Онлайн чтение книги Рыжие братья The Red Redmaynes
Глава 10. На горе Грианте

Ранним утром две женщины подымались по крутым склонам горы Грианте у озера Комо. Одна была темна лицом и немолода годами; черное простое платье было сшито неискусными руками, на черноволосой голове горел яркий оранжевый шарф. Другая в розовой шелковой юбке, с разметавшимися вокруг лица золотыми волосами бодро и смело карабкаясь по камням, обгоняла подругу.

Дженни расцвела и похорошела с того времени, как Брендон видел ее в Пренстоуне и «Вороньем Гнезде». Следы страдания и тревоги исчезли с прекрасных черт, глаза весело сверкали, голос звучал уверенно и громко, движения дышали жизнерадостностью и здоровьем.

Ассунта Марцелли, экономка Альберта Редмэйнеса, с трудом поспевала за ней, неся под рукой большую плетеную корзину.

У часовни, спрятавшейся между скалами у горной тропинки, обе женщины остановились. Ассунта присела на камень отдохнуть. За часовней тянулся небольшой луг, покрытый цветами. Дженни, опершись спиной на скалу, вынула небольшой портсигар и закурила. Со своей второй свадьбы она приобрела дурную привычку, плохо вязавшуюся i ее нежным женственным обликом.

Отдохнув, Ассунта принялась собирать цветы. Дженни, шаля и весело разговаривая, помогала ей. Когда корзина была полной, обе женщины поправили растрепавшиеся волосы и направились домой, спускаясь по прежней тропинке. Быстро сбежав вниз, Дженни показала рукой на красивую крышу виллы Пьянеццо, на росшие вокруг тутовые деревья и подождала задержавшуюся на тропинке Ассунту. — Ну, вот мы и дома!..

Она обернулась и сделала несколько шагов, чтобы выйти на дорогу. Внезапно, словно с облаков спустилось и предстало перед ней страшное видение. В нескольких шагах впереди, на дороге, стояла высокая мужская фигура. Рыжая голова была обнажена, над подбородком в обе стороны развевались громадные рыжие усы. На человеке были широкие клетчатые шаровары, красный жилет; шляпу он держал в руке и смотрел вверх на гору.

Роберт Редмэйнес! Дженни пронзительно вскрикнула, и ничего не понявшая Ассунта вдруг увидела, как молодая женщина пошатнулась и как сноп упала без чувств на землю. Итальянка бросилась к ней, стараясь приподнять, тряся ее за руки, зовя по имени. Когда Дженни пришла в себя, дорога была пуста. Страшное видение исчезло.

— Вы видели его? — прошептала она, с ужасом глядя на опустевшую дорогу.

— Да, да… большого рыжего человека. Не бойтесь, его нет… Когда вы вскрикнули, он сам испугался и убежал в лес. Это не итальянец. Это, вероятно, немец или англичанин. Очень может быть, контрабандист, перевозящий из Швейцарии чай, сигары и кофе. Пока он дает взятки пограничникам, они помогают ему, а когда перестанет давать, поймают и убьют, как собаку.

— Запомните его! — дрожа всем телом, говорила Дженни. — Запомните точно, каким вы его видели, чтобы рассказать потом дяде Альберту. Это брат дяди Альберта — Роберт Редмэйнес!

Ассунта Марцелли кое-что слышала о драме, постигшей семью ученого, и знала, что один из его братьев погиб, а другой скрывается от полиции и находится в бегах.

Она в страхе перекрестилась.

— Боже мой! Тот злодей. И рыжий, как дьявол! Бежим, синьора.

— Куда он убежал?

— Прямо в лес внизу под нами.

— Он узнал меня, Ассунта? Вы не видели, он смотрел на меня? Я так испугалась, что не нашла силы второй раз взглянуть на него.

— Нет. Он не смотрел на вас. Он стоял и смотрел на гору. Когда вы крикнули, он испугался, заметил нас и побежал.

— Зачем он здесь? Как он сюда попал, откуда он появился?

— Кто же может знать? Может синьор Редмэйнес знает.

— Я боюсь за дядю Альберта, Ассунта. Скорее, скорее нужно бежать домой.

— Вы боитесь, что синьору грозит опасность?

