Онлайн чтение книги Только вперед
Глава первая. Зрители смеются

Леня Кочетов торопливо шел по Петроградской стороне. Руки его были глубоко засунуты в карманы старенького, короткого, выше колен, пальто. Локтем он прижимал потертый портфель, из которого торчал кончик полотенца.

Ветер швырял в лицо острую снежную крупу, наметал сугробы возле каждого столба, каждой тумбы и подворотни. Пешеходы кутались в платки и шарфы, прятали подбородки и носы в высоко поднятые воротники, а шапки у всех были низко надвинуты на лоб.

Казалось, на всех прохожих одинаково белые одежды. Только когда кто-нибудь поднимал руку, вдруг обнаруживалось, что та сторона рукава, которая прежде была прижата к пальто, вовсе не белая, а черная, коричневая или синяя.

«Ну и холодина! — поежился Леня, но сразу же строго сказал себе: — Ничего! Челюскинцам на льдине было похолоднее»...

Возле длинного серого углового здания он остановился и вытащил из кармана бумажку.

«Большая Разночинная улица, 20».

Леня посмотрел на номер дома. Над лампочкой, в двух металлических щитках, была прорезана цифра «20», а внизу полукругом выведено: «Б. Разночинная ул.»

«Сюда, кажись», — обрадовался он. Быстро взбежал по лестнице на третий этаж, сдал пальто гардеробщице, открыл дверь в огромный зал и невольно замер от удивления.

На мгновение Лене представилось, что он каким-то чудом вдруг перенесся в тропики. На дворе выл холодный ветер, мороз колол иголками щеки. А здесь — настоящее лето! Казалось, стоишь жарким июньским полднем на залитом солнцем пляже.

Свет огромных ламп отражался от белых блестящих кафельных плит, которыми были выложены стены и пол бассейна. Внизу тихо плескалась чуть зеленоватая вода и на поверхности ее плясали тысячи веселых ярких зайчиков. Вода была такая прозрачная, что сквозь нее просвечивало гладкое кафельное дно.

В бассейне плавали юноши и девушки в ярких разноцветных плавках, купальных костюмах и шапочках. Пловцы, сверкая мускулистыми сильными телами, поднимались по лесенке на гладкий блестящий борт бассейна и вновь прыгали со стартовых тумбочек.

Внизу, возле самой воды, неторопливо ходили тренеры в спортивных брюках и майках.

— Ниже опустите голову! — советовал тренер плывущему юноше в желтых плавках.

— Выдох только в воду! — говорил тренер девушке в голубом купальном костюме.

Леня Кочетов не отрывая глаз следил за пловцами. На голове у него торчал вихор. От волнения мальчик то и дело приглаживал его ладонью, но упрямый вихор вновь гордо поднимался. Леня уже давно убедился, что ничего с ним сделать невозможно, и приглаживал только по привычке.

Пловцы, как огромные блестящие рыбы, плавно скользили по дорожкам. За ними тянулся широкий пенистый след, как за моторными лодками.

Плыли они по-разному. Одни лежали на груди, погрузив в воду все тело и даже лицо. Через равные промежутки времени они поворачивали голову, и тогда на секунду показывался широко открытый рот, жадно глотающий воздух. Руки их попеременно описывали в воздухе широкий полукруг и снова погружались, делая сильный гребок.

Другие пловцы вовсе не выносили рук из воды, вытягивали их одновременно вперед, а потом широко разводили в стороны. Ногами они делали странные движения: подобно плывущей лягушке, поджимали обе ноги к туловищу и с силой отбрасывали их назад и в стороны, будто отталкиваясь от воды.

Некоторые плыли на боку. Ноги их двигались, как лезвия громадных ножниц, словно стригли воду. А две девушки в черных костюмах быстро плыли на спине.

Леня Кочетов с восхищением смотрел на спортсменов:

«Здорово плавают!»

Стоящий на «суше» тренер поднес к губам свисток, два раза протяжно свистнул и громко хлопнул в ладоши.

Пловцы сразу вышли из воды. Трое юношей сняли с крючков веревки с приделанными к ним белыми деревянными жердями, разделявшими бассейн на четыре дорожки. Поверхность воды стала свободной.

Начались прыжки.

Юноши и девушки прыгали со стартовых тумбочек, с трехметрового трамплина, с «пятиметровки», а самые ловкие и смелые — с высокой, вознесенной почти под самый потолок, площадки.

Леня Кочетов все стоял на верхней галерее, наблюдая за пловцами. Он словно забыл, зачем пришел сюда. Вдруг кто-то хлопнул его по плечу. Леня вздрогнул и обернулся. Рядом стояла его школьная подруга, девятиклассница Аня Ласточкина, высокая, худощавая, в зеленом платье.

— Идем быстрее! Скоро начало.

Ласточкина вечно торопилась, словно опаздывала куда-то.

Щеки ее покрывал густой румянец. Надо бы радоваться такому явному признаку отличного здоровья, но девушку этот румянец очень огорчал.

Они спустились по широкой лестнице. Тут Леня увидел Мишу Наливкина — паренька из своей школы. Аня куда-то умчалась, а они с Мишей прошли в раздевалку, быстро скинули одежду и направились в душ.

Леня был в бассейне первый раз и во всем слушался Мишу, который все здесь знал.

— Ну как, не трусишь? — спросил тот, стоя рядом с Леней под душем. Он то поднимал руки вверх, то приседал, то выгибался, с удовольствием подставляя тело теплым струйкам.

Леня промолчал. Пожалуй, только сейчас он впервые серьезно подумал о предстоящих соревнованиях.

Сегодня в школе на большой перемене к нему подошла Аня и потащила в спортивный зал.

— Понимаешь, — на ходу торопливо объясняла она, — сегодня в бассейне районные школьные состязания. А, как назло, Витя Ануфриев, наш лучший пловец, заболел...

— Плаваешь? — спросил преподаватель физкультуры Георгий Аркадьевич, зашнуровывая новый волейбольный мяч.

Ребята любили Георгия Аркадьевича за доброту и необычайную силу: однажды на школьном дворе он поднял и перенес огромное, тяжеленное бревно, с которым два дворника не могли справиться.

— Плавает, хорошо плавает! — вместо Лени быстро ответила Аня. — Мы вместе летом в Неве купались. Он саженками здорово идет.

— Ну ладно, — сказал Георгий Аркадьевич, — делать нечего. Хоть и не видел я, как ты плаваешь, — поверю ребятам.

Георгий Аркадьевич, поглаживая свою круглую лобастую голову, сказал, что Леня должен выйти на старт и вместе с Аней, Мишей Наливкиным и еще двумя ребятами защищать честь школы.

Леня согласился.

— А ты в бассейне-то бывал? — спросил на прощанье преподаватель.

Смутившись, Леня покачал головой.

— Вот незадача!.. — задумчиво протянул Георгий Аркадьевич.

Он посмотрел на Аню.

— Не сомневайтесь, Георгий Аркадьевич, — затараторила Аня, испугавшись, что учитель, чего доброго, не пошлет ее друга на соревнования. — Кочетов не подведет!

— Ну ладно, — согласился Георгий Аркадьевич. — Попробуем. Я дам на тебя дополнительную заявку, а ты сходи на медосмотр.

Он кратко объяснил Лене, как берется старт в бассейне, как делается поворот.

«Почему не выступить? — думал Леня, уходя из спортивного зала. — Плаваю, чай, не хуже других ребят...»

Леня мог долго лежать в воде на спине, держа руки неподвижно перед лицом, будто читая. Он любил нырять: наберет полные легкие воздуха и долго не показывается на поверхности. Ребята на берегу уже беспокоятся — не утонул ли?

С детства он привык к воде, плавал часами, не зная усталости. Никто никогда не учил Леню плаванию. Он, как и большинство его сверстников-мальчишек, научился всему сам, наблюдая за старшими.

Жил он в детстве на Волге. Времена были тяжелые: разруха и неурожаи. Отец к тому же выпивал. Когда Леня шарил по полкам, разыскивая завалявшийся кусок хлеба, мать обычно не то в шутку, не то всерьез упрекала:

— Ишь ты! Вчера ел, а нонича опять просишь!

Бывало, вдруг на улице раздавался крик:

— Баржу кокнуло! С кавунами!..

Ребята опрометью бросались к реке. Там по течению, медленно покачиваясь на волнах, плыла целая стая арбузов. У кого были лодки, — спешно мчались за веслами, а Леня, как и другие мальчишки, скинув рубашку и штаны, бросался в воду. Догнав стаю на середине реки, Леня отбивал от нее парочку крупных спелых арбузов и, толкая их перед собой, гнал к берегу. Так плыть было трудно и взрослому, а семилетнему Лене — подавно. Но он не трусил и лишь изредка, когда совсем уже задыхался, ложился на спину: передышка.

Пригонит арбузы, мать рада: есть ужин. Арбуз с лепешкой из жмыха и кукурузы — чего ж лучше?!

Дважды, правда, Леня чуть не утонул, но все же привык не бояться воды. И лишь сейчас, в бассейне, глядя на ловких и быстрых спортсменов, на их ритмичные, сильные движения, он понял, что плавает вовсе не так уж хорошо.

Стоя под душем, Леня впервые тревожно подумал:

«А вдруг провалюсь?»

Но сразу же постарался успокоиться. Нет, плавает он все-таки неплохо. Правда, никогда не был в бассейне, не видел, как проводятся соревнования. Но ведь все пловцы когда-нибудь начинали, даже самые лучшие чемпионы когда-то приходили в бассейн первый раз.

Леня вышел из-под душа и в одних плавках вслед за Мишей прошел к воде. Там уже собралось много ребят из разных школ. Все взрослые пловцы прервали тренировку и сидели на скамейках, наблюдая за школьниками.

Судья вызвал на старт первую четверку. Леня с замиранием сердца услышал и свою фамилию.

По указанию судьи, он встал у третьей дорожки и вдруг почувствовал, что его бьет озноб. В бассейне было тепло, но у Лени по коже бегали мурашки, руки тряслись, а зубы выбивали мелкую противную дробь.

«Что за напасть?» — разозлился на самого себя Леня. Он стиснул зубы так сильно, что на скулах вздулись желваки.

Такую «предстартовую лихорадку» испытывают не только новички, но и опытные спортсмены, сотни раз бравшие старт. И не только пловцы: умелого бегуна бьет озноб, когда он перед забегом устанавливает ноги в ямки на гаревой дорожке; у храброго боксера вдруг пробегают мурашки по спине, когда он выходит на ринг и начинает перед боем топтаться на дощечке с канифолью, натирая подошвы своих туфель-«боксерок», чтобы они не скользили на ринге.

Это волнение неизбежно перед началом упорной борьбы, идущей за каждую долю секунды, каждый сантиметр. Но вся эта «предстартовая лихорадка» мгновенно проходит, как только прозвучит сигнал «марш!» или раздастся первый удар гонга на ринге.

Леня не знал об этом. Ему казалось, что все пловцы и болельщики, сидящие наверху, на трибунах, и внизу, на скамьях у воды, слышат частые гулкие удары его сердца. Он оглянулся Нет, никто не обращал на него внимания. У самой воды на низкой гимнастической скамье сидели школьники-мальчики и девочки, такие же, как он, участники соревнований. Среди них Леня увидел Аню Ласточкину в черном купальном костюме и Мишу Наливкина в темно-синих трусах. Тут же расположились взрослые пловцы. У многих из них на груди виднелись знаки спортивных обществ: «Динамо», «Наука», «Зенит».

Леня обратил внимание на сидевшего недалеко от стартовых тумбочек плотного мужчину в белом тренерском костюме, резко выделявшегося среди окружающих полуобнаженных пловцов. Голова у него была большая, массивная, лоб круто нависал над глазами. Подбородок крупный, тяжелый. Длинные «казачьи» усы — черные, с лихо закрученными острыми концами — торчали вверх, как пики. Усы делали его похожим на кавалериста времен гражданской войны. Он был, пожалуй, старше всех в бассейне: старше и судьи, и тренеров, и стартера, и пловцов.

Он сидел уже давно, молча и внимательно присматривался к ребятам. Леня заметил, что все проходящие мимо этого высокого усатого человека почтительно здоровались с ним.

«Наверно, чемпион!» — догадался Леня.

Мужчина этот сразу понравился ему. Они встретились глазами, и Лене показалось, что тот чуть-чуть улыбнулся и даже слегка подмигнул ему. Не трусь, мол! И острые концы его усов смешно поднялись кверху, как у кота.

Леня смущенно улыбнулся в ответ, но в это время раздалась команда — «На старт!» — и мальчик быстро отвел взгляд.

Вспоминая советы учителя физкультуры, он встал на покатую стартовую тумбочку, согнул колени и отвел руки назад. Соседями его оказались невысокие, щуплые на вид парнишки. Им было, как и Лене, лет по шестнадцати, но Леня в сравнении с ними выглядел богатырем: он был выше их на целую голову и много шире в плечах.

Зрители заметили это.

— Связался черт с младенцами! — услышал Леня громкий шепот одного из болельщиков — паренька в красных плавках. — Да этот белобрысый без борьбы всех обгонит!

Леня покраснел и сделал вид, будто не слышал.

— Марш! — скомандовал стартер.

Четыре пловца одновременно прыгнули с тумбочек. Но тела трех мальчиков скользнули в воду легко и плавно, головой вниз, рассекая воду выставленными вперед руками. А Леня растерялся и неловко шлепнулся всем телом, плашмя, подняв тучу брызг. При этом он сильно ударился о воду.

— Так живот можно отбить! — весело объявил паренек в красных плавках, и зрители на трибунах засмеялись.

Вынырнув, Леня увидел своих противников впереди себя. Все они плыли кролем.

Не теряя ни мгновения, Леня погнался за ними. Он плыл саженками, резко и сильно выбрасывая руки. И каждый раз, погружая руку, звонко ударял ладонью по зеленоватой переливающейся поверхности воды. Это считалось особым шиком у ребят, с которыми Леня купался летом на Неве. Но в бассейне этот шик почему-то вызвал смех зрителей.

— Шлепай, шлепай! — опять сострил паренек в красных плавках. — Дошлепаешься! На шлепки-то время уходит!

Если бы Леня в этот момент посмотрел на седого мужчину, похожего на кавалериста, он увидел бы, что тот не смеется, а внимательно следит за ним.

«Совсем желторотый! — думал этот усатый «чемпион». — Даже старт брать не умеет. И идет этими неуклюжими саженками. Того и гляди, еще «по-собачьи» начнет плыть! Но какая плавучесть! — отмечал мужчина. — И какой сильный гребок! Ведь плывет он, по существу, «без ног». Ноги в саженках не работают, а болтаются без толку...»

Леня не слышал ни острот паренька в красных плавках, ни смеха зрителей. Он упрямо стремился догнать соперников: такие щупленькие пареньки и вдруг опередили его! Леня энергично работал руками, делая гораздо больше гребков, чем остальные пловцы. Уже задыхаясь, у стенки бассейна, он все-таки сумел догнать ребят.

К стенке все четверо подплыли почти одновременно. Но не успел Леня глазом моргнуть, как трое пловцов быстро коснулись руками белых кафельных плит, с какой-то кошачьей гибкостью стремительно свернулись в комочки и, с силой столкнувшись ногами от стенки, поплыли обратно.

Леня сразу забыл все советы учителя физкультуры и, со стыдом чувствуя, что он в эту минуту неуклюж, как бегемот, и очень смешон, дотронулся до стенки, но не сложился в комок, а стал постепенно и неловко, как огромный пароход, стиснутый берегами узкой реки, медленно разворачиваться на своей дорожке. Ему показалось, что прошло не меньше минуты, пока он, наконец, совершил поворот. Леня так растерялся, что даже забыл сильно оттолкнуться ногами от стенки бассейна и таким образом выиграть время. Радуясь, что проклятый поворот все-таки кончился, он яростно пустился вдогонку за пловцами.

Аня Ласточкина давно уже вскочила со скамейки. Румянец схлынул с ее щек. Волнуясь, стояла она возле колонны, в стороне от остальных ребят, и, теребя в руках свою резиновую шапочку, шептала:

— Леня!.. Ну, Ленечка!.. Ну, нажми!..

Но, несмотря на все Ленины старания, догнать соперников не удалось. Он был еще на середине бассейна, когда все три паренька уже совершили второй поворот. Теперь они мчались по соседним дорожкам ему навстречу.

«Все равно догоню!» — зло решил Леня.

До конца стометровки надо было еще два раза проплыть весь бассейн.

«Догнать! Догнать!» — твердил сам себе Леня. Он плыл по-прежнему саженками, работая руками изо всех сил, и уже ясно сознавал, насколько удобнее, легче и быстрее плыть кролем. Тела ребят лежали в воде горизонтально, а у Лени ноги были гораздо ниже головы. Они словно вязли в воде. Руки и ноги ребят двигались в едином ритме, а у Лени — вразнобой. И его торчавшая над водой голова только мешала.

«И чего это мальчишкам так нравились эти дурацкие саженки?» — злился Леня.

Он доплыл до стенки и опять стал «разворачиваться». Теперь он делал поворот уже быстрее, но все-таки очень неуклюже.

— Эй, буксир! — насмешливо крикнул ему паренек в красных плавках. — Сложись пополам! Не бойся, не сломаешься!

Аня с ненавистью посмотрела на крикуна. Ух, с какой радостью она заткнула бы ему рот!

Крик и смех зрителей окончательно вывели Леню из равновесия. Он ясно понял, что соперники уже кончают третью двадцатипятиметровку и ему ни за что не догнать их. И вдруг, к удивлению зрителей и неожиданно для самого себя, он опустил ноги на, дно, быстро проскочил под веревкой с поплавками к борту бассейна.

Выходя из воды, Леня успел заметить, как высокий пожилой мужчина что-то сердито говорил пареньку в красных плавках, и длинные усы его грозно топорщились.

Ни на кого не глядя, Леня опрометью бросился в раздевалку.

— Ну и ладно... Ну и сошел... — бормотал он, торопливо натягивая прямо на мокрое тело голубую майку и от волнения попадая руками в вырез для головы.

«Быстрей! — лихорадочно думал он. — Быстрей одеться и удрать из бассейна. Только бы не видеть Аню, не встретить того седоволосого мужчину, который так ободряюще улыбался. Позор!»

Торопливо, даже не отжав воду, он запихнул мокрые плавки и полотенце в портфель и уже хотел натянуть рубаху, но тут почувствовал, что кто-то пристально смотрит ему в спину. Леня быстро обернулся — сзади стоял тот самый «чемпион», которого он особенно не хотел сейчас видеть.

— Что, растерялся? — улыбаясь, спросил мужчина. Голос у него был густой и сочный, как у певца.

Только сейчас, стоя рядом с ним, Леня увидел, какой тот высокий и полный. Но, несмотря на полноту, двигался он легко, быстро и как-то даже изящно.

Леня смущенно молчал.

— Бывает, — добродушно смеясь, продолжал мужчина. — И похуже бывает. Я, например, в молодости не только плаванием, но и коньками увлекался. Вот однажды на соревнованиях пришлось мне бежать по ледяной дорожке рядом с известным конькобежцем. Отмерили мы уже много кругов и вышли на последнюю прямую. До финиша совсем близко. Жмем что есть силы. И вдруг прямо передо мной на дорожку со снежного вала спрыгнул какой-то человек, и в руках у него что-то блеснуло, ярко, как молния. Я сразу в сторону, резко затормозил, перевернулся и упал.

Смотрю — а это фотограф не к месту сунулся! Разозлился я здорово. Но делать нечего. Вскочил и снова помчался. Слышу, зрители что-то кричат.

«Подбадривают!» — думаю и несусь еще быстрее.

Вдруг вижу — навстречу бежит стартер и машет красным флажком.

«Тут что-то не так!» — сообразил я и остановился.

Слышу — зрители смеются. Оглянулся — вот те на! Оказывается, я, когда упал, потерял ориентировку, вскочил и побежал в другую сторону — не к финишу, а обратно — к старту!

Леня, забыв свое недавнее смущение, засмеялся. Засмеялся и его собеседник.

— Вот какие чудеса бывают! — весело сказал он и вдруг совсем другим голосом, серьезно спросил:

— Давно плаваешь?

Этот вопрос сразу напомнил Лене о недавнем позоре. И он угрюмо ответил:

— Плаваю-то давно, с шести лет. Да толку все одно мало. А в бассейне впервые...

— Впервые? — удивился мужчина, и косматые брови его подскочили кверху. — Для первого раза совсем неплохо. Только сходить с дистанции, падать духом не следовало. — Он помолчал и прибавил: — Хочешь у меня заниматься? Научу плавать по-настоящему!

Леня недоверчиво посмотрел на него: смеется, что ли? Пока паренек растерянно обдумывал неожиданное предложение, мужчина внимательно оглядывал его.

«Плавучесть хорошая и скольжение хорошее, — отмечал он про себя, — руки длинные — это тоже хорошо; ноги, правда, толстоваты, но ничего; грудь и плечи развиты отлично».

Он, очевидно, остался доволен осмотром, потому что снова еще настойчивее спросил:

— Ну, решил?

Леня колебался: ему очень хотелось научиться плавать быстро и красиво, но приходить снова в бассейн, где он только что так осрамился, было чрезвычайно неприятно.

— Ну, вот что! — сказал мужчина. — Ты дома спокойненько все обдумай. Если не боишься трудностей, хочешь плавать хорошо, — приходи. А коль испугался первой же неудачи, — грош тебе цена. Придешь — спроси руководителя детской школы плавания, старшего тренера Ивана Сергеевича Галузина.