понять, какая великая катастрофа ожидает жителей Земли.

— Но вы добрались снова до Земли? — спросил я.

— Да, — ответил он, — в 2036-м году. Я прожил на Ва-нахе десять лет, но не знал, было ли это десять месяцев или век, пока мы не вернулись на Землю.

Он улыбнулся.

— Вы обратили внимание, что я постоянно говорю «я». Иногда трудно объяснить мое воплощение, в котором я нахожусь. Может, будет легче, если я скажу, что Джулиан Пятый вернулся на Землю в 2036-м году, и в том же году у его жены — Нах-и-лах, Лунной Девы — родился сын, Джулиан Шестой.

— Но как же вы вернулись на Землю в поврежденном «Барсуме»?

— Ох, — сказал он. — Это вызвало большой интерес у Джулиана Пятого. После того, как он достиг «Барсума», первым из его вопросов, естественно, был вопрос о состоянии корабля и намерениях экипажа. Когда он узнал, что они действительно собирались проскочить через кратер, направляясь на Землю, он расспросил их подробнее и выяснил, что юный младший лейтенант Нортон починил двигатели. Он смог сделать это, обработав информацию, полученную от Ортиса, когда добился его дружбы. Это объясняет особые отношения между ними, которые так удивляли Джулиана Пятого, но теперь он видел, что Нортон действовал из патриотических побуждений.

Мы сейчас прибываем и я вынужден идти. Благодарю вас за гостеприимство и за ваш вежливый интерес, — и он протянул мне руку.

— А как же история Джулиана Девятого, — возразил я, — я никогда не услышу ее?

— Услышите, если мы встретимся вновь, — пообещал он с улыбкой.

— Я рассчитываю на это, — сказал я.

— Если мы встретимся вновь, — повторил он и вышел, закрывая за собой дверь каюты.