Онлайн чтение книги Том 3. Собачье сердце. 1925-1927
Когда мертвые встают из гробов…

Тем не менее в Кисловодске произошла история, от которой волосы встают дыбом…

Но будем рассказывать по порядку.

17 июня 1925 года, на 8-й год революции, на крыльцо дома № 46 по Шоссейной улице в гор. Кисловодске вышел квартирующий в означенном номере гражданин Корабчевский, бывший стрелок жохра, и громко зарыдал.

Сошлись добрые люди и стали спрашивать:

— Корабчевский, Корабчевский, чего ты рыдаешь, бывший стрелок?

На что тот ответил:

— Как же мне, бывшему стрелку, не рыдать, если сейчас младенец мой Виталий, дорогой мой сыночек, помер!

Бабы завыли, стали расспрашивать:

— Экая оказия, от чего?

— От воспаления легких, — сказал Корабчевский, размазывая по лицу слезы.

Посочувствовали все Корабчевскому и разошлись, а бедный папаша отправился оформлять смерть своего наследника.

И младенчик помер по всей форме.

Доказательством этому служат официальные документы.

Так, например, на бумаге со штампом горисполкома Кисловодска за № 391 от 18 июня с. г. значится:

Этого мало. Он не только помер, но и погребен был. И это видно из свидетельства Кисловодского отдела записей актов гражданского состояния, где значится, что ребенок мужского пола Корабчевский Виталий погребен на братском кладбище.

Точка! Лучше помереть трудно.

И однако…

Была зловещая лунная ночь над Кисловодском через несколько дней после погребения Корабчевского-сына.

И вот шел сосед Корабчевского в самом радостном расположении духа, посвистывая, и совершенно трезвый и видит-стоит возле корабчевской квартиры странного вида женщина, вся в белом, а лицо у нее зеленое от луны.

И на руках у нее сверток, а в свертке что-то небольшое. Подошел сосед и говорит:

— Кто это?.. Ах, это вы, мадам Корабчевская? А та отвечает гробовым голосом:

— Да, я.

— А что это у вас на руках? — спросил сосед с удивлением.

— А это, — ответила женщина глухо, — мой покойный младенчик Виталий.

— Как Виталий? — спросил сосед и почувствовал, что мурашки полезли у него по спине, — ведь Виталия же вашего па-па-па-хоронили?

— Да, — ответила женщина, — а он взял да и пришел обратно.

И в это время лунный луч скользнул по пеленочному конверту, и видит сосед, что на руках у женщины действительно Виталий и лицо у него в зеленоватой тени тления смертного.

— Караул! — закричал сосед и кинулся бежать по Шоссейной улице. Луна глядела из-за кипариса рожей покойника, и соседу чудилось, что холодные руки хватают его за штаны.

Через час наиболее смелые из кисловодцев стояли у крылечка корабчевского дома. И вышел к ним сам Корабчевский и рассказал такую историю:

— Сидим мы с женой позавчера и вдруг слышим стук окошка, выглянули мы — и чуть не померли на месте. Стоит Виталий на воздухе, не касаясь земли, и говорит: «А вот я и пришел!»

— С нами крестная сила!! — взвыл кто-то из бабьего элемента.

— Ну?! — закричали мужчины.

— Ну, и больше ничего, — ответил Корабчевский, — пришлось его принять обратно.

В толпе началось смятение. Лица в лунном свете у всех позеленели. Но в это время луна зашла за облачко и скрыла в глубокой тьме окончание этой жуткой истории.

* * *

В редакции «Гудка» теперь у нас смятение тоже.

Кто кричит: «Чудо!» Кто кричит: «Ничего не понимаю». Кто говорит: «Расследовать надо!!» Вообще — хоть работу бросай!

В самом деле, история ведь гробовая! Проще всего было бы предположить, что Виталий вовсе не помирал, но тогда, позвольте, на каком же основании лекпом Борисов, проживающий по Николаевской улице, в д. № 11, дал ему удостоверение о смерти и на каком основании учстрахкасса выдала на погребение живого человека 17 р. 10 к.?!

А может быть, он не воскресал? Может быть, сосед наврал, может быть, фельетонист сочинил про луну и покойника?

Позвольте, как же не воскресал, когда сотрудник Минераловодской учстрахкассы Владимир Иванович Николаев пишет:

Нет, жуткие дела творятся в городе Кисловодске!