Онлайн чтение книги Источник The Source
Глава 7

– Эллен катается с Такером, – выпалила я, неожиданно почувствовав, что я ябедничаю на тетушку.

Я застыла в дверях нашей библиотеки, вспоминая один эпизод из детства, когда я пришла пожаловаться Айрис на сестру.

– Да, я в курсе, – отозвалась Айрис, отрывая взгляд от палисандрового стола, на котором лежали дневники моего деда и папки с бумагами. Тетя уже не закручивала свои длинные светлые кудри в пучок, который предпочитал ее недавно умерший муж Коннор. Теперь волосы свободно падали ей на плечи. Она почти не пользовалась косметикой, в которой совершенно не нуждалась, и щеголяла в черных брюках для фитнеса и розовой толстовке с капюшоном. Кстати, в моей розовой толстовке, как я вдруг поняла.

– Я-то думала, что она окончательно с ним порвет, – добавила Айрис. – Увы, я мало, что могу сделать. Бог свидетель, не мне критиковать ее выбор мужчин.

Айрис старалась держаться молодцом, но продолжала горевать по своему мужу – вернее, по тому Коннору, которого якобы знала. Мы обе еще не привыкли к факту, что он собирался меня убить. Я сомневалась, что хоть когда-нибудь смогу с этим смириться. Айрис понесла двойную утрату: физическую гибель Коннора и потерю ложного представления о супруге. Однако в отличие от Эллен, которая сохранила фамилию мужа – Вебер – Айрис моментально избавилась от фамилии Флинн и снова взяла девичью.

Я подошла к тете и обняла ее за плечи:

– Чем занимаешься?

Она вздохнула.

– Копаюсь в записях твоего деда, пытаясь понять, что там есть насчет ситуации в Кэндлере.

Мой первый опыт настоящего ведьмовства, когда мне позволили позаимствовать магию дяди Оливера, пришелся как раз на больницу имени Кэндлера. Именно тогда я узнала про духов, которых задержали в старом здании чары моего деда. Вероятно, дедушка счел их побочным эффектом в своей битве за спасение маленьких жителей Саванны.

Когда Кэндлер закрыли, в городе по ночам начали исчезать дети. Мой дед обнаружил источник исчезновений в Кэндлере и, сплетя защитный барьер вокруг больницы, практически продублировал в миниатюре саму грань. Он удалился, не заметив, что создал «скороварку» без предохранительного клапана. Хило указала мне на необходимость открыть крошечное отверстие в чарах, поскольку в стенах Кэндлера создалось чересчур сильное давление. А еще Хило собиралась подсоединиться к искусственной бреши и забирать оттуда магию, чтобы компенсировать свои угасающие силы.

Но Хило согласилась отказаться от плана, когда я поделилась с ней собственной энергией. Этого-то ей наверняка хватит надолго! Кроме того, я надеялась на помощь родни. Больница оставалась пустой и заброшенной в течение десятилетий, и семейства могли догадаться, как освободить человеческие души, попавшие в ловушку, и одновременно не дать свободы темным силам, которые были ответственны за захват детей. Но неожиданное стремительное превращение здания в юридический институт заставило нас действовать быстрее, чем хотелось бы.

– Что-нибудь выяснила?

– Вообще-то, да, но я теряю данные чуть ли не сразу же после того, как нахожу. Готова поклясться, что у бумаг есть собственная воля – или у меня началось слабоумие.

Айрис покосилась на ворох документов, наклонила голову к плечу и поджала губы. Казалось, ее изумило увиденное, но она тотчас небрежно отодвинула папки в сторону и принялась задумчиво копаться в бумагах, аккуратно разложенных по столешнице. Я прочитала иностранное слово «Лебенсборн», которое значилось на верхней папке. Хотя я не учила немецкий, я быстро сообразила, что к чему. «Лебенсборн» было названием нацистской программы размножения, направленной на повышение рождаемости арийцев. Когда нацистам не удалось получить должное количество голубоглазых малышей, они начали выкрадывать их из соседних стран.

Я потянулась за папкой.

– Зачем деду понадобились материалы по программе «Лебенсборн»?

– Он интересовался тем, что называл «причудами» истории. Когда у тебя будет время, советую просмотреть все повнимательней.

Айрис забрала у меня папку и вернула ее обратно в стопку.

– Только, пожалуйста, не путай их, – добавила она.

– А он в своих записках никогда не упоминал о маме?

Я пристально наблюдала за Айрис, стараясь не пропустить ее реакцию, однако она нисколько не встревожилась и не испугалась – скорее, мой вопрос заставил ее расслабиться.

– Конечно, упоминал. Он писал обо всех нас, хотя это – не личные дневники твоего деда. Он много размышлял о колдовстве и построил пару дюжин теорий о магических процессах. Однако его личная жизнь иногда просачивалась в его записи. Тебя беспокоит что-то определенное?

– Нет. Но мне любопытно.

Айрси серьезно взглянула на меня и так крепко стиснула губы, что вокруг ее рта залегли морщины. Если она и знала о том, что моя мать жива, ее лицо ничего не выдало. Только в ее глазах мелькнула затаенная печаль.

– Держи, – произнесла она, вручая мне тетрадь в картонном переплете под мрамор. – Здесь он пишет о том, что обнаружил в больнице.

Мой взгляд заскользил по странице, захватывая куски аккуратно написанных фраз.

– В принципе, Хило ошиблась, – сказала Айрис. – Она решила, что за неприятностями стояло сборище мелких демонов, возможно, обычных бук.

Когда эти слова сорвались у Айрис с губ, она, похоже, вспомнила о моем недавнем и крайне неприятном столкновении с «обычным» букой, и нахмурилась. Но потом тряхнула головой и поспешно продолжила.

– Но с Кэндлером дело обстоит гораздо сложнее. В его стенах затаилось одно существо. Демон по имени Баррон.

– Дед запер Баррона в больнице?

– Тут все описано, – ответила Айрис, забирая у меня дневник и перелистывая страницы. – Твой дед тщательно исследовал этого гада прежде, чем вступать с ним в конфронтацию. Демон, с которым мы столкнулись, своего рода долгожитель. В Новый Свет его привез работорговец… вернее, он прибыл сюда, использовав работорговца, как средство передвижения. Данное суеверие имеет под собой долю истины. Демоны не способны самостоятельно пересекать текущую воду.

– Здорово! – с облегчением воскликнула я. – Но как ему удалось попасть в наш мир? Разве грань не должна защищать нас от подобных созданий?

– Его призвали. Грань во многом подобна сети, – объяснила Айрис. – Она защищает нас от самого сильного зла. Но если практикующий магию человек – заметь, я не употребляю слова «ведьма» – достаточно силен и тверд в своих намерениях, он может открыть отверстие или, точнее, портал и переместить через грань сгусток энергии – не особо значительный, но очень опасный. Баррона протащил в наш мир Жиль де Рэ, сподвижник Жанны Д’Арк.

В моем мозгу тут же завертелись легенды о де Рэ: аристократ, герой войны, растратчик одного из крупнейших состояний того времени, педофил и маньяк. Я содрогнулась, подумав о десятках детей, которых он убил, удовлетворяя свои извращенные желания. Неудивительно, что он пожелал сотрудничать с демоном.

– Если Баррон был настолько мал, что проскользнул через грань, то с ним ведь легко справиться, верно?

– Пожалуйста, запомни: когда мы говорим, что демон маленький, это не означает, что им легко управлять или его можно запросто прогнать. Хотя он убийца и осквернитель, он тоже не способен расправиться с нашей реальностью. Но за годы своего пребывания в нашем измерении сила Баррона возросла. Наша цель – вернуть его туда, откуда он явился, но нам будет нелегко отправить его в такое место, куда ему самому идти не захочется. И теперь я начинаю понимать, почему папа выбрал для него заключение в Кэндлере. Исследования привели твоего деда к важному выводу: для того чтобы хотя бы заставить Баррона проявиться для чар изгнания, надо принести в жертву невинное создание.

Я встревоженно прижала ладонь к животу.

– Да, Мерси, – подтвердила Айрис.

Она вернула дневник на стол и пересела в кресло с высокой спинкой.

– Ладно. Хватит разговоров о всяких тварях. Как твои дела?

Язык ее тела оказался идеальным: хоть в учебник по психологии включай. Айрис уютно откинулась на спинку кресла и положила руки на подлокотники, расслабив плечи. Она чуть повернула голову вправо и устремила взгляд на меня. Не представляю, была ли ее поза сознательно подобранной или искренней, но тетя явно демонстрировала, что она со мной: готова помочь, выслушать и не осуждать племянницу.

– Хорошо. Все в порядке, – ответила я, полагаясь на инстинкты.

Айрис доброжелательно кивнула.

– Но я чувствую, что у тебя есть нечто такое, чем тебе хотелось бы со мной поделиться. Возможно, излить душу?

Мои мысли мгновенно унеслись к матери, и мне понадобилась вся моя сила воли, чтобы промолчать. Я не могла заставить себя поверить, что, открыв тайну о матери, я причиню себе и малышу вред, но меня тревожило другое – крошечное, но назойливое опасение, которое я не могла полностью отбросить. Вдруг я проболтаюсь, а мои тетки отдадут маму ведьмовским семействам? Что бы ни двигало Айрис – жадность Джинни или ее давление, – однажды она уже интриговала против моей матери. Я сильно прикусила губу. А потом мои воспоминания вернулись к инциденту с Педером. Может, Айрис что-то про него известно? Или тетя пытается поймать меня на крючок, как делала это частенько, пока мы с Мэйзи были девчонками? В такие моменты Айрис ощущала наше настроение и умело притворялась, будто знает, в чем причина, обманом заставляя нас все выложить.

Я улыбнулась и покачала головой.

– Все в порядке, – повторила я.

Я могла бы – вероятно, должна была бы – рассказать ей про Педера, но я боялась того, какой ход может получить это обсуждение. У меня имелись свои секреты, которыми я не хотела делиться с родными, хотя мне это было очень неприятно.

Айрис напружинилась, встала и вновь вернулась к письменному столу.

– Ничего! Расскажешь позже, Мерси. А меня ждет работа, – произнесла она и махнула рукой, чтобы рассеять напряженную атмосферу.

В сумрачной библиотеке было прохладно, и я решила погреться в теплых солнечных лучах. Выйдя из дома, я на минутку присела в саду, но у меня сразу же появилась потребность сбежать куда-нибудь подальше. Впервые после того, как фотография Коннора оказалась в разворотах газет, я смогла вернуться на Ривер-стрит. Я сказала себе, что там будет куча туристов, а они со мной совершенно не знакомы. В итоге я нашла скамейку возле пристани и принялась наблюдать, как грузовое судно маневрирует по расчищенному руслу, стараясь попасть под мост. Затем я взяла пригоршню печенья, предложенную на прилавке кондитерской, и зашагала вдоль берега, позволяя ногам нести меня, куда им заблагорассудится. Вскоре я обнаружила, что бреду безо всякой цели, просто следуя странному влечению. Я пересекла Уоррен-сквер и пошла по Ист-Джулиен, чувствуя, что это влечение усиливается с каждой секундой.

– Домик в классическом стиле, – услышала я голос Оливера. – Пять окон наверху, а внизу – четыре и дверь.

Мой дядя сидел на ступеньках крыльца чудесного особнячка, построенного в типичном архитектурном стиле Саванны. Между прочим, наряд дяди состоял из спортивных шорт и кроссовок. Казалось, время над Оливером не властно. Его моложавая внешность заставляла людей заподозрить, не нанял ли он того портретиста из «Дориана Грея». У него был плоский мускулистый живот, узкие бедра и широкие плечи молодого человека. Оливер мог легко бы сойти за моего брата. Раньше я думала, что он наводит на себя магический гламур, заставляя окружающих видеть его столь безупречным. Теперь мое ведьмовское чутье говорило мне, что магическая сила хранит его, заставляя стареть гораздо медленнее, чем остальные.

– Я сегодня утром высказал готовность его купить, – сообщил он, проводя рукой по остриженным ежиком волосам.

Оливер вернулся в город несколькими днями раньше, завершив свои дела в Сан-Франциско, и коротко подстригся, чтобы облегчить привыкание к жаркому климату юга.

– Я почти уверен, что продавцы согласятся с предложенной суммой, – добавил он, ухмыляясь.

Потом Оливер подметил отразившееся на моем лице осуждение и воскликнул:

– Перестань! Я предложил вполне справедливую цену. Не применил ни капли силы. – Он поднял два пальца, будто приносящий клятву бойскаут. – Тебе он нравится?

– Еще бы! Я всегда обожала этот дом. Но почему ты решил его покупать?

– Я взрослый мужчина, и мне нужна своя территория. Место, куда мои старшие сестрички не будут постоянно совать свои носы. Я даже не могу ничего оставить у себя в комнате: все моментально исчезает. А уж о гостях вообще можно забыть, если ты понимаешь мой намек. – Он выгнул бровь и иронично произнес: – Внизу сплошная деловитость, а наверху – радости.

– Оливер! – возмутилась я, краснея.

Он расхохотался, безумно радуясь моему смущению.

– Ну, а скажи-ка, Мерси, – он резко изменил тему разговора, – как твоя магия?

– Не знаю. Похоже, будто я стою под ураганом.

– А как наш Песочный Человек?

Такое прозвище он дал Эммету.

– Ужасно достает. Постоянно критикует и жалуется, но не дает мне ничего, чем бы я могла воспользоваться.

Оливер молча кивнул.

– Ты ни о чем не хочешь поговорить? – произнес он.

– Нет, – выпалила я.

Оливер всегда был гораздо прямее, чем Айрис.

– Совсем ни о чем? – переспросил он. Не получив от меня ответа, он добавил: – Ничего насчет пробивания дыры в груди пожилого странника?

У меня от лица отхлынула кровь.

– Откуда ты знаешь?

– Откуда? – повторил Оливер и потрепал меня по голове. – Конфетка, мы ощутили выброс силы. Дикой, необузданной, поразительно мощной. На ней буквально было написано твое чудесное имя. А что до сведений о «таинственной» смерти старика, так она уже попала в местные новости. – Он постучал себя по лбу. – Я применил свои гениальные дедуктивные способности и связал два факта воедино. Айрис надеялась, что ты ей откроешься, но, насколько я понял, она от тебя не услышала ни звука.

– Я не хотела ему повредить… Я пыталась ему помочь.

Я услышала в своем голосе нотки раздражения.

– Ой, неужели? Значит, ты не превратилась в маньяка, охотящегося на старичков? – Мой дядя ухмыльнулся. – Давай-ка прогуляемся.

Оливер взял меня за руку и повел по Ист-Джулиан в сторону Уоррен-сквер.

– Куда мы направляемся?

– Домой, переодеться и захватить твоих тетушек, а потом – к «Элизабет», на обед в честь моего возвращения.

– Я действительно рада, что ты решил жить в Саванне, – буркнула я, пока он тащил меня за собой. – Но я сегодня не собираюсь выходить в свет. Мне нечего надеть. Я не влезаю в нарядные вещи. Кроме того, на нас до сих пор косятся из-за того, что случилось с Коннором и Джинни. Я не готова терпеть всеобщее любопытство.

Помимо вполне веских оснований, оставалось еще и то, что мне приятнее было бы жевать стекло, чем сидеть напротив Оливера и теток, не имея никакой возможности потребовать, чтобы мне сказали правду про маму. Но этого я вслух, конечно же, не произнесла.

– Конфетка, ты сегодня с нами поедешь по двум причинам. Во-первых, ты платишь. А во-вторых, я вновь обрел свою родную Саванну.

О возвращении Оливера в Саванну возвестили в разделе светской хроники. В заметке подчеркивался успех фирмы Оливера по связям с общественностью и даже не упоминалось о суевериях, связанных с семейством Тейлор.

– Да… теперь все Тейлоры на месте, – согласился со мной дядя.

Репортеры постарались оказать нам услугу, отводя центр внимания от недавних скандалов, которые сотрясли наш клан. Наверное, не очень-то и честно, что мы приписали нападение на Джинни моему дяде Коннору, но я уже убедилась на собственном опыте, что он отличался кровожадностью. А если говорить начистоту, то здесь, в Саванне, нам было бы непросто подобрать смышленых присяжных заседателей, которые поверили бы тому, что Джинни убил бука в облике мужчины.

– Люди не могут шептаться у тебя за спиной, если ты постоянно находишься у них перед глазами. – Оливер подчеркнул свою мысль, окликнув одного из членов городского совета, шедшего по противоположной стороне улицы. – Конфетка, мы в Саванне! А что до твоих нарядов, то Эллен обо всем позаботилась. Она целый день ходила по магазинам для будущих мам, подбирая тебе новый гардероб.

– Не целый день, – уточнила я. – Утром она каталась с Такером. По-моему, она опять с ним встречается.

Оливер кивнул.

– Верно, но мы ничего не может с этим поделать, Конфетка. И тебе лучше смириться с этим, как и с тем, что пообедаешь с нами. Сопротивление бесполезно, Мерси.

– Я вчера видела следователя Кука, – сообщила я, изумляясь собственной вредности.

Мне захотелось смутить Оливера, заставить его хоть немного растеряться – но я сама удивилась тому, что сразу прибегла к удару ниже пояса.

– Угу, я тоже, – беззаботно ответил Оливер. – Он с нами уже побеседовал. Адам решил, что может нанести нам визит пораньше, а не попозже, поскольку таинственно погибший незнакомец оказался членом семьи, в которую ты войдешь после свадьбы.

Мы молча пересекли южную часть площади и двинулась на запад по Конгресс-стрит, а затем свернули на юг – прямо на Хабершэм.

– Я не знала, что они родственники, – произнесла я, когда молчание стало невыносимым.

Оливер ответил только неопределенным мычаньем.

– Я была ошарашена. Старик появился из ниоткуда – и он так нуждался в чьей-либо поддержке…

– И ты попыталась ему помочь, Мерси, но пока ты даже не управляешь собственной силой, поэтому перестаралась.

– Да, – тихо признала я.

– Но вместо того, чтобы учиться колдовать, ты отмахиваешься от Эммета, главная задача которого заключается в том, чтобы развивать твой дар. А ты избегаешь наставника, чтобы вдоволь пообщаться с матушкой Хило.

Я выдернула руку, мгновенно ощетинившись и готовясь к ссоре.

– Зря ты вспылила, рыжик, – улыбнулся Оливер. – В чем дело? Испугалась, что я за тобой следил?

– Нет. Я злюсь.

Его смех вывел меня из равновесия.

– Я знаю, что вы задумали. Ты и старая карга с перекрестка, – произнес он, наконец.

Я ничего не ответила, и он продолжил:

– Тебе Мэйзи не найти. Ни самостоятельно, ни прибегнув к магии Хило.

– Я не могу про нее забыть! – огрызнулась я. – Не могу отвернуться, бросив ее, как вы!

– А я не уходил! – Оливер резко застыл на месте. Лицо у него побагровело, руки сжались в кулаки. – Я прилагал все усилия, чтобы отыскать Мэйзи.

Я не выдержала. Наверное, у меня взыграли гормоны. А может, я просто почувствовала невероятное облегчение от того, что Мэйзи не покинута. Я разрыдалась. Оливер обнял меня и притянул к себе.

– Я никогда не смог бы отвернуться от Мэйзи. И от тебя, Мерси. И твои тетки не могут.

– Но Айрис заявила…

– Забудь об этом, – прервал меня он. – И заодно выкини из головы все замечания Эллен. Есть разница между тем, что мы говорим дома, где, как мы подозреваем, нас подслушивают семейства, и нашим общением тет-а-тет. – Оливер помолчал и продолжил: – Мы вернем Мэйзи в Саванну. Обязательно, – пообещал он, чуть приподняв мой подбородок, чтобы я встретилась с ним взглядом.

Я была в восторге, получив весомое доказательство того, что мои тетки готовы поставить благополучие Мэйзи выше своих обязательств перед семействами. Должна же существовать какая-то причина, по которой они разлучили меня и Мэйзи с матерью! Да и от мамы наверняка тоже скрыли очень многое…

– Но тебе действительно надо быть готовой ко всему, – добавил Оливер, приняв мою реакцию за чрезмерную уверенность. – В действительности мы не представляем, в каком состоянии окажется твоя сестра, когда мы ее обнаружим.

– Но как мы ее найдем?

– Мы начнем с того, что должно быть очевидным для старой заклинательницы Хило. С почвы.

– С почвы? – повторила я.

Хило частенько использовала землю для своих амулетов. Старуха прибегала к симпатической магии, чтобы притянуть подобное к подобному. Почву из банка – для денег, комья с кладбища – для смерти.

– Совершенно верно. Ты помнишь, где стояла Мэйзи во время церемонии? На лужайке возле нашего дома. А зачем, по-твоему, я все перелопатил? И установил там солнечные часы? Ты хоть на них внимательно смотрела? – спросил Оливер.

– Нет, – промямлила я.

Если честно, я старалась избегать рокового места.

– Тогда приглядись как следует, Конфетка. Заметишь нечто любопытное.

– Выкладывай, Оливер! – взмолилась я.

Он ухмыльнулся и выгнул бровь.

– Тень от стрелок никогда не сдвигается. А почему, как ты думаешь? Я сделал не солнечные часы. Я создал чары стазиса[1]В научной фантастике – энергетическое поле, останавливающее любые физиологические процессы.. Они удерживают тот участок в состоянии статики, и на лужайке все осталось нетронутым. Мое колдовство запечатлело момент исчезновения Мэйзи. Ну, что Конфетка, твое настроение улучшилось? Уверен, надо это отпраздновать!

Я привстала на цыпочки и поцеловала дядю в лоб. Возможно, теперь у меня появилась надежда, что все закончится хорошо.