Онлайн чтение книги Бумажная магия The Paper Magician
Глава 1

На протяжении последних пяти лет Сиони страстно желала стать Плавильщицей.

Тем не менее, когда самым одаренным выпускникам магической школы Таджис-Праффа пришла пора решать, каким именно материалам они посвятят свою дальнейшую жизнь, Сиони была поставлена в тупик. «У нас очень мало Складывателей», – объяснила ей магичка Эйвиоски за закрытыми дверями своего кабинета.

Сиони услышала эти слова от мг. Эйвиоски почти неделю назад, но до сих пор ощущала жаркие слезы, которые тогда прихлынули к ее глазам. «Бумага – замечательный материал, – продолжала мг. Эйвиоски, – но в последнее время доверие к ней заметно снизилось. В данной области осталось лишь двенадцать практикующих магов. К сожалению, сейчас у нас нет иного выбора, кроме как в приказном порядке направить группу новичков обучаться этой специальности».

И судьба Сиони была решена – она попала в группу Складывателей. Вердикт магички разбил ей сердце, и сейчас, направляясь к дому мага Эмери Тейна, она хотела, чтобы оно вообще остановилось.

Взгляд на чудовищное строение заставил Сиони еще крепче вцепиться в деревянную ручку чемодана – увиденное оказалось гораздо хуже тех кошмаров, которые уже несколько дней терзали ее воображение. Сам мг. Тейн – между прочим, единственный Складыватель на этой стороне Темзы – обитал в грязном предместье Лондона, и его жилище вполне могло проиллюстрировать страшные истории, которые рассказывают у костра в летнем лагере. Черные дощатые стены вздымались на высоту в добрых шесть этажей. Под порывами нахального ветра – вихрь налетел на Сиони, едва она ступила на узкую дорожку, ведущую к воротам, – посыпались лохмотья старой облупившейся краски. Здание, будто корону дьявола, увенчивали три нелепые башенки: на крайней слева, обращенной к востоку, зияла большая дыра. Из-за полуразрушенной дымовой трубы надрывно кричала не то ворона, не то сорока. Все окна – их Сиони насчитала семь – были наглухо заперты ставнями с тяжелыми цепями и напоминали бойницы в средневековом замке, так что Сиони даже не могла понять, горят ли в доме свечи. Скопившиеся за десяток прошлых зим палые листья лежали подушками на карнизах и свешивались из-под вспучившейся угольно-черной черепицы, а где-то поблизости кап-кап-капало нечто, воняющее уксусом и потом.

И сам участок тоже был унылым: ни цветника, ни газона, ни каких-либо декоративных излишеств. В маленьком дворике темнели лишь булыжники да проплешины земли, настолько сухой и растрескавшейся, что ни одной былинке было не под силу укорениться в этой бесплодной почве. Плитки, отмечавшие путь к парадной двери (кстати, створка висела на ржавой петле), растрескались и развалились на куски, а многие просто стояли дыбом. Сиони засомневалась, что серые доски крыльца выдержат ее тяжесть хотя бы минуту или сколько там нужно, чтобы вызволить хозяина на порог.

– Убиться и не жить… – пробормотала Сиони.

Сопровождавшая ее мг. Эйвиоски, которая не отставала от выпускницы ни на шаг, нахмурилась.

– Глядя на дом волшебника, никогда не доверяйте своим глазам, мисс Твилл. Вы и сами прекрасно это знаете.

У Сиони пересохло в горле, и она попыталась сглотнуть, что удалось ей с превеликим трудом. Это она действительно знала, но сейчас выбросила из головы. Унылый неприглядный домище казался ей отражением ее собственной персоны и, конечно же, источником бед, которые ожидают ее в будущем. Теперь ее жизнь пошла наперекосяк. Но не исключено, что она, Сиони, себя и сглазила! Не далее как минувшей ночью она собрала всю бумагу, которую только могла отыскать в номере гостиницы, и клочок за клочком сожгла ее в камине, пока мг. Эйвиоски изучала карту в холле отеля. А может, мг. Тейн – вкупе со своим жилищем – служил доказательством того, что Сиони требуется развивать воображение.

Сиони судорожно вздохнула. В свои девятнадцать лет она добилась недюжинных успехов на поприще магии, но, видимо, все ее достижения пошли прахом. А ведь она преодолела столько преград на своем пути! Увы, сейчас она чувствовала себя донельзя истощенной – пустой оболочкой, из которой вытрясли душу! Скоро ее вдохновение будет потрачено на Складывание жалкой бумаги. Она посвятит остаток жизни исписыванию толстых тетрадей и чтению устаревших книг, а единственным ее развлечением станет отправка писем, конверты которых будут раскрываться перед адресатами. Но почему из обилия тех материалов, которые мг. Эйвиоски могла ей предложить, магичка выбрала именно бумагу ? Почему она проигнорировала стекло, металл, пластмассу и резину? Мг. Эйвиоски, вероятно, не хотела понимать, что Складывание давно стало абсолютно бесполезным, умирающим искусством.

Не желая, чтобы ее волокли за руку, как школьницу, Сиони выпрямилась и побрела к воротам. Забор представлял собой покосившиеся колья, врытые в землю тупым концом, с натянутой между ними колючей проволокой. С каждым шагом Сиони ощущала себя все более потерянной, а ветрище набирал силу, угрожая сорвать с нее шляпку, как только она потянется к засову…

Обстановка изменилось так резко, что Сиони подпрыгнула, чуть не уронив чемодан. Ее ладонь касалась уже не неприглядной ограды, собранной из наследия утихших войн и обломков разрушенных тюрем, а обычного забора из металлической сетки. Сквозь тучи проглянуло солнце, а порывы бури превратились в легкий порывистый ветерок. Дом был трехэтажным с желтыми кирпичными стенами. Распахнутые ставни окон оказались белыми, а крыльцо выглядело настолько монументальным, что по нему без последствий мог бы пробежать табун диких лошадей.

При виде внезапной перемены Сиони вытаращила глаза и застыла как вкопанная. Она подсознательно ожидала, что, когда она выпустит ручку калитки, угрюмая иллюзия вернется вновь, но дом оставался прежним. Дорожка, ведущая к двери, была ничем не вымощена, и теперь ее обрамляли вовсе не щербатые булыжники, а заросли красных, лиловых и желтых тюльпанов.

Хлопая глазами, Сиони отперла калитку и шагнула вперед. Никакие это не тюльпаны! Хотя – нет, тюльпаны, вот только бумажные, как и остальные растения во дворе. Как же тщательно свернут каждый лепесток! Сходство было поразительным – когда на солнце набежала тучка, тюльпаны синхронно поникли своими бумажными головками. Похоже, они отчаянно старались стать реальными цветами.

Сиони хватило одного взгляда, чтобы заметить полоски бумаги, висевшие на сетке забора. Между ними попадались листы длиннее человеческого роста. И они были гораздо шире, чем моторная повозка, доставившая Сиони и мг. Эйвиоски по нужному адресу. Очередная иллюзия. В памяти Сиони всплыла лекция о шпионаже, которую она слушала в прошлом году, – лектор тогда мельком упомянул об использовании бумажных кукол для маскировки человеческого облика. Сиони и представить себе не могла, что этот метод можно применить к целому дому , но, видимо, мг. Тейн достиг в своем деле совершенства.

С нею поравнялась мг. Эйвиоски. Магичка небрежно стянула шелковые перчатки и размяла пальцы. Трансформация ее нисколько не взволновала, но она и не вздумала посмеиваться над изумленной ученицей.

Сиони втайне ожидала, что мг. Тейн появится на пороге, но ничего подобного не произошло. Дверь – теперь из добротного дерева, выкрашенная светло-коричневой краской с оранжевым оттенком, – была плотно закрыта, и из-за нее не доносилось ни звука.

Возможно, он не злой, а просто сумасшедший, наморщив лоб, подумала Сиони.

Миновав бумажный палисадник, Сиони приблизилась к дому. Мг. Эйвиоски шла рядом, практически вровень с бывшей ученицей.

Поднявшись на крыльцо, Сиони уверенно постучала костяшками пальцев по двери. При этом она выпрямилась во все пять футов три дюйма своего роста, чтобы выглядеть внушительней. Рассеянно провела рукой по ярко-рыжей косе, переброшенной через левое плечо. Она нарочно не стала делать утром красивую прическу, равно как и надевать лучшее платье или студенческий форменный костюм. Ей нечему радоваться – зачем наряжаться? И так ясно, что мг. Тейн не давал насчет Сиони особых указаний.

Дверная ручка повернулась, хотя изнутри не было слышно ни звука. Когда дверь распахнулась, Сиони взвизгнула и отскочила.

На пороге возник скелет.

Кажется, мг. Эйвиоски тоже растерялась. Однако она выдала свое изумление лишь тем, что поджала губы, поправила очки в круглой оправе на своем незаурядном носу и процедила:

– Ну-ну…

Скелет как-то механически дернулся и неторопливо опустил череп с провалами глазниц. А Сиони наконец-то сообразила, что шесть футов этого костяка – всего лишь бумага: и голова, и позвоночник, и ребра, и ноги. Сотни, если не тысячи белых, скрученных клочков были сложены и сцеплены между собой для воспроизведения бесчисленных суставов.

– Он сумасшедший, – выпалила Сиони вслух.

Мг. Эйвиоски фыркнула, очевидно, поддразнивая девушку.

Скелет вежливо отступил в сторону.

– И много еще будет сюрпризов? – осведомилась Сиони, ни к кому персонально не обращаясь, и протиснулась в дом, стараясь держаться подальше от скелета – по крайней мере насколько позволял узкий дверной проем.

Очутившись внутри, Сиони оторопела. В воздухе витал запах старого дерева. Длинный вестибюль разветвлялся на три коридора: два уходили направо, а один – налево. Первый из правых упирался в небольшую гостиную, которая хоть и была тесно забита вещами, но поражала царившим в ней порядком. Все сияло чистотой: и подсвечники, и глиняные окарины – древние флейты, и мраморные письменные приборы… А еще повсюду были книги: бережно расставленные на стеллажах или аккуратными стопками уложенные на каминную полку. Сиони, по своему обыкновению, внимательно изучила обстановку и пытливо посмотрела на потертую подушку. Наволочка явно свидетельствовала о том, что мг. Тейн предпочитает сидеть на левом краю дивана, откинувшись на спинку. В углу висела миниатюрная музыкальная подвеска – странное место для такого предмета, поскольку там вообще отсутствовал сквозняк, который заставил бы ее звенеть. Конечно, можно было бы приоткрыть окно, но и тогда ветерок был бы очень слабым. Наверное, мг. Тейну нравится форма, а не звук музыкальной подвески, предположила Сиони.

Сумасшедший, никаких сомнений, опять пронеслось у нее в голове.

На низком столике была разложена ровная стопка нераспечатанных писем, а рядом стояла музыкальная шкатулка и какое-то загадочное произведение кузнечного искусства.

Сиони отметила, что все вещи в гостиной идеально гармонировали друг с другом, и напряглась. Никогда прежде она не обнаруживала за барахольщиками такого пристрастия к… порядку.

Увиденное встревожило ее.

В коридоре имелись еще две двери (та, что слева, была закрыта), но Сиони, вместо того чтобы продолжить обход дома, потопталась на ковре и громко крикнула:

– Маг Тейн! К вам пришли гости, которые хотели бы увидеть кого-нибудь настоящего!

– Мисс Твилл! – сдавленно прошипела мг. Эйвиоски, а скелет тем временем зашуршал бумажными костями, следуя за ней по пятам. – Где ваши манеры?

– Но ведь не выйти к гостям – невежливо, правда? – возразила Сиони, прекрасно понимая, насколько по-детски звучат ее слова. Она откашлялась, сделала глубокий вдох и призналась: – Простите. Что-то я нервничаю.

– Можете не объяснять, – язвительно бросила мг. Эйвиоски, а из-за правой двери появился кто-то «настоящий». В руках он держал тяжелый фолиант.

– Итак, ко мне пожаловали гости, – протянул мужчина, захлопывая книгу, отчего по коридору пронесся ветерок, взметнувший его черные кудри. – Я должен был догадаться о вашем визите по стуку в дверь, – добавил он приятным баритоном.

Сиони намертво вцепилась в ручку чемодана. Нет, она не позволит себе рассматривать хозяина или долго обдумывать его, возможно, двусмысленную, реплику!

Мг. Тейн выглядел куда моложе, чем ожидала Сиони – лет примерно на тридцать, – и он не дал себе труда подобающе одеться. Наверное, дома мг. Тейн избегал и форменной одежды «профессионального мага» и броских нарядов. Он был облачен в обычные брюки и рубашку с высоким воротничком. На плечи он накинул нечто вроде легкого пальто цвета индиго. Балахон был намного больше размером, чем требовалось хозяину, с полами до щиколоток и рукавами, которые доходили до кончиков пальцев. Внешность у мг. Тейна оказалась неприметной – не смуглый, не бледный, не высокий, не маленький, не тощий, не толстый. Темные волосы закрывали уши и были не то причесаны, не то взлохмачены. Лицо обрамляли бакенбарды, а на носу под самой переносицей виднелась горбинка. Сиони поразило в мг. Тейне лишь одно – яркий блеск его глаз, зеленых, как летние листья, и сверкающих, будто их подсвечивали лампочкой изнутри.

Мг. Тейн взглянул на Сиони без тени улыбки, не шевельнув пальцем или хотя бы бровью, но Сиони, покосившись на мага, решила, что он доволен. Непонятно, правда, чем: то ли ее видом, то ли самим собой. На всякий случай она стиснула зубы.

– Маг Тейн, – произнесла мг. Эйвиоски (а Сиони задумалась над тем, насколько хорошо они знакомы друг с другом), – это Сиони Твилл, о которой я сообщила вам телеграммой.

– Да-да, – ответил мг. Тейн, положив книгу на непрочитанные письма и тщательно выравнивая всю стопку. Затем он повернулся и посмотрел на Сиони в упор. – Сиони Твилл, старшая из четверых детей и лучшая ученица в классе. Сколько студентов ваша тюрьма выпустила в нынешнем году?

Сиони поправила шляпку – только для того, чтобы чем-то занять свободную руку.

– Двадцать два.

– Немало, – бесцеремонно бросил Тейн. – Надеюсь, здесь вы найдете отличное применение магическим навыкам, усвоенным во время учебы.

Сиони молча склонила голову. Навыки у нее и впрямь были хорошими – и она ими гордилась, – но, сказать по правде, школьные занятия всегда давались ей легко. Обладая прекрасной памятью, она часто запоминала то, что нужно, прочитав текст лишь пару раз. Этот дар помогал ей справляться с трудностями и получать пользу от скучных лекций. Надо надеяться, что он поможет ей и сейчас.

Мг. Эйвиоски откашлялась, прерывая паузу, пока она не затянулась.

– В моем саквояже – новая форма Сиони. Сообщите мне, когда приготовите Привязку.

– Конечно, – пробормотал маг и опять вперил взор в Сиони. – Полагаю, вы не откажетесь от ознакомительной экскурсии.

У Сиони заныло под ложечкой. Этот человек может разрушить ее будущее одним мановением руки! Когда он привяжет ее к материалу, пути назад уже не будет! Привязка действует на всю жизнь. Сиони принялась лихорадочно искать пути для бегства, если такие понадобятся, но обнаружила прямо за своей спиной бумажный скелет и опять взвизгнула. Тому, кто способен собственноручно делать демонов из бумаги, не нужны домашние призраки!

– Джонто, прекратись! – приказал мг. Тейн, и скелет послушно осыпался на пол – только череп остался лежать поверх кучи бумаги.

Сиони отступила в сторону. Делать искусственного привратника – какая гнусность! Неужели мг. Тейн сам не способен открыть дверь?

– Вы живете один? – вырвалось у Сиони.

– Пока это меня устраивает, – вымолвил мг. Тейн, направляясь вперед по коридору. – Тут расположен мой рабочий кабинет, – заявил маг, указывая на дверь слева, – а тут – столовая, – добавил он, на миг застыв возле двери справа.

Вслед за ним Сиони поднялась по невысокой лесенке и повернула за угол, подспудно ожидая, что на нее выскочит очередное страшилище.

Но вместо этого она очутилась в коротком коридорчике, где прямо друг напротив дружки висела пара зеркал. Также здесь был стол и комод, увенчанный пустой вазой. Коридор упирался в удобную, хорошо обставленную кухню, под самым потолком которой тянулись цепочки бирюзовых и желтых туго сложенных бумажных треугольников. Мойка с раковиной была вмонтирована в мраморную столешницу, испещренную пятнами от мокрых чашек. Кое-где, впрочем, имелись сухие участки. На металлической решетке над раковиной обнаружились кастрюли и сковородки: темные днища свидетельствовали о том, что их часто используют. Вокруг решетки обвивался бумажный виноград, весьма напоминающий кости скелета Джонто. Интересно, есть ли от него хоть какой-нибудь толк или мг. Тейн просто заскучал в этих стенах, вдали от живых людей? Сколько бумажных фонариков он мастерит для заклинаний, а сколько служат лишь бессмысленными украшениями?

Неужто Сиони придется провести остаток дней в качестве декоратора, пусть и знаменитого?

Решительно выкинув грустные мысли из головы, Сиони обвела взглядом кухню. Плита у мг. Тейна была узкая и старомодная, но неплохая. Сиони внезапно озарило: между уроками по Складыванию она будет удирать сюда и развлекаться готовкой! Как-никак, не попади она в магическую школу, то вполне могла бы учиться на кулинарных курсах. Плата за обучение там была в десять раз меньше, чем в Таджис-Прафф, а Сиони имела призвание к этому делу. В общем, она нисколько не сомневалась в том, что ее приняли бы туда.

Сиони прошла через кухню в столовую. Пол комнаты устилал коричневый узорный ковер, а с потолка свисали сотни бумажных птиц. Птахи казались живыми и слегка покачивались на длинных тонких нитях. Девушка окинула взглядом квадратный обеденный стол, по соседству с которым возвышался темный буфет, забитый всякими блюдами, книгами, салфетками, банками и кувшинами. Вещи стояли на полках впритык, и Сиони невольно испугалась, что от малейшего колебания воздуха все разлетится вдребезги. На самом верху шкафа громоздились бумажные шары и шишки, составленные из таких же фигур поменьше, которые, в свою очередь, состояли из совсем крошечных шаров и шишек. Сиони прищурилась. Не будь дом настолько загроможден, он казался бы вполне уютным.

Сиони приблизилась к толстой стопке пергаментов, занимавшей угол стола, положила на нее руку и помолчала. Затем, вспомнив о бумажной иллюзии, скрывавшей ограду дома, насмешливо произнесла:

– С улицы ваша обитель внушает ужас.

Мг. Эйвиоски метнула в Сиони предупреждающий взгляд. Но мистер Тейн без всякого смущения ответил:

– Да. Забавно, согласны?

Пройдя мимо Сиони, он открыл дверь с длинной ручкой, за которой обнаружилась крутая лестница, уходящая на верхний этаж.

– Прошу за мной.

Сиони вздохнула и отправилась за хозяином вверх. Девятая ступенька глухо скрипнула под тяжестью ее веса, а взобравшись на лестничную площадку, Сиони почувствовала, что у нее ноют колени.

– Ваша комната, – произнес мг. Тейн, распахивая дверь. – Можете расстаться с вашим багажом, если вам будет угодно.

Сиони переступила порог комнаты, резко отличавшейся от других помещений дома, которые она уже успела рассмотреть. Книжные полки пустовали. Никаких груд и стопок предметов, ноль безделушек – все было голо и аскетично. Однако на ковре отпечатались свежие вмятины, а это означало, что совсем недавно здесь была мебель, которую вынесли из комнаты. Похоже, мг. Тейн стал готовиться к приему ученицы накануне, хотя его предупредили о Сиони почти неделю назад.

Еще сильней Сиони удивило отсутствие бумажных украшений. Перед окном стояла двуспальная кровать. Рядом с ней в стену были вделаны три полки, а в двух шагах от изножья кровати находился письменный стол с единственным ящиком. Имелись в комнате и шкафчик (его, впрочем, должно было с лихвой хватить для небогатого гардероба Сиони) и тумбочка, на которой поблескивал новенький подсвечник.

Комнатушка была столь же скромной, как и ее спальня в Таджис-Прафф, хотя в ее школьных «апартаментах» явно недоставало книжных полок.

А еще бывшая спальня всегда казалась Сиони теплой и уютной. Возможно, такое впечатление возникло исключительно из-за того, что Сиони заслужила это место. Ей хотелось жить и колдовать в Таджис-Прафф.

– Благодарю вас, – выдавила она.

Опуская на пол чемодан, Сиони мельком подумала о спрятанном в его недрах пистонном револьвере Тэтэма, изготовленном в тысяча восемьсот сорок пятом году. Отец подарил его Сиони к окончанию школы, поскольку она ведь намеревалась стать Плавильщицей! Теперь Сиони решила, что распаковывать вещи надо без свидетелей. Незачем привлекать к себе внимание! Мг. Тейн, вероятно, придерживался такого же мнения, поскольку сразу возобновил экскурсию.

– Ниже находятся туалет, моя комната и библиотека, – продолжил мг. Тейн, когда Сиони покинула спальню.

Мг. Тейн замер перед очередной лестницей и замолчал.

– Привязку я подготовил там, – добавил маг, обращаясь к мг. Эйвиоски и кивая в сторону библиотеки.

Сиони непроизвольно замедлила шаг. Значит, прогулка по дому завершается Привязкой.

Она уставилась на дверь, в которую упирался коридор. Деревянная поверхность нисколько не отличалась от ничем не примечательной двери кухни.

– А что расположено на третьем этаже? – пискнула Сиони на всякий случай.

Возможно, там будет нечто такое, что улучшит ее настроение. Например, окно, из которого можно выпрыгнуть. Судя по высоте потолков первого и второго этажей, третий определенно очень высок, что довольно странно для дома на задворках.

– Большие заклинания, – вымолвил мг. Тейн ровным тоном, хотя его глаза при этом весело сверкнули. Интересно, он осознает, насколько выразителен его взгляд?

Сиони мысленно отметила, что не нужно делать ему комплименты. Чтобы выжить, ей потребуется использовать все доступные ей преимущества, но не юлить.

Поскольку мг. Тейн недвусмысленно загородил собой лестницу на третий этаж, Сиони поплелась за мг. Эйвиоски в библиотеку. Помещение оказалось лишь немногим просторнее ее спальни. Стеллажи занимали всего одну стену, зато вздымались до самого потолка. Как Сиони и предполагала, книги занимали здесь все доступное пространство. Они были буквально вбиты внутрь – корешок к корешку, а кое-где стояли в два ряда, поэтому прочитать названия некоторых томов было невозможно. Похоже, что полки недавно протирали – потому что Сиони захотелось чихнуть, и она различила, как редкие пылинки пляшут в столбе света, падавшего сквозь широкое окно на противоположной стене. Взгляд Сиони зацепился за виток бумажной цепи, окружавшей раму, перенесся на сосновый стол. На нем громоздились стопки листов (конечно же, бумажных!) самых разных размеров и цветов, разложенных от светлых к темным и от грубых – к тонким и гладким. В правом дальнем углу стола находился компактный телеграфный аппарат.

Массивное кресло было развернуто к двери. Возле него покоился пюпитр с листом толстой белой, как яичная скорлупа, бумаги с изящным тиснением. Плотная бумаги без каких-либо виньеток и украшений…

Сиони моментально поняла, что это такое.

Ее могила.

Сиони имела неплохое представление о материальной Привязке – та входила в число обязательных предметов (а их было несколько десятков), которые девушка освоила на протяжении последнего года упорных занятий в Таджис-Прафф. Сиони не могла сказать, что Привязка ее чем-то увлекла, это была просто-напросто клятва, связывающая душу с материалом и позволявшая творить магию только через него. Иными словами, маг не был способен творить заклинания для стекла и огня: здесь требовалось только что-то одно. В общем, Сиони нельзя было даже надеяться на то, что, связав себя с бумажной стихией, она сможет быть Плавильщицей.

Похоже, она должна забыть о своих школьных мечтах. Теперь ей не удастся ни выколдовывать ювелирные изделия, ни заклинать пули…

Это было несправедливо, но жаловаться было бессмысленно. Мг. Эйвиоски и мг. Тейн соблюдали правила. Сиони заслужила право выбирать материал, но поскольку предшественники пренебрегали Складыванием – слабейшим из видов магии, – ее вынудили заняться постылой бумажной «волокитой».

Мг. Тейн протянул ей стандартный белый лист восемь на одиннадцать. Сиони взяла его двумя пальцами, перевернула, но не увидела никаких инструкций. Поверхность не облагораживали ни надписи, ни следы от Складок – магических или нет.

– Что мне делать? – спросила она.

– Почувствуйте его, – произнес мг. Тейн, складывая руки за спиной.

Сиони продолжала держать листок двумя пальцами, размышляя, когда же ее посетит озарение, но ничего не происходило. Мг. Тейн не шевелился. Выждав несколько секунд, Сиони стиснула бумагу между ладонями и подвигала руками взад-вперед, искренне стараясь «почувствовать» материал.

Продолжая улыбаться глазами, Бумажный маг молча взял чуть помятый листок и тихо спросил:

– Вы знаете слова?

Впору было подумать, что он читает по лицу Сиони как по раскрытой книге!

Сиони кивнула, чувствуя, что у нее отнимается язык. В памяти всплыла долгая беседа, которую они вели с мг. Эйвиоски еще в пути, сидя в повозке. Мг. Эйвиоски заявила: «Мисс Твилл, не позволяйте сбить себя с толку пустопорожней болтовней и прочими глупостями. Складывание требует острого глазомера и твердой руки – вы обладаете и тем, и другим. Все принимают свою судьбу, и вам тоже нужно подчиниться».

Ясно. Принимают свою судьбу. А так ли это на самом деле? Может, магичка использовала свой дар убеждения и хотела, чтобы Сиони отринула свои мечты?

Двое магов пристально наблюдали за ней. Мг. Эйвиоски со своим обычным непрошибаемым хладнокровием, а мг. Тейн со странным весельем во взгляде.

Сиони сжала губы. Магический выбор не оставлял ей вариантов. Ей суждены либо бумага, либо ничего, и лучше стать Складывательницей, нежели загубить свой талант.

Сиони подняла дрожащую руку и опустила ладонь на лист бумаги, лежавший на кресле. Потом зажмурилась и выговорила сквозь зубы:

– Вещество, созданное человеком, твой создатель призывает тебя. Пребудь со мною, и я пребуду с тобою всю свою жизнь, до того дня, когда я умру и обращусь в прах.

Несложные в общем-то слова, но в них заключалось все.

Ладонь Сиони вдруг потеплела, а затем тепло разлилось по ее телу и столь же быстро отхлынуло.

Дело было сделано.