Онлайн чтение книги Твое место на Зоне
Глава вторая

1

Сергей не мог знать, когда закончится война в Афганистане, зато четко знал одну простую солдатскую истину – дембель неизбежен, как крах империализма. Война «за речкой» продолжалась, но он уже дома. При полном параде. Шинель с аксельбантами, дембельские погоны со вставками, ворот нараспашку – тельняшка во всю красу. Жаль, что на дворе декабрь – снег, мороз. А то бы он шинель снял, чтобы народ видел, какой он герой – орден Красной Звезды, медаль «За отвагу». Человек с войны вернулся – живой, здоровый. И грудь в крестах, и голова не в кустах. Дождалась мама сына домой...

Он летел к своему дому как на крыльях. Вот его родной двор – площадка, где он в детстве играл в салки, бойлерная, в окна которой он стрелял из рогатки, беседка, где они собирались с пацанами. На площадке никого, в беседке пусто. Жаль, никто не видит его, некому крикнуть: «Серега! Ты ли это?».

– Сергей?

Но нет, откуда-то со стороны доносится чей-то нежный голосок. Это не крик, нет, голос хоть и удивленный, но спокойный... И сам голос такой знакомый.

Сергей застыл, как вкопанный, медленно обернулся на голос. Так и есть, в дверях соседнего подъезда стоит она, Даша. В белой кроличьей шубке, в белой шапочке. Нежная, красивая, в голубых глазах обаяние Вселенной... Пятнадцать лет ей. Ну, может, уже шестнадцать. Но пигалицей ее не назовешь. Взрослая осанка, взрослый взгляд. Улыбка такая милая и чуточку наивная.

– Даша, тебя не узнать, – соврал он.

На самом деле Сергей узнал бы ее из миллиона даже после десяти, а может, и двадцати лет разлуки... А тут каких-то два года. Впрочем, и разлуки как таковой не было. Они с Дашей даже не знались. Она появилась в их дворе за месяц-два до того, как его забрали в армию. Только два года назад она была юной пигалицей, но уже тогда ее глаза завораживали. И личико красивое, глаз не оторвать. Сергею тогда не хватило духу подойти к ней, познакомиться...

– А ты откуда знаешь, как меня зовут? – удивленно спросила она.

Щечки ее порозовели. И пожалуй, мороз здесь ни при чем.

– А-а, знаю... – замялся он.

– И я знаю, как тебя зовут. Забавно, не правда ли? – мило улыбнулась Даша.

– А-а, да, забавно...

– Ты в отпуск или насовсем?

– Насовсем, – просиял Сергей. – Как в песне – через две, через две весны... Вот отслужил как надо и вернулся.

– Вот мама-то обрадуется.

– Мама-то обрадуется... А ты? – невольно вырвалось у него.

– Что я? – удивленно повела бровью Даша.

– Ничего... – смутился он.

Не думал он, что так оконфузится перед ней.

– Ладно, ничего... – кокетливо, с хитринкой улыбнулась она. – Хочешь, чтобы я тоже обрадовалась... А может, и обрадовалась...

Она хотела сказать что-то еще, но ее внимание привлекла синяя «Лада» шестой модели. Машина остановилась возле подъезда, и Даша устремилась к ней. Спасибо, что не забыла помахать Сергею рукой на прощание.

– Пока!

Из машины вышел высокий парень с жестким кучерявым волосом, натуральная дубленка нараспашку. Как галантный джентльмен он распахнул перед Дашей дверцу, взял за руку – усадил в машину. Когда возвращался на свое место, глянул на Сергея с видом победителя. В глазах мелькнули искорки презрения.

«Шестерка» увозила Дашу, а Сергей смотрел ей вслед. Такое чувство, будто верблюд в лицо плюнул...

Мама действительно обрадовалась ему. Отец был на работе, но, как узнал о возвращении сына, сразу бросил все дела и примчался домой. Мама накрыла стол. К вечеру подтянулись родственники и знакомые. Все поздравляли Сергея с возвращением, разглядывали его награды. Он и сам был взбудоражен, но радость встречи с родными омрачала проклятая «шестерка», которая забрала у него Дашу...

К десяти вечера стол опустел, оставались только родители и дядя Максим с тетей Шурой. Но и они засобирались домой. Сергей вызвался проводить их до троллейбусной остановки. Водки выпил он немало, но пьяным себя не чувствовал. На ногах держался крепко. Да, не мешало бы прогуляться по свежему морозному воздуху. Покурить, проветриться...

Он проводил гостей и уже возвращался обратно, когда увидел синюю «шестерку». Машина стояла в тупичке недалеко от дома. Неприметно стоит, в темноте. И уже то, что Сергей обратил на нее внимание, наводило на определенные мысли. Само сердце подсказывало, что это и есть та самая «шестерка», с тем самым кучерявым красавчиком...

Сергей не мог пройти мимо машины. Понимал, что не должен идти к «Ладе», но ноги сами несли его вперед.

Он уже подходил к машине, когда та качнулась на рессорах. Чуткий слух уловил приглушенный девичий вопль. «Шестерка» снова качнулась... Стекла в машине зеркальные, непроницаемые, плюс темнота. Но Сергей взялся за ручку дверцы. Дернул на себя – закрыто. Зато оказалась незапертой задняя дверца.

Сергей заглянул в салон, и душу захлестнула ярость. Он-то думал, что Даша по своей воле... Но нет, кучерявый пытался взять ее силой. Откинул спинку переднего сиденья, где она находилась, навалился на нее, рукой лезет под юбку. Даша сопротивляется, но силы слишком неравные. И кричать она не может. Одной рукой подонок пытается стащить с нее колготки, а другой закрывает рот. На все руки мастер, гад...

Разумеется, Сергей не собирался наблюдать за дальнейшим развитием событий. Он в злобе хватил кучерявого кулаком по голове – оглушил, вытащил из машины. Взял его за грудки, оторвал от земли и ударил головой в нос...

Кучерявый с паскудным воем катался по снегу, закрывая ладонями нос. Он хоть и не лишился чувств, но все еще оставался в нокауте – и плохо соображал, что происходит.

Сергей помог Даше выбраться из машины.

– Спасибо тебе!

На него она глянула виновато, на своего кучерявого дружка – с ненавистью.

– Я даже не думала, что он такой. Хорошим прикидывался, стихи читал.

– И давно ты с ним?

– Да нет, на прошлой неделе познакомились. Думала, это любовь...

Даша осеклась, закусила губу. Решила, что сболтнула лишнее... Как будто знала, что Сергей ее любит... А может, и знала... Может, она телепатка, может, она улавливала его мысли из далекого Афганистана...

– От таких козлов любви не дождешься, – с презрением глянул на кучерявого Сергей.

– А мне его любовь и не нужна, – пренебрежительно усмехнулась Даша.

Кучерявый приходил в себя. Сел на задницу, с лютой ненавистью посмотрел на Сергея.

– Вешайся, чудила! Дерьмом на параше захлебнешься! – заорал он.

Сергей еле удержался, чтобы не пнуть его ногой. Но ведь он, считай, лежачий.

Он подал ему руку, помог встать. И только затем сбил с ног.

– Это тебе за чудилу!

– Ничего, ничего, ты еще кровью харкать будешь! – причитал кучерявый.

Он на карачках добрался до машины, забрался на водительское сиденье. Но Сергея и Даши рядом уже не было – ушли от греха подальше.

Они находились возле подъезда и видели, как стартовала «шестерка». Юзом пошла, едва в столб фонарный не врезалась. На повороте занесло, но и здесь кучерявому повезло.

– Сергей, я домой пойду, ладно? – кутаясь в шубу, спросила Даша. – Холодно...

– Да, конечно.

– Ты только не обижайся, хорошо? Если хочешь, можно завтра встретиться. В кино сходить.

– Хочу.

– Ну тогда жди меня завтра здесь в пять часов.

– Утра?

– Ну ты и шутник. Вечера, конечно же.

Она потянулась к нему на носочках. Вроде бы для того, чтобы в щечку его чмокнуть. Но в последний момент передумала, подалась назад. С нежной улыбкой помахала ему рукой и скрылась в дверях подъезда.

Утром Сергей собирался отправиться в военкомат – становиться на воинский учет. Начистил и нагладил форму, надраил медаль. Немного покрутился перед зеркалом. Осталось только сапоги надеть, шинель и фуражку. В комнату вошла мама. Лицо белое, как полотно, в глазах – тревога.

– Сергей, это к тебе!

Она посторонилась и пропустила вперед двух мужчин – один в пальто нараспашку, другой – в теплой куртке на манер летной.

– Уголовный розыск! – представился один. – Капитан милиции Желобов...

Он с интересом разглядывал Сергея. Уважительно скользнул взглядом по ордену.

– А что случилось? – спросил Сергей.

– Случилось... Кто вчера Виктора Демина избил, а?

– Не знаю такого, – пожал плечами Сергей.

– Ну да, не знаешь... Человека избил, а имени не знаешь... «Лада» у него синего цвета.

– И волосы курчавые?

– Ага, и лапа волосатая... – буркнул второй милиционер.

– Значит, знаете такого, – облегченно вздохнул Желобов.

– Не знаю и знать не хочу. А морду ему набил потому, что он мою девушку пытался изнасиловать...

– Пытался или изнасиловал?

– Пытался. Если бы изнасиловал, я бы его убил.

– И рука бы не дрогнула?

Сергей решил, что будет лучше, если этот вопрос останется без ответа.

– Если Демин пытался кого-то изнасиловать, то за это он перед законом должен отвечать, а не перед вами, товарищ старший сержант, – продолжал наседать на него Желобов. – Вы должны были доставить его в милицию, ваша девушка должна была написать заявление. А ничего этого сделано не было. Самосуд, рукоприкладство. Нос гражданину Демину сломали. А это уголовная статья, придется отвечать. Орден и медаль за что получили? В Афгане были?

– Был.

– Понятно... Здесь, уважаемый Сергей Андреевич, не Афганистан, мы живем в обществе развитого социализма, – усмехнулся капитан. – И вокруг вас не враги ходят, а советские граждане, чьи конституционные права охраняются законом. Так что придется вас задержать и доставить в отделение.

Сергей и опомниться не успел, как на его запястьях защелкнулись наручники. Как какого-то преступника, его вывели из дома, запихнули в зарешеченный отсек милицейского «уазика». Привезли в отделение, закрыли в камере дежурной части. Сразу вспомнились слова кучерявого кретина. «Дерьмом на параше захлебнешься!..» А ведь все к этому шло. Значит, Демин знал, что говорил. Вон как все закрутилось...

В камере он просидел весь день. К вечеру в РОВД пожаловал какой-то важный чин. Сергей определил это по суете, которая поднялась в дежурке.

Через какое-то время Сергея выдернули из камеры и прямиком завели в кабинет начальника отделения. Там его ждал генерал. Среднего роста, кряжистый, основательного вида мужчина лет сорока пяти. На бровях грозовая туча, в глазах темный туман. Под его гнетущим взглядом Сергей чувствовал себя овцой на заклании.

– Ты Комиссаров? – не поднимаясь из-за стола, спросил генерал.

– Я.

– А моя фамилия Демин...

И все сразу встало на свои места. Значит, курчавый подонок был сыном или, по меньшей мере, племянником этой важной милицейской шишки. Что ж, от такого покровителя добра ждать не приходится. Сергей понял, что пропал. Посадят его за хулиганство, и никакие заслуги перед Отечеством не помогут...

– Мне доложили, что это ты Виктора избил. – Генерал говорил спокойно, но его тон предвещал бурю. – За что?

– Он девушку изнасиловать пытался.

– Кто, Виктор? Быть этого не может.

– Да. Тогда и я его не бил. Потому что быть этого не может, чтобы я кого-то ударил.

– Но ведь ударил.

– Да. Потому что он Дашу пытался изнасиловать.

– И Даша может подтвердить, что Виктор ее пытался изнасиловать... – то ли спросил, то ли предположил генерал.

Он озадаченно смотрел на Сергея.

– А ты, я так понял, в Афганистане воевал.

– Воевал, – кивнул Комиссаров. И язвительно добавил: – Вместо вашего Виктора.

– Ну, это ты зря, – покачал головой Демин. – У Виктора серьезное заболевание, он в армии служить не может. А если бы мог, поверь, он бы с достоинством выполнил свой долг.

Верилось с трудом. Серьезное заболевание, ха... Откосил Виктор от армии, наверняка не обошлось без участия влиятельного папаши. Что-то это «серьезное заболевание» не помешало Витюше забраться на беззащитную Дашу...

– Вашему сыну в армию надо, – криво усмехнулся Сергей. – Необязательно в Афган. А в армии бы ему быстро мозги прочистили.

– Да, это верно, каждый настоящий мужчина должен пройти армейскую школу, – легко согласился генерал. – Вот ты прошел... Орден, медали... Где воевал?

– Герат. Это от Кабула недалеко.

– В боевых операциях участвовал, душманов бил... Что ж, это заслуживает уважения. А то, что ты уже здесь, на гражданке, руки распускаешь... Знаю я вас, афганцев, все угомониться не можете. Все правду ищете, за справедливость боретесь. Одного вот недавно посадили. Человека убил. Напился в ресторане, а там муж жену сгоряча ударил, ну этот полез уму-разуму его учить. Научил. Нет человека. Жена без мужа осталась, дети без отца... А если бы ты Виктора убил? Дури-то у тебя много.

– Я его не сильно бил.

– Не сильно... А нос сломал... Ну не то чтобы сломал. Девушку, говоришь, Виктор пытался изнасиловать. Да, дела... Я, когда лейтенантом был, тоже насильника с женщины снял. Переборщил слегка. Он потом две недели в реанимации. Да, молодой был, горячий. Но я-то был при исполнении...

Генерал в раздумье барабанил пальцами по столу. Грозовая туча с бровей сползла, взгляд прояснился.

– Ну так что же мне с тобой делать, сержант? – озадаченно спросил он. – Посадить, так это жизнь сломать. А ты, парень, смотрю, ничего. Воевал опять же... А если отпустить, снова набедокуришь. Дури у вас, у афганцев, много. Ты, если справедливости хочешь искать, давай к нам, в милицию, служить иди. Звание твое подтвердим, будешь старшим сержантом милиции. А летом, если сможешь, в нашу Омскую школу милиции учиться поступишь. Четыре года – диплом юриста и лейтенантские погоны...

Сергей стоял и в изумлении смотрел на генерала. Тот его только что в тюрьму собирался упечь, а сейчас уже в милицию уговаривает идти служить. Чудеса в решете.

А ведь в словах генерала есть резон. Школа милиции – это и высшее образование, и офицерские погоны. И русло появится, в которое можно будет направить обостренное чувство справедливости...

2

Видеомагнитофон «Сони». Казалось бы, ничего особенного. Но Ленка и Танька смотрят на него, как на восьмое чудо света. В общем-то для них это заморская диковинка, они даже не представляют, что по телевизору не только программы первого и второго каналов можно смотреть. У Зои Токаревой отец работал директором крупной торговой базы. Он и видик без проблем купил, и телевизор японский той же фирмы, кассет куча – Брюс Ли, ужасы... эротика...

Эротика хранится за семью печатями. Но Зоя давно обнаружила все родительские тайники, так что есть чем удивить подружек.

Она вставила кассету в чрево видеомагнитофона, и на экране телевизора всплыла роскошная белокурая дива. Опустилась в шезлонг возле бассейна, лежит, балдеет, как та змея под музыку извивается, вот золотистый бюстгальтер с себя скинула... Это только начало. Скоро негр в плавках появится. А в плавках запретный плод. Самое интересное еще впереди, но бывшие одноклассницы уже сейчас рты разинули. Они-то, наверное, думают, что секс – это возня под одеялом. Как бы не так...

Но появление негра Зоя пропустила. Роскошная блондинка сняла с себя последний предмет дамского туалета, и тут неожиданно зазвонил телефон.

– Здравствуйте! Это квартира товарища Токарева? – спросил чей-то взволнованный мужской голос.

– Да. Это его дочь, – в предчувствии беды дрожащим голосом отозвалась Зоя.

– Очень приятно... Э-э, Василий Павлович не говорил, как вас зовут...

– Зоя. Меня зовут Зоя... Что с отцом?

– Пока ничего страшного... Я не знаю, говорил ли он вам про меня. Моя фамилия Соболев. Зовут Андрей Борисович. Мы с вашим отцом старые знакомые. Я адвокат... Видите ли, Зоя, ваш отец сейчас в милиции...

– Его что, арестовали?

– Пока нет. Но все к этому идет...

Зою затрясло от ужаса. Если отца арестуют, то все в ее жизни пойдет прахом. Квартиру роскошную, машину и дачу конфискуют, заберут все деньги и драгоценности. Даже видеомагнитофона с голым негром не останется. Прощай, обеспеченная жизнь, прощай, институт, в который она собиралась поступать после школы. Но самое страшное, ее вышибут из круга «золотой молодежи», переведут в обычную школу, посадят за одну парту с Ленкой или Танькой.

– Но все не так страшно, как может показаться, – успокоил Зою Андрей Борисович. – Сейчас главное взять себя в руки. Зоя, боюсь, что сотрудники ОБХСС уже выехали по вашему адресу. А у вашего отца в доме деньги, ценности. Сами понимаете, у милиции появятся вопросы, каким путем они добыты...

Разумеется, все добыто незаконным путем. Отец покупал товар за одну цену, а продавал за другую. На Западе это бизнесом называется, а в Союзе – спекуляцией. Уголовно наказуемое деяние...

– Что... Что я должна делать? – в полуобморочном состоянии пробормотала Зоя.

– Собрать все деньги, все драгоценности в один чемодан и... У вас должны быть в городе родственники, на которых можно положиться.

– Да, бабушка, папина мама.

– Ну вот к ней и езжайте. Возьмите такси и езжайте. Только побыстрей, у вас мало времени.

Зоя бросила трубку и заметалась по комнате. Ленка и Танька, черт бы их побрал, пялятся в телевизор. О негре мечтают, шлюхи... Будет им негр.

– Лен, видик можешь забрать, завтра принесешь. Дома у себя посмотрите, – решила Зоя.

Видеомагнитофон на трудовые доходы не приобретешь. Поэтому он тоже должен исчезнуть из дома. И девчонки заодно уберутся, сейчас не до них...

Зоя объяснила, как пользоваться видиком, всучила его Ленке и вместе с Танькой выставила ее за дверь. Теперь можно браться за семейные закрома.

В одном тайнике отец хранил пакет с деньгами – сорок тысяч рублей. В другом – еще один такой же пакет, только денег на десять тысяч меньше. В третьем тайнике – большая шкатулка с драгоценностями... Зоя забрала все, сложила в чемодан, туда же бросила мамину соболью шубу, свою – норковую – надела на себя. Кое-как закрыла дверь, спустилась вниз по лестнице, а во дворе недалеко от подъезда стоит «Волга» с шашечками. Как будто нарочно ее ждет.

Зоя бросилась к машине, подбежала к ней, но нарвалась на кислую, окаймленную бородой физиономию водителя.

– Девушка, у меня обед.

– Ну а если мне срочно нужно?.. Я вам по счетчику заплачу и столько же, – нашлась Зоя.

– Вот это другое дело! – оживился водитель.

Зоя села на заднее сиденье, руками обхватила драгоценный чемодан.

– Едем-то куда?

– На Жданова, дом восемьдесят пятый...

– Понял. Иду на взлет...

Но «взлететь» таксисту сразу не удалось. На выезде со двора руку поднял какой-то парень с короткой стрижкой. Без шапки, зато в солнцезащитных очках. Идиот.

– Зима, а он без шапки, – сочувственно покачал головой водитель. – Замерзнет же. Уши отвалятся. Надо подвезти.

Он остановил машину. Зоя думала, что парень займет переднее пассажирское место, а он полез к ней на заднее сиденье. Она попробовала возмутиться, но неожиданно к горлу приткнулся остро заточенный нож.

– Тихо, Машка! Я Дубровский! – Парень хищно сверкнул золотым зубом.

Водитель видел, что происходит. Но лишь криво усмехнулся, когда налетчик вырвал из рук Зои чемодан...

* * *

Матвей возлежал на подушках в приятном бессилии. Сучка Сонька вытянула из него все соки. Красивая телка и дело свое на «пять» с двумя плюсами знает. Не зря же она пользуется большим спросом у «деловых». И стоит она дорого – пятьсот рублей за ночь берет. Так еще попробуй сними ее на ночь. Матвей еле-еле уговорил на часок к нему домой заехать...

– У меня все, – снисходительно глянула на него Сонька.

Мазевая стерва. Высокая, стройная, белая и гладкая, как шелк, кожа, платиновые волосы. Одни глаза чего стоят. И прикид у нее конкретный. Плащ из тонкой кожи, забугорные сапоги на высоком каблуке, фирмовая сумочка с золочеными застежками с плеча свисает.

Сонька сделала свое дело. И пока Матвей падал с кайфовых облаков на бренную землю, успела одеться. Уже при полном параде телка. Смотрит на него с пренебрежительной насмешкой и клешню тянет – типа, мани гони. Матвей отстегнул ей за час, а ее сучий счетчик целых два отмотал. Доплаты курва требует.

Ладно бабки. Она ж на Матвея как на какого-то лоха смотрит. Был бы на его месте какой-нибудь шишкарь из горкома или хотя бы барыга-цеховик, она бы в рот ему смотрела, каждое бы слово на лету ловила. А так перед ней всего лишь работяга с золотых приисков. Ну наколотил мужик бабок за сезон, ну обслужила она его, и что с того? Как был он мужиком, так мужиком и останется...

– Ты чо, шнявая, слам с меня снять вздумала? – ухмыльнулся Матвей. – Ты чо, попутала?

И так глянул на Соньку, что у той глаза из орбит от напряжения полезли. И в голове страшные мысли закрутились. Оказывается, ее клиент мог работать на золотых приисках лишь по приговору суда. И татуировки он себе на плечи нанес не из мужицкого форсу, а по велению арестантской души. Вор перед ней, крутой и скорый на расправу вор. Об этом убедительно говорил его взгляд. И Сонька верила. Но еще есть у нее надежда выйти сухой из воды.

– Ну чо зенки выкатила? – ощерился Холод. – Ты в кайф торчала, ты мне и отстегивай...

– Э-э, так нельзя... Ты не думай, я не просто так... Я могу кому надо сказать...

– Ты чо, угрожать мне вздумала! – взъярился Матвей.

Он резко сорвался со своего места, подскочил к Соньке и одной рукой схватил за горло.

– Да я тебя ща, сосульку конченую, по стене размажу!

– Не надо... Не надо денег, – прохрипела шлюха.

Холод вмиг подобрел, отпустил жертву.

– Ну как это не надо! – хитро усмехнулся он. – Бабки всем нужны... Пятая часть от каждой доли твоя...

– Какая часть?! Какая доля?! – непонимающе уставилась на него Сонька.

– Объясняю. Ты с жирными сазанами спишь? Спишь. Знаешь, где они живут? Знаешь. Короче, ты нам наколочку даешь на пухлого карася, а мы его хату выставляем, ну и тебе пятую часть слама... Мы же не беспредельщики, у нас все чисто по понятиям. Я тебе популярно объяснил?

– Объяснил популярно. Только само предложение непопулярное. Я на такие дела не подписываюсь.

– А я разве тебя спрашивал, хочешь ты подписываться или нет? – грозно оскалился Матвей. – Я сказал тебе, что делать. Так что засунь свои понты в свой мохнатый сейф и давай колись. Чем карась жирней, тем лучше... Ну адресок давай, я жду...

Сонька молчала. Ничего она не поняла... А Матвей исчерпал весь лимит словесных убеждений. Он молча хлестнул проститутку по щеке. Еще раз, посильней. Третьим ударом он сбил ее с ног.

– Не надо! Не-ет! – взмолилась она. – Все скажу!

– Начинай, – презрительно усмехнулся Холод.

– Торопов его фамилия, зовут Николай Андреевич... Он... Он черную икру толкает... У него прямые поставки из Астрахани, сеть налажена... Я случайно узнала...

– Бабла много?

– Я не считала. Но не думаю, что мало. У него и квартирка небольшая, скромная такая. Но меня к себе часто зовет, всегда благодарит...

– Кто еще?

– Фамилия Швейцберг, антиквар.

Сонька сдала всех своих клиентов. Матвей переписал адреса, телефоны. И в знак благодарности еще раз вспахал ее роскошные угодья...

– Бабки будешь получать с каждой делюги, – на прощание сказал он. – За каждый новый адресок будем отстегивать аванс... Смотри, если ментам стукнешь или кому из деловых сболтнешь, мы твою мамку заживо сожжем, а папу твоего петухом сделаем. Ты все поняла?

– Поняла, – в ужасе кивнула Сонька.

Белая, как мел, щеку дергает нервный тик, ноги подкашиваются. Страшно. Что ж, страх – великое дело.

Матвей прогнал проститутку, опустился в кресло, закурил. С недавних пор он курил только «Мальборо». Деньги потому что завелись.

Это была его идея – искать и дербанить торгашей, фарцовщиков и цеховиков. «Деловые» и сами не в ладах с ментами, так что если их трухануть, то в ментовку жаловаться они вряд ли пойдут. Тема не новая, братва давно на нее замазана – тропу эту еще знаменитый Монгол протоптал. Но не все так просто. Здесь нюх особый нужен и башка чтобы варила.

Первую свою жертву Матвей и Рыбец вычислили по примитивной схеме. Зацепились за крупный универмаг, узнали, кто в нем директор, проследили за его «Волгой» – пробили адрес. Ну а дальше сложней. Рыбец нашел спеца, который замастырил им красные корочки с золотым тиснением – типа ментовских. Галимые ксивы, липа так и лезет в глаза. Но все равно на пушку взять можно, если с умом к делу подойти. Да и в порядок себя приводить пришлось – прическу модельную делать, зубы отбеливать, дубленую кожу в травяных настоях отмачивать – чтобы цвет лица свежее был. Ну и манеры нужно было в соответствие с ментовскими замашками приводить. Не самое трудное дело. Уж кто-кто, а Матвей на ментов за свою жизнь насмотрелся, век бы их больше не видеть.

К директору универмага в дом ломиться не стали. В ксивы начнет всматриваться, выяснять, из какого они ведомства, еще и прокурору позвонит. Теневых дельцов не зря деловыми называют – ушлые они, на понт их так просто не возьмешь. Пришлось ждать, когда терпила домой поедет. Дождались. Была у торгаша привычка обедать дома. Он дверь открывает, а Матвей с Рыбцом уже за спиной. «Здравствуйте, Илья Васильевич. Мы из ОБХСС...» Как снег на голову свалились. Мужик на задницу-то и сел. Теперь его можно брать голыми руками... Короче, развели мужика. Матвей мозги ему промывал, а Рыбец по закромам шарил – типа обыск. И не хилый навар снял – что-то около тридцати штук «деревом», ну и «рыжья» штук на десять намыли. Нахрапом барыгу взяли, но без крови.

Только вот показалось Матвею, что не все бабки Рыбец с хаты снял – не все схроны раскопал. Поэтому следующего терпилу они в машину сунули, за город отвезли, там костерок развели, кочергу до белого каления нагрели... Мужик влет раскололся. Только лавья у него почти не оказалось. Каких-то восемьсот рэ наличностью. И на сберкнижке пшик. Мужик крупным магазином заведовал, но, видать, левыми делами не увлекался. Или дятел по жизни, или просто чересчур честный. Рыбец решил, что он честный, поэтому и клеймо на заднице штампанул – кочергой букву «ч» вывел. Ох и орал терпила...

Зато следующая жертва сдалась практически без боя. К этому времени они с Рыбцом двух пацанов конкретных нашли, оба по уважаемым статьям срок мотали. А они третьего привели. Хруль кликуха. Фраер набушмаченный. Пацанчик зоны не нюхал, но законы воровского братства признавал куда больше, чем моральный кодекс строителя коммунизма. Да и с законом дружить не хотел. И родственничков своих не очень жаловал. У дядьки родного «Волгу» с шашечками умыкнул. А тут как раз Матвей телефон взятого в прицел барыги нашел – через городской справочник пробил. Номер домашнего телефона, такси под рукой, язык не из задницы растет... Матвей набрал номер телефона, трубку взяла какая-то девка – он решил, что это дочь «карася», и не прогадал. Загрузил он ее конкретно, поэтому баба повелась на разводку с ходу. Забрала из отцовской квартиры все ценности и повезла их к своей бабке. А во дворе такси стоит... Короче, шла Красная Шапочка к бабушке с пирожками, а по дороге на серого Волка нарвалась. Получила по башке и осталась без пирожков. Пусть скажет спасибо, что вообще ноги унесла. Могли бы вывезти на свалку, ножом по горлу и в хлам...

Семьдесят тысяч «рваных» с директора торговой базы сняли плюс кучу «рыжья». Четверть от всей доли Матвей скинул в городской «общак». Ему нужна была поддержка и одобрение местного воровского сообщества. Он очень хотел выбиться в авторитеты, поэтому обязан был соблюдать законы честных арестантов. Да и пацаны его не желали прослыть беспредельщиками. Еще четверть слама он оставил на бригадный «общак». Половину доли раскидал между пацанами. «Рыжье» спрятал до лучших времен – тогда у него не было выходов на надежных людей, через которых можно было сбагрить драгоценные побрякушки. Сейчас он уже навел коны. На днях связался с крутыми ребятами из грузинского клана, те взяли у него «рыжье» за треть реальной стоимости. Не самый худший, надо сказать, вариант, но, будь Матвей коронованным вором, «пиковые» бы дали ему как минимум полцены. Но пока что он только мечтает стать «законником». И чтобы мечта быстрей осуществилась, он должен работать на свой авторитет. Громкие дела и никаких косяков – все должны знать, что Матвей Холод живет строго по воровскому закону. Мало того что он сливал часть взятого слама в «общак», он еще брал бабки из своей доли – слал «грев» своим корешам на зону. Так должен был поступать каждый честный вор.

После директора торговой базы Матвей взял в оборот еще двух барыг. Работал по все той же схеме – вычислял директора магазина, шел за ним по пятам, затем вламывался на хату. Но в последних двух случаях снова прокол – с терпил нечего было снимать, так, мелочовка. Обоих барыг чуть ли не до смерти забили, но никакого результата: нечего им было отдавать.

Тогда Матвей решил действовать наверняка. Не надо гоняться за ветром в поле. Нужны конкретные наводки, а их могли дать мазевые проститутки, которые обычным «совкам» не по карману. Выбор пал на Соньку...

Теперь у Матвея было семь адресов, три из которых он обвел жирным карандашом. По хозяевам этих квартир Сонька дала кое-какую информацию. Антиквариат, черная икра, левое производство мебели. Чем занимались другие ее клиенты, она не знала. Но это не значило, что Матвей не наведается к ним. Он узнает, на чем господа-товарищи делают бабло, наведет к ним мосты и возьмет тепленькими...

Начать Матвей решил с черной икры. Взял с собой на дело Рыбца, Буйвола и Хруля. С недавних пор бригада обзавелась собственной машиной – «Лада» – «тройка». Машине уже восьмой год, а бегает как новая, потому что вариант экспортный, сейчас таких не делают. В семь штук тачка обошлась, оформили ее на несудимого Хруля. Пусть только попробует влево вместе с лайбой уйти, сразу нож под лопатку схлопочет...

Хруль и Буйвол остались в машине. Матвей и Рыбец зашли в подъезд, поднялись на четвертый этаж. Они мало чем выделялись из общей массы людей. Обычные, хотя и неплохо упакованные «совки». Причесанные, гладко выбритые, глаза ясные. Матвей в кожаном пиджаке поверх шелковой рубахи светлых тонов. Отглаженные черные брюки с поясом из дорогой кожи. Легкие и удобные «саламандры» черного цвета. Рыбец в фирменном джинсовом костюме, на голове такая же джинсовая кепка, на ногах кроссовки «Адидас». На губах располагающая улыбка. Миша умел прикидываться лакшовым фраером, да и Матвей тоже мог, когда нужно, прятать свою волчью сущность.

Рыбец нажал на клавишу звонка.

– Да! – послышалось из-за двери.

– От Сергея Петровича! – елейным голоском назвал пароль Миша.

Кодовая фраза подействовала, и дверь отворилась. Правда, хозяин квартиры не спешил снять ее с цепочки. В глазах мыслительный процесс – соображает мужик, кто такой Сергей Петрович.

– Сергей Петрович Ковалев, – уже другим тоном пояснил Рыбец. – Начальник ОБХСС. Мы от него!

Он сунул Торопову под нос закрытые корочки с золотым тиснением и тут же их спрятал. А Матвей наставил на терпилу ствол «макарова».

– А ну открывай дверь, расхититель проклятый! – прохрипел он.

Это была единственная имевшаяся в бригаде «волына». Матвей и Рыбец в Омск за ним ездили. Неделю там гостили, мента подходящего искали. Нашли. Опер молодой со стволом домой возвращался. Возле подъезда его подкараулили. Обрезком трубы по голове, и все дела. Ксиву, правда, взять не удалось. Не прихватил мент корочки с собой, на службе, что ли, забыл. Зато ствол раздобыли и наручники. Железо в Омске ищут, а оно уже в Новожильске, на братву работает.

Торопов снял дверь с цепочки. Матвей протолкнул его в кухню, усадил на табуретку. Рыбец обследовал квартиру. Никого. Тем лучше.

– Ты что, хозяин, икоркой гостей не угощаешь? – осклабился Холод.

– Так откуда ж икра? – испуганно вытаращился на него терпила. – Я ночным сторожем работаю, Дворец культуры охраняю, откуда ж там икра?

– Икра из Астрахани. Да ты, Торопов, не бойся, мы же по-хорошему с тобой проблему решить хотим. Мы хоть и милиция, но тоже икорку черную на хлеб мазать желаем.

– А-а... А сколько вам икры нужно? У меня родители в Астрахани, если нужно...

– Нужно. Двадцать тысяч в советской валюте нас вполне устроит.

– Двадцать тысяч?! Откуда ж такие деньги!

– Из Каспийского моря. Короче, с тебя двадцать штук, а за это мы закрываем глаза на твои проделки. Хоть тоннами икру вози да продавай, никто слова тебе не скажет.

Глазки Торопова забегали. Оно, конечно, хорошо иметь покровителей из ОБХСС. Но если это всего лишь провокация? Он дает ментам взятку, а они его под белы рученьки. Нет у них доказательств его незаконной деятельности, вот и приходится идти на уловки...

– Нет у меня таких денег, – пролепетал он. – И про какую икру вы говорите, тоже не знаю...

– А это что? – Рыбец швырнул на стол покрытый изморозью целлофановый пакет с икрой килограмма на два.

Из холодильника улики достал. Чем возмутил терпилу до глубины души.

– А у вас и постановление на обыск есть? – пискнул он.

– Есть! – Матвей поднял кулак. И без размаха треснул им Торопова по лбу.

– Это чтобы ты не возникал, спекулянт паршивый! – прокомментировал он свои действия. И строго посмотрел на Мишу. – Товарищ лейтенант, вызывайте старшину!

Рыбец открыл окно, высунул из него руку с полотенцем, махнул им. Через пару минут в квартиру входил Буйвол. Рост метр восемьдесят, мощная борцовская шея, рука толщиной с ногу обычного человека. Низкий узкий лоб не наводил на мысль о его высоких умственных способностях. Буйвол и в самом деле был туповат, но Матвею и не нужен был его ум. Этот «бык» использовался в качестве грубой физической силы.

Торопов как глянул на этого монстра, так зубами и застучал. Буйвол знал, что делать. Он спокойно подошел к газовой плите, зажег духовку, подождал, пока она прогреется. Затем схватил Торопова за шею. Тот и дернуться не успел, как его башка оказалась в духовке. Но Буйвол тут же вытащил голову из пекла, вернул терпилу на место. Он всего лишь показал, что ждет Торопова, если он будет упираться рогом. Да и взгляд Матвея не обещал ему легкой жизни.

– Хорошо, я дам вам двадцать тысяч! – взвизгнул он. – Но только с одним условием! Вы поможете мне разобраться с одним кретином! Рубайло Валерий Михайлович...

– Что, проблемы? – с интересом посмотрел на жертву Матвей.

– Да, он занимается тем же, что и я. У нас конкуренция, он отбивает у меня клиентуру. Я... Я знаю, как взять его с поличным. Завтра или послезавтра он повезет икру в ресторан «Юбилейный». Там его можно взять.

– Так ты нам своего конкурента с потрохами сдаешь?

– Да. Если он сядет, у меня будет больше клиентов.

– Ну что ж, логично. Давай его адресок, чудила!

Торопов продиктовал адрес с чувством злорадного удовлетворения. Но в тайник за деньгами полез без особого желания. Отодвинул диван в комнате, разобрал паркет, вытащил оттуда пакет с деньгами, из него достал четыре «котлетки» по пять «кусков» в каждой. Остальное хотел спрятать обратно. Но Буйвол его опередил. Вырвал у него пакет из рук, передал Матвею. Беглого взгляда было достаточно, чтобы определить примерную сумму. Тысяч тридцать-сорок, никак не меньше...

– А-а, как можно! – заскулил терпила. – Мы же так не договаривались.

– А это в счет нашего долговременного сотрудничества! – ухмыльнулся Матвей и перебросил пакет с деньгами Рыбцу.

Дело сделано, «капуста» срублена, пора линять. Он спиной почувствовал раскаленный от ненависти взгляд Торопова. Но это его ничуть не разозлило. У порога он обернулся к нему и в насмешку сказал:

– Если какие проблемы, звони в ОБХСС, всегда поможем!

Окрыленный успехом, он прямым ходом хотел отправиться к Рубайло, чтобы закрепить достигнутый успех на поприще борьбы с незаконным оборотом черной икры. Но передумал. Жизнь, она покруче игры в карты. В игре можно два раза подряд сорвать банк, а в жизни так бывает далеко не всегда. Если тебе сегодня подфартило, лучше остановиться, чтобы не искушать фортуну. Все равно Рубайло никуда от него не денется...

Только черная икра принесла Матвею пятьдесят пять тысяч рублей. И это при том, что инженер в Стране Советов получал чуть более ста рэ в месяц... Ну мужики, они на то и мужики, чтобы задарма горбатиться, а настоящий вор должен лавэ лопатой грести.

Половина суммы ушла в «общак», остальные Матвей раскидал на бригаду. Пятнадцать штук ему с Рыбцом напополам, десять – на пацанов. Позвонил Соньке, забил ей стрелочку в кабаке. Там и передал ей два с половиной «куска». Положил конверт на блюдечко, передал ей. Ничего такого в том не было. Она же проститутка, даже менты это знают. Он мог хоть пять штук заплатить ей за ночь, хоть десять, это его право. Только вот объясняться придется, где он взял такие деньги. А где? Шел да нашел. Ментов он опасался, но не боялся. И допросов не боялся, он же не лох какой-то, чтобы его на пушку можно было взять.

– Это твоя доля, – пояснил он. – Пятая часть, как договорились.

Две с половиной штуки – это всего лишь крохи с барского стола. Но Сонька не своя, не воровская, ей можно заправлять арапа без всякого опасения попасть под косяк.

Путана изящно подцепила пальчиками конверт, длинными коготками ковырнула начинку.

– Ну спасибо...

Конверт плавно перекочевал в ее сумочку.

Сонька взяла деньги. Теперь она полностью повязана в деле. И в ментовку ей хода нет. Матвей не боялся тюрьмы. Но на воле такая лафа, что неохота с ней расставаться.

– Ты сегодня занята? – приличия ради спросил он.

По его взгляду Сонька должна была понять, что сегодня она будет обслуживать его одного.

– Да был тут один вариант... – натянуто улыбнулась она. – Но если ты хочешь...

– Хочу, – кивнул Матвей.

Они слегка оттянулись в кабаке, затем отправились к нему домой в Карповку – он по-прежнему жил там в одной хате с Рыбцом. Ну и пацаны иногда наведывались. Сейчас братва гуляла в поселковом кабачке, поэтому дома не было никого. Матвей вообще был против того, чтобы в доме цвела «малина». Шумные кутежи ни к чему хорошему не приводят. Сначала участковый заявится, затем и опера из местной уголовки. Если шуметь, то лишь в городе.

Лавья они с Рыбцом намыли немало. Можно было и ремонт в хате капитальный состряпать, и мебелью румынской обставиться. Но вбухать бабки в хату – это значило в какой-то мере привязать себя к ней. А настоящий вор должен оставаться свободным во всех отношениях. Ни дома, ни жены, про детей и говорить нечего. Дом – тюрьма, семья – братва, сберкнижка – воровская касса.

Матвей обосновался в небольшой комнатушке – местами полопавшиеся обои, старомодные комод и шкаф с потрескавшимся лаком, широкая деревенская кровать с железной сеткой, плетенка на затертом полу. Но его здесь устраивало все. Тепло, сухо, мягкая перина и вертухаи где-то далеко-далеко. А то, что Сонька нос морщит, так ему все равно. Он на ней жениться не собирается и в свой шалаш зовет лишь для того, чтобы справить нужду. Сунул-плюнул и разошлись, как в море корабли...