Онлайн чтение книги Ты будешь одинок в своей могиле
ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ

Глава 1

Я знаю Джо Бетило по виду и по репутации. Он владелец бюро, которое занимается похоронным обслуживанием и бальзамированием. Кроме того, его заведение занимается строительством склепов, даже врачует раны, не спрашивая об их происхождении. У него магазин с парадным и черным входами на Корал-Гейбл, в коммерческом районе Оркид-сити. Здание находится поблизости от порта и окружено всевозможными лавками: там торгуют губками, рыбой, черепахами и другими более или менее невинными вещами.

Это неспокойное место, куда флики не решаются заходить по-одному и где редкая ночь проходит без драки или поножовщины.

Я останавливаю машину в тени, неподалеку от заведения «Доменика». На стенных часах без четверти два. Механическое пианино извергает звуки джаза. Вокруг ни души. Даже в Корал-Гейбл спят. Я вылезаю из машины и иду к маленькой улочке, которая ведет к заведению Бетило. Сквозь окна бара я вижу его посетителей: нескольких ошалевших от виски мужчин и двух девушек в шортах, которые сидят возле двери и бездумно смотрят на огоньки, отражающиеся в лужах с мазутом…

Держась в тени, прохожу по темной улочке, наполненной запахами плохого виски, несвежей рыбы и кошачьей мочи. Улочка резко поворачивает, и я оказываюсь перед заведением Бетило. Это двухэтажное здание, неухоженное и облезлое. Сейчас оно полностью затемнено. Перед домом ограда. Быстро оглянувшись, прохожу через ворота и оказываюсь во дворе, полном зеленых насаждений. Сквозь причудливые изломы крыш светит луна, но я не думаю, что кто-нибудь может меня заметить, даже если и посмотрит вниз…

Я пересекаю двор, стараясь все время находиться в тени, и начинаю искать подходящее окно. А вот и оно – на тыльной стороне здания и вдобавок на порядочной высоте. Я просовываю лезвие ножа между рамой и окном и, приложив некоторое усилие, открываю его. Стараясь не шуметь, подтягиваюсь на руках и попадаю внутрь. Включаю фонарь. Слабый лучик освещает большое пустое помещение, пол которого покрыт опилками и стружками. По возможности бесшумно пересекаю комнату и, открыв дверь, выглядываю в коридор, в конце которого находится лестница, а наверху еще одна дверь. Все это я замечаю между двумя вспышками фонаря. Прежде чем выйти, тщательно прислушиваюсь, но все погружено во мрак и тишину.

Осторожно продвигаюсь по коридору, стараясь без крайней надобности не пользоваться фонариком. Открываю дверь, выходящую на площадку, и снова прислушиваюсь. Это склад гробов, и здесь сильно ощущается запах тех снадобий, которыми бальзамируют покойников. Вхожу в помещение, закрываю дверь и осматриваюсь. На одной стороне находится не меньше трех дюжин гробов: дешевый товар, сделанный наспех. С правой стороны гробы более богатые, тщательно отделанные. Посредине ореховый гроб, украшенный золотом. В другом углу помещения мраморный стол и нечто вроде бассейна: наверное в нем Бетило выдерживает своих покойников.

Я пошарил всюду понемножку: открывал гробы, смотрел туда и сюда, даже не зная толком, что ищу, и не надеясь обнаружить что-то стоящее. И все же обнаружил.

Заметив гроб с серебряными позументами, я поднял крышку и оказался нос к носу с Анитой Серф. Подсознательно я был готов увидеть нечто подобное, но то, что смог увидеть при слабом свете фонаря, было ужасно. Бетило забальзамировал ее в том виде, в каком она поступила к нему, даже не удосужившись вымыть лицо. Мне сделалось дурно, и я выпустил крышку гроба. Она упала со стуком, похожим на гром. С сильно бьющимся сердцем и сухими губами я ждал, что последует за этой оплошностью. Мелькнула мысль, что у меня нет с собой даже револьвера, и если Бетило застанет меня здесь, ему ничего не стоит уложить меня одним ударом, а потом превратить в мумию, которую можно прятать долгие годы. От одной этой мысли я покрылся холодным потом и решил побыстрее исчезнуть отсюда и наблюдать за домом снаружи.

Легко сказать!.. Обратный путь показался мне бесконечным. В тот момент, когда я уже положил пальцы на дверную ручку, она внезапно сама повернулась в моей руке. В висках у меня застучало, а сердце подскочило к горлу. Кто-то со стороны лестничной площадки собирался открыть дверь. Я выключил фонарик, отскочил на три шага и стал ждать. Комната погрузилась во мрак, а запах благовоний стал просто невыносим. Задерживая дыхание и напряженно вглядываясь в темноту, я ждал дальнейшего развития событий.

Тишина. Я слышу только удары собственного сердца и свое же прерывистое дыхание. Вдруг около меня затрещал паркет. Тот, кто вошел, должен обладать по меньшей мере кошачьим зрением, чтобы увидеть меня, и все же он направляется именно в мою сторону. Я чувствую его присутствие рядом с собой, и… прежде чем я успеваю отодвинуться, две холодные руки хватают меня за горло.

На какую-то долю секунды меня парализовало. Страх, паника, – называйте это как хотите, но я совершенно парализован. Холодные пальцы впиваются в мое горло, давят на адамово яблоко… Это мертвая хватка, и мне не хватает воздуха, я начинаю хрипеть.

Инстинкт подсказывает моим рукам оторвать чужие пальцы от горла. Но у моего противника железные руки, и я могу потерять время, пытаясь сделать это. А времени терять никак нельзя. Уже перед глазами вспыхивают красные круги, я чувствую признаки удушья. Извернувшись, достаю до груди невидимого противника, пытаясь измерить расстояние, потом выдаю правой все, что еще могу. Мой кулак попадает под ребро негодяя, и дыхание со свистом вырывается у него из горла. Его пальцы разжимаются, отпускают мое горло, но прежде чем он успевает отодвинуться, мой кулак находит его челюсть и делает свое дело…

Я нажимаю на кнопку фонарика. Луч освещает Бетило, который снова надвигается на меня, багровый от злости. Я уклоняюсь от удара и бью его по уху. Звук такой, словно что-то раскололось: мой противник теряет равновесие и падает. Я не даю ему подняться, прыгаю и сажусь на грудь, не давая вздохнуть. Он лежит на спине, пытаясь набрать воздух в свои отбитые легкие. Ухватив мерзавца за волосы, я колочу его головой о пол.

Все это заняло не больше полминуты.

Битва двух зверей…

Едва дыша, я склоняюсь над ним, чтобы проверить, достаточно ли он оглушен. Похоже, он не придет в себя по крайней мере несколько часов, если это вообще с ним случится…

Я шарю по его телу в надежде обнаружить револьвер, но, как ни странно, оружия при нем нет. Я встаю, поднимаю свой фонарь и удивляюсь, почему Тэйлор не идет посмотреть, что здесь происходит. Ведь мы шумели так, что разбудили бы и мертвого.

Я подхожу к двери, открываю ее и вглядываюсь в темноту. В тот момент, когда я уже иду по коридору, тишина в доме вдруг взрывается. Я падаю на пол, решив, что стреляют в меня. Один за другим гремят три выстрела, буквально оглушая меня. Стреляют почти рядом, но вспышек не видно. Весь в поту, я откатываюсь к стене и затаиваюсь.

Кто-то пробегает по коридору мимо меня.

Хлопает дверь, и снова наступает тишина.

Глава 2

Я не тороплюсь подниматься по лестнице, так как без оружия чувствую себя не совсем уверенно. Я знаю, что наверху кто-то умирает и я обязан помочь ему. Неплохо бы и свою голову показать врачу, – если, конечно, удастся вырваться отсюда. По лестнице поднимаюсь на четвереньках и уже на середине чувствую запах горелого пороха. Я стараюсь двигаться быстрее, но соблюдаю осторожность. На площадке включаю фонарик. Неподалеку от меня – открытая дверь, откуда неспешно выплывает облачко дыма. Так как в меня никто не стреляет, я начинаю склоняться к мысли, что неизвестный тип скорее всего стрелял сам в себя. Но я дорожу своей шкурой, потому еще некоторое время стою, прислушиваясь. Привыкнув к шуму в ушах и ударам собственного сердца, я начинаю различать какой-то посторонний звук – прерывистое дыхание из той комнаты, где открыта дверь. Затем мои уши улавливают другой звук: падение капель воды или другой жидкости: кап, кап, кап…

Набравшись мужества, я заглядываю внутрь комнаты. Запах пороха ударяет в нос, едва только я вхожу туда. Дыхание, которое я слышал из коридора, превращается в жуткие вздохи и стоны. Волосы у меня на голове начинают шевелиться. Я включаю фонарь, и луч света освещает картину, которая не скоро изгладится из моей памяти. Оглядевшись, я замечаю выключатель, и зажигаю верхний свет.

Я нахожусь в комнате, возле кровати, на которой лежит человек в пижамных брюках. Верхняя часть его тела обнажена. В груди два пулевых отверстия. Третья пуля перебила артерию, и кровь буквально хлещет на стенку. Вид его ужасен.

Не прошло и секунды, как я узнал его, хотя лицо, забрызганное кровью, мертвенной бледностью похоже на маску из музея восковых фигур. Это Тэйлор, и никто другой. И я уже ничего не могу сделать для него… Чудо, что он до сих пор не умер. Даже если бы я сумел остановить кровь из разорванной артерии, я ничего не мог бы сделать с двумя дырами в груди. Но Тэйлор очень спокоен, глаза устремлены на меня, на лице нет и признака страха. Его жизнь вытекает из него на стенку и собирается лужицей на полу…

– Кто? – спрашиваю я, низко склоняясь над ним. – Скорее, пока вы еще можете говорить!

Его хватит ненадолго, легкие полны крови, но он еще пытается что-то сказать. Его губы шевелятся в напрасном усилии, челюсти двигаются, но это все, что он может. Усилие это стоит ему дорого: пот смешивается с кровью. Медленно, на пределе сил, он поднимает руку и указывает на что-то. Я слежу за ее направлением и вижу, что палец указывает на шкаф.

– Там?

Я обхожу кровать и открываю шкаф. Костюм, шляпа и старый чемодан. Оборачиваюсь к Тэйлору. Его серые глаза мучительно напряжены.

– В костюме? – Я достаю пиджак из шкафа. Палец словно застыл в последнем усилии. Достаю шляпу и чемодан и снова оборачиваюсь к нему. Палец все еще указывает на шкаф. Но там пусто.

– Спрятано там?

Его глаза говорят «да», и рука бессильно падает. Ему все труднее и труднее дышать. Я возвращаюсь к шкафу, освещаю фонарем каждый угол, но ничего, кроме пыли, не вижу. Достаю нож, открываю самое большое лезвие и приподнимаю доску пола. И вдруг осознаю, что больше не слышу дыхания Тэйлора. Я осторожно оглядываюсь. Подушка вся в крови, лицо еще больше побелело, челюсть начинает опускаться. Палец все еще направлен на шкаф, а мертвые глаза смотрят в мою сторону.

Я оторвал несколько досок и заглянул внутрь. Ничего, кроме пыли, а возможно, и крыс. Я выпрямляюсь и смотрю на шкаф, сознавая, что мне надо как можно скорее покинуть дом. Но ведь Тэйлор хотел сказать мне что-то весьма важное! Возможно, разгадку всех этих преступлений!

Я влезаю на стул, чтобы обследовать верхнюю часть шкафа. Тонкая доска прикрывает выступ, я пытаюсь приподнять ее ножом, но безуспешно. Однако мое упорство приносит плоды – вскоре доска начинает поддаваться. В этот момент я слышу шум. Шаги?.. Спрыгиваю со стула, подбегаю к двери и прислушиваюсь. Ничего подозрительного. Гашу фонарь и выскальзываю в коридор. Мое сердце бьется с такой силой, что, кажется, за сто метров слышен его стук. Я перегибаюсь через перила и смотрю вниз. Кто-то шевелится там. Зажигается переносная лампа, и у подножия лестницы появляется флик. Он поднимает голову и смотрит мимо меня в темноту.

– Он должен быть наверху, Жак, – шепчет кто-то. – Внизу никого нет.

Я быстро возвращаюсь в комнату смерти, зажигаю фонарь и приступаю к работе. У меня не более двух минут, чтобы найти то, что спрятал Тэйлор. Засовываю пальцы в проделанную дыру и изо всех сил тяну доску. Кусок дерева остается в моей руке. Направляю в открывшуюся дыру луч фонаря и вижу две вещи: кольт сорок пятого калибра с приспособлением, похожим на миниатюрный телескоп, и записная книжка в кожаном переплете. Я хватаю их, и в тот же момент раздается стук в дверь и крик:

– Откройте! Именем закона, откройте!

Я прячу оружие в задний карман брюк, а книжку в карман пиджака и подбегаю к окну. В тот момент, когда я открываю окно, один из фликов всей тяжестью бросается на дверь, но она выдерживает первый натиск. Я слышу, как другой флик топает вниз по лестнице. Выглядываю в окно, вижу асфальт, но я не могу прыгнуть туда, да и флик скоро будет там. К счастью, рядом водосточная труба, я цепляюсь за нее, она кажется достаточно прочной. Я карабкаюсь по ней на крышу, сдирая кожу и обливаясь потом. Сделав неудачное движение, повисаю над бездной, но каким-то чудом все же закидываю ногу и оказываюсь на крыше. Снизу кто-то кричит, но поздно. Ползком я добираюсь до трубы и укрываюсь за ней. От луны светло, как днем. Невдалеке от себя вижу плоскую крышу ночной коробки «Доменика», отделенную от меня только узкой улочкой.

– Он на крыше, Жак! – кричит флик снизу. – Сейчас я полезу туда.

У меня нет никакого выбора – нужно перепрыгнуть то расстояние, которое отделяет мою крышу от крыши «Доменики». Время терять нельзя: если я хочу выйти из этой истории, надо прыгать. Разбегаюсь и прыгаю. Мысль, что могу не долететь, пришла уже тогда, когда я был в воздухе. Я падаю на грудь, хватаюсь за водосток и, перекинув ногу, растягиваюсь на плоской крыше. Спрятаться негде. Луна освещает меня как прожектором, и, увидев слуховое окно и даже не заглянув внутрь, я лезу в него. С полминуты сижу на полу, стараясь прийти в себя и отдышаться. Ноги у меня как ватные, я не знаю, где нахожусь и что будет со мной в следующую минуту. В тот момент, когда я уже решаюсь встать, сноп света выхватывает меня из темноты и я оказываюсь нос к носу с молодой девушкой в черной ночной рубашке. Это высокая блондинка с усталым лицом. Она смотрит на меня с ленивым любопытством.

– Добрый вечер. У тебя неприятности, дорогой?

Я стараюсь улыбнуться ей.

– Если это можно назвать неприятностями! Я самый несчастный парень на свете!

Она трет глаза и зевает.

– Флики на хвосте?

– Совершенно верно, – подтверждаю я вставая.

– Входи, – она посторонилась. – Они и здесь будут рыскать?

Я последовал за ней в комнату. Ну и дыра! В «Доменике» имеются комнаты на все вкусы и достатки. Эта – бедно обставленная каморка: кровать, комод, умывальник, протертый до основы коврик у двери…

– Что же ты сделал, дорогой? – она снова зевает, показывая белые зубы. – Я слышала выстрелы. Это ты?..

– Нет, в меня… Флики идут по моим следам, и мне нужно побыстрее смываться.

– А Бетило мертв?

– Нет, другой парень. – И так как у нее недоумевающий вид, быстро добавляю: – У Бетило разбит череп. Он не скоро сможет прийти в себя.

– Тем лучше. Я не выношу этого мерзавца.

Неожиданно в коридоре раздаются тяжелые шаги.

– Флики! Легки на помине!

– Они пожалеют, что сунули сюда нос! – Она быстро и решительно встает, закрывает комнату и нажимает кнопку звонка.

– Это для того, чтобы позвать на помощь. – Она довольно улыбается. – Не беспокойся, дорогой, ты выйдешь отсюда.

В дверь стучат. Чей-то голос говорит:

– Откройте, или я прикажу сломать дверь.

Еще шаги. Явно спешат на помощь флику. Я предусмотрительно отодвигаю девицу подальше от двери.

Слышен чей-то голос:

– Это флики! Эй, Джо! Нападают!

Один из фликов кричит в ответ:

– Отойдите, это вас совершенно не касается! Отойдите, или я буду стрелять!

Слышен звук выстрела. Крик. Множество ног, топающих по лестнице. Я срываю простыни с кровати девицы, связываю их и бросаюсь к окну. Шум нарастает. Через минуту сюда примчится патрульная машина, тогда уж меня точно застукают.

Я выгребаю все наличные деньги и сую их в руку девицы.

– Прощай, малышка! И спасибо!..

Флики стреляют в дверь. В коридоре слышится топанье и пыхтенье, напоминающее танец слонов.

– Ах! – девица в восторге. Она уже совсем проснулась. – Как я обожаю это! Постарайся не свернуть себе шею!

Я завязываю узел на конце простыни, опускаю самодельный канат в окно и влезаю на подоконник.

– Закрой окно, чтобы оно защемило узел, и спрячься. Когда я снова буду в ваших краях, за мной стаканчик виски!

Она послушно закрывает окно и напоследок машет мне рукой. В доме уже настоящий содом.

Я быстро спускаюсь по веревке. В тот момент, когда ноги мои уже касаются земли, я слышу окрик «Эй!» и чьи-то руки хватают меня. Я падаю на все четыре конечности, и так как у меня нет настроения играть в пятнашки, мой правый кулак встречается с челюстью этого парня. Он вскрикивает, но не выпускает меня. В следующий удар я вкладываю все свои оставшиеся силы – он плашмя растягивается на земле. У меня нет времени проверять его самочувствие – я бегу к концу аллеи, где оставил машину.

Глава 3

Было не больше трех часов ночи, когда я остановился перед меблированными комнатами на Джефферсон-стрит.

Здание выглядит вполне солидно, во дворе есть даже бассейн с фонтаном, что говорит о несомненном достатке владельцев дома. Я уже здесь бывал и знаю, что квартиры эти довольно дорогие и все почти одинаковые, но у них есть одно достоинство: они обособлены друг от друга. Привратница что-то бурчит, недовольная появлением молодого человека, в столь поздний час решившего навестить свою знакомую.

Я пересекаю двор, затем по цементной дорожке подхожу к двери квартиры мисс Болус. Ее две комнаты на первом этаже, с восточной стороны. Квартира погружена во мрак. Окно с правой стороны двери скорее всего принадлежит спальне. Я тихонько стучу в него. У мисс Болус, вероятно, очень чуткий сон, так как уже после третьего стука в комнате загорается свет. Я отступаю, снимаю шляпу и закуриваю сигарету. Я устал, как собака, хочу пить и надеюсь, что за этой дверью есть чем подкрепиться. Когда я зажигаю спичку, занавеска поднимается, и мисс Болус смотрит на меня. При свете спички она может рассмотреть мое лицо, и я мило улыбаюсь ей. Она делает знак подойти к двери и исчезает. Занавеска падает. Я подхожу к двери. В этот момент капли дождя падают мне на лицо. За десять минут черные тучи заволокли все небо. Я доволен: после такой жары небольшой душ будет очень кстати. Дверь отворяется как раз в тот момент, когда дождь полил по-настоящему.

– Дождь пошел, – объявляю я вместо приветствия.

– Это повод для того, чтобы разбудить меня в такое время? – она держит дверь и рассматривает меня.

– Да… и еще другое… Могу я войти? Чертовски хочется пить.

Она отходит в сторону.

– Я думала, это грабители. Мне часто снятся бандиты…

Я вхожу в маленькую комнату, обставленную с комфортом и в современном стиле. Сажусь в кресло, бросаю шляпу на диван и оглядываюсь.

Поверх ночной рубашки мисс Болус надела легкий пеньюар. Ее маленькие ножки обуты в мокасины, а волосы сзади схвачены голубой лентой. Она кажется очень сонной, но одеяние смахивает на камуфляж. В ее зеленых китайских глазах я читаю злость и недоумение.

– Ну их, бандитов… Здесь пьют? Что у вас есть?

Она проходит мимо меня к буфету.

– Я сердита на вас. Вы еще не видели меня во гневе?..

– Не верю. У вас нет причин сердиться на меня.

Она готовит виски с содовой и подает мне стакан.

– Не люблю, когда меня внезапно будят. Вам не кажется, что вы очень многое позволяете себе?

Я проглатываю виски. Оно отличного качества.

– Возможно, – с сожалением ставлю пустой стакан на стол. – Но я пришел не со светским визитом. Я на работе, и мне нужно выяснить пару вопросов, которые не терпят отлагательства.

Она садится на кушетку, поджав ноги, и вопросительно смотрит на меня.

– Какие вопросы?

Я закуриваю и выпускаю облачко дыма.

– Около часа назад убит Ли Тэйлор. Две пули в грудь, а третья разорвала артерию.

Наступает долгая-долгая пауза, молчание нарушает только гудение вентилятора. Я неотрывно смотрю на нее: она очень спокойна, руки покоятся на груди, безразличный взгляд, сжатые губы. Она не зря играет в покер, ее лицо абсолютно ничего не выражает.

Наконец она спрашивает:

– Кто же его убил, интересно знать?

– Убийца Даны, Ледбреттера и Аниты… А вы, оказывается, большая скрытница! Вот уж не думал обнаружить в вас такие таланты… Анита – ваша хорошая знакомая, а с Ли Тэйлором вы выступали в одном номере в ночной коробке.

– Это старая история, – она равнодушно пожимает плечами. – Откуда вы это узнали?

– Я познакомился с неким Ником Недиком. Он показал мне фотографию, а там Тэйлор – и вы!..

– Пожалуй, нужно приготовить кофе, – она встает с кушетки. – Как я понимаю, вы зададите мне кучу вопросов.

– Что ж, можно поговорить и немного позже. Я вижу, вас не очень потрясла смерть Тэйлора.

– Мы давно расстались, я даже забыла о его существовании…

Она проходит на кухню, а я удобнее располагаюсь в кресле. Пистолет сорок пятого калибра оттягивает мне карман. Я вынимаю его и начинаю рассматривать. Этот телескоп меня интригует. Я направляю его на голубую вазу на камине и смотрю в прорезь прицела. Ничего особенного. Я снова внимательно исследую непонятную штуковину и задаю себе вопрос, что же это может означать. Похоже на телескопический прицел… Нет, я такого никогда не видел. Я слишком устал, чтобы думать, поэтому кладу пистолет на стол около себя и прикрываю шляпой. Я покажу его Клегу, который знает все о рыбах, пистолетах и пятнах крови. Это великий знаток своего дела.

Неожиданно я слышу какие-то посторонние звуки. Поворачиваю голову в направлении кухни. Это плачет Гель Болус. Я тихонько выбираюсь из своего кресла и подхожу к двери. Мисс Болус склонилась над плитой, плечи ее вздрагивают.

– Подите сядьте, я сам сварю кофе.

Она вытирает слезы рукавом и поворачивается ко мне спиной.

– Я сделаю все сама, – ее голос дрожит от слез. – Боже мой! Да дайте же мне покоя!

Я беру ее под руку и подвожу к креслу.

– Сядьте!

За две минуты я приготавливаю кофе и возвращаюсь в комнату. Мисс Болус стоит возле камина, пряча от меня лицо. Я ставлю поднос.

– Черный?

– Да.

Наливаю в чашку кофе, добавляю туда виски и ставлю перед ней на камин. Потом сажусь и наливаю себе.

– Ну, выкладывайте карты! Понимаю, что это ни к чему не приведет, но должен же я наконец получить ответы на свои вопросы. Вы многое знаете в этой истории, гораздо больше, чем я… Вы были заодно с Тэйлором, не так ли?

– Что вы сказали… это не приведет ни к чему? – резким голосом спрашивает она. – Как это понимать?

– Сами знаете… Я должен покрыть Серфа, что бы ни случилось. Если я поймаю убийцу, то буду вынужден передать его в руки полиции. И Брендон обвинит меня в укрывательстве фактов. Это заколдованный круг! Тэйлор убил Бенни – и Тэйлор мертв. Отлично! Это уже кое-что. Но Тэйлор не убивал Даны. Даже если я ничего не могу сделать, я обязан знать убийцу, и в этом вы можете мне помочь.

– Догадайтесь, – презрительно говорит она.

Я качаю головой.

– Я-то догадаюсь, но лучше будет, если вы скажете мне сами. Тэйлор знал убийцу… вот почему его уничтожили. Ледбреттер тоже знал, и тоже уничтожен. Вы тоже знаете его, так что поделитесь информацией, пока и вас в свою очередь не «спустили».

Она садится напротив меня, держа чашку на коленях.

– Кто вам сказал, что я знаю?

– Интуиция. Я думаю, что Тэйлор и вы обо всем договорились. Это произошло после смерти Аниты, и он рассказал вам все, что сказала Анита.

– Теперь, когда она мертва, это уже не имеет значения… – Она встает и подходит к моему креслу. – Я лгала, когда говорила о том, что все кончено и я забыла о его существовании. Я любила его, я сходила с ума… Мы были очень счастливы вдвоем, пока эта мразь не появилась на нашем горизонте. Ни одна женщина не решалась на тот номер, в котором участвовала я. Если бы я не любила его и не хотела, чтобы Ли создал себе имя… Люди приходили смотреть на него, говорили о нем. И надо же было появиться ей и все испортить!

Она берет сигарету и зажигает неуверенной рукой.

– Но не успела она разлучить нас, как тут же бросила Тэйлора и подцепила Серфа. Я случайно находилась в Оркид-сити, когда он привез ее в свое поместье. Я начала следить. Потом узнала, что она вышла замуж за Серфа, не разведясь с Тэйлором. И так как она разрушила мое счастье, я решила отплатить той же монетой. Я написала Серфу анонимное письмо, в котором поведала ему, что Анита уже была замужем и вышла за него, не разведясь с первым мужем.

Я налил себе еще чашку кофе, долил виски и закурил еще одну сигарету.

– Никогда бы не подумал, что вы из тех женщин, которые пишут анонимные письма.

– В самом деле? – она кажется изумленной. – После того, что она сделала мне? Итак, я послала письмо и информировала об этом Ли. А Ли отправился повидать Аниту. Ей уже было мало Серфа, и она вовсю флиртовала с Беркли. Узнав о предполагаемом приезде Ли, Анита испугалась и попросила Бенвистера спрятать ее.

Ли рассказал мне, как это произошло. Она ему все выложила перед смертью. Убийство вашего агента было ошибкой. Серф, пользуясь моим письмом, уличил Аниту. Она старалась опровергнуть факты, но ей это не удалось, он не поверил. Тогда Анита, испугавшись, как бы он ее не убил, убежала. В ту ночь она приходила к вам, чтобы выведать, знает ли Серф о ее связи с Беркли. Уходя от вас, она увидела Серфа, который следил за ней. Она была в панике и попросила помощи у Даны. Дана привела ее к себе. Серф остался снаружи. Анита решила поменяться с Даной одеждой и тем отвлечь Серфа, а затем спрятаться в «Звезде». Дана согласилась, и Анита отдала ей свое ожерелье. Перед тем как покинуть квартиру, Дана спрятала ожерелье под матрас, на тот случай, если Анита переменит решение и захочет забрать драгоценность. Серф убил Дану в дюнах, приняв ее за Аниту. Теперь поняли? Серф убил Ледбреттера, потому что тот видел, как он снимал с Даны одежду Аниты, и пытался его шантажировать.

– Каким образом вы об этом узнали?

Я выпрямляюсь и смотрю на нее в упор.

– Из «Звезды» Анита написала Ли письмо, в котором во всем созналась. А он рассказал мне. Это была ее идея – заставить Серфа выложить денежки. Она уверяла, что они смогут наложить лапу на все состояние Серфа, если умно возьмутся за дело.

– Что же сделал Тэйлор?

– Ли очень нуждался в деньгах, и согласился на ее предложение. – Ее зеленые глаза полны горечи. – Вы задавали себе вопрос, почему юбка и жакет Даны оказались в шкафу Беркли? Анита в одежде Даны отправилась к Беркли, там она переоделась, а вещи Даны оставила в шкафу. Потом спряталась в «Звезде», где вам и удалось обнаружить ее. Бенвистер вышвырнул ее на улицу, Серф все еще не прекращал ее поиски, и ей ничего не оставалось, как пойти к вам. Вы посетили Серфа, и он решил, что вы знаете слишком много, и решил вас убрать. В вашем доме он обнаружил Аниту и убил ее. Ли повсюду искал Аниту и не мог найти, поэтому пришел к вам, чтобы узнать, не знаете ли вы о ее местонахождении. Он пришел слишком поздно, чтобы помешать Серфу, тот убежал, но в спешке потерял пистолет. В руках у Тэйлора оказался пистолет Серфа, из которого были убиты Дана, Ледбреттер и Анита, – пистолет с инициалами; с его помощью Ли мог вырвать последний доллар у старика. В это время появились вы. Ли ничего не оставалось, как оглушить вас, и он же отвез тело Аниты к Бетило. Потом вызвал меня и попросил навестить вас и разузнать, что вы намерены предпринять…

Она остановилась, чтобы погасить сигарету. Ее губы искривила отвратительная усмешка.

– Больше мне нечего добавить. Вы сами можете догадаться, что произошло дальше. Ли повидался с Серфом и намекнул, что надо платить, если Серф не хочет, чтобы тело Аниты и пистолет были переданы в полицию. Для начала Ли потребовал полмиллиона долларов наличными.

– И вы хотите сказать, что Серф ответил местью? Что это он отправился этим же вечером к Бетило и ликвидировал Тэйлора?

Она молча кивает, взгляд ее блуждает по комнате.

– Я его предупреждала, что Серф опасен, – она всхлипывает и закрывает глаза рукой. – Но он был слишком уверен в себе и посмеялся над моими страхами.

Одним толчком я встаю на ноги и направляюсь в ее спальню. Я вхожу туда чуть раньше ее.

Она с тревогой смотрит на меня.

– Тише! Слышите?.. У меня, кажется, совсем расшатались нервы. Готов поклясться, что здесь кто-то есть. Вы не слышите? Шаги!

Она широко раскрывает глаза и оглядывается. Я резко распахиваю занавески. Никого. Только дождь стучит в окно.

– Вы хотите напугать меня? – ее голос дрожит.

– Только мы с вами можем знать, что Серф убийца. – Я подхожу к ней и пристально смотрю в ее зеленые глаза. – И ни один из нас этому не верит… не так ли?

Ее рука опускается на мое плечо.

– В это трудно поверить. Если бы Ли не рассказал мне, я тоже не поверила бы.

Я улыбаюсь.

– То, что сказал Ли, еще ничего не значит… Я не бог весть какой детектив, но посмотрите вокруг. Посмотрите на кровать. В ней еще не спали в эту ночь. Почему? Ваше покрывало совсем не смято. Посмотрите сюда, здесь вы сбросили свои вещи, спеша раздеться, когда услышали мой стук. – Я поднимаю туфлю. – Вы перебили ему артерию, и он не мог не залить вас кровью. Так оно и есть. Вот здесь, на туфле…

Она облизывает языком пересохшие губы.

– Я не понимаю, к чему вы клоните?

Но я-то вижу, что она все отлично понимает. Она направляется в комнату, и я следую за ней по пятам.

– Не понимаете? Между тем это так просто! В нашей маленькой истории на место Серфа поставьте Гель Болус, и мы сразу придем к чему-то определенному. Это вы убили Дану, приняв ее за Аниту, потому что та отняла у вас Тэйлора. Это вы сегодня вечером убили Тэйлора, потому что он…

Я останавливаюсь и спрашиваю ее:

– Скажите, почему вы убили Тэйлора?

Глава 4

На кухне продолжает бормотать вентилятор. На камине часы отбивают ритм: тик-так… Гель Болус очень спокойна. Грудь ее равномерно колышется под шелковым пеньюаром. Вид у нее не испуганный и рука тверда, когда она наливает себе кофе. Она кладет туда сахар и размешивает ложечкой. На лице ее выражение отрешенности, видимо, мысли ее где-то далеко.

– Вы это серьезно?

Я сажусь напротив и кладу руку на шляпу.

– До сих пор вы замечательно играли свою роль: слезы, история Серфа, так правдоподобно рассказанная, спокойствие, с которым вы последовали за мной в спальню, зная, зачем я туда иду. Все это было превосходно сыграно. Продолжайте в том же ключе! Почему вы убили Тэйлора?

Она решается посмотреть на меня, но глаза ее затуманены.

– Я не убивала. Я любила его… Это Серф убил, я вам уже сказала.

– Понимаю. Я помню все, что вы мне сказали, но, к несчастью для вас, ваш приятель Тэйлор хранил газеты. И он мне сделал подарок, прежде чем умер. И то, что я прочел, не вяжется с тем, что вы мне рассказали. Анита боялась именно вас, зная, что вы с удовольствием всадите в нее пулю. Вот почему я пришел сюда. Я знал, что вы были в Корал-Гейбл, и хотел убедиться, что вы не притронулись к своей кровати. Я знал, что после этой бойни на вас должна быть кровь…

Я указал пальцем на брошенную мной туфлю.

– Почему вы убили Тэйлора?

Она долго смотрит на меня, потом начинает смеяться. Смех безрадостный, мало похожий на смех.

– Значит, этот подлец собирал вырезки из газет? Странно…

– Да, по многолетней привычке ставить точки над «i».

Она отпивает кофе и кривит лицо.

– Холодный…

– Тем не менее, его можно пить. Но не в этом дело. Поговорим о Тэйлоре.

– Он упорно искал эту корову… Я не могла упустить такую возможность. Никто не подозревал меня в убийствах, почему бы не прибавить еще одно? – небрежно говорит она. – Мне жаль Дану, но если бы вы увидели Аниту при свете луны и в платье Даны, то тоже ошиблись бы…

– Если бы это касалось не Даны, я собрал бы манатки и ушел ни слова не говоря. Об остальных жалеть не стоит. Но Дана мне дорога, и вы заплатите за ее смерть.

Она пожимает плечами.

– Вы ничего не сможете доказать.

– Напротив. Есть два выхода: либо я сам совершу над вами суд, либо передам полиции. Но я не хочу душить вас. К сожалению, мои моральные принципы мешают мне сделать это, хотя это было бы справедливо. Значит, вас ждет полиция. Для меня это означает несколько лет работы без лицензии, но у меня нет выбора…

– Серфу это не понравится… – говорит она, наморщив брови.

– Согласен, но тут уж ничего не поделаешь. Правосудие должно свершиться! Хотите ли вы что-либо сказать, прежде чем я передам вас в руки Брендона? И не мешало бы вам переодеться, не то вас увезут в таком виде, – я указал на пеньюар.

– Надеюсь, вы шутите? – она поднимает брови.

– Шутки кончились, бэби. Не горюйте, ради ваших прекрасных глаз вам дадут не больше пятнадцати лет.

– Если вы настаиваете, – она пожимает плечами, – мне действительно лучше одеться. – Она берет свою чашку кофе. – Не нальете ли мне немного виски? Я скверно себя чувствую…

Я не спускаю с нее глаз.

– Налейте сами!

Она бросает в меня чашку. Я не доверял ей, но не мог и предположить, что она окажется такой проворной. Пока я вытираю следы кофе, она хватает пистолет, так опрометчиво оставленный мной на столе. Я стараюсь сохранить спокойствие.

– Я должен был помнить, что вы знаток огнестрельного оружия.

– Да, – отвечает она. Глаза ее блестят. – Я не так хорошо стреляю, как Ли, но, уж конечно, не промахнусь. Сидите смирно и не выкидывайте никаких штучек!

Я отступаю в спальню.

– К стене! Одно движение – и я стреляю. Повернитесь, я хочу одеться.

Она поместила меня в скверном месте: передо мной стоит зеркальный шкаф, и я вижу ее в зеркале. Правда, это не поможет мне. Между нами кровать, расстояние не менее шести метров. Она уже убила четверых, и еще один не добавит ей лишних кошмаров, если они вообще ей снятся.

– Да, плохо кончается мое расследование, – говорю я, чтобы хоть что-то сказать. – Обычно герой женится на героине. А если вы меня убьете, – какая же будет мораль?

Она нервно смеется.

– Я люблю истории без морали. Ваша машина здесь?

– Да. Хотите ключи от зажигания?

Она садится на стул и начинает натягивать чулки. Если бы не кровать, я бы использовал свой шанс, но сейчас это бессмысленно: пистолет лежит у нее под рукой.

– Я возьму их позже. Не двигайтесь.

Она встает и что-то ищет в ящике. Пистолет уже у нее в руке.

– И куда вы намерены направиться?

– В Нью-Йорк. Благодаря вам полиция меня не подозревает. С моими физическими данными я спокойна за будущее. Я, кажется, уже говорила вам об этом.

– Да, – я чувствую, что начинаю задыхаться. То ли стало жарко, то ли я волнуюсь… Находясь в подобной ситуации, трудно не волноваться.

Она берет зеленую шелковую юбку, опускает в нее ноги и натягивает ее на себя. Я жду момента, когда она снимет свою ночную рубашку. Я напрягаю нервы и мускулы. Но она снимает ее не через голову, а спускает с плеч.

Это самоубийство, но я предпочитаю умереть вот так, хладнокровно: в тот момент, когда она балансирует на одной ноге, чтобы выбраться из рубашки, я срываюсь, как катапульта, и лечу на нее через кровать, полузадохнувшись от страха, весь в поту. Она даже не дрогнула: стоит неподвижно – очаровательная полуобнаженная фигурка! – с улыбкой на устах. Дуло пистолета смотрит прямо на меня и я вижу, как бестрепетно палец жмет на курок. Я расставляю руки, чтобы схватить ее, но уже многие километры отделяют нас… Я опоздал на многие часы…

Пистолет издает обычный звук – грохот выстрела закладывает уши. Первая пуля минует меня. И вторая! И третья! Я хватаю Гель и вырываю оружие из рук. Но что это?! Она лежит на полу с расширенными от ужаса глазами и горькой гримаской на лице… Грудь у нее пробита, из рваной раны безудержно хлещет кровь…

Я стою потрясенный, недоумевающий и ошеломленный.

Ее глаза закрываются, рука безвольно падает на ковер.

Я обследую пистолет, который держу в руках. Дым струйками выходит из телескопа. Мне достаточно минуты, чтобы понять, в чем дело.

Это пистолет с фокусом – оружие, которое убивает убийцу.

Последняя шутка Тэйлора. Он дал его мне, но получилось иначе…

Я отхожу подальше от лужи крови и стараюсь идти по ковру. Квартира обособлена от других, и я надеюсь, что никто не слышал выстрелов, но все же не хочется рисковать…

Возвращаюсь в комнату, беру свою чашку и стакан с виски, надеваю шляпу. Прихватываю также свои окурки. Затем внимательно оглядываю все и пытаюсь вспомнить, до каких предметов дотрагивался. Для большей уверенности вытираю стол носовым платком.

Гашу свет, открываю дверь. Никого. Идет проливной дождь. Светает.

Как сумасшедший, я изо всех сил мчусь к своей машине.