— Не знаю. Все может случиться. Ах, я так боюсь, я так боюсь…

Дженни помогла Ассунте поднять корзину на плечи, и обе женщины побежали вниз. Видя, что итальянка не может поспеть за ней. Дженни в отчаянии крикнула:

— У меня страшное предчувствие, Ассунта. Что-нибудь может случиться, и мы должны быть дома. Вы не будете бояться, если я оставлю вас и побегу вперед?

— Чего же мне бояться? Он меня не знает и я его не знаю, — ответила итальянка. — Может быть, он не человек, синьора, а привидение.

— О, если бы он был привидением, — воскликнула Дженни. — Но привидение не может убежать в лес, Ассунта, и появляться днем на дороге. Я побегу прямо по полю, без тропинок.

Молодая женщина убежала. Ассунта остановилась, прислушалась внимательно осмотрелась кругом и спокойно пошла к дому, неся корзину на плечах.

Альберт Редмэйнес был в Белладжио у своего друга Виргилия Поджи. Дженни с нетерпением ждала его возвращения и выбежала к нему навстречу, едва он появился у ворот виллы.

— Какую я книгу нашел! — воскликнул дядя, весело здороваясь с племянницей, — единственную, редчайшую… Но…

Он увидел испуганные глаза племянницы и встревожился.

— Но… что случилось? Ты испугана? Что-нибудь случилось с Джузеппе?

— Скорее идите домой, я вам все расскажу. Случилась ужасная вещь. Я не знаю, что нам делать. Одно я знаю: я не успокоюсь, пока все это не выяснится и вы не будете в безопасности.

Альберт, войдя в дом, снял пальто и шляпу. Усадив его в кресло в библиотеке, уставленной пятью тысячами томов, Дженни рассказала о встрече с Робертом Редмэйнесом. Ошеломленный дядя молчал несколько минут. Известие не испугало его, но он не понимал, как такая вещь могла случиться. Что могло привести сюда беглого брата? Внезапно он вспомнил о смерти Бендиго и почувствовал смутную опасность.

— Ты не ошиблась? — спросил он. — Ты можешь сказать, без малейшей тени сомнения, что действительно видела живого Роберта, а не кого-нибудь, кто на него похож? Ты не думаешь, что это могла быть галлюцинация?

— Я молю Бога, чтобы это было все так, дядя Альберт. Но я совершенно уверена, что это был он.

— То, что ты видела его как раз таким, каким видела в последний раз в клетчатых штанах и красном жилете, — скорее галлюцинация, — возразил дядя. — Каким образом бедный малый, если правда, что он жив, мог целый год носить одни и те же штаны и путешествовать в них по всей Европе?

— Не знаю. Но я видела его так же ясно, как вижу вас. Я совсем не думала о нем, и он появился совершенно внезапно и неожиданно в нескольких шагах от нас.

— Что же ты сделала, когда увидела его?

— Я испугалась. Ассунта говорит, что я вскрикнула и упала в обморок. Когда я пришла в себя, его уже не было.

— Ну, а Ассунта тоже видела его?

— Это было первое, что я спросила у нее. Я надеялась, что мне померещилось. Но она видела его очень хорошо, подробно описала его и даже заметила, что он похож на немца или англичанина. Она слышала, как он вскрикнул, заметив нас, и видела, как он потом побежал в лес и скрылся.

— Он узнал тебя?

— Не знаю. Вероятно, узнал.

Альберт Редмэйнес закурил сигару и молча сделал несколько затяжек.

— Это чрезвычайно мне не нравится, — задумчиво произнес он, — я очень хотел бы, чтобы никто об этом не знал. Полиция опять может вспомнить о деле, и нам придется являться на разные допросы и испытывать различные беспокойства и неприятности. С другой стороны, вспоминая о брате Бендиго, я сам начинаю бояться.

— Неизвестно, каким чудом Роберт скрывался шесть месяцев и внезапно появился как раз у нашего дома. Придется принять некоторые меры безопасности, Дженни. Боюсь, что тебе тоже грозит немалая опасность, моя девочка.

— Может быть, — согласилась она. — Но главное дело не во мне, а в вас. Дядя, вы должны сегодня, сейчас же что-нибудь сделать!

— Да… Провидение нас предупредило, мое дитя. Но на Бога надейся, а сам не плошай. Нужно что-нибудь предпринять. До сих пор в жизни мне никогда не грозила физическая опасность, и чувствовать ее чрезвычайно неприятно. Мы выпьем сейчас крепкого чая и потом подумаем, что нам делать. Признаюсь, я совершенно растерян.

— Вы не должны здесь оставаться, — настаивала Дженни. — Вы должны сейчас же поехать на Белладжио и оставаться у синьора Поджи, пока мы точно не узнаем, что нам грозит.

— Хорошо, подумаем. Но сначала приготовь мне чаю и оставь меня на полчаса.

— Но… но, дядя Альберт… он… он… может прийти каждую минуту!

— Не думаю. Бедный малый стал теперь, вероятно, ночной птицей. Днем он не явится сюда, боясь, что его могут схватить. Оставь меня на полчаса и скажи Эрнесто, чтобы он не впускал в дом никого незнакомого. Хотя, повторяю, до наступления ночи нам нечего бояться.

Через полчаса Дженни вернулась и подала чай.

— Пришла Ассунта. Она больше не видела дяди Роберта.

Альберт Редмэйнес был задумчив и молчал. Он выпил крепкого чая и съел сухое печенье. Потом, закурив сигару, рассказал племяннице свой план.

— Провидение, по-видимому, на нашей стороне. Питер Ганс собирался навестить меня в сентябре и уже прибыл в Англию. Когда он услышит, что воскресла история, о которой я писал ему прошлой зимой, я уверен, он немедленно переменит свои планы и сейчас же приедет сюда. Правда, он очень положительный и аккуратный человек и терпеть не может перемен, но если узнает, что мне грозит опасность, он все бросит и явится ко мне. Я тебе уже говорил, что он мой лучший друг, и я знаю, он действительно очень любит меня.

— О, я уверена, он приедет.

— Напиши два письма, — продолжал Альберт. — Одно Марку Брендону, молодому сыщику из Скотланд-Ярда, о котором я сохранил очень хорошее мнение, а другое — мужу. Скажи Брендону, чтобы он повидал Питера Ганса и попросил его приехать сюда, как только позволят его дела. А Джузеппе скажи, чтобы он немедленно возвращался. Он смелый и решительный человек и будет надежной защитой до приезда Питера Ганса.

Дженни, однако, не выказала большой радости.

— Мне так хорошо и мирно жилось с вами.

— Я очень рад, что тебе было со мной хорошо, но присутствие Дориа необходимо, чтобы успокоить мои нервы. Он очень силен, смел и сообразителен. Он, кроме того, знает Роберта в лицо, и если Роберт попытается проникнуть в дом, он один сумеет опознать его и вовремя предотвратить несчастье. Если тебе не померещилось, и брат действительно появился здесь, это значит, что он хочет свидеться со мной наедине, как с Бендиго, но я ни за что не пойду в ловушку. Мы встретимся с ним в присутствии вооруженного человека — Джузеппе, например, — или совсем не встретимся.

Дженни, видимо, не хотела видеть Дориа раньше, чем не окончатся ее гостины у дяди.

— Третьего дня я получила от Джузеппе письмо, — сказала она. — Он переехал из Вентимильи в Турин, где у него друзья. Он ищет там работу, и, кажется, что-то наклевывается.

— При ближайшей встрече я поговорю с ним серьезно, — заявил старик. Я восхищаюсь вашей привязанностью друг к другу и очень полюбил Джузеппе; но пора перестать бросаться с места на место, нужно окончательно решить, как распорядиться твоими двадцатью тысячами фунтов; тем более, что скоро к тебе перейдет все мое имущество и имущество дядей. На Джузеппе лежит ответственность за эти деньги и за твою судьбу, и я потребую от него, чтобы он начал к этому готовиться.

Дженни вздохнула.

— Никогда он этому не научится.

— Неизвестно. Он умен, в нем есть чувство порядочности, и он глубоко тебя любит. Это должно вылечить его от легкомыслия. Напиши ему в Турин и скажи, чтобы он немедленно бросал дела и ехал сюда. Мы долго его не задержим; я поговорю с ним, а затем, когда приедут Ганс и Брендон, он может отправляться куда хочет.

Дженни обещала написать мужу, но с сомнением пожала плечами.

— Боюсь, что он рассмеется и откажется ехать. Но раз вы считаете, что так нужно, я напишу и расскажу ему, что случилось. А до тех пор что вы решили делать? Вы не должны ночевать дома, дядя!

— На сегодняшнюю ночь мы оба переедем к Белладжио. Роберт не будет знать, что мы туда переехали, а Виргилий Поджи будет рад помочь, узнав, что нам грозит опасность.

— Вы не думаете, что нужно предупредить полицию и сообщить ей приметы дяди Роберта?

— Не думаю. Завтра мы подумаем об этом. У меня нет большого доверия к итальянской полиции.

— Дома, во всяком случае, нужно будет оставить сторожей и сказать им, чтобы они никого не впускали, — настаивала Дженни.

Но Альберт Редмэйнес не хотел никого посвящать в происшедшие события.

— Пока не будем подымать напрасной тревоги. Посмотрим, что принесет нам завтрашний день. Сегодня я больше не желаю думать об этой неприятной истории. Напиши письма, а к вечеру уедем; мы скажем, что отправляемся в прогулку по озеру.

— Вы не боитесь за ваши книги, дядя Альберт?

— Нет, за книги я не боюсь. Роберт никогда не посмеет их коснуться, зная, какую громадную ценность они представляют. Опасность грозит моей жизни, а не книгам.

— Он бывал уже здесь у вас? Он знает Италию? — спрашивала Дженни.

— Насколько я помню, он ни разу не бывал здесь, и уж во всяком случае не бывал в этом доме. Я не видел его много лет, и, пожалуй, не узнал бы его, если бы встретил на улице.

Дженни написала письма и отправила на почту. Затем уложила свои и дядины вещи и приказала Ассунте и Эрнесто никого не впускать до их возвращения. Альберт Редмэйнес тщательно осмотрел библиотеку, отобрал десяток наиболее ценных томов, спрятал их в несгораемый шкаф в спальной и старательно запер все двери.

Лодка быстро перевезла дядю и племянницу через озеро, и удивленный неожиданным приездом Виргилий Поджи принял их с распростертыми объятиями Он был искренне поражен, что его другу Альберту могла грозить опасность, Редмэйнес напомнил ему об убийстве Бендиго и исчезновении Роберта.

— Теперь Роберт внезапно появился около виллы. Я думал, что он погиб, а, оказывается, он жив. Я не вполне уверен, в здравом ли он уме и, боясь разделить участь брата Бендиго, приехал к вам просить гостеприимства.

— Это похоже на роман приключений, — заявил Виргилий Поджи.

— Но, конечно, здесь у меня вы можете чувствовать себя в полной безопасности. Вы сам знаете, что я охотно отдам свою жизнь, чтобы спасти вашу.

— Знаю, друг Виргилий, и благодарю Бога за вашу дружбу. Мы, впрочем, недолго будет злоупотреблять вашим гостеприимством. Мы написали в Англию и ждем через несколько дней Питера Ганса; кроме того, мы вызвали Джузеппе Дориа. Как только кто-нибудь из них приедет, я вернусь обратно домой.

Синьор Поджи распорядился приготовить комнаты гостям и накормил их ужином. Вечер был проведен за живой и дружеской беседой. Дженни и Мария Поджи рано ушли спать, но Виргилий и Альберт курили и разговаривали до поздней ночи.

В девять часов утра Редмэйнес и Дженни вернулись на свою виллу и узнали, что ночь на вилле прошла благополучно. День также не принес никаких новостей. К вечеру дядя и племянница снова сели в лодку и отправились ночевать к синьору Поджи. Так продолжалось три дня. Пришла телеграмма от Дориа из Турина с извещением, что он немедленно садится в миланский поезд и едет в Комо; в то же утро пришло короткое письмо от Марка Брендона. Он нашел Ганса, говорил с ним и оба через несколько дней приедут в Италию.

— Нам негде будет разместить их у нас в доме, — заявил Альберт.

— Мы возьмем для них комнаты в гостинице Виктория.