В Лондоне никого не удивляет бегущий по улице человек. Но бегун, о котором пойдет речь ниже, невольно привлекал внимание прохожих, поскольку был уже немолод — лет семидесяти — и к тому же явно чем-то напуган. Он пробежал чуть ли не весь Сохо и наконец остановился перевести дух у строительных лесов, возведенных вокруг зданий на Карнаби-стрит. Его куртка промокла насквозь. Озираясь по сторонам, он поспешно пересек очередную улицу и, громко стуча башмаками по асфальту, обежал вереницу застывших на месте машин. Он понимал, что уже староват для подобных пробежек, однако владевший им страх не позволял ему сбавить темп.
Лондон. Респектабельный дом в престижном районе. И «нехорошая» квартира, в которую уже полстолетия никто не входит и из которой никто не выходит.Сету, ночному портье, тоже не следовало отворять дверь с номером 16, какие бы странные звуки ни проникали наружу. Не стоило переступать роковой порог и молодой американке Эйприл, неожиданно получившей квартиру в наследство от бабушки, чья кончина не менее таинственна, чем ее жизнь. И в чьем дневнике содержится намек на давнее событие, столь же страшное, сколь и необъяснимое…
О рассказе, вошедшем в настоящую антологию, писатель говорит следующее: «„Стандартная ширина колеи" была написана для альбома Марка Аткинса «Тринадцать». Замысел книги состоял в том, чтобы послать тринадцати писателям по фотографии обнаженной женщины из коллекции Аткинса с просьбой написать рассказ, „иллюстрирующий" изображение… Уже давно люди называют Шепердз-буш - довольно грязный район, где происходит действие, - новым Ноттинг-Хиллом, модным районом в полутора милях отсюда. Сделано немало усилий, чтобы приукрасить Шепердз-буш, но пока алкаши и психи будут общаться с представителями Би-би-си (и, возможно, их будут путать), этот район никогда не утратит той противоречивости, которая делает его…
Сборник рисует картину жизни современной Японии. В рассказах поднимаются проблемы отчуждения личности и необходимости борьбы за человеческое достоинство. Сборник помогает понять социальные проблемы и духовный мир японцев нашего времени. Содержание От редколлегии Текущий день Японии и японский рассказ Автор: Е. Пинус Дождь — Сётаро Ясуока, рассказ Перевод: М. Певзнер Такарабунэ — Сиро Хасэгава, рассказ Перевод: Д. Бугаева На скалистом гребне — Морио Кита, рассказ Перевод: М. Певзнер Чужая смерть — Кобо Абэ, рассказ Перевод: Е. Пинус Цветы горя — Дзюн Кисаба, рассказ Перевод: Г. Иванова Красная лягушка — Кэнсаку Симаки, рассказ Перевод: Д. Бугаева Всё, что осталось... — Сакураку Ханива, рассказ…
Известнейший французский писатель, лауреат Нобелевской премии 1947 года, классик мировой литературы Андре Жид (1869–1951) любил называть себя «человеком диалога», «человеком противоречий». Он никогда не предлагал читателям определенных нравственных решений, наоборот, всегда искал ответы на бесчисленные вопросы о смысле жизни, о человеке и судьбе. Многогранный талант Андре Жида нашел отражение в его ярких, подчас гротескных произведениях, жанр которых не всегда поддается определению.
драма тайнасовременная зарубежная прозаинтеллектуальная проза
Стареющий гончар по имени Сиприано Алгор еженедельно поставляет партию кухонной утвари в Центр – единственный торговый гигант в регионе. Если товар попадает в Центр, то ему открыты все дороги, если же нет – шансы успешной торговли равны нулю. Именно последнее и произошло однажды с Сиприано: Центр отверг его продукцию, заявив, что покупатели теперь предпочитают посуду из пластика. Поначалу старик и его дочь Марта, чей муж мечтает о карьере охранника в Центре, скорбят об упущенной возможности и пытаются придумать, как заработать на жизнь. Вскоре Сиприано начинает делать глиняных кукол, которые производят в Центре настоящий фурор. Жизнь круто меняется: муж Марты получает повышение, и вот уже не…
Книга Генри Адамса (1838–1920), историка, писателя и общественного деятеля США конца XIX — начала XX столетия, принадлежит автобиографическому жанру. Она дает богатейшую панораму развития политической, научной, культурной и общественной жизни США. По тонкости наблюдений и меткости характеристик, по отточенности и афористичности языка эта книга принадлежит к лучшим образцам англоязычной мемуарной прозы.