Онлайн чтение книги Убийства единорога The Unicorn Murders
Глава 20. ПРАВДА

— Чтобы понять положение, в котором оказался Фламанд, — продолжал Г. М., — давайте рассмотрим дело с самого начала и разберемся в намерениях Фламанда. Здесь нам снова придется пользоваться намеками, но разобраться в них не составит труда.

Фламанд находился в Марселе. Его первоначальный план был очевиден. Он собирался попасть на самолет в роли Харви Драммонда. Мы не знаем, как он разузнал о личностях двух британских агентов, — при всем уважении к вам, дружище Гаске, подозреваю, что тут не обошлось без утечки из полицейского департамента. Или можете прибегнуть к более благоприятному объяснению — скажем, Фламанд не знал, что Драммонд секретный агент, а всего лишь увидел его в отеле, обратил внимание на их сходство, выяснил, что Драммонд заказал билет на самолет, в котором он сам собирался лететь, и решил убить его и выдать себя за него.

— Если не возражаете, мы примем второе объяснение, — быстро сказал д'Андрье. — Бумаги в портфеле Гилберта Драммонда и заявление, которое он написал на случай, если с ним что-нибудь произойдет…

— Угу. Тут мы можем руководствоваться фактами. Заявление, которые мы обнаружили этим утром, обнаружив портфель в комнате Эбера, объясняет убийство в Марселе.

Харви Драммонд, как и мисс Чейн, получил инструкции несколько дней назад. Необходимость подчиняться вслепую приводила его в ярость. Он хотел знать, что происходит. Ему предписывалось вечером 5 мая встретиться с мисс Чейн в кафе «Лемуан» и отправиться вместе с ней в гостиницу за Орлеаном, где вначале собирались устроить западню. Правильно?

— Да, — ответил наш хозяин. — Все изменила моя встреча с моим добрым другом д'Андрье.

— Согласно заявлению Гилберта, Харви знал, что частью его миссии является охрана Рэмсдена и что Рэмсден должен быть в Марселе 3 и 4 мая. Поэтому Харви решает наплевать на инструкции, отправиться тайком в Марсель и выяснить, что там происходит. Кстати, поэтому его не могли разыскать, когда миссию отменили, — никто не знал, где он.

В Марселе Харви встречает своего брата Гилберта, который проводит там отпуск. Они остановились в разных отелях, поэтому никто из них не знал о присутствии в городе брата. Харви рассказывает о происходящем Гилберту, но не может ни в чем разобраться, пока 4 мая кто-то не публикует в газете нескромную догадку относительно единорога…

— Вы имеете в виду меня, — сказал Фаулер. — Вот почему я был в Марселе и почему следовал за вами, сэр Джордж. Как видите, я открыто это признаю.

— Разумеется, я говорю о вас… Да-да, Кен, через минуту мы перейдем к единорогу. Итак, Харви начинает догадываться, решает незаметно держаться поближе к Рэмсдену и действовать как настоящий охранник. Его брат Гилберт, который собирается возвращаться в Лондон, уже заказал место на вечернем самолете. Харви делает то же самое.

Тем временем Фламанд готовится убить Харви и занять его место. Но он ничего не знает о его брате — возможно, никогда не видел Гилберта и не слышал о нем. Начинается путаница, в результате которой все пошло наперекосяк. Когда, как сообщает Гилберт, Харви убили в парке, произошло нечто, о чем мы бы никогда не догадались, не располагая заявлением Гилберта. Харви примчался в Марсель практически без багажа — он одолжил у Гилберта комплект одежды с метками портного.

Вечером 4-го числа Фламанд подстерегает его в парке, вероятно, весело сообщает ему о своих намерениях, а когда Харви пытается сопротивляться, наносит ему в драке ряд увечий и приканчивает его «гуманным убийцей». Потом он удаляет с тела все, принадлежащее Харви, — документы, служебное удостоверение, даже инструкции, — и думает, что теперь труп невозможно идентифицировать.

Попытаемся, руководствуясь тем, что мы знаем, реконструировать ход мыслей Фламанда. Перед ним британский агент с инструкциями охранять то, за чем охотится Фламанд. Инструкции предписывают Драммонду находиться в Париже, встретиться с другим агентом, Эвелин Чейн, на террасе «Лемуана» в половине девятого вечера в пятницу, отправиться вместе с ней в гостиницу и т. д. — мне незачем повторять все это, — куда также прибудет сэр Джордж Рэмсден. «Что все это означает? — думает Фламанд. — Трюк или какой-то план? Почему Рэмсден должен ехать туда, когда, насколько мне известно, он собирается в Париж?»

Должно быть, он испытал еще большую встряску, когда следующим утром прочитал в газете, что мертвеца опознали по меткам на одежде как Гилберта Драммонда. Господи, неужели он убил не того, кого надо? Кто такой Гилберт Драммонд? Харви упомянут в качестве его брата. Два брата… В статье упомянуто название отеля, где остановился Гилберт. Фламанд может позвонить туда и разузнать все о нем. Возможно, Гилберт летит в Париж тем же самолетом. Если так, все пропало. Фламанд не может свалить свое самозванство на брата покойного. Но кто же убит — Харви или Гилберт? Очевидно, Харви в костюме брата. По телефону он узнает, что оба брата заказали места в одном самолете. Значит, в любом случае игра проиграна. Он не может лететь этим самолетом в качестве Харви Драммонда.

Естественно, если Гилберт узнает об убийстве, он тут же обратится к властям и скажет: «Ребята, я жив — убит мой брат». Тогда Гилберт может отказаться от полета, но это ничего не изменит. Новость распространится, и, если «мертвец» сядет на самолет, игра будет кончена, прежде чем самолет взлетит.

Но у него остается шанс. В тот день есть более ранний авиарейс из Марселя в Париж — об этом даже упоминалось в газетах, — и если он вылетит им, то будет в Париже во второй половине дня, сможет следовать инструкциям, данным Харви Драммонду, и быть в «Лемуане» к половине девятого для встречи с другим агентом. Конечно, все получится только в том случае, если агенты не знают друг друга, но это его единственный выход. Ему известно, что рано или поздно они должны встретиться с Рэмсденом, и тогда можно будет организовать подмену…

Но что тем временем происходит с настоящим Гилбертом? Нам незачем строить догадки — мы знаем это из его заявления. Он тоже поражен сообщением, что его считают мертвым, но, так как отнюдь не является самым большим дураком в Лондоне, понимает, что произошло. Харви подстерег и убил человек, который, согласно газетному источнику, угрожал появиться на борту самолета, — значит, там готовятся какие-то неприятности. Очевидно, убийца ничего не знает о нем, Гилберте. Что же ему делать? Есть два пути. Он может пойти в полицию и объяснить, что произошла путаница. Да, но пока он будет доказывать, кем является, самолет взлетит без него, и план убийцы, каков бы он ни был, осуществится согласно графику. Что, если выдать себя за Харви и нанести удар убийце брата? Полицию посвящать нельзя, иначе возникнет задержка, которая погубит весь замысел, но этот трюк имеет одно колоссальное преимущество. Предположим, убийца собирается выдать себя за Харви Драммонда и два Харви Драммонда появятся в аэропорту. «Что это значит, джентльмены?» — спросят чиновники. «Это самозванство, — ответит Гилберт. — Поместите нас обоих под стражу, пока кто-то из нас не сможет доказать подлинность своей личности». Как бы то ни было, Гилберт сделал это.

Между прочим, — усмехнулся Г. М., — вы должны были это заметить. Разве в письме от Гаске к Гаске, которое наш друг написал сам себе, не фигурировал список пассажиров и не упоминалось, что «месье» — то есть господа — Драммонды заказали места на этот рейс? Снова два Драммонда — Гилберт и Харви. Что же произошло с другим, и как случилось, что Харви ничего не знал о смерти брата или делал вид, что не знает?

Но давайте повернем нашу камеру и посмотрим на то, что делает Фламанд. Один раз ему уже не повезло, и его ожидала новая неудача. Фламанд, изображая Харви Драммонда, явился в полицейский комиссариат в Париже, предъявил удостоверение Харви, позаимствовал полицейскую форму и стал ждать, что произойдет в «Лемуане» в половине девятого. В назначенное время там появляется Эвелин, подходит к Кену и делает ошибку (хотя помоги ей Бог, если бы она выбрала другого парня!), декламируя условленный стишок о Льве и Единороге. У Фламанда волосы встают дыбом. Что это значит? Новый план и новые агенты? Он не осмеливается вмешаться, не разобравшись. Теперь ему приходится держаться в стороне. Что же делать? Ну, он заручился сотрудничеством полиции. Предположим, он последует за двумя агентами, остановит их на законном основании и узнает, кто они, куда направляются и в чем состоит игра. Потом он предъявит им обвинение и отправит их в кутузку на ночь, невзирая на протесты, а сам явится на условленную встречу, как подлинный секретный агент, после чего исчезнет, выполнив работу за несколько часов.

Вы знаете, что произошло. Фламанд получил взбучку, и птички упорхнули. Он был в ярости, но не собирался сдаваться. Кен и Эвелин украли удостоверение, похищенное им ранее, и он решил следовать за ними, даже если придется идти пешком. Думаю, Фламанд послал двоих ставших бесполезными полицейских в обратную сторону и отправился в путь. При нем был собственный коричневый чемодан с «гуманным убийцей» в тайнике на случай, если его понадобится использовать вновь… Но что он увидел, перебравшись через холм? Снижающийся самолет. Многие странности неожиданно объяснились сами собой.

Теперь Фламанд знал, что приготовлена западня. Его самого собирались заманить в этот дом. Вопрос: находится ли Гилберт Драммонд на борту самолета? Если да, то Фламанду придется проникнуть в дом тайно, так как он не может выдавать себя за Харви в присутствии Гилберта. Фламанд подходит ближе и видит впереди на дороге два увязших автомобиля, с которыми он уже сталкивался. Люди покинули их, — очевидно, теперь они вместе с пассажирами самолета. Фламанд кладет свой коричневый чемодан в багажник одного из автомобилей, чтобы избавиться от него, пока он подберется ближе и осмотрится. Теперь вспомните. У самолета оставались трое — Эбер, Фаулер и Гилберт Драммонд. Фламанд подкрадывается к ним в темноте и, несомненно, слышит, как о нем говорят. К тому же самолет освещен, и Фламанд видит человека, который выглядит точь-в-точь как он сам.

В чем же дело? Что это за дьявольский трюк? Ведь он уверен, что Харви мертв. Но Фламанд понимает преимущества ситуации. Теперь он может войти в дом и спрятаться, пока не представится шанс нанести удар. Если кто-нибудь его увидит, то примет за другого парня — важно только, чтобы их не видели вместе. Фламанд приходит в замок и прячется в одной из свободных комнат внизу. Позже приходит Гилберт Драммонд, но слуги в суматохе наверняка подумали, что пришедший первым вышел и вернулся.

Гилберт Драммонд был пойман на лжи и притворился, что он Гаске. Должно быть, Фламанд пел от радости. Его враг сам идет к нему в руки. Если он сумеет убить Гилберта, то, поскольку полиции он известен как Харви Драммонд, он сможет явиться в дом открыто, притворившись, будто только что прибыл, и делать все, что хочет.

Я уже говорил, что сделал Фламанд. Он убил Гилберта и оставил тело за гобеленом. Теперь нужно было уничтожить все доказательства, какие могли иметься у Гилберта, выйти из дома и вернуться…

— Но как же… — начал Хейуорд и оборвал фразу. — Понял! Когда Фламанд вернулся в комнату Гилберта и приготовился выбрасывать чемоданы в окно…

— Угу. Фламанд узнал, что дамба разрушена, и он заперт в доме.

Последовала пауза.

— Неудивительно, что Фламанд растерялся, — снова заговорил Г. М. — Ведь весь план был основан на его уходе из замка и последующем возвращении. А притвориться пришедшим только что он никак не мог. К тому же в любой момент могли обнаружить тело за гобеленом. В любой момент кто-то мог подняться и спросить, почему он не спускается для разговора с Рэмсденом и мною. И хотя на расстоянии Фламанд достаточно походил на парня, которого мы видели внизу, изображать его он не мог — особенно перед Эвелин и Кеном.

Остается одно — спрятаться, пока кто-нибудь не нашел в этой комнате его, а также труп за гобеленом. Если ему удастся скрываться, покуда он не найдет способ выбраться с острова, остальные будут считать, что убийца — один из них.

Фламанд уже отпечатал записку, которую собирался оставить на видном месте, чтобы поддержать иллюзию. Есть ли из его комнаты выход, помимо двери на галерею? Он ищет и находит маленькую дверь, ведущую в бельевую. Неплохая идея! Фламанд прячет там пишущую машинку и осматривается. Рубильник! Несомненно, им отключают свет на галерее, а может, и внизу. Если отключить весь свет и пробраться в одну из нижних комнат…

Но сначала нужно избавиться от доказательств. Фламанд выглядывает в окно и видит электрический свет в окне Огюста на расстоянии нескольких ярдов. Если пойти в бельевую, отключить свет и выбросить багаж… Но его видел Огюст. Фламанд кричит «Украли!» и выбрасывает чемоданы. Он боится, что, когда обнаружат жертву, собравшиеся догадаются, что в доме видели ее двойника — убийцу.

Фламанд берет адвокатскую папку Гилберта Драммонда, в которой не хранилось ничего существенного, но которая придавала ему деловой вид. Собравшись с духом, он открывает дверь на галерею и выглядывает наружи. Свет внизу продолжает гореть. Как же ему незаметно добраться до лестницы и спуститься вниз? Кто-то — я — идет по нижнему коридору. Внезапно Фламанд в панике осознает, что дверь с другой стороны открыта и там стоит Фаулер, который видел его… Господи, приближается кто-то еще! Это мадам Эльза, но Фламанд думает, что это Эвелин. Обе носят белые платья, обе темноволосые, и у обеих сходные фигуры, изобилующие округлостями. Теперь он в ловушке!

Но из этой катастрофической ситуации, друзья мои, Фламанд находит единственно возможный выход. Он создает видимость того, что убийство произошло только сейчас. Практически на глазах свидетелей Фламанд подходит к лестнице, кричит, подносит руки к голове и падает вниз, сунув папку в карман. Оказавшись на площадке, где его нельзя было увидеть сверху, он подкатывается под гобелен и сталкивает плечом мертвое тело вниз по ступенькам. Все заняло не более двух секунд.

Вы поняли? По первому пролету скатился живой человек, а труп завершил падение. Ваша реконструкция происшедшего, Гаске, была достаточно изобретательной, но такой ход событий требовал бы слишком много времени. Чтобы выйти из-за гобелена, застрелить жертву из «гуманного убийцы», вытащить стержень и столкнуть тело вниз, убийце понадобилось бы больше чем эти две секунды, прежде чем Фаулер посмотрел на площадку…

Оказавшись за гобеленом, Фламанд вылезает в окно на плоскую крышу и возвращается в дом через окно Хейуорда. Времени у него достаточно — он может ждать, пока остальные соберутся внизу, прежде чем выйти на темную галерею. Следующий вопрос: где ему спрятаться там?..

— Погодите! — вмешался Рэмсден. — Вы говорили о «гуманном убийце». Когда мы слышали о нем в последний раз, он лежал на втором дне коричневого чемодана, который Фламанд спрятал в багажник автомобиля на дороге…

— Верно. И который был принесен Огюстом вместе с остальным багажом, а позже отнесен наверх Жозефом. Понимаете, они думали, что чемодан принадлежит Кену. Очевидно, пока чемодан находился в нижнем коридоре, Фламанд, как только вошел в дом, достал из него оружие для будущего использования. Благодаря колоннам в коридоре можно прятаться даже в присутствии там других людей. Он забрал оружие, но не мог расхаживать по дому с чемоданом, поэтому оставил его на месте, проследив, в какую комнату его отнесли.

Чемодан отнесли в комнату Кена, и это подало Фламанду идею — хотя он тогда еще не мог ее осуществить. Совершив убийство, Фламанд в промежутке между тем, как Огюст вторично спустился вниз, а вы все поднялись на второй этаж, украл пишущую машинку Фаулера. Войдя в комнату Кена, он снова положил «гуманного убийцу» на второе дно чемодана и спрятал его там — вероятно, за одной из плотных портьер. Кен еще не видел чемодана и ничего о нем не знал.

Первоначальный план Фламанда заключался в том, чтобы позволить кому-нибудь найти спрятанный там чемодан — он не сомневался, что будет произведен обыск. В чемодане не было ничего указывающего на него — все думали, что чемодан принадлежит Кену. Фламанд ненавидел Кена за то, что тот взял над ним верх на дороге, поэтому Кен должен был стать жертвой, ответив за совершенное Фламандом преступление. Появившись в доме в роли негодующего и ограбленного Харви Драммонда, Фламанд собирался сам найти «гуманного убийцу» в тайнике чемодана, если кто-то не сделал этого раньше. Я сразу понял, что, если кто-то выставит Фламанда дураком, тот вылезет из могилы, чтобы свести счеты.

Итак, где мог спрятаться Фламанд, сфальсифицировав сцену убийства, сбросив тело вниз и снова пробравшись в дом? Пока у него не появилась возможность спуститься на первый этаж, только в одном месте — в собственной комнате! Это кажется безумием? Нет, поскольку в комнате имелась дверь (не потайная, но не слишком заметная), связывающая ее с бельевой. Если бы мы вошли в комнату Фламанда, он бы ускользнул в бельевую, а если бы мы вошли в бельевую, вернулся бы за портьеру в своей комнате. (Хотя в замке нет тайных коридоров, портьеры в спальнях их неплохо заменяют!) Кроме того, мы не могли застигнуть его врасплох, так как в комнатах только парафиновые лампы, и он мог скрыться, прежде чем зажгут свет.

Когда мы поднялись наверх, чтобы реконструировать преступление, Фламанд, очевидно, находился в бельевой, оставив открытой дверь в свою комнату. А когда Гаске, Кен и я вошли в бельевую и стали ощупью искать рубильник, Фламанд подбросил свою записку. Почему? Потому что при слабом свете снаружи он мог видеть силуэт вошедшего Кена и слышал, как тот говорил со мной. В такой ситуации должно было казаться очевидным, что записку мог оставить только один из нас троих. Но Фламанд совершил ошибку. Он подбросил записку в воздух, и я увидел, как мелькнуло что-то белое. Это доказывало, что ее бросили из задней части бельевой, где не могло быть никого, если только там кто-то не прятался.

Таким образом, друзья мои, фарс продолжался. Гаске был абсолютно прав, обвиняя Кена в том, что он спрятал пистолет и оставил следы грязи на подоконнике, так как больше никто в нашей группе с тех пор не отлучался ни на секунду и не имел грязной обуви. Но я не сомневался в присутствии еще одного персонажа.

Конечно, теперь вы можете догадаться о том, что произошло с коричневым чемоданом. Когда мы спустились вниз перед ужином, у Фламанда было достаточно времени, чтобы усовершенствовать свой план. Он стремился опутать Кена такой паутиной косвенных улик, чтобы тот не мог из нее выбраться. Войдя в комнату Кена, Фламанд опустошает его черный чемодан и выбрасывает его в окно, потом наполняет свой чемодан вещами Кена, оставив оружие на втором дне. Поскольку Огюст может поклясться, что нашел коричневый чемодан в багажнике машины Кена и что Жозеф отнес его наверх, кто сумеет доказать, что он не принадлежит Кену?

План осуществлялся успешно. Фламанд слушал и наслаждался. Он видел каждое наше движение, черт бы его побрал! И хотя я не сомневался, что он находится в доме и почти в пределах досягаемости, я был беспомощен, так как мой друг Гаске отвергал все мои предположения. Я ждал своего шанса и заставил его усомниться, только когда мы с Эвелин начали лгать относительно нападения на дороге…

— Думаю, нам незачем в это вдаваться, — дружелюбно заметил д'Андрье.

— Но я совсем упал духом, услышав, что вы собираетесь установить мост через зияющую бездну и увезти Эвелин и Кена в Париж, покуда Фламанд будет потирать руки. Теперь он мог покинуть замок — особенно услышав, что у Рэмсдена нет при себе единорога. Когда Кена и Эвелин отправили под охраной наверх, я отвел друга Гаске туда, где мы могли побеседовать наедине, не будучи подслушанными. Мое положение становилось отчаянным, так как старина Марсель Селестен, водитель такси, нас здорово подвел. Но я рад сообщить, что природный здравый смысл Гаске…

Д'Андрье кашлянул.

— Едва ли стоит на этом задерживаться, — сказал он. — Сэр Генри имеет в виду, что в критический момент вошел сержант Аллен с портфелем, который лежал в комнате доктора Эбера. В нем содержалось доказательство…

— Прошу прощения, — вмешался Огюст. — Я вам очень признателен, но знал ли Фламанд об этом, и если знал, то почему его не уничтожил?

— Не думаю, что он об этом знал, — ответил Г. М. — Понимаете, Фламанд не мог подслушать разговор между Огюстом и Гилбертом Драммондом в комнате последнего. Он знал, что что-то пропало, так как Огюста послали на поиски, но не знал, что именно, и не осмелился спросить. Когда он нашел несколько документов в чемоданах Драммонда (точнее, в этой адвокатской папке, которая должна была предоставить вам ключ к его профессии), то решил, что раздобыл все.

Когда дружище Гаске наконец согласился со мной, что Фламанд прячется в доме, было едва ли не слишком поздно. Даже если бы мы устроили повальный обыск, продемонстрировав тем самым, что разгадали его план, он мог ускользнуть. Мост был установлен, да и река успокоилась достаточно, чтобы ее переплыть, а мы не хотели рисковать упустить его. Поэтому Фламанд считал, что может в любой момент войти в дом в роли Харви Драммонда, и мы поверим ему.

Но мы были уверены, что, если я состряпаю план бегства для Кена и Эвелин, он не сможет удержаться от искушения помешать им и попадет прямиком в наши руки. Мы играли в расчете на его характер. Он мог бы вывернуться, если бы не был таким мстительным и не стремился отправить эту пару в Париж в наручниках. На редкость «приятная» личность.

Последовала длительная пауза.

— Остается раскрыть тайну единорога, — заговорил я. — Меня спрашивали, что я о них знаю и как они связаны с Индией, но никто еще не…

— Значит, вам намекали на Индию? — Рэмсден усмехнулся и посмотрел на Фаулера. — Между прочим, когда вы, щенок, в своем стремлении к многозначительным замечаниям осведомились о здоровье низама, я подумал, что вы собираетесь испортить игру.

— Но что это значит? — допытывался я. — Я перебрал все легенды — что рог единорога предохраняет от яда, что единорог может становиться невидимым, что его можно поймать только с помощью девственницы…

По какой-то причине это позабавило Рэмсдена.

— Думаю, так как мы поймали Фламанда, нет причин для секретности, — сказал он. — О единорогах существуют не только сказки и легенды. Первое описание единорога дал…

— Аристотель, — прервал Г. М. — Это моя епархия, сынок. Единственными животными, которые, согласно Аристотелю, имели один рог, были «орикс и индийский осел».[43]То есть антилопа бейза и индийский носорог. Аристотеля воспринимали как бога науки, и его авторитет долгое время был незыблемым. Считалось, что более поздние сведения об индийском единороге возникли под влиянием носорога, но Индия считалась родиной этого фантастического существа. Поэтому даже много лет спустя прииск в Партиале был известен как прииск Единорога… Знаете, где находится Партиал?

— Поняла! — воскликнула Эвелин. — Рядом с Голкондой,[44]Голконда — в XVI–XVII вв. государство в Индии в области Декан, славившееся добычей алмазов. верно?

— Голконда! — подхватил я. — Вы имеете в виду алмазные прииски? Но ведь они давным-давно истощены и покинуты…

— Спокойно, — остановил меня Г. М. — Кроме того, Голконда была не прииском, а местом, где алмазы гранили и шлифовали. Подумайте снова. В каком единственном независимом княжестве Индии под британским протекторатом правителя именуют «низам»?

— Хайдарабад, — ответила Эвелин и с торжествующим видом повернулась ко мне. — Голконда — его часть. Всего в семи милях от столицы. А Партиал…

— Полагаю, если вы читали газеты, то видели сообщение о беспорядках в Индии?

— Это было первое, на что я обратил внимание в этом чертовом деле, — сказал я, — прежде чем прочитал о Фламанде и Гаске. Но я только взглянул на заголовки.

— Незачем болтать о политике, — проворчал Рэмсден. — В ней слишком много чепухи. Говоря коротко, на старом прииске Единорога в Партиале, который считался истощенным, обнаружили залежи алмазов. Они настолько велики, что могут причинить кучу неприятностей. Хайдарабад — индуистское княжество, но его правящий класс почти целиком мусульманский. Местный губернатор — мы опустим имена — напрашивался на осложнения. К счастью, низам — один из самых сильных и лучших людей в стране. Его ответом был маленький подарок королю Англии, внутри которого содержалась записка с просьбой, чтобы новые богатства Индии никогда не использовались для борьбы с ее друзьями. Подарок представлял собой плоскую фигурку единорога длиной в десять дюймов, целиком изготовленную из прекраснейших алмазов, найденных в новых залежах. Вчера подарок отправили в Лондон для торжественного вручения — по поводу юбилея короля. Мне пришлось быстро слетать в Хайдарабад, дабы убедиться, что все в порядке, — я даже заехал в Афины, чтобы оставить ложный след… — Он усмехнулся, расправил плечи и встал. — Кажется, самолет готов доставить нас в Париж. Думаю, Мерривейл, для вас найдется местечко, если вы хотите отправить такси назад.

Я посмотрел на Эвелин и твердо заявил:

— Мы решили побывать на юге Франции.

— То, что я всегда советовал, не так ли? — воскликнул Г. М. — А если вы должны руководствоваться легендами, то теперь, когда единорог пойман, нет никакой пользы в…

— В талисмане против яда, — закончила Эвелин и подмигнула. — Вы абсолютно правы, сэр!