Глава VI

Онлайн чтение книги Том 12. Лорд Дройтвич и другие
Глава VI

1

Пьер Александр Бюиссонад, комиссар полиции, сидел у себя на Рю Мостель. Он был крупноват, с багровой складчатой шеей (вид сзади) и густыми бровями. Мнения по его поводу разделялись на две школы; одни считали его неправдоподобно учтивым, дельным и надежным, другие — чем-то вроде озверевшей черепахи. К первой школе, заметим, принадлежал только он сам.

Сейчас он беседовал с человеком, который хотел получить право на огнестрельное оружие. К пятой минуте разговора кроткий посетитель по фамилии Флош решительно стал адептом второй школы, поскольку комиссар сообщил ему, что дверь не заперта, а на всяких идиотов времени не напасешься.

— Я же хочу получить разрешение! — напомнил Флош. — Можете вы его дать?

— Нет.

— Почему?

— Потому, — отвечал Пьер Александр четко, как на экзамене.

— Я живу в опасном районе!

— Переезжайте в безопасный.

— Я поздно возвращаюсь. Понимаете, я играю на кларнете.

— Не играйте. Есть другие занятия.

— Какие?

— Здесь не бюро по найму.

— А если на меня нападет апаш?

— Тогда я вам дам разрешение.

— Так он же меня убьет!

— Естественно.

— В жизни не слышал такой чепухи! — сказал кларнетист. Комиссар на него посмотрел.

— Все, — сказал он. — Некогда мне разговаривать. Не нравятся вам законы, сами и меняйте.

— Если бы я мог! Да чихал я на эти…

— Что-о-о? Еще одно слово, и я вас арестую. Нет, какая наглость! Какая низость! Вон отсюда! Да вы анархист! Эй, Пюнэ!

— Да, господин комиссар?

— Вывести.

Несчастный Флош выскользнул сам, терзаясь мрачными мыслями, а комиссар грозно повернулся к подчиненному, который, как все подчиненные таких начальников, выглядел старше своих лет.

— Вот что, Пюнэ, — сказал он. — Вы дурак и остолоп. Сколько раз сказано, всякими мелочами меня не обременять. Разрешение, видите ли! А вы что, маленький? Ладно. Кто там теперь? Жалоба на таксиста? А может, на хозяйку? Или собачка потерялась? Что вы стоите, как идиот?! От-ве-чай-те!

— Там дама, господин комиссар. Мадам Пэглэр.

— Чего ей надо?

— Не знаю, господин комиссар.

— Вот и не пускайте.

— То есть как «не пускайте»? — удивилась миссис Пеглер, вплывая, словно галеон под парусами. — Хорошенькие порядки! Это вы комиссар?

— Я, мадам.

— Значит, вы мне и нужны. — И она плотно уселась в кресло.

Комиссар воздел к потолку и руки, и взоры, явно спрашивая Всевышнего, почему Он допускает такие издевательства над достойными людьми.

— Нужен! — дрожащим голосом воскликнул он. — Кто вас обидел, а? На кого жалуетесь, на мужа? Разрешите сообщить, примирение семейств не входит в мои обязанности. Если супруг не привел сожительницу в дом, мы не имеем права вмешиваться. Что, привел? Я вас спрашиваю!

— Экут, месье…[112]Послушайте, месье… (франц.).

— Привел или нет? Если да, сообщите в прокурорский надзор, и я приму свои меры. Если нет — па-апросил бы…

— Муа, же…[113]Я… (франц.).

— Хватит. Все ясно. Он вас побил. Тогда представьте в суд два показания свидетелей. В суд! Не мне! Нет, сколько можно! Я добрый человек, мадам, но…

— А ну вас! — сказала миссис Пеглер.

Вернее, она сказала что-то соответствующее по-французски, а это звучит помягче, и все же комиссар был потрясен. Оторвав взоры от неба, он посмотрел на посетительницу точно так, как смотрел на Флоша.

— Мадам!

— При чем тут муж? Он в Америке. Если вы помолчите, я вам объясню, зачем пришла.

Комиссар несколько смягчился. Слово «Америка» ему понравилось. Как все французские чиновники, он считал, что американцы богаты, и кое-что из их денег перепадает достойным людям. Приветливым он быть не мог, но что умел, то сделал.

— Слушаю, мадам, — сказал он не точно так, как сказал бы это голубь, но с некоторым сходством.

Миссис Пеглер заколебалась.

— Строго между нами…

— Естественно, мадам!

— Это дальше не пойдет?

— Ну, что вы, мадам!

— Наверное, вы слышали о мистере Карпентере. У него большая яхта.

— Конечно, мадам! Богатый американец.

— Именно. Так вот, я хочу, чтобы он женился на моей племяннице.

— Да, мадам?

— Да. Все шло хорошо, и вдруг…

— Они поссорились, мадам?

— Нет. У Мэвис на это ума не хватит. Появилась некая особа…

Комиссар сокрушенно поцокал, явственно удивляясь царящему в мире злу.

— Кто именно, мадам?

— Живет в отеле «Сплендид» под фамилией Трент. Комиссар уважал людей, живущих в таких отелях.

— Вы хотите, чтобы я приказал обыскать ее номер?

— Нет, не хочу. Идите туда сами.

Месье Бюиссонад побагровел. Он сознавал свой ранг и собирался объяснить, что комиссар — это вам не топтун какой-нибудь, но миссис Пеглер успела заметить:

— Дам пять тысяч долларов.

Он судорожно глотнул, вращая глазами, шевеля усами. Его, несомненно, оскорбили, но реагировал на обиды он точно так же, как Пу-Ба,[114] Пу-Ба — персонаж комической оперы сэра Уильяма С. Гилберта (1836–1917) и сэра Артура С. Салливена (1842–1900) «Микадо» (1885), чиновник, занимающий множество постов одновременно. то есть, не отвечая, быстро подсчитывал, сколько же это будет франков.

— Ну, как? — напомнила миссис Пеглер. Он очнулся. Франков оказалось немало.

— Рад служить, мадам, — лаконично ответил он. Миссис Пеглер снова заколебалась.

— А ордер нужен?

— Нет, мадам.

— Нельзя же зайти просто так. Комиссар слегка улыбнулся.

— Конечно. Тут требуется тонкость. Мы подождем, пока эта особа уйдет, а уж тогда… Пара пустяков!

— Пустяков? Не думаю. Комиссар снова улыбнулся.

— Вы забываете, мадам, что эта особа ничего не знает. Ей неизвестно, что… — он чуть не сказал «…что сам Бюиссонад идет по следу», но сдержался и закончил: — что она под подозрением. Вы с ней близко знакомы?

— Нет.

— Но пригласить на ужин можете?

— А, ясно! Я ее приглашаю, а вы…

— Вот именно. Она живет одна?

— Там есть какая-то Кейт. Видимо, тоже авантюристка.

— Пригласите их обеих в какой-нибудь дальний ресторан.

Порекомендую «Grenouilliere» в Омале. Модное местечко, тридцать километров от города.

— Вот это разговор, — одобрила его миссис Пеглер. — Это я понимаю.

Поначалу он казался ей то ли чучелом, то ли надломленной тростью,[115] он казался <…> надломленной тростью — Исайя 36:6. но теперь она узнала в нем мудрого мужа, которому можно поручить важнейшие дела.

Она встала, двинулась к двери, а Флош и Пюнэ от двери отпрыгнули и направились кто — к столу, кто — на воздух, на солнышко.

2

«Подумать только! — говорил себе маркиз. — В самых зачерствелых душах таится неожиданное добро». Только что он беседовал с бывшей маркизой и снова обрел веру в людей. Если бы за минуту до этого ему сказали, что его пригласит в дорогой ресторан та, от кого он ждал в лучшем случае яда, он бы не поверил; но чудо свершилось, и он спешил рассказать о нем сыну.

Услышав перестук клавиш, маркиз поджал губы и нахмурился.

— Я тебе помешал? — холодно спросил он, входя в комнату.

— Да, — отвечал Джеф. — В чем дело?

— Случилась странная вещь. Твоя бывшая мачеха пригласила в «Grenouilliere» нас с тобой и мисс Трент с сестрой. Удивительно! Я думаю, она стала мягче. Что-то тронуло ее душу.

— Наверное, услышала песню, которую любила в детстве.

— А что, может быть. Ты бы видел, как она улыбалась! Говорит, только я умею заказывать обед. С медового месяца i такой не помню. Поразительно!

— Да уж…

— О расходах не беспокойся, платит она. Значит, так… Икра, bisque d'ecrevisses, форель a l'Archduc, куропатка perigourdain,[116]Суп из креветок, [форель] по-эрцгерцогски, перигордские [куропатки] (франц.). спаржа… В общем, ясно. Я еще не все продумал, но поверь, это будет пир богов. Ты, конечно, едешь?

— Прости, не могу. У меня тут одна встреча.

— Отложи.

— Не решусь, он очень хочет меня видеть. Такой Честер Тодд, племянник нашей мегеры. Утром приехал из Сэн-Рока.

— А, да! Брат этой странной барышни с большими глазами. Наверное, и его пригласили.

— Нет. Мегера не знает, что он здесь, и он просил не говорить. Хочет отсрочки.

— Что ж, понять его можно. Жаль, жаль! Ну, что поделаешь…

— Вот именно. А теперь — прости, я работаю.

— Сколько можно! — возмутился маркиз, считавший труд формой невроза. — Черт знает что! В такой день лучше гулять с мисс Трент.

— Несомненно.

— Играть с ней в теннис.

— О, да!

— Купаться. Кататься на лодке.

— Да, да, да.

— Чего ж ты сидишь? Джеф вздохнул.

— Интересно, мучался так Эрл Стэнли Гарднер?[117] Эрл Стэнли Гарднер (1889–1970) — американский писатель, создатель образа адвоката-детектива Перри Мейсона. — сказал он. — Наверное, нет. Тогда он не писал бы по шестнадцать книг в год. Что ты ко мне пристал? Доведешь еще до инсульта, да что там, до отцеубийства, а это большой грех. Я изо всех сил стараюсь не думать о мисс Трент, избегаю ее, а ты — гулять, играть!

Маркиз очень удивился.

— Она же тебе нравится!

— Это мягко сказано.

— Ты что, влюбился?

— Да.

— Ничего не понимаю! Джеф снова вздохнул.

— Что ж тут непонятного? Все очень просто. Я ничего не могу предложить.

— А имя Мофриньезов?

— И доходы Мофриньезов.

— Нельзя так много думать о деньгах, мой мальчик.

— Прости, это фамильное. Но ничего не попишешь, она богата, я беден.

— Жефф!

— Не надо. Когда речь идет о браке, я — истинный Пот-тер. Не могу жениться ради денег, совесть не велит.

Маркиз содрогнулся. Конечно, он слышал, что бывают такие люди, но это его не радовало.

— Ты меня разочаровал, — с печальным достоинством промолвил он в дверях.

И, скорбно пройдя по террасе, присел под одним из зонтиков, воплощая старую, как мир, трагедию отца, который не может понять сына.

Нет, посудите сами, что же это такое! Да, бывало, Мофриньезам приходилось преодолевать себя. В портретной галерее, пока ее не продали, были редкостные рыла, ибо в нашем несовершенном мире богатство и красота совмещаются нечасто. Да, их предки — и не двое, не трое — шли нелегким путем. Они закрывали глаза, сжимали зубы, но выполняли свой долг.

Но Жеффу это не угрожает! Его богатая красотка и богата, и красива. Мало того, он в нее влюблен. При чем же здесь дурацкая совесть? Вопрос был труден, и мы не удивимся, что бедный маркиз заказал полбутылки шампанского.

Он выпил бокал, налил снова и, отрешенно глядя на бусинки пузырьков, немного успокоился, но действие славного вина мгновенно уничтожил неприятный голос над ухом.

— Где, — проревел месье де ла Урмери, — дело Киболя? ГДЕ! ДЕЛО! КИБОЛЯ?!

Именно в эту минуту на террасу вышла Кейт. День стоял жаркий, и ей захотелось выпить лимонада, или, как выражаются в этой нелепой стране, ситронада. Усевшись под зонтиком, она увидела маркиза, пылко беседующего с невысоким и толстым человеком, похожим на мопса, которому зачем-то забинтовали голову.

3

С того самого дня, когда граф и маркиз вошли в их орбиту, Кейт беспокоилась, чуя недоброе. Взволновал ее, собственно, разговор с Терри, которая решила отряхнуть с туфелек песок Ровиля и внезапно передумала. Если девушка рвется домой и вдруг, увидев субъекта, похожего на Грегори Пека, об этом забывает, старшая сестра просто обязана узнать его финансовый статус. В сущности, она понимала, что услышит. Чего-чего, а историй о нищих иностранных графах она читала достаточно. Чувства ее удивительно гармонировали с чувствами миссис Пеглер: та боялась авантюристок, она — авантюристов.

Сложность заключалась в одном — как подойти к делу? Спроси авантюриста, что он замышляет, и он обдаст тебя холодом. Спроси его друзей, они солгут, сами о том не зная, ибо сведения черпают от самого авантюриста. Думая об этом, Кейт пила ситронад и поглядывала на маркиза, беседующего с забинтованным мопсом.

Чем больше она смотрела на них, тем яснее становилось, что они хорошо знакомы, но не дружны. Слов она не слышала, но жесты подсказывали, что мопс обзывает маркиза оскорбительными именами. Когда ей уже казалось, что беседа будет длиться вечно, маркиз, выражавший внимание с тем видом, с каким воспитанный человек слушает то, что слышал сотни раз, встал, похлопал мопса по плечу и удалился. Он удалился, пообещав посмотреть, нет ли Дела в его номере, а месье де ла Урмери, тяжко отдуваясь, потянулся к бокалу. Знаток этикета непременно заметил бы, что нельзя пить вино человека, которого ты называл такими словами, но он бы знатока не услышал. Золотистый нектар освежил его горло, когда он заметил, что у столика стоит какая-то дама.

— Ах ты, Боже мой! — сказала она с несомненным состраданием.

Месье де ла Урмери не швырнул в нее бокал, потому что там оставалось шампанское, и заменил это действие взглядом василиска.

— Вы попали в железнодорожную катастрофу? — спросила тем не менее дама.

Полагая, что ее хорошо бы освежевать тупым ножом, а затем опустить в кипящее масло, он все же ответил:

— Нет. Ударили топором.

— Что?!

— То, — твердо сказал чиновник.

— Быть не может! — вскричала дама и поклохтала, словно курица.

— Может, — отвечал Урмери. — Повторяю, кто-то ударил меня топором.

— О, Господи!

— И не убил, заметьте. Казалось бы, бьешь топором, так уж бей с размаха. Но нет! Ничего не умеют. И это чиновники, ха-ха?!

Дама поклохтала еще, потом спросила:

— Кто же вас ударил?

— Один мой служащий, Легондю.

— Зачем?

— Затем, что он псих. Фигуры ему являются, видите ли! Посидят, посверкают и велят перебить всех начальников, начиная с меня. Бред какой-то! Сияют, вы подумайте!

— Конечно, вы огорчены…

— Огорчен?! — взорвался Урмери, словно его начинили тринитротолуолом. — Я в полном отчаянии! Сперва эта свинья маркиз…

Кейт облегченно вздохнула. Она и не знала, как подвести его к этой теме.

— Я видела, вы с ним беседовали, — заметила она.

— Да уж, я с ним побеседовал! — злорадно подтвердил чиновник. — Уехал, видите ли, с этим досье!..

— Простите?

— Ну, с делом Киболя. Когда я уволил его, он…

— Я не совсем поняла. Он служил у вас?

— Можно сказать и так. Но ничего не делал.

— Значит, он не богат?

— Опаздывал каждый день, все путал, вечно где-то шлялся… А, что? Богат? Не смешите меня!

— У него же замок в Арденнах.

— Давно продал. Женился, правда, на американке, но они давно разошлись. Богат! Ха-ха!

— Та-ак… — промолвила Кейт с той суровой радостью, с какой произносят «Я же вам говорила»; и тут появился маркиз, рассыпаясь в извинениях.

— Мой дорогой, — сокрушался он. — Что вы обо мне подумаете?

Месье де ла Урмери лаконично заметил, что не скрывал своего мнения.

— Только что вспомнил, — продолжал маркиз, — я оставил вашего Киболя дома, в Париже. Он в верхнем левом ящике комода, под носовыми платками. Консьерж вас пустит, скажите, что от меня. Искренне советую дать ему несколько франков.

Месье де ла Урмери постоял, выражая взглядом, что слов у него нет, потом повернулся и ушел. Маркиз взялся было за шампанское, когда женский голос сухо произнес:

— Хотела бы с вами поговорить.

Подняв глаза, он увидел Кейт. Губы у нее сомкнулись в тонкую черточку, взор сверкал, и она напомнила ему одну из прапрабабушек XVIII века, третью слева, если считать от входа, которая с самого детства нагоняла на него страх и трепет.

4

Джеф боролся с трудным пассажем и, увидев маркиза, позавидовал сиротам — они, в конце концов, хоть работать могут! Однако сыном он был хорошим и мысли свои скрыл.

— Привет, — благодушно сказал он. — Что ты ходишь туда-сюда?

Тут он заметил, что отец на себя не похож, зато похож на человека, которого ударили в самое слабое место.

— Что случилось? — забеспокоился Джеф. — Кредитора встретил?

— Жефф, — отвечал маркиз, — я весь дрожу. Какой кошмар! Мисс Трент…

Джеф побледнел.

— Ей плохо? Ее кто-то обидел? Маркиз удивился.

— Кто ее может обидеть? А плохо ли ей… Пожалуй, нет. С виду — в полном порядке.

— Что же ты меня пугаешь? Я думал, ее сбила машина или…

— Машина! Есть вещи похуже, — Маркиз сердобольно помолчал и все же решил нанести удар сразу: — Я говорил с ее сестрицей. Она узнала, что мы бедны. Но это не все! У мисс Трент тоже нет денег.

— Что?!

— Денег нет, — пояснил маркиз. — Они втроем владеют фермой, разводят кур. Собственно, это и не ферма, а так, ерунда какая-то.

— Почему же она живет в таком отеле?

— Насколько я понял, она получила небольшое наследство и решила его потратить. Ну, это понятно, — одобрил маркиз, который, будь он девицей, сделал бы то же самое. — Надеется поймать богача. Какое счастье, что я все узнал, пока ты не натворил глупостей! Я не набожен, но иногда кажется, что… как бы это выразиться? Что кто-то меня хранит.

Он замолчал, услышав крик, а там — и увидев, что сын его буквально сияет. Если бы Клаттербак сообщил Джефу, что издаст роман как можно скорее, он вряд ли сиял бы ярче.

— Слава Тебе, Господи! — воскликнул граф. — Ой, какое счастье! Тогда все в порядке. Если она…

Маркиз задрожал.

— Ты что, хочешь на ней жениться?

— Конечно! Сейчас напишу ей, приглашу завтра пообедать. Когда подадут кофе, а лакей уйдет, я… ну, я знаю, что сделаю.

— Мой дорогой! — взмолился маркиз. — Одумайся!

Джеф удивился.

— Ты чем-то недоволен?

— Еще бы! Жениться на нищей… Нет, ты не можешь!

— Могу, могу. Чего ты скачешь? Смотри, как удачно: у нее ничего нет, и у меня ничего нет. Ты подумай, мы всему будем радоваться. Купили шляпу — праздник. Богатые и не знают таких…

— Кроме того, — перебил его маркиз, — они не живут под крышей, в тесной каморке. Шесть пролетов лестницы…

— Красота! — вскричал Джеф. — Пришел в мансарду, зажег свечу у кровати и воображаешь, что ты в Версале. Балдахины там, купидоны… Да, это жизнь!

— О, Господи! — простонал маркиз.

— Ты заметил, — продолжал Джеф, — как у нее вздернут носик? А на нем — две веснушки. Представляешь, какое блаженство, когда можешь на них смотреть в любое время?

— А ты представляешь, — отвечал маркиз, — что она скажет, когда узнает, что у тебя нет денег?

— Обрадуется, я думаю.

— Ну, нет. Я бы на ее месте тут же забыл о тебе и вышел за Карпентера.

— То — ты, а то — она! Карпентер, еще чего! В жизни она за него не выйдет. Это ангел, а не девушка.

— Послушай, Жефф…

— Не буду. И вообще, я хочу побыть один. Тут фраза не дается.

Маркиз, который и так не отличался прытью, буквально выполз в вестибюль. Романтические бредни глубоко его оскорбляли. С трудом одолев лестницу, он направился к бару, красе «Сплендида», и, поставив изящную ногу на медную перекладину, попросил Филиппа, прежде служившего в Париже, смешать ему что-нибудь такое, особенное.

5

Примерно через четверть часа освежившийся маркиз, еще нетвердо ступая, вышел из бара и встретил в вестибюле возвращавшуюся с пляжа Терри.

Посмотрел он на нее искоса. Она ему нравилась, очень нравилась, но, честно говоря, она же его надула! Нельзя, в конце концов, так выглядеть и так блистать, если ты разводишь кур на Лонг-Айленде. Это нечестно, думал он, и непорядочно.

Однако ни его манеры, ни голос не выдавали, как глубоко он ранен и как разочаровался в американках. Поцеловав ей руку с обычной своей галантностью, маркиз заверил ее в том, что бесконечно рад предстоящей встрече в ресторане.

— Миссис Пеглер, — сказал он, — сообщила мне, что вы приняли приглашение.

— Да, — отвечала Терри, — и с большим удовольствием. Занятно ужинать на природе. Это ведь хороший ресторан?

— Говорят, очень хороший.

— А кто там будет?

— Насколько я понял, двое друзей миссис Пеглер.

— И ваш сын?

— Нет. У Жеффа какая-то встреча.

— Да? — сказала Терри, стараясь скрыть досаду. — Наверное, с Фредди Карпентером.

— Нет, Фредди остается здесь. Они идут в концерт с мисс Тодд.

— Ну, ничего. Зато вы там будете.

— Да, я буду.

— А что еще нужно? — воскликнула Терри и, лучезарно улыбнувшись, пошла по лестнице наверх, в свой номер.

Когда она туда пришла, сестры еще не было, и этому она обрадовалась. Ей хотелось побыть одной, чтобы обдумать серьезнейшую проблему — почему Джеф так странно себя ведет.

Ну, посудите сами. Если они оставались вдвоем, что бывало исключительно редко, он был очень вежлив, можно сказать — подчеркнуто учтив, но как-то сдержан, что ли. Ни словом, ни жестом, ни улыбкой он не намекал на то, что все-таки было, как будто величайшее мгновение ее жизни для него — какой-то пустяк, незначительный эпизод. А собственно, так оно и есть; так он на это смотрит. Это она, по своей дурости, придает значение поцелуям и дрожащему, сбивчивому голосу, а он, конечно, целует любую девушку, если та не полное чудище, и признается ей в любви. Французы все такие. Наверное, забыл через десять минут. Наверное, у него тут сотни подружек. Наверное, эта «встреча» — с какой-нибудь Фифи или Мими на высоких каблуках, в бантиках и кружеве, которая называет его «cheri».[118]Дорогой (франц.).

Она сердито думала об этой особе, равно как и о Джефе, когда юный фельдмаршал, который принес маркизу телеграмму от месье де ла Урмери, вручил записку и ей. Она развернула ее, и мир изменился. Только что он был худшим из миров, но вот — в нем засияло солнце, оркестр заиграл какую-то райскую мелодию, цветы пробились сквозь ковер. А Джеф, этот низкий ловелас, этот червь, а быть может — волк в человеческом образе, засиял нездешним светом.

Она прочитала записку три раза. Та была короткой и достаточно сдержанной, но ей показалась образцом красноречия. Когда она читала ее в пятый раз, запоминая каждое слово, раздался телефонный звонок. Портье сообщил ей, что два джентльмена (или как это по-французски) настоятельно просят их принять.

6

Джентльмены эти оказались довольно плюгавыми. Один — маленький, унылый, с широкой бородкой — напомнил ей кларнетиста из отеля; другой, повыше, с висячими усами, тоже не отличался веселостью. Беседу начал именно он:

— Разрешите представиться, мадемуазель. Пюнэ.

— Здравствуйте.

— Мой зять, месье Флош.

— Добрый день. Чем могу служить? — сказала Терри, с трудом сдерживаясь, чтобы не поделиться с ними своей радостью.

— Я — из местной полиции, мадемуазель, — сообщил тот, что повыше.

— Да?

— Помощник комиссара.

— Вот как?

— Конечно, он — свинья, — продолжал месье Пюнэ. — Тиран. Rodommier.[119]Негодяй (франц.).

Этого слова Терри не знала, но догадалась, что оно нелестное, и запомнила для будущих надобностей. Можно, к примеру, назвать так Клаттербака, когда он коснется цен на мед.

— Мы с месье Флошем, — продолжал гость, — слышали, как он плетет против вас козни. Да-да, через дверь! Слышали мы, Жасэнт?

Второй гость, носивший, по всей видимости, это странное имя, взмахнул бородкой, выражая этим что-то вроде «Еще бы!», то есть «Tu paries bien».

Терри удивилась. Будь она международным шпионом, она приняла бы сообщение, беззаботно воскликнув «О 1а 1а!», и повела бы рукой в роскошных кольцах; но она шпионом не была.

— Как это, «плетет козни»? — спросила она, все больше удивляясь. В конце концов, этот комиссар в жизни о ней не слышал.

— Сегодня он придет с обыском по просьбе мадам Пэглэр, — пояснил посетитель.

Терри вздрогнула. Это было немного понятней.

— Пожалуйста, — сказала она, — расскажите мне, в чем дело. Месье Пюнэ рассказал. Когда он закончил свою повесть,

Терри чувствовала себя, как путник, который темной ночью, в грозу, видит при свете молнии, что стоит на краю обрыва. Чувства к миссис Пеглер, и без того не слишком пылкие, заметно ухудшились. Тонкой душе неприятно узнать, что ее приглашают в ресторан только для того, чтобы произвести у нее обыск.

— Как вы считаете, — спросила она, — что мне делать?

На это месье Пюнэ ответить мог. Глаза его мстительно сверкнули.

— Мадемуазель, на вашем месте я бы пригласил физически сильного мужчину. Эта свинья войдет, а он ка-ак прыгнет…

— И donne lui un marron,[120]Ударит (Букв. — «даст ему каштан») (франц.). — впервые подал голос месье Флош.

— Marron?

Месье Пюнэ перевел это жестом и, узнав, что мускулистый мужчина даст комиссару marron или, если хотите, в ухо, Терри от всей души поддержала проект. Жаль, конечно, что Джеф не сможет применить прежние навыки, но есть, в конце концов, Фредди. Она плохо представляла себе, как производят обыск, но могла предположить, что делается это ночью, когда Фредди уже придет с концерта. Да, он тут очень уместен. И она улыбнулась месье Пюнэ.

— Спасибо вам большое!

Месье Пюнэ скромно заверил, что всякий сделал бы то же самое, подразумевая под этим «всякий, кто так натерпелся от Пьера Александра Бюиссонада». Оба героя широко улыбались, даже месье Флош, сколько видно из-за бородки, напоминая веселых селян из оперетты, удаляющихся за кулисы, тем более что сами они именно удалились, оставляя Терри размышлять о неожиданном повороте дел.

Мысль о Фредди ее подбадривала. Он, как и всем, уже рассказал ей о своих футбольных успехах, и ей казалось, что чемпион Принстона — как раз то, что нужно, чтобы внушить Пьеру Александру, что нельзя врываться ночью к девушкам, тем более — с обыском. Встреча в темноте с Ф. Карпентером перевернет его жизнь. Он станет лучше, чище. Жаль только, что миссис Пеглер не разделит его участи. Когда Терри дошла до этой мысли, появилась Кейт. Вид у нее был победный, и не без оснований.

— Ну, вот! — начала она. — Я все узнала про этого маркиза и его сынка. Так и есть, оба — жулики. У них нет ни пенса.

Трудно отрицать, что Терри удивилась.

— Что? — переспросила она.

— Я говорила с начальником маркиза из какого-то учреждения. Тот у него служил, маркиз — у начальника. Он его уволил, начальник — маркиза.

— Ты хочешь сказать, маркиз — не маркиз?

— Да нет, они все тут маркизы! Суть в том, что он — нищий. Эти обедневшие аристократы рыщут по курортам. У него нет денег, и он…

Терри удивилась снова. Денег? При чем здесь деньги? Какая чепуха! Важно одно — завтра она обедает с Джефом.

— Мало того, — продолжала Кейт, — я ему сказала все про тебя.

— Да что ты!

— Сказала-сказала. И про кур, и про мед — ну, все. Он ускакал, как белый кролик из «Алисы». Не иначе, к сынку. Теперь ты его не скоро увидишь! Не маркиза, сынка.

— Я с ним завтра обедаю.

— Это ты так думаешь. Когда он тебя пригласил?

— Сейчас принесли записку.

— А написал он ее до того, как узнал новости. Вот увидишь, пришлет другую, что у него важные дела.

— Ничего подобного!

— Наверное, уже пишет, — закончила Кейт и ушла к себе, снять шляпу.

Терри смотрела, не видя, на картину, ибо в лучших номерах отеля «Сплендид» было все, что угодно, и чувствовала себя точно так, как должен был чувствовать комиссар после встречи с мускулистым мужчиной. Вдруг ей стало легче. Она поняла, что Кейт несет какую-то чушь, и радостно засмеялась.

Она еще смеялась, входя в номер сестры.

— Знаешь, — сказала она, — я не поеду в ресторан.

— То есть как?

— Обойдутся без меня.

— Ты же обещала!

— Ну и ладно.

— Я не могу без тебя ехать.

— Что ты, можешь! Скажи этой Пеглерше, что у меня болит голова.

— Она к тебе зайдет.

— А ты скажи в ресторане, за тридцать километров.

— Ничего не понимаю! Только вчера ты ныла, что нет знакомых…

— Да, я такая, переменчивая.

— Что подумает миссис Пеглер?

— А нам какое дело? Дай ей marron.

— Что-что?

— И прибавь, что это — от меня, — сказала Терри.


Читать далее

Неуемная Джилл
1 - 1 13.04.13
Глава I СЕМЕЙНОЕ ПРОКЛЯТИЕ 13.04.13
Глава II ПРЕМЬЕРА В ТЕАТРЕ «ЛЕСТЕР» 13.04.13
Глава III ДЖИЛЛ И НЕЗНАКОМЕЦ СПАСАЮТСЯ БЕГСТВОМ 13.04.13
Глава IV НА ПОМОЩЬ СПЕШИТ ПОСЛЕДНИЙ ИЗ РУКОВ 13.04.13
Глава V ЛЕДИ АНДЕРХИЛЛ В ШОКЕ 13.04.13
Глава VI ДЯДЯ КРИС НЕГОДУЕТ 13.04.13
Глава VII ДЖИЛЛ УЕЗЖАЕТ ПОЕЗДОМ 10.10 13.04.13
Глава VIII ПОСЛЕОБЕДЕННЫЕ МУКИ ДЭРЕКА 13.04.13
Глава IX ДЖИЛЛ РАЗЫСКИВАЕТ ДЯДЮ 13.04.13
Глава X ДЖИЛЛ ПОБЕЖДАЕТ ВЛАСТЬ ПРЕДЕРЖАЩИХ 13.04.13
Глава XI ЛЮБОВНЫЙ ЖАР МИСТЕРА ПИЛКИНГТОНА 13.04.13
Глава XII ДЯДЯ КРИС ЗАИМСТВУЕТ КВАРТИРУ 13.04.13
Глава XIII ПОСОЛ ПРИБЫВАЕТ 13.04.13
Глава XIV УСПЕХ МИСТЕРА ГОБЛА 13.04.13
Глава XV ОБЪЯСНЕНИЯ ДЖИЛЛ 13.04.13
Глава XVI МИСТЕР ГОБЛ ИГРАЕТ С СУДЬБОЙ 13.04.13
Глава XVII ЦЕНА ССОРЫ 13.04.13
Глава XVIII ДЖИЛЛ ПОЛУЧАЕТ УВЕДОМЛЕНИЕ 13.04.13
Глава XIX МИССИС ПИГРИМ КУРИТ СЕБЕ ФИМИАМ 13.04.13
Глава XX ДЭРЕК УПУСКАЕТ ПРИЗ, НО ВЫИГРЫВАЕТ ДРУГОЙ 13.04.13
Глава XXI УОЛЛИ МЭЙСОН ИЗОБРЕТАЕТ НОВОЕ УПРАЖНЕНИЕ 13.04.13
На вашем месте 13.04.13
Французские каникулы
3 - 1 13.04.13
От автора 13.04.13
Глава I 13.04.13
Глава II 13.04.13
Глава III 13.04.13
Глава IV 13.04.13
Глава V 13.04.13
Глава VI 13.04.13
Глава VII 13.04.13
Глава VIII 13.04.13
Глава XI 13.04.13
Глава XII 13.04.13
Примечания 13.04.13
Глава VI

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть