Онлайн чтение книги Сова The Owl Always Hunts at Night
14

– Ладно, – сказал Мунк, заняв свое привычное место перед экраном.

Габриэль Мёрк увидел вокруг улыбки, когда Миа вошла в переговорную.

– Лунный Свет, – засмеялся Людвиг Грёнли, обняв ее.

Аннете Голи также подала ей руку, а Ким Кульсё улыбнулся и поднял вверх большой палец со своего места.

– Ладно, – повторил Мунк. – Как видите, Миа вернулась, чему мы все чертовски рады. Если вам вдруг интересно, кого за это благодарить, то благодарите меня. И чтобы вы были в курсе, это был первый и последний раз, когда я заискивал перед Миккельсоном, но я считаю, на этот раз оно того стоило.

Мунк расщедрился на легкую улыбку, включая проектор.

– А где Карри? – вдруг спросил он, и Габриэль тоже заметил, что толстого полицейского не было на месте.

– Ким? Людвиг?

Мунк огляделся, но все лишь покачали головами.

– Не получал от него никаких новостей, – ответил Ким.

– Ну ладно, – сказал Мунк, нажимая на кнопку.

На экране появилась фотография. Убитая девочка, на фото живая, улыбающаяся в объектив камеры; похоже, это была общая фотография школы или класса.

– Вчера пришло подтверждение, что найденная в Хуруме девочка – это Камилла Грин. Семнадцать лет. Родилась в 1995-м. Приемный ребенок. Ее мать умерла, когда девочка была маленькая, а ее отец – француз…

– Лорен Клеменц, – вставил Людвиг Грёнли.

– Да, спасибо, Людвиг. Пока мы не смогли с ним связаться, – продолжил Мунк, – и, по словам Хелене Эриксен, Камилла Грин очень мало с ним общалась. Она ездила навещать его летом несколько раз, но постепенно ее прибрала к рукам организация по охране детства здесь, в Норвегии.

– Извините, а Хелене – это?.. – спросила Ильва, подняв руку.

Габриэль заметил, что Ильва украдкой поглядывает на Мию Крюгер, и вспомнил то чувство. У него тоже оно было в первый раз тогда, в этом кабинете. Какое-то благоговение – сидеть в одной комнате с Мией Крюгер, когда не хочешь сказать что-то не то или ошибиться.

– Конечно, Ильва. У меня была долгая ночка, прошу прощения, что не проинформировал всех о последних новостях.

Он покашлял и отпил глоток «Фарриса» из бутылки, стоявшей перед ним.

– Хелене Эриксен…

Мунк посмотрел на Грёнли.

– У нас ведь пока ничего на нее нет?

Людвиг Грёнли покачал головой.

– Ок, как бы то ни было, Камилла Грин была приемным ребенком в нескольких разных семьях, но кажется, нигде она не чувствовала себя дома.

Мунк полистал свои записи.

– У меня отмечено четыре семьи, отовсюду она сбегала, пока в возрасте пятнадцати лет не пришла в «Садоводство Хурумланне».

Мунк поднял руку, словно предупреждая новые вопросы.

– Да-да, «Садоводство Хурумланне», точно-точно, на чем я остановился?

Вдруг Мунк слегка зевнул, было видно, что спал он сегодня немного. Может быть, этим и объяснялось его плохое настроение при встрече с Габриэлем и Мией в коридоре.

– Хелене Эриксен, – напомнила Ильва.

– Да, отлично, спасибо, – продолжил Мунк. – Мы связались с управляющей «Садоводства Хурумланне», Хелене Эриксен, она же сообщила о пропаже Камиллы Грин три месяца назад. Вчера мы с Людвигом отвели ее к судмедэкспертам, и она опознала Камиллу.

Тут Мунк на секунду остановился, снова бросив взгляд на Грёнли.

– Как все прошло?

Людвиг вздохнул, покачав головой.

– Не очень хорошо. Она была в шоке.

– Но ты проводил ее домой?

Людвиг кивнул.

– И там ее кто-то встретил и позаботился?

Людвиг опять кивнул.

– Некий Паулус. Ее ассистент, мне показалось, он там правая рука.

– Хорошо, – сказал Мунк, опять зарывшись в своих записях.

В комнате повисла тишина, и все молчали, пока Мунк снова не нажал на кнопку. На этот раз на экране появилась фотография с места преступления, которую они уже видели раньше: девочка, Камилла, лежала в вереске, голая, в той странной позе, с белым цветком во рту.

– Что за Паулус? – спросил Мунк, снова повернувшись к Грёнли.

– У нас пока нет его «портрета».

– Ладно, в любом случае, этот Паулус, судя по всему, был прежним жителем «Садоводства», и сейчас, как мы поняли, работает там, занимая достаточно высокое место, и именно он прислал нам сегодня утром список всех жителей, сотрудников, учителей и всех остальных, связанных с этим местом.

– Извините, – еще раз сказала Ильва, на этот раз показавшись почти глупенькой. – Но это «Садоводство Хурумланне»… Что это за место?

– Прошу прощения, – сказал Мунк, взявшись за голову и снова зевнув. – Людвиг, расскажешь?

– Ладно, – сказал Людвиг, – посмотрев на бумажки на своем столе. – «Садоводство Хурумланне» – это место для подростков с трудностями. Оно было основано Хелене Эриксен в 1999-м, это частная собственность, но государство его поддерживает, также оно связано с другими организациями и инстанциями: с психолого-педагогической помощью, с отделением пищевых расстройств в больнице Уллевол, с больницей Дикемарк. Я сделал несколько звонков, и все отзывы о «Садоводстве» носят исключительно положительный характер. Похоже на то, что дети и подростки, которые не нашли себя в других местах, пришлись ко двору там, в «Садоводстве Хурумланне». Некоторые живут там много лет.

Людвиг снова полистал записи.

– Да, как уже говорилось, у нас было не так много времени, но те, с кем я успел поговорить, очень хвалили и место, и не меньше саму Хелене Эриксен, мне показалось, что она как будто стала матерью для всех этих детей. Я продолжу в течение дня, но пока что я не нашел ничего, что показало бы ее в плохом свете, скорее наоборот.

– Хорошо, Людвиг, спасибо. И…

– Теперь моя очередь? – сказал Ким Кульсё, криво улыбнувшись.

– Да, Ким, давай, – кивнул Мунк.

– С момента обнаружения жертвы на месте преступления работает наша команда, – начал Ким. – Стучат в двери, прочесывают всю местность, но что касается технических следов, пока что у нас мало что есть. Эти края – популярное место для прогулок, многие там ходят, так что о следах можно забыть, иначе нам придется проверить половину Бускеруда. Мы также ничего не нашли в округе, на мой взгляд, это довольно странно, но мы продолжаем поиски. Мы затребовали сотрудников в Свельвике, Рёкене и Санде и будем работать, пока что-нибудь не найдем, потому что что-то полезное нам должно там быть. У нас большой ареал поиска, так что это может занять время, но мы в процессе и по-прежнему ищем. Кое-что техническое у нас есть, но вы, конечно, уже это видели. Перья, свечи, цветок во рту, очевидно, лилия. Ах да, и у нас есть показания свидетеля.

Он поискал в своем планшете.

– Некая Ольга Лунд, пенсионерка, живущая прямо рядом с дорогой, ведущей к той тропинке, где мы нашли жертву, говорит, что она видела белый фургон с приклеенной маркой на боку. Фургон проехал мимо, по ее словам, сразу после «Итогов дня» и вернулся обратно по той же дороге, снова, как сказала пенсионерка, прямо перед «Вечерними новостями».

Собравшиеся заулыбались. Легко представить себе, как пожилая женщина отмеряет время по постоянным программам на NRK.

– Приклеенная марка? – спросила Миа, первый раз за день открыв рот.

– Да, она так сказала, – улыбнулся Ким.

– Логотип?

– Видимо, его она имела в виду, да.

– Не помнит, что за логотип?

Ким снова полистал в планшете.

– У меня ничего об этом не сказано, я получил отчет от служащего, но думаю поехать поговорить с ней сам.

– Отлично, Ким, спасибо. Габриэль?

Габриэль Мёрк сидел в своих мыслях и вздрогнул, услышав свое имя.

– Да?

– Телефонные записи?

– Я заказал их, скоро будут, – кивнул Габриэль.

– Хорошо, – кивнул Мунк.

Габриэль посмотрел на Мию Крюгер, и она подмигнула ему.

– Ок, – подытожил Мунк, – Миа?

Поднявшись, Миа подошла к экрану. Мунк передал ей пульт от проектора и сел на стул возле стола. Миа заправила длинные темные волосы за уши, покашляла и нажала на кнопку, показав первую фотографию.

– У меня было не так много времени, чтобы во всем разобраться, я получила фото только вчера, – улыбнулась она, как бы извиняясь.

– Но есть несколько вещей, на мой взгляд, очень для нас важных. Перед нами стоит выбор, есть несколько направлений, от которых нам нужно отталкиваться.

В переговорной воцарилась полная тишина, когда Миа повернула лицо к экрану.

– Нет никаких сомнений, что все это было спланировано, причем давно. Первое, что мне пришло в голову, – место преступления очень театрально, как какая-то игра, согласны?

Миа перещелкнула несколько фотографий, не дожидаясь ответа собравшихся.

– Парик. Перья. Свечи вокруг нее. То, что она голая. Как сложены ее руки. Цветок во рту. Ритуал. Жертвоприношение. Конечно, прежде всего, я подумала об этом, и вы, скорее всего, тоже. Как видите…

Миа подошла к экрану на шаг ближе и показала на разные участки фотографии.

– Как установлены свечи. Этот пятиугольник. Пентаграмма. Она сразу наводит на мысли, не правда ли? Это же известный символ. Врата… да, врата в темноту, к дьяволу, я не делаю никаких выводов, просто говорю то, что первым приходит в голову, но для меня нет сомнений, что мы имеем дело с человеком или группой людей, имеющих к этому отношение. Оккультизм. Сатанизм.

Миа оглядела комнату, как бы проверяя, есть ли у кого-то вопросы, но все продолжали сидеть молча.

– Понимаете, что я имею в виду?

Несколько кивков, но по-прежнему ни слова.

– Я имею в виду, что голая девочка лежит, абсолютно голая, на постели из перьев, в пентаграмме из свечей, и насколько я понимаю, никаких признаков сексуального насилия?

Миа посмотрела на Мунка, тот покачал головой.

– Видите? – сказала Миа, пролистнув новую серию фотографий.

– Девственница, – продолжила Миа, остановившись на фото девочки крупным планом, на которое Габриэль мог смотреть с трудом.

– Ведь все эти ритуалы обычно об этом, правда?

Все по-прежнему молчали.

– Я не имею в виду, что Камилла Грин была девственницей. Сейчас не так много семнадцатилетних девственниц, но то, что она не подвергалась сексуальному насилию, то, что ее положили в такой позе, в этих символах, – голая и чистая, если вы понимаете, о чем я, – мы совершенно точно должны исходить из этого.

Миа потянулась за бутылкой «Фарриса», сделала глоток и погрузилась в свои мысли.

– Миа? – покашлял Мунк осторожно.

– Что? – Миа посмотрела на него. – Да. Сорри.

Она снова нажала на кнопку, и на экране появилась новая картинка.

– В общем, – сказала Миа, – у меня было не так много времени, чтобы изучить эти фотографии, так что то, о чем я сейчас говорю, мы видим снаружи , понимаете? Я в них не погружалась, я просто пытаюсь рассказать то, что вижу отсюда, снаружи. Что нам показывают. Мы как зрители – понимаете, что я имею в виду?

Миа снова подняла голову и осторожно улыбнулась собравшимся. Несколько человек в разных частях комнаты кивнули, хотя Габриэль Мёрк знал, что остальные, так же точно, как и он сам, чувствовали себя благоговейными студентами на какой-нибудь лекции.

– Хорошо, – кивнула Миа. – Значит, снаружи. Сейчас смотрим снаружи.

Она еще раз кивнула. На этот раз показалось несколько фотографий в ряд, новая серия, те же фото, что они видели раньше.

– Значит, кто-то ее положил. Голую. Расположил ее. Выставил напоказ. Семнадцатилетнюю девочку. Камиллу Грин. И тогда следующей мыслью было…

Она снова замерла на мгновение, но Мунку не пришлось ее будить.

– Это чтобы мы ее нашли? Она должна быть выставлена напоказ? Это важный вопрос.

Миа бросила взгляд на Мунка, который сейчас был похож на студента так же, как и все остальные, но тем не менее он кивнул.

– Совершенно верно, – покашлял он.

– Значит, что мы имеем, скажем так, с технической точки зрения, – продолжила Миа.

Она еще несколько раз щелкнула кнопкой, на этот раз пока не нашла фотографию не с места преступления, а ту, что была похожа на школьную.

– Камилла Грин была совершенно нормальной здоровой девочкой. Очевидно, с проблемами, приемный ребенок, жила в каком-то приюте, в этом, как его?..

– «Садоводство Хурумланне», – вставил Мунк.

– Точно, но именно технически это никак не связано с делом. Значит, ее прошлое. Посмотрите сюда…

Еще фото.

– Когда Камилла исчезла, у нее был нормальный вес. Но когда ее нашли, она выглядела так.

Габриэль был не в состоянии смотреть на это.

– Худая. Истощенная. С синяками и царапинами на коленках.

Миа щелкала дальше.

– На локтях…

И дальше.

– …на ладонях. И снова, технически. Она исчезла три месяца назад. Тогда – здоровый подросток. И теперь она снова объявляется, вот такая. О чем это нам говорит? Чисто технически?

Миа оглядела собравшихся.

– Ее держали взаперти, – сказал Ким Кульсё.

– Я тоже так думаю, – согласилась Миа, отпив из бутылки.

Габриэль опустил глаза, не в силах смотреть на фотографию перед собой. Держали в плену? Он заметил, что не он один в комнате не мог пропустить это через себя.

– Есть вопросы? – продолжила Миа.

Некоторое время все молчали.

– Я хотела спросить об этом… корме для животных? – осторожно спросила Ильва.

Габриэль взглянул на новую девочку. Побелевшая, она как будто не осознавала, чему только что стала свидетелем. Он хорошо ее понимал. Он чувствовал то же самое, впервые оказавшись в переговорной и увидев настоящие фотографии, о которых раньше только читал в газетах.

– Точно, – сказала Миа, снова на мгновение унесшись мыслями куда-то далеко.

– И?.. – напомнила о себе Ильва.

– Животное, – сказала Миа.

– Что вы имеете в виду?

– А что, вы не согласны?

Она обвела взглядом комнату.

– Животное?

– Да, ты так не думаешь, Ким?

– Я не знаю, что думать, Миа, – негромко продолжил Ким. – Что ты подразумеваешь под животным?

– С ней обращались, как с животным, – сказала Миа, снова отпив глоток воды из бутылки.

– Но почему?.. – снова подала голос новенькая, Ильва, все такая же бледная.

– Нет, этого я не знаю. – Миа пожала плечами. – Как уже было сказано, я получила эти фотографии вчера. Это всего лишь мои черновые мысли.

Миа вопросительно посмотрела на Мунка, тот кивнул, словно в знак того, что она может сесть.

– Ладно, хорошо, – улыбнулся он, когда Миа вернулась на свое место.

Тишина воцарилась надолго.

Другие знали Мию давно и знали, на что она способна, но новенькая Ильва все еще выглядела так, будто не понимала, что только что произошло.

Мунк встал и снова подошел к экрану.

– Ну что ж. – Полный начальник почесал бороду с таким видом, как будто ему есть над чем подумать. – Тогда, мне кажется, нам нужно перекурить, правда? – сказал он, хлопнув в ладоши. – Две быстрые затяжки, и мы продолжим, это очень захватывающе.

Никто ничего не сказал на это, но Габриэль заметил, что Ким Кульсё слегка улыбнулся.

Во всей команде курил один Мунк, так что эти перерывы всегда были только для него.

Мунк надел пальто и исчез на курительной веранде, остальные остались в переговорной.

– Захватывающе? – спросил Ким Кульсё, удивленно. – Что это с ним сегодня?

Миа пожала плечами.

– Это… – начал Людвиг, но закрыл рот так же быстро, как открыл.

– Что, Людвиг? – спросил Ким, вопросительно взглянув на Грёнли, тот как будто не хотел отвечать.

– Лучше бы он сам это сказал, – пробубнил Людвиг осторожно. – Если он вообще собирался нам это рассказывать, я точно не знаю.

– О чем? – с любопытством спросила Миа.

Людвиг опять помедлил с ответом, порылся в бумагах на столе, вытащил листок и протянул его.

– Мы получили списки час назад.

– Какие списки?

– Сотрудников. В «Садоводстве Хурумланне».

– О, черт, – сказала Миа.

– Что там такое? – спросил Ким Кульсё.

– Рольф Люке, – пробормотала Миа.

– Кто на фиг такой этот Рольф Люке? – спросил Ким, забрав у нее листок.

– Сожитель Марианне.

– Какой Марианне?

– Марианне Мунк, – осторожно сказал Людвиг.

– Его бывшей жены? – удивился Ким.

– Ага, – кивнул Людвиг Грёнли. – Друг Марианне Мунк. Рольф Люке. Он работает там учителем.

– Вот черт, – сказал Ким.

– Это точно, – пробормотал Грёнли и засунул листок в стопку, как только Мунк вернулся с веранды и снял пальто.


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
1 - 1 11.07.17
2 - 1 11.07.17
1 11.07.17
2
13 11.07.17
14 11.07.17
15 11.07.17
16 11.07.17
17 11.07.17
18 11.07.17
19 11.07.17

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть