Они устали, устали до изнеможения. Жан-Поль Лероукс наблюдал за вялыми бурами, которые спешились и стреноживали коней.
Они устали от трех лет бегства и борьбы, ослабли, учась защищаться, огорчаясь, хороня товарищей, переживая за женщин и детей, помещенных в лагеря; они страдали, видя сожженные дотла дома.
Возможно, это конец, подумал он и снял потертую тирольскую шляпу. Возможно, нам придется признать, что все кончено и надо сдаться. Он вытер лицо шарфом, изменившим цвет от пота и сырой земли. Он смотрел на руины дома на обрыве у реки. Огонь перекинулся на каменные деревья, их листья пожухли и медленно облетали.
— Нет, — произнес он вслух. — Еще не все кончено. По крайней мере, надо попытаться еще раз. — Жан-Поль направился к ближайшей группе людей.
— Привет, Генни. Как дела? — поинтересовался он.
— Неплохо, Умник Поль. — Мальчик очень похудел. Хотя, впрочем, никому из них не удалось поправиться за последнее время. Он достал одеяло и расстелил его на траве
— Понятно, Генни. — Жан-Поль кивнул и присел на корточки рядом с юношей. Достал трубку, стал ее посасывать. И хотя она давно не набивалась, привкус табака остался.
— Хочешь щепотку, Умник Поль? — Один из бюргеров присел рядом и протянул ему кисет с табаком.
— Нет, спасибо. — Жан-Поль с трудом отвел глаза от кисета, борясь с искушением. — Выкурим, когда пересечем Вааль.
— Или когда доберемся до мыса Доброй Надежды, — пошутил Генни, и Жан-Поль улыбнулся. Этот город находился в сотне миль к югу от них, но именно туда они и направлялись.
— Точно, прибереги до мыса Доброй Надежды, — согласился он, горько улыбнувшись. У него осталось всего около шестисот голодных, оборванных людей на полуживых лошадях, а им надо было прорваться через территорию, равную Франции, на которой хозяйничали враги.
Но это был его последний шанс.
— Джанни Смуте уже там с большим отрядом коммандос. Преториус пересек Оранжевое государство, Де Ла Рей и Де Вет идут за ним, а Зиетсман ждет нас на реке Вааль. На этот раз буры Доброй Надежды присоединятся к нам. И…
Он говорил медленно, уперевшись локтями в колени, нагнувшись вперед, — изможденный гигант с нечесаной рыжей бородой, весь в пыли. Грязное лицо, спекшиеся губы. Рукава рубашки были пущены на перевязки. Сейчас к нему медленно подходили люди, садились вокруг и слушали, стараясь найти успокоение в его словах.
— Генни, принеси мне Библию из седельной сумки. Мы немного почитаем.
Солнце садилось, когда он закрыл книгу и посмотрел на товарищей. Следующий час прошел в молитвах, хотя целесообразнее было —потратить его на отдых. Но когда он вгляделся в их одухотворенные лица, то понял, что не зря потратил время.
— А теперь спать, друзья. Завтра рано утром надо быть в седле. — «Если они не придут ночью», — подумал он про себя. Сам Лероукс не смог заснуть. Он сидел ив сотый раз перечитывал письмо от Генриетты. Оно было написано четыре месяца назад и целых шесть недель шло до него через шпионов, переправлявших почту. Генриетта болела дизентерией, а два младших ребенка, Стефан и младенец Поль, умерли от истощения. Это заболевание было очень распространено в лагерях, и она очень волновалась за судьбу старших детей.
Стемнело, уже нельзя было читать. Он сидел, сжимая письмо в руке.
Если они заплатили такую высокую цену, может быть, им удастся победить.
Может быть, у них есть шанс. Может быть…
— По седлам! По седлам! Англичане идут! — крикнули с холма у реки, где были расставлены их пикеты. Это прозвучало предупреждением.
— По седлам! Англичане идут! — понеслось по всему лагерю. Жан-Поль наклонился и потряс спящего мальчика:
— Проснись, Генни. Нам опять придется бежать. Через пять минут он вел свой отряд в ночь, на юг, к вершине.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления