Онлайн чтение книги Алые буквы The Scarlet Letters
S, T, и, V, W

Эллери с неохотой вышел из дому в тот вечер, когда Марта и актер встречались на пароме до Стейтен-Айленда. Он не желал идти, несмотря на предупреждение Никки о времени встречи. Ему наконец удалось найти ключ, расшифровывающий наброски очередного романа, и Эллери усердно трудился, переводя их на удобочитаемый английский.

— Не вижу в этом никакого смысла, Никки, — сказал он девушке по телефону. — Я не могу узнать ничего нового, а самое главное — не могу ничего сделать.

Эллери изменил мнение на следующий вечер, когда Никки позвонила в очевидной панике и возбужденно сообщила, что Дерк ушел следом за Мартой, не дав никаких объяснений, кроме того, что он «устал от работы» и нуждается в «расслаблении».

— Он пошел за ней, Эллери!

— Успокойтесь, милая. Я сейчас же выхожу.

Эллери находился на верхней палубе парома. Марта бросала взгляды через плечо в поисках невидимых врагов. Харрисон, казалось, успокаивал ее, смеясь и поглаживая ей руку.

Дерка нигде не было видно.

Марта и актер прошли на корму и сели там. Эллери, сделав тур по парому, вернулся на верхнюю палубу и устроился в тени на неудобном месте, продолжая наблюдение. Ему предстояло провести там минимум два часа, пока паром пересечет Верхний залив и вернется назад. Он с завистью думал о Дерке, наверняка сидящем в какой-нибудь прохладной пивной и наслаждающемся жизнью в духе Достоевского.

Вечер был душный, и переполненный паром плелся по заливу черепашьим темпом. Из топки веяло жаром. Пассажиры, в том числе Эллери, ерзали в пропотевшей одежде, чувствуя себя как мухи на липкой бумаге.

Только любовники казались нечувствительными к духоте. Марта все время говорила, а Харрисон молча слушал. Но строила она планы, делилась страхами или умоляла о чем-то, Эллери не мог определить, как и то, серьезно или с улыбкой реагировал актер на ее слова. Когда Харрисон заговорил, Марта откинулась назад, прислонившись головой к переборке. Но это длилось несколько секунд, после чего оба вернулись к прежним ролям.

Эллери продолжал беспокойно ерзать.

В Сент-Джордже они не сошли с парома. Харрисон только купил сигареты. На обратном пути они сидели на носу. Марта продолжала монолог.

Эллери зевал от скуки.

Когда начали поблескивать огни Нижнего Манхэттена, Марта внезапно протянула что-то сидящему рядом спутнику. Харрисон в этот момент зажигал сигарету, и при свете спички Эллери увидел, что это плоский пакет, похожий на тот, который она передала актеру вечером в китайском ресторане.

Харрисон быстро огляделся, не отнимая спичку от сигареты.

Он улыбнулся, и его рука потянулась к пакету, когда спичка погасла.

* * *

Никки с инспектором Квином смотрели телевизор, когда Эллери вернулся домой. Инспектор взглянул на сына и сразу же выключил телевизор.

— Я ждала вас, — сказала Никки. — Что произошло?

— Ничего. Дерк не появлялся. По крайней мере, я его не заметил. — Эллери сбросил пиджак и плюхнулся в кресло. — Кое-чем я пренебрег.

Инспектор что-то проворчал и отправился в кухню за лимонадом.

— Чем? — спросила Никки.

— Марта передала Харрисону еще один пакет — второй у меня на глазах с тех пор, как это началось. Интересно, сколько еще пакетов я упустил? Я уверен, что в них были деньги, и притом немалые. Мне следовало проверить это раньше.

— Деньги?! — воскликнула Никки. — Вы имеете в виду, что Марта… содержит его?

— Суровые слова, — промолвил Эллери, — но вряд ли есть смысл сомневаться в их точности.

Инспектор вернулся и молча налил всем лимонад. Никки схватила свой стакан и уставилась на него.

— Мне понадобится твоя помощь, папа. Никки, каким банком пользуется Марта?

— Саттонским филиалом Национального банка Хэмилтона.

— Ты мог бы получить для меня конфиденциальный отчет из этого банка? — спросил отца Эллери.

— Отчет о чем?

— Обо всех чеках, выписанных Мартой Лоренс примерно за последние два месяца. Марта хранит в этом банке денежные сбережения, Никки?

— Думаю, да.

— Тогда, папа, мне нужны сведения и о суммах, снятых со счета за этот период.

— Хорошо.

— Заодно выясни, как обстоят дела с банковскими счетами Харрисона — особенно в смысле сбережений. У него есть счет в Дарьенском банке — в тот вечер, когда я был у него, я обнаружил в ящике стола пару пустых чековых книжек, а также несколько конвертов филиала Объединенного сберегательного банка на Таймс-сквер и филиала Потребительского сберегательного банка на Сорок восьмой улице. Вот эти счета меня интересуют.

Инспектор получил информацию за три дня. Марта не выписывала чеки на имя Вэна Харрисона, но выписала несколько солидных чеков на предъявителя и снимала со своего счета крупные суммы. Сберегательные счета Вэна Харрисона демонстрировали вклады на аналогичные суммы, причем их даты следовали непосредственно за датами снятия денег Мартой. Впрочем, не все эти снятия имели соответствующих «спутников» в счетах Харрисона. По мнению инспектора Квина, это указывало на наличие у актера счетов и в других банках.

— В общем, Эллери, за последнюю пару месяцев она передала этому Ромео около пятидесяти тысяч. Вот как можно обращать секс в деньги!

— Как можно быть такой дурой! — простонала Никки. — Неужели Марта не понимает, что ему от нее нужны только деньги?

— Сколько времени, по-вашему, она может продолжать в том же духе, Никки? — спросил инспектор.

— Очень долго. У Марты огромное состояние. Думаю, что пятьдесят тысяч долларов для нее ничего не значат. Но если Дерк об этом узнает…

Эллери молча смотрел на банковские отчеты. Через несколько дней к нему прибежала обеспокоенная Никки.

— Этим утром, когда я брала почту, Дерк почти поймал меня вскрывающей письмо «T». Он начал рано вставать — прежде этого за ним не водилось, во всяком случае, при мне. И Марта стала держаться со мной нервно и напряженно. Я бы уехала от них сегодня же, если бы не чувствовала, что должна оставаться, пока меня не выгонят. Но вы…

Эллери потирал затылок.

— Нет, — сказал он. — Сейчас более, чем когда-либо, надо держаться до конца.

— Эллери…

— Да, Ник?

— Мне кажется, Дерк знает… больше, чем мы думаем.

Рука Эллери прекратила массировать затылок.

— Почему вы так говорите?

— Сегодня утром он застал Марту заглядывающей в книгу.

— В путеводитель Мааса? Каким образом?

— Мы были в кабинете, а дверь в гостиную была закрыта. Я сидела за машинкой, а Дерк ходил по комнате и диктовал мне. Работа шла со скрипом — он не мог сосредоточиться и как будто к чему-то прислушивался. — Никки облизнула губы. — Внезапно Дерк подбежал к двери и распахнул ее. Марта стояла у полки и перелистывала путеводитель. Я подумала, что она упадет в обморок, — во всяком случае, я едва не потеряла сознание. «Что ты делаешь, Марта?» — странным голосом спросил Дерк. «Ничего… ничего, дорогой, — ответила она. — Просто ищу кое-что». — «Где? Что это за книга?» — настаивал он. Марта сделала то, что я ожидала, — притворилась сердитой и сказала: «Какое это имеет значение?» После этого она быстро вышла с книгой под мышкой. Думаю, теперь Марта скопирует все зашифрованные места и уничтожит путеводитель. Только… уже слишком поздно, Эллери.

— А вам Дерк сказал что-нибудь?

— В этом не было нужды. Он закрыл дверь, а когда повернулся, то скривил уголок рта — вы знаете эту его манеру, как будто ему что-то известно… — Никки поежилась. — Я не могу этого объяснить, но мне стало ясно, что он знает об уловке с книгой.

— Тогда он, очевидно, составил список мест, обведенных карандашом. — Эллери потянулся за трубкой. — Если так, то мне лучше начать следить за ним.

Встреча в церкви Троицы, согласно последнему письму Харрисона, должна была состояться завтра в девять вечера. Следующим утром Марта рано ушла на репетицию.

— Не жди меня к обеду, — предупредила она. — Я не знаю, когда вернусь.

— Хорошо, — спокойно ответил Дерк и провел большую часть дня, работая над романом. В половине седьмого он сказал Никки: — На сегодня достаточно. Пожалуй, схожу куда-нибудь пообедать, — после чего пошел в спальню и закрыл за собой дверь.

Никки ждала, покуда не услышала звук душа, потом позвонила Эллери. К тому времени, когда Дерк вышел из дому, Эллери уже припарковал машину за углом.

Дерк направился к своему гаражу. Спустя несколько минут он медленно поехал на юг в «бьюике», подаренном Мартой. Эллери следовал за ним.

На Четырнадцатой улице Дерк свернул на запад, а на Юнион-сквер снова повернул к югу, на Бродвей. Остановившись у Восточной Седьмой улицы, он вышел и зашагал к старой пивной «Мак-Сорлис» — одному из немногих мест в Нью-Йорке, куда женщинам вход воспрещен. Эллери это показалось зловещим символом.

Выйдя из пивной, Дерк поехал быстрее, как будто терял терпение. Уже начинало темнеть…

Без двадцати девять «бьюик» свернул на Пайн-стрит и остановился. На Бродвее было спокойно, а Тринити-Плейс пустовала.

Дерк вылез из машины, посмотрел на противоположную сторону улицы, потом быстро двинулся в сторону Уолл-стрит, пересек Бродвей и пошел назад по другой стороне в направлении церкви. Эллери, наблюдавший за ним с юго-восточного угла Бродвея и Сидар-стрит, видел, как он поднялся к двери и исчез во мраке.

Стрелки часов Эллери неумолимо приближались к девяти. Он напрягался все сильнее. Никки не успела проверить, остался ли в ящике стола пистолет 45-го калибра. Если Дерк взял его с собой…

Без двух минут девять Эллери надвинул шляпу на глаза и перешел Бродвей. Приходилось рисковать — ведь Дерк мог узнать его.

Когда он очутился на противоположном тротуаре, со стороны парка мэрии подъехал автомобиль и остановился у входа в церковь на углу Уолл-стрит. Это был красный «кадиллак». Харрисон приехал один.

Из тени церкви вышел Дерк и двинулся по Бродвею в сторону Пайн-стрит. Эллери перевел дыхание и направился к своей машине. Он уже почти добрался до нее, когда появилось такси, в котором сидела Марта.

Дерк тоже увидел ее. Он побежал к своему «бьюику», но было поздно. Такси остановилось, и Марта быстро пересела в «кадиллак», который тут же рванулся вперед, так как Харрисон не выключал мотор.

К тому времени как «бьюик» выехал на Бродвей, «кадиллак» свернул на Эксчейндж-Плейс и был таков. Дерк еще долго как безумный носился по темным поперечным улицам финансового района.

* * *

— Не знаю, как Дерк об этом пронюхал, — сообщил Эллери Никки, когда она смогла ускользнуть в следующий раз, — но это произошло. Он не устроил сцену, потому что не хотел дать понять Марте, что ему все известно. Дело плохо, Никки. Дерк пытается выяснить…

— …насколько далеко это зашло, — закончила Никки.

— Боюсь, что так. С точки зрения Дерка, его едва ли можно порицать. Теперь он знает, что тайные встречи происходили, что Марта постоянно ему лгала, и любой на его месте заподозрил бы худшее. Возможно, я тоже захотел бы узнать, как вы выразились, насколько далеко это зашло.

Никки поежилась в кресле, как будто ей было холодно.

— Он брал с собой пистолет? — спросил Эллери.

— Да.

— Придется играть в открытую, Никки. Похоже, нам остается только это.

* * *

Никки открыла дверь квартиры Лоренсов.

— Слава богу! — воскликнула она. — Еще минута, и он бы ушел.

— Я видел, как ушла Марта. А где Дерк?

— В спальне.

Эллери, не постучав, вошел в спальню Дерка, который стоял около бюро, запустив руку в открытый ящик. Он резко повернулся, но при виде Эллери расслабился и закрыл ящик.

— Кого я вижу! — воскликнул Дерк.

— Привет, Дерк. Надеюсь, я вам не помешал. Вы куда-то собирались?

— Ну, вообще-то я очень спешу. Почему бы вам не заглянуть завтра на стаканчик? — Дерк начал надевать пиджак.

— Потому что завтра может быть слишком поздно.

Руки Дерка на момент застыли, потом медленно опустились.

— Какой глубокий смысл скрыт в этом замечании, профессор? — осведомился он легкомысленным тоном.

— Думаю, вы сами это знаете.

Дерк посмотрел на него, схватил шляпу и шагнул к двери.

— Дайте мне пройти!

— Нет.

Лицо Дерка находилось в непосредственной близости от лица Эллери.

— Она встречается с ним тайком бог знает сколько времени! С этим дрянным актеришкой Вэном Харрисоном! Это уже не плод моего воображения, приятель. Они разработали ловкую кодовую систему, с помощью которой Харрисон сообщает Марте, когда и где они должны встретиться. Сейчас она на пути к зданию ООН, где назначено очередное свидание. Недавно я едва не поймал их у церкви Троицы. Они встретились и куда-то уехали. Куда? Что они делали, добравшись туда? Это я и намерен выяснить. И когда узнаю… Прочь с дороги!

Эллери не сдвинулся с места.

— Что будет, когда вы узнаете?

— С дороги, я сказал!

— Что, Дерк?

— Пропустите меня, — сквозь зубы процедил Дерк.

— Простите, но сегодня вы никуда не пойдете.

Правое плечо Дерка дернулось, но Эллери увернулся от удара и с силой толкнул противника. Дерк упал спиной на кровать Марты. Когда он вскочил, Эллери вновь отбросил его, подбежал к бюро, выдвинул верхний ящик и повернулся к Дерку с пистолетом в руке.

— Сядьте!

Черные глаза Дерка сверкнули.

— Ну и ну, братец Квин!..

— Ладно, стойте. Допустим, Марта встречается с этим актером и их отношения таковы, как вы себе вообразили. Но при чем тут оружие, Дерк? Что вы собираетесь им доказать? Что вы лучше Харрисона?

— Да! — рявкнул Дерк.

— Или поступить так кажется вам разумным способом вернуть Марту? Это не выход, Дерк. Ни для вас, ни для нее.

Дерк усмехнулся, обнажив острые зубы.

— Я намерен забрать это оружие с собой, Дерк, и хочу взять с вас обещание, что вы не станете покупать другое.

— Вы сопливый ханжа, — огрызнулся Дерк. — Думаете, вам удастся убедить меня своими проповедями, чтобы я подставил другую щеку? Да вы знаете, что они со мной делают? Убивают, фактически режут по частям и при этом плюют на каждый окровавленный кусочек! На мне нет уже живого места! — Он судорожно глотнул. — Вы не имеете права! Отдайте мне пистолет!

— Нет, — сказал Эллери.

— Отдайте его мне!

— Нет, Дерк.

Смуглое лицо исказилось. Потом Дерк опустил голову, и озадаченный Эллери проследил за его взглядом. Он смотрел на свои руки. Когда Эллери поднял глаза, Дерк улыбался.

— Черт с ним, с пистолетом, — сказал он.

Эллери повернулся на каблуках и вышел.

* * *

В три часа ночи инспектор Квин проснулся от странных звуков. Схватив полицейский револьвер, он в пижаме выбежал в гостиную.

Эллери сидел на полу в коридоре.

— Салют, — приветствовал он отца.

Старик уставился на него.

— Я трезв, — сообщил Эллери.

— В самом деле? — усмехнулся инспектор. — Ну, вставай, сынок. — Он наклонился и потянул его за руку.

— Оружие, — продолжал Эллери, тыча дрожащим пальцем в отцовский револьвер. — Нет, не это. Я бросил его пистолет в Ист-Ривер. Нет больше оружия.

— Пошли, Эл. Я уложу тебя в постель.

— Знаешь, кто я? — осведомился Эллери. — Жалкий простофиля. Нет оружия — значит, все в порядке. Но ведь в глубине души я знаю, что он прав.

— Пойдем, сынок.

Эллери обнял отца и заплакал.

* * *

Письма «V» и «W» не приходили. Эллери определил это, так как следовал за Мартой днем и ночью. Очевидно, они договаривались о свиданиях, когда Марта звонила по телефону-автомату, за что Эллери благодарил Бога. Это означало, что Дерк не может их выследить.

Должно быть, Марта отказалась от кодовой системы.

— Она знает, — сказала Никки. — Знает, что знает он.

Эллери видел, как Марта встретилась с Харрисоном перед офисами «Вэрайети» на Западной Сорок шестой улице. Но его не интересовали ни она, ни актер. Он только оглядывался по сторонам.

Все было в порядке. Никаких признаков присутствия Дерка.

Эллери позволил им уйти.

В следующий раз они встретились в центральном ряду Вашингтонского рынка, окруженные овощами, мясом и остро пахнущими пряностями. Харрисон небрежно чмокнул Марту и как будто хотел побродить по рынку, но Марта быстро увела его к выходу на Уолл-стрит. Они прошли к автостоянке под линией надземки, сели в машину Харрисона и уехали.

Эллери, припарковавший автомобиль поблизости, последовал за ними. Ему повсюду мерещилась тень Дерка.

Харрисон ехал медленно, предпочитая свободному шоссе переполненные улицы. Снова говорила главным образом Марта. Иногда актер оборачивался к ней, и Эллери видел недовольное выражение, застывшее на его безупречном профиле.

Однако, высадив Марту на углу Восьмой авеню и Сорок первой улицы, Харрисон посмотрел ей вслед, ухмыльнулся и поехал дальше.

Марта шла пешком до театра, где репетировала ее труппа. Она ни разу не обернулась и двигалась усталой походкой пожилой женщины.

Самодовольная ухмылка Харрисона привела Эллери в ярость.

Когда вечером позвонила Никки, он накричал на нее. Но Никки не ответила ему тем же. Она положила трубку, легла в постель и натянула одеяло на глаза.