О женщине

Онлайн чтение книги Том 25. Статьи, речи, приветствия 1929-1931
О женщине

Странно, что до сей поры у нас никто ещё не догадался написать книгу об отношении церкви к женщине а ведь женщинам давно следовало бы знать, чем они обязаны религии и церкви, особенно — «православной» христианской.

Известно, что все религии установили взгляд на женщину более или менее отрицательный, некоторые даже определённо враждебный. За 2700 лет до нашей эпохи греческий поэт Гезиод в книге «Теогония», то есть учение о происхождении богов, сказал: «Смертным мужам зло — женщин дал Зевес», в поэме «Труды и дни» он называет женщину «красивым злом» и «горем для людей» В молитвеннике евреев есть краткая и выразительная, но явно не лестная для женщин молитва: «Благодарю тебя господи, за то, что ты не создал меня женщиной». Церковная легенда о создании женщины из ребра мужчины злобные стихи библейских пророков о женщинах, легенды арабов, индусов и бесчисленные образцы всяких иных наветов на женщину — всё это свидетельствует о единодушном стремлении жрецов всех религий социально унизить женщину. Взгляды на неё как виновницу изгнания мужчины из рая, как на «сосуд греховный» и «соблазн мира» из церкви переходят в быт. На бесчисленных пословицах и поговорках, которые шельмуют женщину советуют относиться к ней с недоверием, бить её, — совершенно неоспоримо отражено влияние церкви: «Женою и Адам из рая изгнан», «Жена и Олоферну голову отсекла», «Жену содержи в страхе, наказывать не скупись», — советует Ефрем Сирин, а быт переводит это на свой язык: «Бей жену чаще, любить будет слаще». Кирилл Иерусалимский внушает: «Речению женскому не верь много» — «Баба говорит — бредит, кто ей поверит», — отзывается быт. «Бабий промысел — лживый помысел». Бесконечную цепь таких и подобных пословиц заключает характерное звено: «Жена да муж — змея да уж».

Христианская церковь две тысячи лет служила источником, из которого черпались оправдания правового и экономического ограничения женщин. «Пред богом все люди равны», — учит церковь в лице апостола Павла, и она же учит: «Не муж создан для жены, но жена для мужа» «Жена да убоится мужа».. Такими и подобными поучениями совершенно определённо утверждается, что жена, женщина — существо не равное мужчине, «человек второго сорта». Это не мешает женщинам, поклонницам евангелия, признавать его самой мудрой и «человечной» книгой, хотя вся его мудрость сводится только к попыткам внушить людям, что земная жизнь со всеми её муками не что иное, как предварительная подготовка человека к вечному блаженству на небесах, куда человек может попасть при условии, если он будет кроток, терпелив подобно камню и послушен законам церкви. В общем учение это утверждает, что бедный и голодный должен считать тяжёлое — лёгким, а горькое — сладким.

По словам Септимия Тертуллиана, христианского писателя, который жил в конце второго века, христиане должны «удовлетворить» Христа «святым позором веры за преступный позор идолопоклонства». Странные в устах церковного писателя слова о позоре веры совершенно оправданы изуверской деятельностью христианской церкви, её беспощадной борьбою против критической мысли, против науки, жесточайшим преследованием и массовым истреблением «инаковерующих», кострами, на которых она живыми сжигала «еретиков» и «ведьм» — женщин, душевнобольных, а чаще таких, которые обладали исключительными способностями и отказывались думать о делах жизни так, как повелевали церковники. «Не убий» — проповедовала церковь и освящала междоусобные войны христиан, — войны, которые начинались в целях грабежа и в нарушение заповеди «Не укради». Сама богатая, церковь всегда служила только интересам богатых, сама будучи рабовладелицей, она никогда не протестовала против рабства. Всё это более или менее понятно: церковь — классовое учреждение, она была «сводом законов» класса эксплуататоров чужого труда, она служила целям своего класса и за страх и за совесть. Гораздо труднее понять её враждебное отношение к женщине, её политику социального унижения женщины. Можно думать, что жрецы дохристианской эпохи были профессионально заинтересованы в том, чтоб изображать женщину воплощением всяческих зол и грехов, — этим они преграждали ей путь к лёгкому и выгодному труду, к служению богу во храмах. Возможно, что не только в целях обогащения, но именно в целях социального унижения женщины некоторые из языческих культов установили и церковную проституцию.

Но одними этими причинами невозможно объяснить болезненное озлобление христианской церкви против женщины. Если к этим причинам прибавить чувство мести за безбрачие, на которое осудила церковь Христова своих священников и епископов, это тоже не вполне объяснит вражду попов к женщине, — вражда эта возникла до установления безбрачия римской церковью, а «православным» «белым» попам и не запрещено жениться, запрещено только «чёрному» духовенству, монахам.

Конечно, следует вспомнить, что «любовь и голод правят миром». Инстинкт продолжения рода, соединяя мужчину и женщину, ещё более осложнял невыносимо тяжкие условия трудовой жизни. Вышеупомянутый Гезиод жаловался, что «женщина не соучастница в трудах, а соучастница в растрате имущества». Наша русская пословица говорит: «Жена вытащит из дома горшком — больше, чем муж мешком». Можно привести тысячи таких жалоб, выраженных в стихах пророков, проповедях, пословицах, сказках, анекдотах. Но — все они доказали бы одно и то же: они придуманы людьми, у которых было имущество, был дом и можно было из дома что-то вытащить.

Тут, как везде, очевидно, выявляет своё влияние фактор экономический, тут как-будто подчёркивается некоторое противоречие между мужчиной-хозяином и женщиной — его домоправительницей, его наложницей, социально бесправной. Противоречие это видимо в различном отношении мужчины и женщины к священному делу накопления имущества. Возможно, что женщина, рабыня мужа, не чувствовала себя так глубоко рабыней собственности, как это чувствовал её владыка, женщине мешало углубиться в дело накопления собственности именно её бесправие, и к этому зверскому делу она была равнодушней своего властелина. Возможно, что в большинстве своём женщины и до наших дней сохранили это равнодушие.

Но, чтобы чувствовать себя прочнее в доме и на постели владыки своего, чтоб удержаться там возможно долгое время, до старости его, когда ему нужна уже не любовница, а больничная сиделка, женщина должна усердно заботиться о теле своём, всячески сохранять его и украшать и тело свое и окружение его. Это стоит дорого и становится всё дороже. Недавно один американец, миллионер, пошутил:

— Мы не боимся коммунистов, жёны разорят нас гораздо раньше, чем это успеют сделать рабочие, — не плохая шутка.

Церковь, не чуждая страсти к накоплению имущества, преследуя свою цель укрепить «духовную» власть над верующими в бога, всегда и весьма азартно обличала пристрастие женщин к роскоши, что, впрочем, не мешало попам и кардиналам римской церкви окружать себя роскошью безумной, как не мешало и «православным» епископам, митрополитам, архимандритам жить богато и владеть рабами. Но и естественным стремлением женщин к роскоши невозможно вполне объяснить злобу церковников. Тут есть что-то поистине болезненно изуверское. Нельзя же назвать здоровой проповедь аскетизма, «умерщвления плоти», проповедь церковниками, рабами бога, борьбы против инстинкта жизни, созданной — по их учению — тем же самым богом.

Инстинкт размножения церковь назвала «блудом», проповедовала в прикрытой форме скопчество, а рождение ребёнка признала делом поганым, потому что роженицам запрещалось посещать церковь в продолжение шести недель после родов, — роженица могла войти во храм только после того, как поп прочитает над нею «очистительную молитву».

Отрицательное и враждебное отношение к женщине деятельно и непрерывно внушалось церковью мужчине на протяжении двух десятков веков; оно весьма глубоко проникло в сознание мужчины и приобрело у него силу почти инстинкта. Влияние религиозного «женофобства» совершенно ясно в книгах тех «учёных», которые время от времени пытаются доказать миру, что женщина — «по природе своей» существо «духовно ограниченное» и не может быть признана человеком, равным мужчине. Практический вывод из этой «теории» очень прост: женщина должна быть ограничена в правовом и политическом отношениях. Её и «ограничили». Она была лишена права распоряжаться личной своей судьбой, не могла получать образования, равного с мужчиной, не могла распоряжаться наследственным имуществом своим без разрешения мужа. Был введён в быт, в практику жизни, ещё целый ряд унизительных для женщины ограничений, которые задерживали нормальное развитие её сил и способностей. Освящённая церковью «власть отцов», устраивая, по соображениям экономики, браки, не равные по возрасту жениха и невесты, способствовала вырождению своего же класса, пополняя убыль худосочными дегенератами.

Нет никакого сомнения в том — если б женщину не уродовали, стесняя искусственно круг её интересов, возлагая на неё только обязанности наложницы, матери, домоправительницы и отталкивая от широкой общественной, культурно-политической работы, — скорость развития культуры была бы вдвое более быстрой, потому что творческой энергии было бы вдвое больше. Но буржуазное общество и государство не заинтересовано в том, чтоб развитие культуры шло быстрее. Буржуазия предпочла бы остановиться на том, чего она уже достигла, эксплуатируя труд пролетариата, хищнически истощая его силы. Ей живется достаточно удобно, и если она всё-таки двигается вперёд, так двигает её, как известно, анархическое беззаконие конкуренции и возбуждаемый конкуренцией рост промышленной техники. Это невольное механическое движение мало имеет общего с ростом подлинной культуры. Наоборот, культурный тип буржуа сильно понизился с той высоты, которой он достиг в XIX веке. Это понижение особенно заметно стало после империалистической войны, которая, значительно увеличив количество хищников, циников и грабителей, не создаёт, как мы видим, иных «духовных вождей», кроме «фашистов».

«Законы семейных и социальных отношений оставались и остаются неизменными в течение тысячелетий и не могут быть поколеблены никакими теориями».

В этой фразе заключена вся «философия» буржуазии. В различных словосочетаниях эта нищенская мысль упрямо повторялась тысячи раз «мудрецами» всех стран и эпох. Ежедневно она повторяется газетами и журналами Европы, Америки. Если эту «теорию» приходится вспоминать так часто и настойчиво, — значит, в действительности что-то противоречит этой теории, и нужно вбивать её в головы, как вбивают костыль к шпалу. Костыль крепок и толст, но не вечен и всё-таки поддаётся разрушающему влиянию времени. Действительность вполне реальна, но ещё не истина, она — только сырой и грубый материал для созидания будущей всечеловеческой истины. Буржуазия очень хотела бы утвердить данную действительность навсегда в тех формах, в какие она сложилась; фашизм работает как раз в этом направлении. Но «действие вызывает противодействие», и — мощно растёт сознание рабочим классом культурного значения свободного труда, разрешающего всю путаницу жизни, и растёт сознание рабочим классом его права на власть. Буржуазным мудрецам, журналистам, дворовым и комнатным собачкам буржуазии нужно очень громко выть о незыблемости семейного начала и лаять на врагов хозяина, на людей, которые вообще не верят в незыблемость чего-либо на земле.

Необходимо признать, что буржуазное общество воспитало женщину как пониженный тип человека. Эти слова не могут и не должны оскорблять «слабый пол», — речь идёт об одном из преступлений буржуазии, об искажении ею здоровых, биологических основ бытия. Нельзя отрицать, что забитая церковниками женщина принимала бессознательное участие в процессе этого искажения. Но в наши дни как будто наступил момент мести, тоже бессознательной, «семейному началу», — мести со стороны женщин.

Было уже сказано, что страсть к роскоши и «супружеская неверность» женщины обличались с древнейших времён церковной литературой. Светская литература тоже издавна следовала по пути церкви, но, порицая женщину как причину всяческих драм и трагедий, весьма охотно и умело изображала её как источник наслаждения. Один из арабских поэтов эпохи до Магомета сказал:

«Земной рай в книгах мудрости, на хребте коня и на груди женщины». У него, как видите, женщина, по её способности утешать мужчину, поставлена на третье место.

Литераторы-европейцы отводили женщине как приятной забаве первое место, и, кажется, женщины гордились этой сомнительной честью. Начиная со второй половины XIX века, романтическое восхищение женщиной, «источником наслаждения», и преклонение перед её «таинственной сущностью» заметно начинает уступать место критицизму реалистов и более или менее резко выраженному недовольству её поведением в семье и обществе. Известно, что у нас в России это было вызвано стремлением женщин к самообразованию и участием их наравне с мужчинами в революционной работе. Вслед за русскими «нигилистками» первые пошли на общественную работу и на завоевание самостоятельности англичанки, за что немедленно были награждены ироническим прозвищем — «синие чулки». Немки и француженки, выделяя из среды своей талантливых представительниц в область литературы и политики, не очень торопились последовать примеру русских и англичанок.

Но, видимо, было что-то новое и неприятное среди всех вообще женщин европейской буржуазии, и потребовалось поставить их на определённое им церковью место — на место людей «второго сорта». В Швейцарии некий профессор, имя которого я забыл, напечатал в середине девяностых годов весьма толстую книгу и в ней доказал, что женщина как биологическая особь во всех отношениях ниже мужчины и хуже его. В то же время объявил войну женщинам Фридрих Ницше, человек, который хотел реставрировать несколько ожиревший «дух нации». Вильгельм Второй должен был напомнить с высоты своего трона, что у немецкой женщины только три обязанности пред её страной: дети, кухня, церковь. Было и ещё много сделано различных попыток доказать женщине,

что она «человек второго сорта». Наиболее резким выражением буржуазной «женофобии» следует признать напечатанную в 1902 году в Австрии книгу Отто Вейнингера «Пол и характер».

Все эти явления, взятые вместе, говорят о том, что в «недрах» европейской буржуазии возникла какая-то тревога. Позднее эту тревогу отчасти объяснило движение английских суфражисток — женщин, которые требовали права участвовать в политической жизни страны наравне с мужчинами. Отчасти. Но более широкое объяснение взрыва «женофобии» и возникновения тревоги в сердце буржуазии, мне кажется, дал Н.Ф.Федоров, малоизвестный писатель, автор «Философии общего дела», человек, которого Лев Толстой и Ф.Достоевский считали «гениальным мыслителем».

В статье, написанной им по поводу Парижской выставки 1889 года, — выставки, устроенной в ознаменование столетия французской революции, он указал, что «буржуазный строй не может сам и явно выразить то начало, которому он служит, тот идеал, которым он живёт и движется». По мнению Федорова, идеал этот был разоблачён в России.

«Наша местная всероссийская мануфактурно-художественная выставка 1862 года была близка к истине, она почти открыла, кому служило и служит то общество, выражением которого была всемирная выставка 1889 года, — она открыла это, поставив при входе на выставку изображение женщины (или лучше — дамы, барыни, гетеры, — будет ли это наследница Евы, Елены, Пандоры, Европы, Аспазии…) в наряде, поднесённом ей промышленностью всей России из материй, признанных, вероятно, наилучшими из всех представленных на выставку, — изображение женщины, созерцающей себя в зеркале и, кажется, сознающей своё центральное положение в мире (конечно, европейском только), сознающей себя конечною причиной цивилизации и культуры.»

Далее Н.Ф. Федоров приходит к заключению, что основа хозяйственной жизни буржуазии — гипертрофированный, то есть болезненно преувеличенный, доведённый до высокого напряжения половой инстинкт и что жизнь — «царство женщин», всестороннее выражение их «господства, не тяжёлого, но губительного» [1]Цитирую по брошюре Н.А. Сетницкого «Капиталистический строй в изображении Н.Ф. Федорова» — М.Г.. Церковное происхождение этой идеи совершенно ясно, однако на этот раз в неё включена значительная доля «дурной истины».

В 1901 году в деревне Кучук-Кой жил туберкулёзный учитель Доброклонский или Доброхотский; меня познакомил с ним А.П. Чехов, сказав, что учитель «тоже пишет, но — безнадёжен». Учитель оказался автором рукописи «Бесплодный труд». В ней он сделал подсчёт фабрик, которые работали исключительно для того, чтоб одеть, украсить и вообще обслужить потребности женщин. Рукопись была посвящена Н.Н. Златовратскому, написана очень тяжёлым языком и снабжена оглушительными цифрами. Помню, что большинство цифр автор взял из отчётов таможенного ведомства и, кажется, книги, изданной С. Витте, «Промышленное развитие России». Мне показалось, что этот рукописный труд создан под влиянием Л.Н. Толстого, отражает идеи «народничества» и вполне соответствует своему титулу — действительно «бесплоден». Автор был человек больной не только физически, но заражённый манией величия и как будто религиозным бредом, к тому же он считал себя оскорблённым В. Гольцевым, редактором «Русской мысли». Гольцев, прочитав рукопись, советовал ему «не срамиться и уничтожить её». Впоследствии, когда я ознакомился с первым томом «Философии общего дела» Н.Ф. Федорова, я вспомнил о «Бесплодном труде».

Никто не станет отрицать, что производство предметов роскоши, потребляемых женщинами Буржуазных классов, растёт с быстротою плесени или травы на кладбище. Может быть, и не «поэтому», но всё же рядом с этим растёт и «критическое», даже враждебное отношение художественной литературы к женщине как жене и матери, как второй по её значению «главе дома». Особенно заметно это в современной английской литературе — литературе страны, которая ещё недавно гордилась «незыблемостью семейных традиций». Всё чаще появляются книги, изображающие процесс распада «семьи, опоры государства», — процесс вымирания и крушения несокрушимых Форсайтов, мастерски изображённый Джоном Голсуорси в его «Саге о Форсайтах», Гексли в его романе «Сквозь разные стёкла», в книге Майкла Арлена «Зелёная шляпа» и в ряде других книг.

Из этих книг выносишь совершенно определённое впечатление: если исключить количественно незначительную и социально невлиятельную часть женщин, которая ведёт «общественную работу», то есть вместе с мужьями стараются укреплять расшатанный в основе своей «добрый старый порядок», — если исключить эту часть женщин, вся остальная масса представительниц буржуазной семьи весьма усердно способствует разрушению «доброго старого порядка».

Она «как бы инстинктивно» мстит за своё прошлое, за то, что церковь и государство воспитывали её как «человека второго сорта», человека только для наслаждения его телом, и вот воспитали в человеке этом безразличное отношение к судьбам своей страны, к жизни. А жизнь, становясь всё более сложной для понимания буржуазии, всё более понятной для сознания эксплуатируемых масс, угрожает неизбежной и трагической катастрофой «доброму старому порядку». Аллан Картхиль в книге «Почему англичане потеряли Индию» указывает на одну из главных причин этой катастрофы:

«Индус окончательно убедился в совершенной нравственной пустоте западной цивилизации,»

— здесь, может быть, нужно заменить слово «западной» словом «английской», а «нравственную пустоту» необходимо заменить словом «бессилие».

Известно, что скептическое отношение индусов к английской цивилизации усиливает безработицу в Англии. Тот же Картхиль, между прочим, говорит:

«Подобно тому, как человек не является рабом ни бога, ни короля, он не является и рабом какого-нибудь божественного и неизменного закона.»

Говорить так — это уже значит сдавать старые, когда-то крепкие позиции. Индусы, наверное, с великим удовольствием читают книгу одного из англо-индийских администраторов.

Распад семьи отмечает, конечно, не одна английская литература, а литература всей Европы.

После войны 1914–1918 годов этот процесс, должно быть, стал особенно заметен. Показания литературы солидно и всё более обильно подтверждаются широким развитием гомосексуализма, лесбианства и уголовной хроникой — ростом преступлений на почве ревности, истязанием детей, возрастающим количеством абортов, разводов и прочими явлениями гнилостного распада семьи, общества.

Разумеется, классовый инстинкт буржуазной женщины жив и действует во всех тех случаях, когда она ощущает противодействие её эгоизму, её привычкам и удобствам со стороны класса, идущего на смену её классу. Но классовый свой консерватизм она выражает менее резко и «от случая к случаю», а её «нигилизм», её безразличие к действительности, жажда роскоши и чувственных наслаждений выражаются ею непрерывно. Это не может не ускорять процесса гниения буржуазии. К сожалению, гнилостные процессы могут заражать и заражают здоровых людей, и ещё более жаль, что пролетариат Европы недостаточно считается с этой возможностью заражения болезнями буржуазии.

«Кто любит поучение — любит знание, а кто ненавидит обличение, тот — невежда».

Это сказано Соломоном, который был царём и пророком, но, должно быть, предвидел необходимость и пользу самокритики в Союзе Советов.

Женщинам Союза Советов, особенно крестьянкам, следует весьма серьёзно подумать о своём отношении к религии и церкви. Мучительнейшей тяжестью жизни своей они тоже ведь обязаны «божественным» законам церкви, которые она тысячелетия внушала женщинам, — необходимость рабского подчинения. Церковь смотрела на женщину как на рабу, а безбожник поэт Некрасов говорил:

Три тяжкие доли имеет судьба,

И первая доля — с рабом повенчаться,

Вторая — быть матерью сына раба,

А третья — до гроба рабу покоряться.

Когда Некрасов говорил это, он имел в виду крепостное право, но и после отмены крепостного права крестьянин остался рабом своего нищенского хозяйства, рабом частной собственности, основы всех несчастий, всего зла и горя нашей жизни. В этом частном хозяйстве крестьянина жена его с незапамятных времен несла и несёт на плечах своих каторжный труд, преждевременно истощающий её силы. Она одновременно прачка и скотница, хлебопёк и нянька, пряха и швея, огородница и стряпуха, водонос и банщица, — трудно пересчитать все её «домашние обязанности», которые низводят её, человека, на степень домашнего животного, которое ценится дешевле лошади, хотя лошадь работает неизмеримо меньше, чем женщина-крестьянка.

Но вот сейчас пред нею широко открыта возможность освободиться от вечной каторги, возможность стать таким же человеком «первого сорта», каким привыкли считать себя мужчины. Ей следует понять, что частная собственность — цепь, которая сковала её свободу, бесполезно истощает её силы, не даёт развиться её разуму, её способностям, — «гасит душу», как писала мне одна крестьянка. Ей надобно понять, что если она сама считает или чувствует себя глупее мужчины, так это именно потому, что церковь и буржуазное государство «гасили её душу», потому что никто не заботился о том, чтоб она была умнее мужчины. Было выгодно обратное.

От каторжной жизни спасёт женщину только социализм, коллективный труд. Рабоче-крестьянская власть успешно начала перестраивать жизнь на коллективных началах. Дело это крайне трудное: нужно заставить десятки миллионов людей понять, что жить старым порядком для них невыгодно и бессмысленно, что свободный человеческий разум вполне обеспечивает возможность лёгкой, богатой, интересной жизни. Дело это трудное: люди веками приучены жить по-звериному, каждый сам за себя, только для себя, и всё ещё плохо понимают, как это можно жить иным порядком.

Плохо понимают, но уже создают этот новый порядок; Страна Советов быстро вооружается фабриками, машинами, изо дня в день богатеет и уже через несколько лет не будет нуждаться ни в чём. Всё, что создаётся у нас, создаётся для всех, а не для некоторых избранных, как в других странах. В эту работу, которая освобождает людей от рабства, женщина должна вложить все свои силы, всю душу. И ей особенно хорошо надобно понять, что церковь — древний, неутомимый и жесточайший враг её.


Читать далее

Максим Горький. Собрание сочинений в тридцати томах. Том 25. Статьи, речи, приветствия 1929-1931
[Ответ на анкету американского журнала] 09.04.13
О «маленьких» людях и о великой их работе 09.04.13
О мещанстве 09.04.13
Президиуму Серпуховского вечернего рабфака имени М. Горького 09.04.13
[Речь на открытии II Всесоюзного съезда Союза воинствующих безбожников] 09.04.13
Предисловие [к брошюре о дне индустриализации] 09.04.13
Рабочий класс должен воспитать своих мастеров культуры 09.04.13
О бесчеловечии 09.04.13
День индустриализации 09.04.13
О том, как надобно писать для журнала «Наши достижения» 09.04.13
Пионерам 09.04.13
О Викторине Арефьеве 09.04.13
Хорошая книга 09.04.13
Ответ 09.04.13
[О сказках] 09.04.13
[Предисловие к книге писем и речей крестьян о Советской власти] 09.04.13
Молодая литература и её задачи 09.04.13
Поэма в прозе 09.04.13
Цели нашего журнала 09.04.13
Человек, уши которого заткнуты ватой 09.04.13
Письма начинающим литераторам 09.04.13
Письма из редакции 09.04.13
О женщине 09.04.13
О безответственных людях и о детской книге наших дней 09.04.13
О солитёре 09.04.13
Освещать быт, обнажать скрытую в нём политику! 09.04.13
О предателях 09.04.13
Редакции газеты «Коммунист Таджикистана» 09.04.13
Об умниках 09.04.13
13 Лет 09.04.13
Переписка с читателями 09.04.13
Если враг не сдаётся, — его уничтожают 09.04.13
К рабочим и крестьянам 09.04.13
Гуманистам 09.04.13
Вместо приветствия 09.04.13
Письмо редакции журнала «Будущая Сибирь» 09.04.13
О литературе 09.04.13
[Предисловие к книге Е. Новиковой-Вашенцевой «Маринкина жизнь»] 09.04.13
[Предисловие к книге Дм. Семеновского «Земля в цветах»] 09.04.13
Письмо селькору-колхознику 09.04.13
«Народ должен знать свою историю» 09.04.13
О старичках 09.04.13
[О буржуазной прессе] 09.04.13
Беседы о ремесле 09.04.13
Ответ на анкету журнала «Vu» 09.04.13
Письмо серпуховским рабфаковцам 09.04.13
Письмо ЛОКАФу Белорусского военного округа 09.04.13
Письмо золоторазведчиков 09.04.13
О цинизме. Ответ корреспонденту 09.04.13
Школе взрослых в Смоленске 09.04.13
Наши задачи 09.04.13
Книга рабкора Гудка-Еремеева 09.04.13
Товарищам-литераторам и редакционному совету издательства ВЦСПС 09.04.13
Ураган, старый мир разрушающий 09.04.13
«Заре Востока» 09.04.13
О детях 09.04.13
По поводу одной легенды 09.04.13
Клевета и лицемерие. Товарищам просвещенцам Орехово-Зуева 09.04.13
Привет победителям 09.04.13
Ответ костромским рабочим типографии «Красный печатник» 09.04.13
О действительности 09.04.13
[Руководителям журнала «Лиги против империализма»] 09.04.13
Редакции газеты «Канадский гудок» 09.04.13
О работе неумелой, небрежной, недобросовестной и т. д 09.04.13
Комментарии 09.04.13
О женщине

Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления

закрыть