В Сорока сороков Булгаков даёт как бы четыре панорамы Москвы 1921-1923 гг., уподобляя фельетон киносценарию (тот же принцип применён в «Дьяволиаде»). Наблюдает автор Москву с крыши дома Э. К. Нирензее (Б. Гнездниковский пер., 10 — в этом доме помещалась редакция газеты «Накануне»). Отсюда же бросается на московскую мостовую главный герой «Дьяволиады» Коротков. В Сорока сороков зафиксировано постепенное улучшение столичного быта с развитием нэпа от момента прибытия Булгакова в Москву «в конце сентября 1921 года» (судя по записи в дневнике «Под пятой», сделанной 30 сентября 1923 года, это случилось 30-го числа) и до времени создания фельетона. Писатель заканчивает повествование на оптимистической…
В №13 Дом Эльпит-Рабкоммуна изображен дом №10 по Б. Садовой, в романе «Мастер и Маргарита» превратившийся в дом 302-бис по Садовой, где помещается Нехорошая квартира. До революции этот дом принадлежал «табачному королю» миллионеру И. Пигиту. Бывший «Дом Пигита» преобразовали в одну из первых в Москве рабочих коммун, вследствие чего управление, а частично и обслуживание дома перешло в руки жильцов, теперь уже преимущественно пролетарского происхождения.
Летом 1923 года Москву буквально заливали дожди. Но несмотря на холод и мокреть жизнь в столиценачала оживать. Новая Экономическая Политика давала свои плоды, и хотя многое казалось смешным и нелепым, но в целом жизнь, в отличие от подмосковных речек, входила в нормальное русло.
Однажды у здания управления уголовного розыска образовалась очередь тех, кто сам пришел арестовываться: бухгалтера-казнокрады, пропойцы казенных денег, убийцы и бандиты.
В Бенефисе лорда Керзона описана массовая демонстрация в Москве, состоявшаяся 12 мая 1923 г. и направленная против меморандума министра иностранных дел Великобритании Дж. Н. Керзона (1859-1925) от 8 мая 1923 г. В этом меморандуме Керзон требовал компенсаций за конфискованную советским правительством британскую собственность — рыболовные суда в Белом море и расстрелянных по обвинению в шпионаже британских подданных, а также прекращения революционной пропаганды на Востоке и преследований религии в СССР. В этом фельетоне Булгаков выступает в позе объективного наблюдателя организованной властями демонстрации, правда, не упустив случая кольнуть нелюбимого им Владимира Маяковского (1893-1930): «...Маяковский,…
Не всегда законы поспевают за историческими событиями. Булгаков описывает курьез, когда для кондукторов во время советской власти, расстрелявшей царскую семью, существовала инструкция об отдании почестей членам императорской фамилии.
Вот ведь как бывает, когда приезжает иностранная делегация, а встречающему, ни слова не говорящему по-немецки, приходиться учить язык по самоучителю. Потому что нормальных учебников просто нет...
Купил Василий Рогов на Смоленском рынке замечательные сапоги. А потом — сам не зная, для чего — финский нож. А выпив пива, проиграл все оставшиеся деньги уличному «лотерейщику». Как не отыграться? Дошло дело и до новых сапог...