Виндзорский дворец, Лондон, лето 1502

Онлайн чтение книги Три сестры, три королевы Three Sisters, Three Queens
Виндзорский дворец, Лондон, лето 1502

И нам приходится привыкнуть к этой мысли. Мы, особы королевской крови, отличаемся от простолюдинов тем, что можем скорбеть и горько оплакивать свои утраты глубоко в душе, но продолжим исполнять свой долг и превращать дворец в центр красоты, искусства и всяческого мастерства. Отец по-прежнему должен подписывать указы и встречаться с членами Тайного совета, не терять бдительности и защищать королевство от мятежников и Франции, постоянно грозящей войной. И нам по-прежнему необходим принц Уэльский, несмотря на то что истинный принц, драгоценный Артур, уже никогда не займет по праву принадлежащий ему трон. Теперь этот титул носит Гарри, и мне, как он и предсказывал, приходится к этому привыкнуть.

Однако Гарри почему-то не отправляют в Ладлоу, и это раздражает меня сильнее всего. Я ничем не выказываю свое недовольство, поскольку это поведение не достойно королевской особы. Дражайший Артур должен был отбыть в Ладлоу, чтобы там править своими владениями, учиться управлению королевством, готовиться к великому призванию, но сейчас, когда родители лишились его, они не хотят терять из поля зрения второго сына. Мать желает видеть его рядом, и отец страшится потерять единственного наследника. Даже бабушка говорит отцу, что он сам может научить сына всему, что тот должен знать об управлении королевством, и что лучше всего будет оставить его при дворе. Бедняжке Гарри не придется ни уезжать в дальние дали, ни жениться на иноземной принцессе. Для него никто не собирается везти из-за океана прикрытую вуалью красотку, чтобы та в скором времени встала над всеми нами. Нет, Гарри останется под неусыпным присмотром бабушкиного всевидящего ока, под ее крылом и каблуком, словно они собирались всегда держать его в положении избалованного ребенка.

Екатерина Арроганская вернулась ко двору в закрытой повозке, бледная и осунувшаяся, лишившаяся большей части своей надменности. Мать проявляла к ней неслыханную щедрость, хоть она и не сделала нашей семье ничего хорошего, лишь украла последние месяцы жизни Артура. Мать плакала с ней и держала ее за руки, и вместе они молились в часовне. Из-за того, что мать стала чаще приглашать Екатерину, мы теперь все время видим ее черные шелка и бархат, невероятно роскошную мантилью и ее неуместную испанскую персону, а я ничего не могу сказать ей, потому что мать велела ее не расстраивать.

Но, право слово, как бы я могла ее расстроить? Она делает вид, что не понимает ни английского, ни французского, на котором я обращаюсь к ней, а заговаривать с ней на латыни я даже не пыталась. Даже если бы я и хотела излить ей свое горе или показать неприязнь, мне бы не удалось найти слова, которые она могла понять. Когда я заговариваю с ней по-французски, она делает вид, что вовсе меня не слышит, а за общим столом я поворачиваюсь к ней таким образом, чтобы ей было понятно – мне нечего ей сказать. Она отправилась в Уэльс с самым красивым, добрым и любящим принцем, которого видел этот свет, и не уберегла его. Теперь он мертв, с ней все носятся здесь, в Англии, а я не должна ее расстраивать? Неужели мать вовсе не заботит, что это она может расстраивать меня?

На ее содержание уходят немыслимые средства, потому что она живет в Дарем Хаус на Стрэнд[6]Сейчас одна из главных улиц Лондона.. Наверное, ее отправят обратно, в Испанию, но отец не желает оплачивать ее путешествие как вдовы своего сына, поскольку он все еще не получил всего ее приданого. Одно их венчание стоило немыслимых денег: замок, танцоры, паруса из персикового шелка на игрушечном корабле! Английская казна никогда не была бездонной. Мы живем в роскоши, подобающей королевской семье, но отцу приходится платить целому сонму шпионов и армии гонцов, разосланных по всей Европе, где двоюродные и троюродные братья по линии Плантагенетов плетут интриги и замышляют вернуть себе трон Англии. Сохранение королевства с помощью подкупа друзей и шпионажа за врагами выходит казне в звонкую монету, и отцу вместе с бабушкой приходится все время изобретать новые налоги и подати, чтобы она вконец не иссякла. Мне думается, что отцу не удастся найти денег на то, чтобы отправить Екатерину в страну Горделивых Принцесс, поэтому он держит ее здесь, утверждая, что она найдет утешение в семье ее покойного мужа, пока сам договаривается с крайне озлобленным отцом молодой вдовы об условиях ее возвращения в Испанию и окончания взаимных выплат.

Она должна пребывать в трауре и оплакивать утрату в горестном одиночестве, но я постоянно вижу ее при дворе. Однажды днем я прихожу в детскую и нахожу ее перевернутой вверх дном, и в эпицентре этого беспорядка вижу ее: они с моей сестрой Марией играют в рыцарский турнир. Они выложили подушками разделитель, отделявший одного коня от другого, и бегали вдоль него, целя друг в друга подушками, когда оказывались рядом. Мария, у которой успело войти в привычку тихо и жалостливо всхлипывать каждый раз, когда во время церковных служб упоминалось имя Артура, на моих глазах радостно носилась по комнате, заливисто хохоча. Чепец был сорван, копна золотистых кудрей рассыпалась по плечам, а юбки заткнуты за пояс, чтобы не мешали ей бегать, словно она не принцесса, а какая-то крестьянка, догоняющая свою телушку. И Екатерина больше не была похожа на убитую горем вдову: она придерживала черные юбки одной рукой, била ногой в дорогой туфле по полу, галопировала по своей стороне прогона, чтобы зажатой во второй руке подушкой легонько стукнуть мою сестру, пробегающую по другой стороне. А нянечки и служанки вместо того, чтобы призывать их к порядку, смеются и подбадривают криками.

Я решительно врываюсь в самую гущу веселья и строго вопрошаю, как сделала бы моя бабушка:

– Что здесь происходит?

Я больше не произношу и слова, но готова поклясться, что Екатерина меня поняла. В ее глазах гаснут искорки смеха, и она разворачивается ко мне лицом, чуть пожав плечами, намекая, что не видит в происходящем ничего особенного: всего лишь играет с моей сестрой в ее детской.

– Ничего. Здесь ничего не происходит, – отвечает она по-английски с сильным испанским акцентом.

И тогда я убеждаюсь в том, что она прекрасно понимает английскую речь, как я и подозревала.

– Сейчас не время для глупых игр, – громко заявляю я. И снова мне в ответ лишь чуть пожимают плечами. С внезапным уколом боли я вдруг думаю, что Артур мог находить этот жест очаровательным.

– Мы сейчас в трауре, – продолжаю я, строго и сурово глядя в каждое опущенное лицо, как делала бабушка, устраивая выволочки всему двору. – И мы не играем в глупые игры, словно деревенские дурочки.

Сомневаюсь, что Екатерина понимала, кто такие эти деревенские дурочки, но по моему тону было несложно догадаться, что именно я имела в виду. Ее щеки стали заливаться румянцем, и она выпрямилась во весь свой рост. Удивительно, но при том, что она не была рослой, она вдруг оказалась выше меня. Ее темно-синие глаза смотрели прямо на меня, но я не отводила взгляда, мысленно призывая ее возразить мне.

– Я просто играла с вашей сестрой, – тихо сказала она. – Ей необходимо хоть немного радости. Артур не хотел, чтобы…

Мне невыносимо слышать это имя из уст этой пришелицы из далекой Испании, которая забрала его у нас и была рядом с ним в его последний час. Да как она смеет так просто говорить «Артур не хотел» и говорить это мне, той, которая не может выговорить это имя из-за невыносимой боли!

– Его величество не мог не хотеть, чтобы его сестра вела себя подобающе принцессе, – бросаю я, не думая о том, что в этот момент походила на бабушку более, чем когда-либо. В этот момент Мария разражается слезами и бросается к одной из нянечек. Я не обращаю на это ни малейшего внимания. – Двор пребывает в глубоком трауре, и здесь не должно быть никаких шумных игр, балов или глупых поединков. – Я окидываю Екатерину презрительным взглядом. – Вы удивили меня, вдовствующая принцесса. Я с сожалением поведаю бабушке о том, как вы забылись.

Мне кажется, что я поставила ее на место на глазах у всех присутствовавших, и, исполнившись торжеством, разворачиваюсь к выходу, когда меня останавливает ее голос.

– Нет, вы не правы, сестра. Это принц Артур просил меня играть с принцессой Марией и гулять и разговаривать с вами. Он знал, что умирает, и попросил меня утешить каждого из вас.

Я одним движением разворачиваюсь, подлетаю к ней и, схватив за руку, отвожу ее в сторону от остальных, чтобы нас больше никто не слышал.

– Он знал? А мне он ничего не передавал? – В тот момент я была уверена в том, что он послал мне прощальное слово. Артур любил меня, а я любила его. Мы были всем друг для друга. Он просто должен был оставить послание только для меня. – Что он велел передать мне? Что он сказал?

Вместо ответа она отводит глаза, и я начинаю думать, что она что-то от меня скрывает. Я не доверяю ей и прижимаю ее к себе так, словно стараюсь ее обнять.

– Мне так жаль, Маргарита, – говорит она, высвобождаясь из моей хватки. – Мне так жаль! Но он надеялся, что о нем не будут горевать, и просил меня утешить сестер.

– А ты? – не унимаюсь я. – Он велел тебе не оплакивать его?

Она опускает глаза, и теперь я точно знаю, что она что-то недоговаривает.

– У нас был приватный разговор прямо перед тем, как он умер, – только и говорит она.

– О чем? – Я знаю, что я груба с ней.

Внезапно она поднимает на меня глаза, и я вижу, что они горят страстью.

– Я дала клятву, – взрывается она. – У него была ко мне просьба, и я поклялась ее исполнить.

– Что ты пообещала?

Но она уже прикрыла глаза и снова опустила взгляд, пряча тайну. Она скрывала от меня последнюю волю моего брата.

– Non possum dicere, – отвечает она.

– Что? – Я встряхиваю ее, словно она маленькая девочка, и я уже готова отвесить ей оплеуху, чтобы добиться послушания. – Говори по-английски, глупая!

В ответ я снова натыкаюсь на мечущий искры взгляд.

– Я не могу, – говорит она. – Но будь уверена в том, что я выполняю его волю и всегда буду исполнять то, что он попросил. Я поклялась.

Ее решимость выбивает меня из колеи. Я не могу убедить ее рассказать мне все и заставить не могу.

– В любом случае тебе не стоит бегать здесь и устраивать шумные игрища, – цежу я. – Бабушке это не понравится, и наша мать нуждается в покое. Вы и так уже могли ее разбудить.

– Она беременна? – тихо спросила она. Разумеется, это ее не касалось, и матери не пришлось бы рожать еще, если бы Артур был жив. Конечно же, именно Екатерина была виновата в том, что мать измучена и вынуждена отправиться в еще одно уединение, чтобы выносить ребенка.

– Да, – напыщенно заявляю я. – Как и тебе следовало быть. Мы послали за тобой в Ладлоу повозку, чтобы тебе не пришлось ехать верхом на тот случай, если бы ты оказалась беременной. Мы позаботились о тебе, но, судя по всему, эта забота была напрасными хлопотами.

– Увы, нам этого было не дано, – грустно произносит она, но я настолько одержима собственной яростью, что вылетаю из комнаты раньше, чем догадываюсь уточнить, что именно она имела в виду. Что значит «Увы, нам этого было не дано»?

Не дано чего?


Читать далее

Фрагмент для ознакомления предоставлен магазином LitRes.ru Купить полную версию
Филиппа Грегори. Три сестры, три королевы
1 - 1 19.06.18
Замок Бейнардс, Лондон, ноябрь 1501 19.06.18
Ричмондский дворец, январь 1502 19.06.18
Дворец Гринвич, Лондон, весна 1502 19.06.18
Виндзорский дворец, Лондон, лето 1502 19.06.18
Вестминстерское аббатство, Лондон, февраль 1503 19.06.18
Дарем Хаус, Лондон, март 1503 19.06.18
Дом епископа Солсбери, Флит-стрит, Лондон, июнь 1503 19.06.18
Ричмондский дворец, Суррей, июнь 1503 19.06.18
На пути из Ричмонда в Коллиуэстон, июнь 1503 19.06.18
По дороге из Йорка в Эдинбург, июль, 1503 19.06.18
Дворец Холирудхаус, Эдинбург, август 1503 19.06.18
Путешествие, осень, 1503 19.06.18
Замок Стерлинг, Шотландия, осень 1503 19.06.18
Эдинбургский замок, Шотландия, зима 1503 19.06.18
Эдинбургский замок, Шотландия, весна 1504 19.06.18
Дворец Холирудхаус, Эдинбург, весна 1506 19.06.18
Дворец Холирудхаус, Эдинбург, март 1507 19.06.18
Дворец Холирудхаус, Эдинбург, Рождество 1507 19.06.18
Замок Стерлинг, Шотландия, весна 1508 19.06.18
Дворец Холирудхаус, Эдинбург, весна 1508 19.06.18
Дворец Холирудхаус, Эдинбург, июль 1508 19.06.18
Замок Стерлинг, Шотландия, Пасха 1509 19.06.18
Дворец Холирудхаус, Эдинбуг, осень 1509 19.06.18
Дворец Холирудхаус, Эдинбург, Рождество 1509 19.06.18
Дворец Холирудхаус, Эдинбург, весна 1510 19.06.18
Дворец Линлитгоу, Шотландия, лето 1510 19.06.18
Эдинбургский дворец, Шотландия, лето 1510 19.06.18
Дворец Холирудхаус, Эдинбуг, весна 1511 19.06.18
Дворец Линлитгоу, Шотландия, весна 1512 19.06.18
Дворец Холирудхаус, Шотландия, осень 1512 19.06.18
Замок Стерлинг, Шотландия, весна 1513 19.06.18
Дворец Холирудхаус, Эдинбург, лето 1513 19.06.18
Виндзорский дворец, Лондон, лето 1502

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть